Диктат и Преисподняя

Gridra, 2023

Мало создать два мира, нужно еще чтобы они выжили, особенно, когда из неоткуда появляется воинствующий третий.

Глава 1 Перемены. Два друга

Решил однажды Бог одного далёкого мира:» А что всё я, да я? Люди, вон уже! Физику, химию, микробиологию, медицину изучили. Да много чего! Молодцы! А я один всё работаю, сижу на одном месте, а друзья не одну тысячу лет, как в гости зовут. Поболтать. Своими мирами похвастаться. Надо людей творцами сделать. Дам им азы творения миров и махну к другим Богам! Как это у них? В отпуск! У меня там от сотворения мира много на тикало!

И явился народу. Те, как водится, не поверили, даже в психушку упечь пытались. Но Бог на то и Бог, что б уметь быть весьма убедительным, когда оно того требуется. Особенно, если шлея под мантию попала. Уверовали все!

Не уверуешь тут, когда вулканы по взмаху его руки разом ожили и грохотать начали, земельку потряхивая. Практически, начало извержения. Лавы ещё нет, а ссыкатно очень! Гейзеры забили с воем везде: и где были и где отродясь не было! Цунами у берегов закружили как бешенные. Того и гляди не удержатся и рухнут на земли.

А он миленько так улыбается и спрашивает: — Ну, как? Верим или ещё что показать? Продолжим демонстрацию или перейдём к сотрудничеству?

Какой там «перейдём»! Галопом рванём, с песнями и вприпрыжку! С превеликой радостью! Только напасть эту убери! Пресловутый жареный петух — это мелочь, когда к твоей филейной части птица Рух подбирается! Да, собственно, уже подобралась, только не клюнула ещё, но явно примеряется. Начали то из-за страха, а когда поняли, чем дело пахнет — за милу душу!

Так родилась Академия Творцов. Господь лично обучал преподов азам и законам сотворения миров. И постановил экзаменом создание своего автономного мира на саморазвивающемся корабле. Условие: мир должен жить сам. Без помощи из вне. Награда — не ограниченный срок жизни. Десять миллионов лет — звание младшего бога со всеми вытекающими. Если созданное гибнет в первые пять миллионов лет, творца выкидывает в академию. Проживёт этот срок — всё! Ты с ним — одно целое. Тяни до десяти миллионов. А там посмотрим!

Оставил Владыка небесную сферу. На неё руки кладёшь перед отлётом, говоришь «я готов» и получаешь бессмертие и автоматический телепорт на случай гибели детища на ранней стадии. Был один псих, любитель халявы, не создав своего корабля и мира на нём, прижал лапку к шару и «я готов» произнёс. Ну, и правда готов! Даже кучки пепла не осталось! Больше желающих не было.

А Бог? Устроил всё это и махнул в отпуск к другим Богам. Скажите, бросил? Дудки! Небесная канцелярия ни куда не делась. Ангелы, архангелы, на моленные святые — все на местах.

Владыке Ада перстень не снимаемый на палец одел Господь лично, строго приказав, карать грешников не медля. Не тянуть до смертного часа. И в Аду поблажек ни каких! Если нарушить напутствие, то он об этом узнает. Телепортом к кольцу выкинет. А оторванный от первого в жизни отпуска Боженька, сами понимаете, добротой и милосердием не блещет. Так холку на мылит — тысячу лет чесаться будешь. Дал наставления и отправился. Его очень даже понять можно. За десять миллиардов народу перевалило, а с утра до вечера всё «дай» да «дай»! Миллиарды! А простого « доброе утро» не услышишь! Все: «Господи! Помоги, дай, отведи, убери, сделай»! А он вам не Дед Мороз! Нет что бы: « Спасибо за этот мир, за жизнь. Люблю тебя. Счастливого тебе дня»! Обидно, знаете ли!

Работали в академии два профессора. Два друга. Именно работали, а не служили. Пахали ни на страх, а на совесть. Лео вёл магию и точные науки, вдалбливая в студенческие головы математику, тригонометрию, геометрию пространства и то, что магия — есть волновая физика. Талий — естествознание. А как же! Много ты на создаёшь, если баран бараном в геологии, строительстве, сельском хозяйстве, почвоведении, биологии и многом другом?! Дело в том, что миры должны жить сами. Сосна может стоять на море, прямо на воде и расти. Но за счёт энергии создателя, так как это чудо. Любой перекос законов мироздания тянул силы из создавшего. В идеале — с ваял мир и отпустил. Дальше он функционирует сам с мизерными поправками. Хочешь сосну, растущую на море? Создавай кувшинкообразные сосны с поправкой на солёную воду. Как? На то ты и творец! Исхитряйся! Гибридизируй без нарушения законов мирозданья. Вот для этого и давалось бессмертие. Когда мир жил на внутренних процессах нормально, нет угрозы. Если тянул силы из творца, ситуация становилась критичной. Что б незадачливый создавший не ссохся до мумии, его выкидывало в академию. Мир схлопывался. Корабль взрывался. Основы мироздания и законы мира сотворения, знаете ли!

Отучив положенные пять лет и, подготовив себе замену, взялись друзья ваять. Талий воплотил жёсткое средневековье, где церковь — оплот власти. Инквизиция карала за всё. На кострах жгла крайне редко, но за малейшую провинность отправляла на государственные работы. За разные грехи срок разнился. Имя этому миру было Диктат. Лео сотворил фентезийный мир, назвал его Преисподняя и вложил программу саморазвития. Ни демонов ни чертей там не было. Вампиры, суккубы, инкубы, эльфы, тролли, драконы, гномы, арахниды, кентавры и прочая мелочь типа русалок, лешачих, водяниц, болотниц, домовых — пожалуйста. Забегая вперёд, скажу, подвело его это самое самосовершенствование, или название подкачало. Теперь уже и не разберёшь. Но демоны появились. Открыли в земле лавовый разлом и бросились в набеги. Система саморазвития дала им жизнь, искренне решив, что раз преисподняя, то племя это быть обязано. Выделила место в глубинах подземного ада. Знать бы раньше чего она там вытворяет! А теперь всё! Не отменить! Уже есть по факту существования. В основе мира — умеренная демократия и самореализация.

У Талия проще, но скучнее. Сплошная диктатура короля и церкви. Но есть один существенный нюанс — закон един для всех и данную клятву нельзя нарушить. Грешки там всякие: сплетни, прелюбодеяния, наговоры, кражи карала церковь. Умерщвления по части небесной канцелярии. Даже курице голову отрубишь, уже проверят, как ты это сделал. Не издевался ли над живностью безвинной? За запинаную на смерть собачку или, упаси нас силы небесные, пнутую беременную кошечку, рудники на пожизненную в лёт! Это о сохранности жизни, а клятвы и договоры курировал сам Владыка. Ну, как курировал? За нарушение — молния в лоб и вся не долга! Будь ты хоть король, хоть монах, хоть бродяга бездомный — всё одно. Шандарах по маковке и кучка пепла! Вот и не трепали языками за зря. Ценили слово. Оно и понятно — жить всем охота!

Корабли стояли рядом. Талий, создав в своём мире божественную диктатуру, рассуждал так:» Это как селекция. Первое поколение хочет творить всякую ерунду, но боится. Второе, знает о ерунде, иногда мечтает о чём-то этаком, но всерьёз не собирается это делать. Третье, даже представить не может, что ему в голову такой бред стукнет. Для них это, как для нас свиное дерьмо кушать. Желающих нет.»

Магия была, но только церковная. Лечение. Наречение именем. Освящение предметов и местности. Всё! Остальное не под запретом, просто отсутствует по факту.

Очень благочинно и размеренно. Само собой работает. Вот и лез он к Лео. Даже переход между мирами был.

Лео: — Ты же знаешь, мы бессмертны только в своём мире. Стареть начнёшь в моём. Не лез бы ты.

Талий: — Бред! Бессмертие — это обнуление. А ноль на что ни множь! Сам знаешь.

Вникал во всё. Однажды Лео не выдержал. Составили они карту, и Талий, ставший в Преисподней сером Эшем, стал архимагом земли. Уж очень геологию любил.

Мир Лео значительно больше его собственного, ещё создавать и создавать. Вот и трудился по делам земельным не покладая рук. Совместимость растений, почв, залежей и соответствие водных массивов общим параметрам климата его не утомляло, напротив. Образ себе выбрал соответствующий.

« Согбенный старостью Гендельф!» — шутил друг.

В дела магические Талий вообще не лез, но наблюдал.

Друг ему: — Ты своим тоталитаризмом лишил мир яркости. Скучно же у тебя! Магических существ ноль. Звери немые.

Он: — Зато спокойно. На твой посмотрю, может, и внесу перемены.

Скорее всего, из-за этих слов Лео и не гнал его взашей. Опыт стоит пары лет жизни. Ну, и помощник сер Эш был отличный. Над каждым клочком земли корпел и трясся, как над дитём родным.

« Создал бы мир без людей»-Думал Владыка Преисподней.

Шли годы. Миры жили каждый своей жизнью. Имя Преисподняя, жителей не смущало. Вы задумываетесь, откуда взялось слово «мама»? Нет. Вот и они нет. Просто знали, что их империя так зовётся. Дом и дом. Чего голову по пустякам ломать? Других дел нет что ли? Так и с талиным Диктатом. Жителям то же не было ни какого дела до названия.

Лео поощрял смельчаков. В его мире постоянно кто — то отправлялся за какой ни будь очень нужной вещью для своего племени и, что интересно, вещь эту, обычно, не приносил и в племя не возвращался. Заносило его в дальние дали. Становился героем, королём, архимагом, мог даже богом стать. Лео, будучи верховным владыкой, не стремился всё контролировать сам. Не любил он одиночество. Сер Эш стал практически богом земли. Вполне вакантны были и другие должности.

Расти! Достигай! И однажды Великий Владыка возьмёт за лапку именно тебя и подарит один из престолов. Вон их сколько! Воздух, вода, смерть, жизнь… Да мало ли! Сам Император тяготел ко времени и огню. Не то, что бы себе оставил, просто ни кому не отдал. Зажилил, можно сказать.

Талий предпочёл единобожие. Создал законы, программу их контроля и махнул к другу служить. Но нет такого закона, который люди не обошли. Найдут способ. Вот та же клятва. Пообещал один король другому, причём родственнику, не нападать на него ни тайно, ни явно. Дело было на празднике, то есть, публично! Вельможи обеих дворов и простые люди слышали, ибо сделал он это с трибуны и махнул по святым местам на богомолье. Обычное в том мире дело. А королева — то ничего не обещала! Пока муж, взяв обет уединения, поклоны в келье бьёт, доблестная стража ни кого к нему не пускает. Святое время! Эта самая королева… Ну, вы поняли?

Глава 2 Первое предательство и диверсия.

Доверчивый сосед должен был с единственным наследником охотиться практически на границе двух держав. Уж больно тамошние олени хороши! Крупные. На голове, прям, лес, а не рога! Очень ветвистые! Такая голова и у царского камина висеть достойна.

Вот они возьми да засаду и организуй! Прихлопнуть обоих. Мало ли что могло случиться? Разбойники, например. Медведь за место рогатого вышел. Сразу не хватятся, а за пару дней местное зверьё так порезвится! Не придерёшься! Если ещё и пару — тройку ручных с собой взять. Подержать их впроголодь с денёк, и пустить на свежатинку. Всё сожрут! Кости переломают, что б до мозга добраться. Кто узнает ежели без стрел, а кистенём в голову или из пращи? Монархи эти роднёй были. Вот и повод расширить владения без войны и бунтов. Всё по закону, и силам небесным придраться не к чему.

Прецедентов таких до этого не было. Можно сказать, озарение.

Король действительно охотился малой свитой. Он, сын и два егеря. Да ошибочка вышла. Буквально за час до охоты прихватило животик у монаршей особы. Принц отправился без отца. Что б и тени подозрения не возникло, королева со всем двором прибыла в храм на публичные моления. Не в келье одной лбом стучать, а во главе вельмож прилюдно. Что б народ лицезрел государыню за благим делом. А служаки — народ простой, сказано, напасть и убить принца с королем и егерей. Ну, и что, что только принц? Указаний не поступало, чтоб не трогать, если смертничек один будет. Что надо делать? Правильно! Не думать, нападать! И напали.

И здесь пошло наперекосяк! Конь под принцем был новый. Молодой, подаренный отцом накануне трёхлеток. Кровь с молоком! Горяч, порывист! Его ещё не учили стоять под стрелами и не бояться резких звуков. Один из егерей, падая, закричал.

Скакун взвился на дыбы и закружился волчком, игнорируя всадника, втянул ноздрями солоновато — терпкий запах крови, человечьего страха и ошалел. Принц припал к шее, стараясь обуздать жеребца. Куда там! Камень, пущенный из пращи, угодил скакуну в круп. Он и так не просто крутился, а брыкаться начал, а тут всё! Не контролируемое паническое безумие!

Обалдев от ужаса и боли, рванул в галоп! Нормальный конь выбрал бы проторённую тропу, где и был бы благополучно добит. Этот психический щемился на пролом, куда глаза глядят! Кусты, деревья… Животина с подбитым задом, шарахается из стороны в сторону, зверея от боли, дико всхрапывая и меняя направление чуть ли не от каждой хлестнувшей ветки: то резко затормозит, то взовьётся свечкой, то сиганет не весть в какую сторону. А скорость не сбавляет! Попади из пращи в такое! Камень, он среди деревьев и веток не очень. Вот арбалет или лук! Так нету же! Строго на строго приказано только кистень, нож и праща.

Эти умники медведей спустили. Мишка — это не пёсик, команду «фас» выполнять не бросится. Нет, они, сперва, даже пошли по следу, но на ближайшей полянке учуяли заросли дикой малины. Всё! Трое косолапых торжественно выбывают с поля битвы!

Повскакивали наёмники в сёдла. Лошадок им простых выдали крестьянских. Что б как убьют сели и домой. Работяги де, хомуты покупать едем. Один из топтыгиных ещё и голос подал. Рабочие коняги заартачились, давай брыкаться. От такого соло принцев жеребец осатанел до полной не вменяемости и выдал такой аллюр, что его высочество к шее припал и молил только об одном — не вылететь из седла. При такой скачке насмерть убьёшься, и покушаться не надо. Голову расшибёшь и кости переломаешь.

Но понесло эту скотину не в лучшем направлении. С той стороны леса болота. Вылетел на топкую местность, с перепугу затормозил, засучил ногами, да как задними наподдал! Принц из седла долой! Через лошадиную голову личиком в топь. Дальше темнота.

Снится ему сон, что он с короной играл. Тут шаги. Нельзя же папину вещь без разрешения брать. Он сунул её в камин, корона эта, возьми да и сгори. Отец его по голове гладит и говорит: » Что же ты, сынок?» Проснулся от стыда и ужаса. Король и правда по голове гладит.

А случилось вот что. После того, как его высочество в трясину башкой нырнуть изволили, выбежала на поляну девушка с волкодавами. Жила она этим. Сторожевых псов растила для охраны путников, отар и караульной службы. Не романтическая, скажу я вам, бабёнка! Выловила парнягу из топи. Помяла слегка этих двух придурков. Убийцы которые. Они ей хамить и угрожать вздумали, ну, и за пращи хватались, когда псов увидели.

« Жить будут, но руками шевелить вряд ли.» — Сказал королевский лекарь, когда их на носилках в карету грузили. Подумал и добавил: » Ходить то же! Во всяком случае, не скоро. » А не фиг камнями кидаться! Собаки этого не любят. Как ещё кровью не истекли? Ума не приложу!

Короля конь привёл. Вломилась эта ошалелая скотина на королевский двор. На губах пена, грязью заляпанный, весь в собственной крови. Но это позже поняли, что кровь не человечья. Схватили гончих и искать! Уж живым найти не чаяли. О покушении наёмники сами всё рассказали. Как сами? Девица предложила им заживо…ммм… собачек покормить, раз « оне не чаво не знають и простые крестьяне». Те резко одумались и давай сотрудничать.

В это время Талия его мир к себе выдернул, на престол водрузил, отчёт предоставил. Так и задумывалось, если кто систему контроля обхитрить сможет. Такое безнаказанным оставлять нельзя. Божье вмешательство требуется. Лично! Всё так! Да как не во время! Смута у Лео. Первая диверсия случилась. Жители о таком ни сном ни духом! Вот и прошляпили.

На боку полуживого вулкана лавовая трещинка. Дымит старичок! Иногда огоньком попыхивает. Трещинку-то, разломчик этот в земельки, и не видно. А из неё бесы. Десятка два.

Шасть по местным суккубам да инкубам: — Привет вам, братья!

Те и без них не кисло жили. Все во дворянстве. Поцелуешь подданных с десяток. Пару особо сладеньких потискаешь. Сыт! Хозяин наелся, а донорам почет и уважение. Богатое содержание и деньги не малые. Все довольны. Более того, народ за собой, ой,как следит! Красоту блюдёт!

Тут бесы эти: — А чегой–то на престоле вашем державном не весть кто сидит? Хозяева вы мудрые, рачительные. Зачем он вам? Сами бы и царствовали! Бог, говорите? А проверяли? Так любой чужак безродный зад на трон да Богом назовётся. Архимаг огня — верим! Бог?! Яду в супчик сыпануть не пробовали? Секирой головёнку отшибить да сжечь с телом по отдельности. Много ли тогда навредит? Богу поклонение нужно, а память она короткая. За сто лет забудут. Пошляется призраком, поноет. Вы что, приведений боитесь? Вам он чужак. Своего выберете. Голосованием или жребий кинете. Торопиться надо, пока этот холост и детишек не наплодил. Мы поддержим такие перемены. Торговать станем. Почему сейчас не приходим? Опасаемся себя проявлять. Кто его знает? Возьмёт, да и наш престол заграбастает. Мы войну не хотим. Мы — мирные, можем и не отбиться.

Суккубы им: — Вам — то что за выгода?

Те: — Мы многое можем. Платья изумительные, сбруя, кареты там, упряжь опять же, но ювелиров нормальных нет. Не получается с изыском и элегантностью. Брали ваших к себе. Серы у нас избыток. Пахнет она не очень, яйцом тухлым. Мы-то местные попривыкшие, а им плохо, не климат. Золота, камней много. Мы же среди вулканов живём! Там этого добра в предостатке. Делают наши конечно. Дорого. Массивно. Всё не то! Топорно как — то! Мы бы вам материалы, а вы нам украшения. Ладно мужики! Бабы наши взбунтовались. Житья от них не стало. Требуют. По стране вашей тайком не набегаешься, не на торгуешь. Да и обидно. Золота в вулканах, хоть лопатой греби! Мы бы за работу золотишко с каменьями, а вы изделия. Три к одному. Один нам, а два ваши. Материал наш. А при нынешнем как? У вас же налог на добычу полезных ископаемых. Шило в мешке не утаишь. Дойдет до Императора, казнит же всех к чертям собачьим! Конечно, только с первыми двадцатью — тридцатью сотрудничать станем. Остальные пусть у них и покупают.

Заманчиво! И сны! Ох, уж эти сны! Когда ты на троне. Сын — принц наследный, доченька — принцесса. Император! Супруга императрица! Бесам и делать — то больше ни чего не пришлось.

Жены заныли: — Ты всё тут сидишь, думаешь, а другие уже! Вот сядет твой братец на престол — тебе первому головёнку со всей семьёй открутит! Что б деткам его конкурентов не было.

А послы им: — Вы бы праздник в честь владыки, да не один. Он придёт, пару раз погуляет и расслабится. Тогда можно и яду в супчик… или что там он любит?

Хотели всё тихим сапом состряпать. И, ведь, получилось бы! Лео доверчивый. Прокатило бы на ура! Но народ молодой. Горячий. Опыту нет! Все боятся опоздать. Вдруг сосед опередил?

Империя юная, порывистая в решениях. Начался бунт. А бесы? Что им делать? На открывали разломов и в драку. Не подготовились нормально — то! Надеялись на интригу. Но и этого хватило, чтоб кровушкой умыться. Не ждали такого и готовы не были. Тут сер Эш нужнее нужного! Позакрывал бы им проход. Запретил земле порталы пропускать. Так нету его! Сам Император маг огня. Демонам это не очень. Пока не испепелишь, не уймётся. Место — империя преисподняя. Святых отцов нет, а инквизиции отродясь и не было.

Правда, была одна реликвия. Строители корабля то ли забыли, то ли оставили. Из Академии Творцов. Но мир-то — преисподняя. Вот и не давалась она местным в руки. Даже императора пару раз молнией приласкала. Лежит себе и лежит, есть, пить не просит. Забыли про неё. А тут лазутчика поймали. Да не беса какого ни будь! Монаха — отступника. Он и поведал, что штуку эту надо на мыс «Ласточкин хвост» доставить и там сжечь.

Был такой в империи, по форме очень похож. Взять её может только монах её же веры. Со стороны бесов сожгут — порталы в царство Лео откроются и ни какой магией не закрыть. Спалят местные, и триста лет не прорваться демонам в империю.

Сер Эш: — Говорил я тебе, правила соблюдать надо! Что перед отлетом сказали? Ни каких местных реликвий! Обнаруженное уничтожить в первый месяц существования мира, иначе, пропишется в материи.И всё! Хлопот не оберёшься! А ты « память о доме, память о доме»!

Лео: — Кто бы говорил! Да у тебя весь мир на старые регалии молится! Стоп! Таля, да у тебя же та же религия, что и в академии! Дай мне срочно своего монаха или монашку!

Тут сера Эша и дернуло в его мир. Прочёл он отчёт и озверел. Время в мирах шло похоже, но с разломами — жди сбоев в телепортации. Он бы лично позаботился о разрыве лет в сто! Что б помощь точно опоздала. Пока он тут со смутьянами возится, Лео вполне себе могут и убить. От мирового катаклизма просто перекинет в академию, а от убийства — вопрос. Они же ещё не младшие боги. Угробить трудно, но реально. Однако, показательная порка нарушителей законов божьих необходима. Метнулся на площадь в свой же храм. Зачитал приговор, выгнал мирян и сжёг весь высший свет вместе с королевой.

Рванул к королю. И такую ему взбучку устроил! После чего лично постриг в монахи. Забегая вперёд скажу — получил самого истового своего последователя. Он ещё при жизни святым стал и возглавлял инквизицию на целом материке.

«Погорячился я.» — думал Бог, глядя на валяющихся у его ног монахов:» На девчонку-спасительницу эту глянуть надо. Как бы беды не вышло!»

Беды? Удивитесь вы. С чего бы? А вот с чего! Был закон, если мужчина спасёт женщину, то ему «спасибо» и всё. Мужик он на то и мужик, что б героем быть. Если женщина спасёт мужчину, да ещё более знатного, чем она, извольте дать свою фамилию и титул, если таковой имеется. Хочешь — усыновляй, хочешь — женись. Закон от самого владыки небесного. Нарушение карается жестоко. Сам Господь на разборки явится. Народ своего Бога чтил, но до суда дело предпочитал не доводить.

Сам же Таля рассуждал так:» Если ты, ослодум, залез в беду, да ещё и сам из неё выбраться не смог, то ждать от тебя путнего приплода не приходится. Родовая линия под угрозой. А геройская баба много чего может. Глядишь, и не сгинет фамилия.»

Таких и сватали и усыновляли охотно. Вельможи мечтали о эдакой жене. Престижно и надёжно. Благословление рода, опять же. Девицы эти получали личный дар. Проще говоря, брался отдельный ангел и отправлялся такой дамочке и её роду в помощь лет этак на пятьдесят. Но тут король!

А девчушке было чего опасаться. Дочь опального герцога, сожженного со всей семьёй за ересь. Ляпнул что-то на пиру по пьяни, а род древнее монаршьего. Конкуренты! Вот и… Её спас егерь. Спрятал в избушке на болоте и научил на жизнь продажей псов зарабатывать. Страже сказал:» Так утопла же! Второй день как. Упала с пони в топь»

Побродили. Места гиблые. Нашли её лошадку, та оказалась ещё той бестией! Кусалась, лягалась и ложилась, отказываясь идти. Намаялись с ней соглядатаи. Плюнули и доложили:» Утопла за сутки до пира.»

Но это — дело давнее, а сейчас король посмотрел на неё так нежненько и говорит:

— Вы, сударыня, за сына моего замуж пойдёте и в этот же день на костёр. Узнал я вас, уважаемая Тиена, не зря к вашему батюшке на охоту ездил!

Тут боженька и пожаловал. Влепил королю затрещину! Стража — ниц. Принц глазоньки прикрыл. В обмороке он, если что! Бог Тиену за руку, короля за шкирку и в портал.

Оглянулся на входе: — Марш во дворец! И наследничка прихватите! Свадьбы не будет!

Все закивали. Кинулись исполнять. Королевич первее всех в седло прыгнул и шпоры коню, как и не болел! Бог исчез. Но мало ли!

Создатель явился во двор женского монастыря. Настоятельница чуть не померла со страху! Грешки за ней водились.

Бог: — Заткнись и слушай! Её зовут Тиена. Не медленно постричь в монахини, имя не менять! Три дня на обучение церковной магии. Будут трудности — зови!

Настоятельница: — А как звать-то?

Он: — Дура! Помолись и скажи «приди, Господь». Поняла?

Та закивала. Король всё это время сидел на земле с умным видом, то что его всевышний за шкварник, как пса за ошейник держит, так так оно и надо.

Таля, выпуская из рук монарший воротник: — Если ты, тварь, что дурное удумаешь! Хотя… Я тебе во дворце объясню.

И монашкам грозно так: — Чего стоите? Буду на четвёртый день. Избранница она моя!

И исчез, прихватив монаршью особу, как мешок с сухарями.

И уже во дворце: — Приведите себя в порядок! Соберите совет. Кто у вас за сельское хозяйство отвечает? Живо ко мне! Я на кухню. Жду вас там часа через три.

И уже спокойнее: — Совет с собой возьмите, олухи.

Самое интересное, что ни шеф повар, ни агроном в ступор не впали и в судорогах не бились. Ну, пришёл господь на кухню, учит кофе варить и объясняет где и как этот кофе лучше выращивать, что в этом такого? Исчез за семенами. Вернулся.

Агроном ему карту: — Извольте лучшие места отметить.

Шеф повар вообще занят. Песочный торт богу стряпает. Сели. Попили кофейку. Дождались монарха со свитой. Обсудили многое. Агроном записывал рекомендации, остальные не могли — руки дрожали.

Скажу по секрету, эта троица частенько так собиралась пополуночничать. Однажды, когда на монарха покушение задумали и очень занудно скребли ногами, перебираясь через стену, Бог в окно высунулся и послал мятежников… Кофе тогда с коньяком был. Говорят по сей день по Диктату бродят, место то ищут. Другим наука. Больше прецедентов не было.

Но это когда ещё будет! А сейчас втолковывал он им, что силы Ада разбуянились. Велел блюсти благочестие.

Одел королю и принцу браслет на руку и громко так: — Коль потребуюсь — зовите, владыки мною благословлённые!

И уже почти шёпотом, наклоняясь к ним поближе: — Только отчебучьте мне что ни будь!

И опять для всех стал объяснять, что девочку эту давно приметил.

Врал, конечно! Да кто ж его уличит?! Ей, мол, мир спасать самоотверженно, пойти для того в бездну. Врага изничтожить, но и самой там сгинуть, ибо возврата нет из мест тех ужасных. Опять пустомелил, конечно, но делал это с умыслом.

Решил он так:» Девке здесь житья нормального не будет, а у Леона авантюристом больше, авантюристом меньше… В крайнем случае, возьму к себе в ученицы. Может же многоуважаемый сер Эш обзавестись оной?»

И совету: — Объявить святой. Памятник поставить, через три дня торжественные проводы на подвиг организовать. Это прежде всего вам выгодно!

И, видя не понимание в глазах, пояснил: — Ну, как же? Господь же именно из вашего племени спасительницу выбрал. Что это значит? Вы и есть самые примерные и благочестивые.

Те, наконец — то, осознали, куда он клонит. Восхваление в мировом масштабе! Война — это грех, проливать кровь — это зло, а их кровь — так практически святотатство. Не иначе!

Бог остался кофе пить, а по всем приходам гремела благая весть. Началась массовая подготовка к торжеству. Господь не прятался, гулял по городу, щедро раздавая тумаки и пряники всем, кто под руку подвернулся или сдуру заслужил, общался с послами, святыми отцами и представителями церкви. Святой город создавал, где сам Господь гулять по улицам изволил.

Объяснил королю, что такая земля более защищена. Головопопым надо быть, что б на штурм такого места пойти. Главное в этом деле — оповестить всех, что Боженька городок любит и во дворце кофеёк попивает частенько.

Попробуй, захвати! Потревожь Всевышнего за отдыхом. Мало не покажется!

Купцы первыми поняли, и гонцов во все стороны отправили с весточкой:» У нас тут Бог наш отдыхать изволит. Скачите скорее, пока не отбыл по делам своим небесным! Постараетесь — благословление получите. Давича ему в ноги воришка один бухнулся, покаялся и попросил талант для себя мирный и ему, великому, угодный. Он ему голосище подарил такой! Театры с церквями чуть не в рукопашную за него бьются!

А до этого мужик ему кланялся: — Смилостивись, Владыко! Руки у меня не из того места, а за силушку благодарствую! Только с кривыми руками да такой силой от меня, горемычного, одни убытки. А я зла творить не хочу. Приставь меня к делу. Дай разумение.

Вседержитель перстами щёлк! И стал горемыка со временем кузнецом. Да каким! Всё умеет, всё может! Король его в оружейники. Так меч им кованный другие мечи как пшеничный колосок перерубает!

Шепнули по своим тайно! Это и есть лучший способ народ привлечь! Горничная услышала, повар, конюх, управляющий, да хоть кто! И полетел шепоток от дома к дому. Купцам — прямая выгода. Все эти люди кушать станут, товары покупать.

Тут и трактирные и булочные зашевелились. Пекли, варили с утра до ночи. Сбивали трёх ярусные кровати. Сараи под жильё оборудовали, столы на улице ставили. А мест не хватало. Церкви полны прихожан. Спят во дворах на улицах. Разбойного люда и так не много было, а тут почти все дары получили. Так их и звали «божьи». Божий бондарь, божий гончар, божий плотник. Работнички такие нарасхват! Избу поставит такой, а она не горит, не протекает, не гниёт, и хвори в ней нет, с чашками, кадушками так же. Натурально, что ни вещь, то оберег. Много работы выдалось у Бога. Клерики с вопросами, народ за благословлением.

Пала как-то перед ним на колени девка: — Отец небесный, смилостивись! Родители мои сынка ждали. Повятуха им предсказала. Да ошиблася. Я родилася, а оне силушку богатырскую просили и вымолили, а личиком-то я, сам видишь! Народ смеётся. Мне уже двадцать годков, а сватов ни разу не было. Сжалься, Всемилостивый!

Он её за косичку хиленькую дёрг! И встала с земли краса дивная! Ну, всё при ней! И личико и фигурка.

Он и молвил: — Это тебе до десятого колена. Детки у тебя красивые и сильные будут и ум им дарю, раз просить меня сообразила.

Вельможа один, что всё это слышал, тут же и посватался, да в этот же день и свадьбу справил. А как же! Такую и увести могут!

В общем, город гудел хлещё растревоженного пчелиного роя. К Господу то один крылатый гонец, то стаями прилетали распоряжения получать. Таля не мудрствовал. Его небесная канцелярия вся сплошь пернатой была, для скорости.

Рвался Боженька друга спасать, но проход из мира в мир — штука не идеальная. Сноску по времени лет эдак на десять и плохонький колдунишка организовать может. Они же с Лео о защите и не подумали. А дело это долгое, вот и рябит пространство и время от любого вмешательства. А есть оно или нет, кто его знает? Миры то молоденькие, да и они ещё не младшие Боги, всего не знают и не всё могут. Через десять миллионов лет всё наладится. Так нет же этих десяти миллионов! Ну, как снесёт на сотню лет? Так и сюда в это место не вернёшься, а там ещё и к Лео правильно попасть нужно. Вот и не дёргался, лишний раз судьбу не искушал. Это для местных он — Господь всемогущий, а так — то просто ещё творец. Могучий, но не всё могущий. Вот и слонялся по городу. Мастеровых, детишек, беременных благословлял, да талантами одаривал. Тоже дело нужное.

Государь местный блаженствовал. Слыханное ли дело! Всевышний в гостях! Не в храме своём, а в замке. Лично! Собственной персоной! Пусть теперь кто попробует вякнуть, что династия его не от Бога!

Монастырь Таля каждый день навещал. Многое Тиене рассказал. Умница! В истерику от правды не впала, вопросов глупых не задавала. Выучила благословление, лечение и наречение именем.

Место, естественно, после его визитов приобрело статус благословенного.

На четвёртый день проводы. Столица пестрит от монашьих риз! Серые послушники, чёрные монахи, оранжевые кардиналы, бело — золотые главы церквей и тёмно — синие инквизиция. В этом мире последняя входила в небесную канцелярию и по приказу Господа, могла любому святоше хвост накрутить и в узел завязать. Все здесь! Короли многих держав вместе со свитой и послами притулились, кто где место нашёл. Не до этикету. Спасительницу сам Всевышний на ратный подвиг забирать изволит! Вот и славно! Знай наших! Мы — самые достойные! Через телепорт из монастыря настоятельница с монахинями, Тиена в чёрной рясе. Чего тянуть, да описывать? Речи торжественно — хвалебные отговорили.

Господь сгрёб её: — Дальше без нас. Дело не ждёт!

Глава 3 Война.

Махнули к Лео. Помните про порталы? Выкинуло их не во столицу. В лес на окраину. Разлом не дремал, всячески стараясь подгадить. Эш сунулся во дворец. А нетушки! Он проходит, а Тиену отбрасывает. Сели думать.

Тут и Император явился: — Ты какого рассиживаешься! Марш работать!

Эш ему: — Не ори. Монашку испугаешь.

Тот глянул:» Такую испугаешь! Ни капли подобострастия во взгляде! Смотрит как на детей малых… Действительно, чего я взъелся?»

И Эшу: — Беда с переходами. Войска в дорогах вязнут.

Тот: — Это меня не было. Земля через четверть часа начнёт захватчиков отторгать. Старые разломы возможно закроются, хотя — не факт, но новых не будет точно. Переловим и перебьём. Я же задом на ней матушке не просто так сижу.

Лео: — А я-то, дурень, всё больше в голове да руками магию творю! Но божественный зад-это нечто особенное! Не ожидал!

Плоская шутка, а полегчало.

Тиена: — Я присяду? Не для магии. Похоже, моя задача — быть зрителем в перебранке Богов.

Те оба на неё с удивлением брови подняли.

Она: — Да ладно! Вы оба — владыки. Друзья. Море сил и опыта. Я-то тут на кой? Собственно, мне, как смертнице, и зрителем не плохо. Но, может, поработаем?

Леон: — В смысле?

Тиена: — Делать-то мне чего надо?

Император: — Отправляйся на мыс «Ласточкин хвост». Я тебе карту дам.

Она: — И доберусь лет этак через двести и не факт, что туда, куда надо. Заплутаю в трёх кустах. Как обычная баба! Проводник нужен.

Боги задумались.

Монашка: — Ау! Господа Всевышние?

Лео: — Не понимаю! Ты же на болотах выжила?!

Тиена: — Я там выросла! Каждый пень знаю, все кочки помню. Следы читать умею, а картографии, извините, не обучена. И, самое смешное, подарить мне это знание вы оба не можете.

Боги округлили глаза.

Она: — Я не часть Преисподней, а в Диктате дарение навыков и знаний под запретом. Талант к этому занятию всевышний дать может или прекрасный голос, идеальное зрение или слух. Но петь, играть на инструменте, стрелять из лука — всё сами. Только своими силами. Лично. И на ускорение обучения магией то же — строжайший запрет. За нарушение — остановка сердца и дыхания. Вот он (кивок в сторону Талия) Божий Закон такой издал. При попытке обойти — смерть на месте. Так что даже он сам бессилен. Он выживет, а я перейду в категорию труп.

Лео: — Ну, ты и зверь!

Эш: — Я хотел как лучше! Что б без любимчиков, всё на собственной силе, уме и прилежании. Равноправие!

Император: — А если…

Тиена перебила: — Стать частью твоей империи?

Он кивнул.

Монашка: — Смерть на месте! Для этого надо отречься от своего Бога, мира и монашьей рясы. Такое у нас наказуемо. Да и в случае успеха кого ты получишь? Обычную девку — человека. Жительницу твоего мира. Тогда мне артефакт не дастся. Толку — то от меня?

Таля: — Могла бы и не так дерзко. Мы тебя спасли между прочим!

Девушка: — Спасли! Только знаю я о вас многовато. Про ваш мир, Академию Творцов, вашу дружбу, кто такой сер Эш. Такие долго не живут.

Леон: — Зачем тогда помогаешь?

Она: — Интересно! Если я — труп, то и империям пропадать? Разлом одной Преисподней не накушается. Дальше попрут. Пусть не сразу, но я вас уверяю, пара тысячелетий и найдут они след между божественными покоями. Ещё тысчёнка, и мой мир пирогом на их стол ляжет.

И неожиданно громче: — И вот ещё: пока мы тут о пустяках беседуем, разлом всеми силами рвётся к мысу» Ласточкин хвост «за артефактом. Он же там?

И, подмигнув серу Эшу, практически шёпотом: — Башкой не крутим! За моей спиной лазутчик.

Парни поняли.

Эш непринуждённо: — Конечно на мысе. Собственно, он всегда там и был. Про место я тебе рассказывал. Возьмёшь лопатку.

Протягивает практически совочек из металла.

Продолжает: — Там не глубоко. Под рябым белёсым камнем. Он там один такой.

Император: — Холодает. Костерок бы… Пошли за хворостом.

Все закивали, зашевелились. Шпиона как ветром сдуло.

Сели думать. Надумали вот что: однажды стукнуло в божественные головы постоянный портал между своими личными покоями построить. И хоть логика буквально в голос орала:» Психи! Он же миры друг к другу притягивать начнёт! Корабли, истязая двигатели, начнут упираться. Тогда труба получится. Живые объекты из мира в мир тащить станет!» Но кто бы её, логику, слушал! Так и вышло. Одного чёрта, несшего доклад Богу Диктата, засосало и выбросило в Преисподнюю. А вы что думали? Был у Талия и свой собственный Ад. Обычная полиция нравов. Строго следил за происходящим и вела дефектные ведомости на каждого жителя. Сведения передавались в инквизицию. Те принимали меры. Ад смотрел на степень осознания в процессе экзекуции. До печенок проняло или так, шаляй — валяй. Отработал, а в душе прежний. И после смерти… Ну, да не о том сейчас речь.

Топает наш чертяга с докладом к дежурному ангелу.

А тот ему: — Господь в своих покоях. Иди туда. За одно и задание для своих возьмёшь.

Тот грушу у него со стола тяпнул, да и отправился. А чего? Коллеги же! Одно дело делают — порядок блюдут. Там его в портал и засосало. Он даже завизжал от неожиданности.

Дошло до Богов, что с логикой не поспоришь. Прикрыли они телепортик и кинулись спасать бедолагу. А он не в какую! Пять лет ловили его по всей империи. Вдумайтесь! Два Бога и пять лет! Умный попался малый и талантливый, зараза! Ищут его среди лучников, а он бардом шляется. Они среди бардов. А этот уже на галерах гребёт да песни горланит! В бою врага стрелами потчует без промаха. При палубной драке рубится как чёрт. Чему удивляться? Он же и так чёрт! Работяга — стожильный и в уличной драке хорош. Кто такого выдаст? Он один десятка ветеранов стоит. Вот и прятали. Даже от своего Бога.

Друзья тогда многого не могли и не знали. Звания младших Богов нет. Значит, и мощи меньше. Для жителей несомненно Бог, а на деле — божок. Недоросль ещё.

Это мужики не выдавали, а дамы и говорить не чего! Детки у него славные получались! Здоровенькие, шустренькие красавчики. В основном пацаны и все с талантом. Поговаривают, что бароны да князья местные, у кого одни дочки, хозяину годков более чем прилично, а мальчика всё нет, сговор с ним имели по этой части. Наследник — то нужен! Желательно, гениальный. А этого рано или поздно Боги отловят. Вот и обращались. Он не отказывал.

Пока шельмеца этого отыскали, такого наузнавались! Ловить-то ловили, но и восхищались его отвагой и похождениями.

Женятся знатные старички на молоденьких, а мужская силушка-то не та. Они по знахарям да знахаркам, но магией сына не сделаешь. Для утех — пожалуйста! Сколько душе угодно! А родятся девки! Магия-то, она женского полу. А, может, и не от этого. Только вельможам не легче — одни дочки!

Одну треть престарелой знати этот прохвост сыновьями осчастливил. Другого убили бы уже давным-давно, но этого сами Боги ищут! Кто их знает, на кой им этот красавчик нужен? Убьёшь — осерчают. Вот и куролесил шальным ветром вдоль и поперёк империи. Поймай такого! Пока звание младшего бога не получишь, мир тебя слушается, но о безропотном подчинении нет и речи. Парняга — то интересный! У миров, помимо божьей воли, свой разум имеется. Вот и подыгрывала ему Преисподняя, всячески скрывала, где этот пройдоха шляется. Ей самой за ним и охотой на него смотреть интересно.

Увлекательнейший сериал, я вам скажу! Вот и сбивала со следа. Не на прямую, конечно, Создателя морочить в открытую — идти на конфликт со своим же божеством. Но можно же творцов и не трогать, а заняться парнем. Ветер попутный в паруса всегда, а за ним шторм стеной. Проскакал по земле, следом ливень как из ведра. За чем? На земле — для хорошего урожая, на море — как еще циклоны образовывать? Не придерёшься, только сквозь воду шишь, а не астральный след. И ни чего ты своему миру не скажешь! В своём праве. Ищешь его ищешь, а он у твоего казначея серьёзным делом занят. Наследника делает. У тебя под носом! В столице. Практически по соседству со дворцом.

Поймали на доброте. Лео на купеческий корабль, который по слухам чёрт сопровождать должен, приплёлся старичком — картографом. Седенький такой, ногами шаркающий, слепенький, сгорбленный дедок. А тут шторм. Дедок на палубу выполз. Его и смыло. Чёрт за борт прыг! Воды солёной нахлебался, но спас. Император решил дело до искусственного дыхания не доводить, закашлялся. Воду выплюнул.

Чёрт ему флягу с ромом к губам: — Пей, Господи. Вода-то ледяная.

Тот аж подавился: — Когда узнал?

Приключенец этот: — Дак ты же у меня на коленях лежишь! Чёрт я или нет?

Шторм, естественно, стих. Ветер попутный. Сидят, ром из горла пьют по очереди.

Дозорный: — По курсу рифы!

Голос из пустоты: — Какие ещё рифы? А, ну, брысь!

Каменные клыки мигом это «брысь» сделали. А на палубу шагнул Эш.

Чертяка: — А и знал бы до этого — всё равно бы спас! Бессмертие бессмертием, а тонуть — дело пакостное. Больно очень. Боль-то вы чувствуете так же, как и мы.

Леон тогда ещё друга упрашивал: — Отдай парня. Тесно ему в твоём Диктате. Зачахнет же!

Таля упёрся: — Не порядок!

Император и тут чёрта от наказания избавил. Выдал ему грамоту солдата империи. Вроде как и не убегал, а служил пять лет. Без отречения. На работу уезжал и деньжат за службу подкинул.

Тот: — За что такая милость, Владыка?

Лео: — За тренировку в сыскном дело. Пока тебя гоняли, узнали много нового, так что заслужил.

Чёрт галантно поклонился. Не в пояс, а обычным светским поклоном.

Тот чуть не заскулил: — Какая харизма, собственное достоинство! Ни боли, ни смерти не боится. И ловить его весело было. Моего мира мужик. Грех карать такого! Отдай!

Эш согласился не наказывать, но просьбу не уважил. Теперь вот повод подвернулся.

Авантюрист этот пока от Богов ховался, всю империю вдоль и поперёк облазил. Каждый закуток знал, особенно те, про которые создатель позабыл.

Эш: — Да как же я отдам? Закон же!

Тиена: — А ты не отдавай. Ты подари его со всей роднёй, если таковая имеется. Как цветок в горшке или семена. Ты же многие растения в обоих мирах высаживаешь. Даришь их миру, вот и Императору подари.

Таля кивнул и открыл телепорт в свой мир.

Она ему в след: — Собак моих четырёх прихвати. Обеих полов. Да скорми им каждому по своему волосу. В мясо закатай. Слопают за милу душу!

Эш: — А зачем?

Император и Тиена хором: — Иди уже!

Вернулся быстро. Четвёрка огромных псов. Лохматые. Больше на львов в шубе похожи, чем на собак. Чертяга среднего роста. Плечистый. Стройный. Агатовые, чуть на выкате, глаза светятся счастьем. Густые до колен вьющиеся волосы забраны в хвост.

Эш, тыча пальцем в чёрта: — Этот! Он один шарик съел! Хвать и в рот!

Монашка: — А псы?

Таля: — Нормально всё! Но этот! Дарю тебе, Бог Преисподней, Этого обормота, шавок этих и…

Тиена подскочила и бесцеремонно зажала рот своему Богу: — Сдурел? Меня сейчас дарить нельзя!

Он, как конь, мотнул головой: — И её забирай! Не сейчас, а как войну закончим. Если захочешь — она твоя.

И уже спокойнее: — Но до окончания военных действий — принадлежит моему миру.

Она: — Уф! Восторжествовала таки мысль здравая! Хвала Творцу!

Эш, всё ещё взъерошено пыхтя: — Спасибо.

Лео: — Зачем мне псы?

Тиена: — А «за тем»! Будут у тебя четыре сторожа с божественной начинкой моего мира и чёрт в придачу. Только я просила разнополых, а он самых крупных взял. Чистокровных щенят не будет. Все кобели.

Чёрт хохотнул: — Да мы тут все не девочки. Чего уж так сразу-то обзываться?

Император: — Всё равно! Не уверен.

Монахиня: — Война не вечна. Проиграем — умрём, а выиграем? Разлом не угомонится. Раны залижет, подготовится и попробует ещё раз. Только теперь с тебя начать могут. Эша даже если убить, то земля исцелит. Ты — огонь и время. Может да, а может, и нет. А свора эта твоих врагов чует, охране обучена и тайн не выдаст. Взять её хоть куда можно. Не проболтаются, а службу несут верно. Ещё они слушать умеют, а говорить нет. Ты им хоть что расскажи, любым секретом поделись, не выдадут. И обучить их речи нельзя. Им наш творец эту возможность удалил. У нас со всем зверьём так. Физически и умственно не способны усвоить речь, чтение и письмо. Закон. Что б попытаться его отменить Бог нужен рангом превосходящий нашего. А это — задачка не из лёгких. У нас не место отдыха божественных творцов. Я о том, что вас здесь всего двое. Такое подспорье! Действительно, зачем? Ты же доверчивый, хуже котёнка! В шаге от меня стоял, когда мы одни остались. А если я — воинствующая фанатичка, считающая своего Бога единственным правильным, а тебя ересью? Что тогда? Пырнула бы под ребро и вся не долга! Первое время псы присмотрят. Дальше сам опыта наберёшься. Эти за тебя в огонь и воду!

Чёрт: — И я, Владыка, в огонь и в воду. Теперь, похоже, даже в освящённую. Меня Делем зовут.

Лео улыбнулся: — Помню, ромом угощал. Шальной ты парень! Набегались мы тогда.

Дель поклонился. Заметьте, не рухнул ниц, а просто чуть склонил голову.

Лео к Тиене, открыл было рот, а она: — Ты подарки брать не любишь. Стесняешься и не хочешь быть должным. Сама такая. Но это — для дела. Мир твой без тебя загнётся, или Таля из него второй Диктат состряпает.

Император махнул рукой: — Официально принимаю в свой мир дары Бога Диктата. С Тиеной решу по окончанию войны в тронном зале.

Монашка: — Предлагаю чёрта и псов в замок за артефактом. Меня на мыс. Срочно! Лазутчик-то уже доложил начальству. Ждём засаду. Я для них — тёмная лошадка. Ниже верховного демона на монахиню не пошлют. Возможно и двух. У страха — глаза велики! Чего от меня ждать не известно, перестрахуются. Придут с резервом. Что б наверняка. Для допроса самое то! Я про демонов. Это не шпион мало знающий, их в дела не посвящают, что б выдать не могли. Этим многое известно. Так что ко мне только Деля. Собачки на дознании самое то, особенно такие, и за тебя( кивок в сторону Лео) спокойнее будет.

Эш: — Думаешь, пришлют?

Тиена: — Непременно! Меня же купить, запугать можно, или скрутить, положить руки по верх моих и моими ладонями артефакт этот и взять. А он им, ой, как нужен! Я бы ещё и на столицу атаку начала. Отрезать доступ к мысу. Эш тогда всю магию передвижения перекроет, но войска — то и заранее можно подтянуть. Бросок на главный город империи вас отвлечёт.Тогда и мысом заняться. Сжечь артефакт — дело плёвое. Главное — из земли достать. Своих священников у них нет. А если есть, то на мыс с собой притащат.

Император: — За дело! Эш, сколько у нас портального времени?

Тот: — Минут десять от начала моей работы. Не больше, но с чего вы взяли…

Не договорил. Гонец с известием: — Разлом пошёл в наступление на столицу! Рванул всей мощью. Сам король Люций ведёт войска.

Смерчем мчалась по стране эта зараза, переламывая любую плоть в кровавое месиво. Им для подпитки страдания нужны. Долгие. Изощрённые. Медленная, переламывающая в крошево агония. Черпая в этом силу, выбирались из земных трещин и в бой. В едином рывке! Одним ударом! Смять! Изувечить! Кончилось время разговоров.

Таля уже в портале: — Десять минут, не больше.

Император чёрта и псов во дворец, монашку на мыс и к Эшу. Придётся Делю, если в телепорт не успеет, пешком топать до мыса. Пока бумаги выдадут,снаряжение, артефакт… Часа три пройдёт не меньше. Чертягу это не только не пугало, но даже не беспокоило. Для разломовцев он свой, а с божественным артефактом, да ещё идущий от линии фронта, кто он? Правильно! Не иначе тайная миссия! Возможно, самого владыки Люцифера. Что нужно делать? Не лезть не в своё дело! Дель и сам вояка — не промах. Глянешь на то, как он двигается — грация тигра. Любое желание приставать расспросами отпадает.

Тем временем, Тиена на мысе достала лопатку, мешочек с семенами и давай огородничать. Что увидела вражеская засада? Император доставил на мыс монашку. Она что — то с землёй делает. Ясно дело! Ритуал готовит, не иначе! И к Люцию с докладом. Тот, гад, успел таки! Телепортом воспользовался.

И к монахине вальяжненько так: — Привет тебе, святая дева.

Та: — Привет, незнакомец.

Ну, найдите мне одного, хоть самого завалящего злодея, не страдающего манией поболтать с жертвой? Их же хлебом не корми, дай по изголяться! Ему же не просто убить надо, а отчаянье и страх почувствовать. А эта стоит истуканом. Нет эмоций!

Люций про себя:» А чего я хотел? Дура деревенская, курица курицей. Даже не поняла, кто перед ней.» Хмыкнул:» Незнакомец! Точно слабоумная! Ничего! Сейчас я её просвещу. Простушки, они самые сладенькие. Визжат до одури. В этой стране, прям, редкий деликатес. Воли ноль. Мозгов тоже. Ещё умолять станет, урёвываясь. Сапоги мне вылижет.»

И уже ей: — Я владыка разлома Люцифер. Пришёл тебя убить.

Мумия эта тусклая голосом бесцветным: — Желание можно? Последнее?

Люций про себя:» Опоили её что ли? Магии не ощущаю, а труп трупом. Ни удивления, ни ужаса. Так не интересно! «

А в слух: — Валяй!

Она: — Место это гадкое. Нечестивое. Землю мне не освятить. Она имперская. Да толком и не обучена я. Всего три дня в монастыре жила.

И радостно так Люцию: — А можно воду и минералы попробовать? Не уверенна, что получится. Но я про это читала! Можно?

И улыбается так глупо, при глупо! Люций ближе подошёл. Практически рядом встал:» В конец идиотка!»

— Ладно! Освещай! — говорит, а сам думает:» Как же мне эту малохольную расшевелить? Сей час прихлопну, так не поймет что и умерла. И про три дня в монастыре не врёт. Из какой богадельни, какого мира этого недоумка вытащили?!»

И монашке: — Ты уж постарайся. Желание-то одно.

Она радостно так, даже нос наморщила: — Ага!!! Я сей час! Как же там было написано? Именем…Нет! Во имя…Или во славу? Ну, как же там это?!

Люций: — Кошмар! Именем твоим Великим. Дура!

Она счастливо: — Точно!

И дальше без запинки. Получилось!

Она улыбается и нежно так, ласково говорит: — Привет тебе, пресвятой Люций!

Тот: — Ополоумела, девка?

Тиена: — А сам — то ты из чего состоишь? Успеха пожелал. Разрешение дал. Даже начало подсказал.

Глянул владыка на себя. Мама родная! Стыдобушка-то какая! Как есть свят, даже нимб имеется! Кристально чист и совершенно безгрешен! Завизжал и дёру! Больше его не видели. Искали все: разлом и империя, даже псы след взяли да сбились.

Демоны сопровождения бочком, бочком… А порталов — то того! Тю — тю! Они и это на её счёт списали. Это какая силища — самого Люция осветить и портал его же закрыть! Верность в их племени — вещь относительная. Личный шкурный интерес всегда на первом месте, служат сильнейшему с полной готовностью заматереть и ударить в спину. Судьба сбежавшего владыки важна с одной лишь целью — найти и добить, но уж точно не лезть в драку с не знакомым, явно не слабым противником ради мести.

Они ей лёгкий поклон отвесили и чуть ли не хором: — А мы, госпожа?

Она им со вздохом, как малышам не разумным: — Вы мне без надобности. Дел у вас невпроворот.

И по доброму так: — Трон — то свободен! Вы оба из знати. Кто первый займёт, тот и царь. А то, что Люция нет, знаем мы трое. Если, конечно, засаду убить успеете. Порталов не будет нигде. Так что их скоро не хватятся, но и вам ногами поработать придётся. Спешите, ребятки, один из вас — царь, другой — генерал. Те на одно колено встали, ручку ей чмокнули и с низкого старта в галоп.

Тиена: — Вот дурни! Про засаду забыли.

Она, эта самая засада, была из нормальных ветеранов чертей. Видя весь этот кардебалет с Люцием и его свитой, они рванули в рассыпную. Надеялись, что так хоть кто — то уцелеет и весть о гибели царя донесёт. Выжили все. Войско встало, как вкопанное. Новых разломов открыть не получалось, но с десятка два старых работали. Демонстративно скрипя и завывая как забытый на плите чайник со свистком в носике, они медленно, медленно затягивались. Вот к ним и рванули. Какие завоевания, когда трон вакантен?! Сер Эш, видя такое, временно снял запрет. Действительно, пускай уматывают. Скатертью дорога! Войска Императора, подошалев от такого поворота событий, не преследовали. Просто стояли и смотрели, пытаясь понять, что это? Паника? Заманивают в ловушку? Какая-то замануха странная! Бегут, лупят друг друга. Наши решили переждать. Оно и правильно.

А что на мысе? Тишина. Тиена семена высадила. Стала место для костра готовить. Ночлег присматривать. Нашла стрелу не обычную. Сделала лук. Тетива у неё с собой имелась. Ну, нет романтики и всё тут! Даже нож прихватила. Подбила косулю.

Та сама на неё выскочила. Война же. Враг драпает. Ломится через лес не глядя. Лишь бы кротчайшим путём, от того зверьё — то пуганное. Стала ужин готовить. Стрела изначально руки жгла, но не сильно, а после и вообще успокоилась. Стемнело. Открылся портал, а из него псы и Император с Делем на руках. Тот как ребёнок сидит, шкатулку держит. Выбрались. Чертяка на землю спрыгнул.

Тиена: — Оригинально!

Император смущенно: — Да его портал не пускал. Псов — пожалуйста! А этого ни в какую! Пришлось на ручки брать.

Сели ужинать. Псы к косуле. Поели и разошлись по периметру. Вроде дремлют, прикрыв глаза, а ушами так и водят.

Тиена Императору: — У тебя меч.

Он, не до слушав: — Что ты? Зубочисточка!

Она, игнорируя его порыкивание: — Разруби, пожалуйста, тушу на куски. Я псам раскидаю. Так им стеречь веселее, да и тухлым мясом с утра вонять не будет.

Лео вставая: — Мои псы — мне и кормить.

Дель: — Я извиняюсь, вы точно не родственники?

Они на него с удивлением.

Тиена: — Нет.

Владыка: — А что?

Чертяка: — Да у нас так семейные общаются после пары сотен лет совместной жизни… Извините, но очень заметно.

Помолчали. Первой заговорила Тиена: — Скажи, у тебя море населено?

Лео: — Нет.

Она: — А планируешь?

Он: — Ни когда.

Монашка: — Задумка есть, если эту вещицу в море зашвырнуть, то разлому и ему подобным через него дороги нет, но и твои далеко не уплывут. Только на судне и вдоль берега. Если острова не обитаемы, то можно попробовать.

Император: — Дель, открой ларец или вместе с ларцом зашвырни эту штуку подальше.

Сказано — сделано. Этого сорви голову просить дважды не надо. Кстати, ровно через триста лет разлом именно через море и полезет. Почему не раньше? Так они же свято верили, что сожгли артефакт, вот целых триста лет и сидели паиньками, будучи уверенны на все сто, что и пробовать не стоит.

Так вот, вооружившись магией откроют они разломы возле берега, и заткнутся еще на пять веков потому, как не просто солёная, а настоявшаяся на святыне вода, сама к ним пожалует, прожигая дыру в месте портала. Тут уж не до захватов, свою бы шкуру спасти! Но вернёмся — ка на» Ласточкин хвост» к нашим героям.

Леон: — Как только я во дворец вернусь, Эш порталы опять прикроет. Кое — кто из разломовцев остался, с работающими телепортами мы их по всей стране ловить замучаемся. Будут скакать как блохи и гадить. Давай со мной.

Она пожала плечами, подняла с земли плащ и взяла в руки ту самую стрелу. Эти двое сиганули прочь и ощетинились сталью. Псы встали и улеглись опять.

Тиена: — С вами всё хорошо? Головой не ударялись?

Владыка: — Это же стрела Люция! Знак его верховной власти. Без неё царь — не полный владыка.

Она: — Опомнились! Был он здесь, стал святым до мозга костей, завизжал и в бега.

И рассказала, как дело было.

Чёрт: — А тебе руки не жжёт?

Девушка, продолжая вертеть стрелу в руках: — Сейчас нет. До этого жгло. А чем я, по-вашему, косулю убила? Загрызла что ли?

Император: — Это не просто символ власти, она убьёт любого демона, даже нас до получения звания младшего Бога.

Тиена: — Ты в своём уме такие вещи доверять? Хотя… (кивая на Деля) Если ты ему всё рассказал, то вот тебе и капитан личной охраны Императора. Правая рука Владыки, которая, естественно, в курсе всего. Очень удачно!

Чёрт: — Почему?

Она: — Первое: Тебя не надо вводить в курс дела. Второе: Разлом, зная кто у тебя начальник личной охраны, постарается его подкупить. А ты,Дель, поломайся, как барышня на первом свидании, мол, хочу очень, но опасаюсь. Про выгоду свою спроси. Дескать, местечко моё тёплое. Мне и здесь, как сыру в масле. Мало того, что шпионить — дело рисковое, так и вы ещё, когда власть возьмёте,того гляди в расход пустите. Я бы, мол, точно расстрелял предателя. Порода — то у нас общая. Так стоит ли оно такого риску? Пусть раскроются, наобещают. Там видно будет. Можно же играть в героя и получить нож под ребро, а можно согласиться на выгодных условиях и передавать им согласованную с Императором правду и не правду. А вы, Господь, ребенок!

Лео удивлённо поднял бровь.

Тиена дальше: — Зачем ты мне про стрелу сказал? Есть такие тайны, которые только ты, твоя подушка и начальник службы охраны знать должны. Возможно, ещё супруга и то с оглядкой. Головой думать надо, прежде чем рот разевать.

–Тебя не спросил! — вспылил Владыка.

Чёрт откровенно заржал, заразительно так, в полный голос. Эти двое уставились на него.

Он: — Ой! Извиняюсь, но вы как муж с женой на кухне на восьмисотом году семейной жизни!

Тиена: — Вы с Эшем разные. Он размеренный до медлительности. Характер неспешный. Вот и мир такой же, как шарманка. Всегда одно и то же. Главное, что б механизм не заело. Ты — яркий, взрывной. И мир твой такой же. Безудержный, бесшабашный. У Эша даже не мечтают о подвигах. У тебя творят такое! Дух захватывает! Ну, дождись ты звания младшего Бога и чуди тогда всякую хрень со своей безопасностью, хоть голышом по полю битвы бегай — не прихлопнут! Но это позже, а сейчас — побереги себя! Красота эта безудержно — отважная сгинет же одна без опеки! Не свою жизнь, так хоть их всех пожалей!

Лео: — А если Таля свой мир забросит?

Чёрт: — При нынешнем порядке его роль возьмёт на себя законодательная система. Она и ангелами и адом и людьми руководит. Думаю, выживет мир святой инквизиции. Наш Боженька на самоуправление ставку и сделал, что б иметь возможность к тебе убегать. Иной раз на пару сотен лет уходит и ни чего. Жить ему интереснее здесь в Преисподней с её азартом и авантюрами, а управлять проще Диктатом с его монотонным и однообразным ритмом. Веками без него, на системе жизнь текла. И не заметил ни кто отсутствия.

Тиена: — Во дворец мы отправимся сами, своим ходом. Делю и мне хорошо свежим глазом всё осмотреть, послушать, что люди говорят. Придем, расскажем. Сравнишь с отчётами. Будешь знать, правду тебе докладывают или сказки в уши льют.

Лео: — Хорошо! Вернётесь, сделаю Деля капитаном сторожевой службы с правом самому набирать народ. У него надёжных друзей много, не зря целых пять лет ловили. А с тобой в тронном зале решим. Пошёл я.

Она: — Стоп! Стрелу возьми и собак! Очень прошу, мне так спокойней будет.

Он: — За кого? За меня или за своих волкодавов?

Дель: — Вы точно женаты не были?

Император улыбнулся, взял стрелу, свистнул псам и в портал.

Чёрт: — Он тебя не убьёт. Да и раньше не убил бы. Злодей из него некудышный. Бог Преисподней, а сердце доброе.

Монахиня: — Хватит романтики и разговоров. Пошли спать, завтра в путь. Ты мне оружие захватил?

Чертяга: — А как же! Обижаете! У нас же в Диктате Дефектные ведомости на всех. Вашу я вёл, так что и с размером одежды не прогадал. Вдруг вам в рясе не комфортно.

Она: — Палка о двух концах. Монахом здесь будет ходить или безумец или тот, кому бояться не чего. Так могущественен, что и в голову не приходит таиться. Хорошо, что есть во что переодеться, но мы попробуем вариант со всемогуществом.

И отправились спать. Костёр-то прогорел. Лапника набросали сверху — тепло всю ночь.

Глава 4 Исполнитель желаний.

В имперском дворце сер Эш ржал во весь голос: — Ай, да, девка! Этот дурень ей сам помог! Даже начало заклинания прочёл! Лично! Участие в ритуале принял! Как тут не получится, если вместе с монашкой сам Люций просит? Ой! Как живот — то больно ржать так! Не могууу!!! Искали?

Лео: — И сейчас ищем. Как сквозь землю провалился. Волнуюсь я за этих двоих.

Эш, хлопая друга по плечу: — Не за двоих, а за Тиену. Этому кобелю что сделается? Расслабься ты! Он лишнего не позволит. Стрела эта люциферова только королевскую кровь признаёт, да и то не всякую. Чем древнее, тем жару меньше, а простолюдин руку обожжёт как о лом раскалённый. Он об этом знает, а она ею перед вашими носами чуть ли не час размахивала. Да вы еще собачились как родные. Чего взъелся — то, не пойму? Как-то ты болезненно на любое её слово реагируешь. Ну, да это ваши дела, только я тебе вот что скажу, дамочка эта с таким напарником не просто выживет, а ещё и гору артефактов по приезду на стол вывалят. Помяни моё слово, стрела там не самым могучим окажется.

Тут Эша опять его мир дёрнул.

— Я мигом! — крикнул Бог Диктата и исчез.

Лео пожал плечами:» А чего это только он ко мне?»

Махнул в след за ним. Талий у себя дома внешне ни чем не отличался от преисподненского архимага, даже мантию не поменял.

Леон:» Консерватор! Ни какай интриги и воображения!»

Случилось вот что. Королева, казнённая в храме, была беременна. И не первые пару тройку дней. Душа младенца вполне сформировалась. Дефектной ведомости на неё нет, а она есть.

Душа к ангелам: — Какого такого, пере такого? По закону беременную не казнят до родов и полгода после. Там находят приёмных родителей, дают им подъёмные деньги и ежемесячно выплачивают на ребёнка такую сумму, что самый отъявленный злодей сбреет бороду, подстрижёт ногти, наденет розовый в кружавчиках чепчик с передничком и радостно бросится варить кашку и мыть попку малышу. До исполнения двадцати одного года отдельно приставленный ангел будет дённо и нощно присматривать за деточкой, ибо совершеннолетие наступает в Диктате в двадцать два года. За попытку причинить подопечному вред — молния в рыло. У местного Божества за любое противодействие Божьим законам и небесной канцелярии — вразумление стандартное. Выживешь — поумнеешь. А тут сам Бог спалил беременную мамку! Да вы что, озверели все?

Ангелы душе: — Господь будет позже. Ждите!

Ага! Ждите! Тела то у неё нет. Ведомость не заведена. Чёрт следить не приставлен. Редкий случай полной оторвы и безнаказанности. Сквозь любые стены — легко! Вот она им и устроила ад на гастролях. Взвыли все пернатые!

Черти галантно кланяются, улыбаются и лапками разводят: — Она же не родившаяся! Нет над ней нашей власти! Хи-хи-хи!

Инквизиция отмахнулась: — Мы с человеками работаем, не рожденные не по нашей части. А что? Сильно достаёт? Не уж — то вы, ангелы, и с одной единственной душёй договориться не можете? Хи-хи-хи!

Ангелы себе с горя половину перьев выдрали. Тут система опомнилась и выдернула Бога с известием:» У вас ангелы облезли.» От такой,можно сказать, формулировки, у божества волосы дыбом встали даже в бороде. От креативного вида Создателя, крыланы ещё перья сбросили. Таля за сердце схватился. Хорошо Лео бутылку рома прихватил. От вида пьющего Владыки половина летунов закатила глаза и выпала в полную бессознательность. Благо, было их всего пятеро. Император и им рому влил. Задышали. Ожили. Говорят, и по сей день тайком подбухивает небесная братия. Черти, те уже давно с легонца на грудь принимали, а эти только сейчас распробовали. От того виноделам в аду и скидка. Так — то на прямую это дело нельзя, а под видом « работ на кухне» нормально проходит.

Лео: — Ты не горячись, как ни крути, а он — сторона пострадавшая. Давай спросим её, кем быть планирует.

Душа: — Я не «её»! Я — он! Хочу к тебе, желания выполнять. Поймите меня правильно. После сожжения в утробе — хорошим человеком мне не стать. Обида на Бога нашего глубоко засела. За что он меня-то так? Вместо воплощения в королевском доме, сгореть без вины виноватым — такое не забудешь. Я о том, что сейчас понимаю, что не со зла, а по роковой случайности. Но в новом теле обстоятельства забуду, а обида останется. Эмоция — то к Богу негативная! Ну, и кто из меня, извиняюсь, вырастет? По самым радостным прогнозам — маньяк и убийца. Значит, опять костёр, а там и до еретика не далеко. Надо время, развитие, новые впечатления и опыт. Тогда пойдёт взросление.Факт нынешний забудется. Но проходить его, желательно, в другом месте. А где это «другое место»? У Лео! Пока бытовые желания, я подчёркиваю, бы-то-вы-е, я исполняю, насмотрюсь на жизнь. Повзрослею. Можно в другое чрево, только я у королевы родиться был должен. Такое даром не проходит. Одна мать одни задатки заложила, другая другие предрасположенности впихивать начнёт. Это же каша получится! Зачем такие сложности? Проще дать самому времени всё сгладить. Лет пятьдесят или сто в постоянных бытовых хлопот, и я имя бывшей матери забуду. Тогда можно и обратно в Диктат. Сер Эш, он и у Лео имеется. Так что без присмотру не останусь.

Эш: — Ты так много знаешь!

Душа: — Это ты не догадываешься, сколько знают твои подданные. Я про Ад и Ангелов. Давай в соседний мир на пару тысяч годков. Сам дообразуюсь и эксперимент интересный.

Лео кивнул.

Эш: — Забирай! Дарю! Щас к чертям на обучение отправлю и…

Те в один голос: — Не надо! Он всё знает!

Бог Диктата торжественно: — Дарю!

Леон: — День рождения какой-то! Подарок за подарком!

Душа: — Давай меня в предмет поселим. Пусть его через всю страну ко двору доставят. Во дворце — то всё однообразно. Хоть мир посмотрю, пока везут.

Император: — Риск есть потеряться. Война у нас там бала.

Душа: — Положи меня на окраине империи, укажи стражникам место. Пусть привезут. Даже если в разбойничьи лапы попаду, беда не велика. Ну, многое ли я им на исполняю? Блинов напеку, щей наварю, кренделей настряпаю да переодену в приличное.

Ангел: — Откуда у царского ребенка такая тяга к кулинарии?

Душа: — Так король то наш бесплодным был. Вот матушка с шеф поваром и зачали меня. Монарх знал и одобрил. Так что нет греха. Повару тому отвалили деньжат да кротчайшим путём за границу отправили. Через гиблую топь, по тёмному тракту. Там с полсотни лет ни кто не езживал. Так, мол, спокойнее и без оглазки. Солдат в сопровождение десяток дали.

Бог Диктата: — Не может быть! У меня каждое убийство инквизиция расследует!

Душа: — А если коня возле топи шилом в бок ткнуть? Что будет причиной? Глупое животное, сбросившее всадника в трясину, а, возможно, забежавшее туда вместе с ним и там и утопшее. Всё! Чисто сработано! А жеребца ему молодого подарили, горячего. Такой и сам по себе-то ещё сокровище. Короче, к заставе он не вышел, а стража вернулась целёхонька. Я из живота уже тогда многое слышал и осознавал. О предмете. Делайте на вырост. Я маленький, и он маленький. Я подрос, и он подрос. Подвесочка в колечко, колечко в цепочку, цепочка… Сами придумайте. Мама украшения любила и носила их много. Они знакомые. Я же дом себе выбираю. Мне в них хорошо будет. Только можно с камушком? Через него свет проходит, а то чего впотьмах — то?

Лео другу: — Ну, это по твоей части. В камушках я не силён. Вполне могу вместо алмаза гранит поставить.

Бог Талий подумал, подумал и колданул маленькую коробочку с крохотной подвесочкой, правда, махонький камушек в ней всё же имелся. Что он зверь что ли, детё в потёмках оставлять?

От вида магичащего божества, Ангелы сами потянулись к бутылке. Разлили по кофейным чашечкам и тяпнули. Лихо так! Хлоп залпом, словно не один год употребляли! Боги покосились, но промолчали. А у этих через пару дней новые перья, более мощные и другой формы пошли. Крылья стали не лебединые, а как у сокола. Еще бы! Из одной бутылки со своим Богом пить! Так появились пять архи ангелов. Для простоты произношения Архангелы значит. Мощи больше, скорость выше.

Боги махнули на мыс» Ласточкин хвост». А там сосны молодые шумят. Кедрач смолистые бока к небу тянет. Лепота.

Эш: — Я давно хотел, да всё руки не доходили. Вот Тиену и попросил.

Лео, принюхиваясь: — Хвойный дух оно понятно. Откуда кофе с коньяком тянет?

Таля замялся: — Дак, пока мешочек с семенами для ускорения роста в кармане таскал, кофе пару раз на мантию пролил. Как раз с коньяком и было.

Друг: — Хорошо получилось!

Пока гуляли да любовались. Решили это дело на самотёк не пускать, сами нашли стражу, вручили ей коробочку и велели доставить во дворец. Они, де, чрезвычайно заняты поиском и ловлей врагов, а в ёмкости той исполнитель бытовых желаний. Штука в быту нужная! Владыка холост. Вот и будет у него завтрак в постель, тапки, носки новые и прочая приятная повседневная мелочь. И реально принялись два друга недобитков по империи гонять… Давно не охотились, со времён поимки Деля так ни кого и не ловили. Пусть себе! Дело нужное!

Глава 5 В дорогу!

А что там Тиена с чёртом этим? Проснулись, умылись и сели завтракать. Нет, с Эшем и Императором они не встретятся, так как те отбудут с другого края мыса, когда монашка со своим охранником ещё благополучно сны смотрят.

Дель к своей спутнице с придельным уважением: — Позвольте мне самому за костром приглядеть? Не тревожьтесь, я мясо сам запеку и дичь выпотрошу. Мне в удовольствие.

И так далее! И тому подобное!

Она молчала, молчала и в лоб: — Ты меня боишься?

Он улыбнулся: — Я же вашу ведомость вёл, да и кровь древнюю чую. Стрела та в простые руки не пойдёт.

Она: — Давай по-простому. Нам ещё топать и топать, мне друг надёжный нужен, а не лакей.

Дель: — Вино пьёшь?

Она весело: — Само собой! И готовить его умею. Меня же егерь растил! Расскажи мне, если можно, за что отца моего и всю семью убили?

Дель, доставая из углей запеченного с кореньями зайца: — Расскажу. Мясу остыть надо. Горячее в дорогу не возьмёшь.

Заяц получился чудо! Запёкся в брусничном листу до лёгкой золотистой корочки.

— Батюшка ваш — не спешно начал Дель: — Собственно и не виноват был. Однажды на охоте под одной девицей скакун понёс. На ежа что ли наступил или змеи испугался, но ни с того ни с сего рванул в галоп. Сбросил её где то в лесу. Кинулись искать. Отец ваш нашёл её первым, стал на своего коня усаживать, а тут медведь. Отбиться — то отбился, да крови много потерял. Девица та отцу вашему помогать! Слабенько, но лечить умела. У нас же все обеспеченные девушки в монастыре два года живут. Лечению учатся, благословлять, место освещать.

Тиена: — А не зажиточные лет по пять. Ученье отрабатывают и своё проживание. За пять любой освоит больше, чем за три.

Чёрт, отгоняя мошку веточкой: — Ну, да. Безродные ещё и от того стараются, что если до лекарки доучишься, то на хлеб всегда заработаешь. С благословлением и освящением у этой девицы хорошо получалось, а с лечением не очень, только и смогла, что кости срастить да кровь остановить. Ещё две луны сама охотилась и его кормила. Поднакопила силушки, тогда с ранами и управилась. И вовремя. Гнильцой уже попахивало. На волокуше да опираясь на неё к людям и вышли. Он путь показывал, она идти помогала. А где и волоком тащила. Конь-то дёру дал, как медведя увидел. В деревне той травница жила, не простая монашка, а бывшая настоятельница. Она его мигом на ноги поставила и спутнице навык лечения улучшила. Девушка эта была роду знатного, но нечета вашему. Хотя, мало кто вам ровня, самого короля знатнее будите.

Папенька женился охотно, как положено со сватами и с подарками. Лично руки просил, на одно колено вставал, перед алтарём клялся жену не обижать и быть ей верным до гроба… Сами знаете, что у нас за клятвы. Это любить надо безмерно, что бы верность обещать. Кто ж знал, что царская династия сменится! Она старшей сестрой монарху приходилась. По совести, ей бы корону и носить. Да по Божьей воле — не женское это дело. Но король занервничал. Любили они с мужем друг друга. Вроде, и причин для подозрения нет. Тем более, что первой у них девочка родилась. Через полгода после свадьбы. И остальные дочери. Вы четвёртая. Но правитель ваш очень мнительный.

Пировал ваш батюшка с другом, да на жизнь и пожаловался с пьяну: — Вот молюсь, молюсь. Четыре монастыря кормлю. Церкви в моих землях ни в чём отказа не знают. А наследника нет. Не уж то Богу так трудно просьбишку мою уважить? Совесть — то у него где?

А пил ни абы с кем, а с самим инквизитором! Егерь вас тогда быстренько в лесу спрятал. А лошадку вашу на болото выпустил. Вы тогда на рыжей поняшке кататься изволили. Скотина эта только вас и признавала. Конюхи все кусанные ходили. И лягаться просто обожала! Пока инквизиторы её для опознания на двор вели, она им норов свой в полной красе показала. Даже и сомнения ни у кого не возникло, что такая уросливая тварь сама семилетнюю девочку на болото утащила да там и скинула. Егерь ей заднюю ногу в крови вымазал. Коняжка — то мохноногая. Вот кровь на шерсти и осталась, а ран нет. Решили, что она вас скинула и копытом приложила. Батюшку утром во дворе на костре сожгли.

Тиена: — А маму с сёстрами за что?

Дель: — Спасать кинулись. За мечи и луки взялись. Маменька ваша требовала, что бы дело на рассмотрение Бога оставили. Инквизиция такое может. Посылает запрос нам, мы в небесную канцелярию. Прилетает ангел и забирает нагрешившего. Владыка сам решает его судьбу. Ты же Эша видела. Тут пятьдесят на пятьдесят, что в нём верх возьмёт, человеколюбие или тяга к порядку. Но в любом случае это — не живьём на костёр. Инквизитор их за сопротивление правосудию. Король пожурил его за сестрёнку старшенькую, а через год ваши же поместья в управление и пожаловал. Угодил, значит, монарху нашему.

Тиена: — Эш в курсе?

Чёрт: — А кто его знает?

Она со вздохом: — Теперь я здесь. Давай в дорогу. Переодеваться не буду. Монахиня здесь — это шок! Надо совсем мозгов не иметь, что б на рожон лезть.

На том и порешили. Отошли не много, смотрят, пара бесов нахлёстывают лошадок. Несутся сломя голову две арбы, к ним вьючные кони цепочкой привязаны, за ними стража. Явно отстаёт. Скакуны хорошие, но вымотаны очень. Чёрт лук подтянул, стрелу наложил. Два выстрела, и нет бесов. Лошадки не боевые, чуть пробежали, почувствовали слабину и встали. Давай травку щипать. Стража нашим двоим: — Кто такие?

Дель бумаги показал, те чуть извиняться не начали. Слыхано ли дело! Личный солдат самого Императора и его монахиня! Что само по себе нонсенс. Есть от чего обалдеть. У нашего — то монахини в услужении имеются! И подорожная:» Содействовать незамедлительно под страхом смерти.»

Тиена: — Мы возьмем двух вьючных лошадок и давайте пленных осмотрим, нет ли среди них какой вражины замаскированной?

Чёрт прошёлся, глянул: — Все местные кроме одного. Человек он, истово верующий. Говорит, вчера из Диктата к нам занесло. Не врёт. Зануда редкостная, такие здесь долго не живут.

Она: — Могло, когда Боги из мира в мир шастали и затянуть.

Стража от речей таких в ступор впала. О Богах и вот так по-простецки, как о соседе кентавре. Сивка, дескать, старый мерин, шлялся вчера туды-сюды!

Тиена: — Во дворец этого типа, к Императору и Эшу. Пусть сами решают, куда это чудо девать. Тогда третью лошадь надо.

Человек этот, Мирш, увидел монашку, бросился к ней и заблажил:

— Счастье-то какое! Спаси меня от этих безбожников!

Та: — Циц! К Императору во дворец поедешь. Там явится твой Бог и решит, что с тобой делать.

Мирш: — Мой Бог к поганым тварям?

Дель ладонь на гарду меча положил.

Она: — Ах ты, еретик! Бог всеведущ и всемогущ! Является он только во дворце Императора. Не в этом же захолустье ради тебя одного ему быть достойно, глупец?

Тот закивал.

Чёрт, убирая руку с оружия: — Выбирай коня и в путь. Иначе Всевышний может решить, что вера твоя — пустые слова. Ты же на встречу с ним не торопишься? Не тяни время! Он на тебя глянет и всё узнает.

И страже: — Наша задача — облегчить вам жизнь, доставить найденные артефакты государю, если вы очень заняты. А надумаете везти сами, так мы попутчикам рады. Чем больше опытных войнов, тем безопаснее.

Те: — А вы с «ласточкиного хвоста» пришли?

Тиена кивнула.

Стражник: — Говорят там монахиня одна святая самого Люция того! С того, мол, враг и побёг, что царя лишился. Знать — то ихняя войну бросила и трон делить кинулась. А холопы, знамо дело, за хозяевами! Да брешут верно! Откедова у нас монахам взяться?

Глянул на тиенину рясу, резко осёкся, залепетал: — Прощенья просим, деревенские мы.

Она: — Да угомонись ты с извинениями! Что, других дел нет что ли?

Стражник постарше, осторожно и очень вежливо: — А не вы ли это, госпожа были?

Она: — А ты много монахов здесь видел, кроме меня?

Тот замотал башкой так, что шлем зазвенел.

Монахиня, по-доброму, как с ребёнком: — Ну, а чего тогда спрашиваешь? Делом занялся бы. Этак мы до следующего утра в город не попадём. Туда — то нам всем вместе ехать.

Солдат: Вы и про город ведаете?

Она: — Не из деревни же вы взялись такие ладные, при хорошем оружии и на племенных конях?

И пошла лошадок смотреть тех, что бесы гнали. Хотя! Чего там выбирать-то можно? Все, как один работяжки. Благородных кровей не то, что нет, а и по соседской дороге рысаки не пробегали. С тяжеловозами то же не задалось. Взяли помоложе, всё не так сильно изношенные. Крепче остальных которые. И погнали арбы к губернатору, пусть сам с бывшими пленными разбирается, теперь это его головная боль. Солдатня вьюки просмотрела. Найденные артефакты упаковали и на отдельного конька сгрузили.

Упросили ещё пару запасных взять: — Вдруг захромает какая? Двоим на одной не получится. Больно лошадёнки слабенькие. Мало того, что к скачке не приучены, так ещё и кормили их бесы через раз. Такое впечетление что ели то, что успели сами с земли схватить. Мигом выдохнутся. А так, запасная имеется.

В городке к ним начальник стражи с просьбой. Надо ему один артефактный предмет во дворец доставить. Коробочку с исполнителем желаний. Дело срочное, а дома разруха. Как же ехать в столицу, да ещё с охраной, когда здесь каждый работник на вес золота, да и банды по стране шастают? Как город родной на произвол бросить-то? Ну, дело ли это?!

— Марком меня кличут, господа. — басил он: — Артефакт этот живой. Смотрим коробочка — крохотулька такая! Не понять что за штука. Я крышку ногтем подцепил, а там фетюлечка золотая, махонькая. И камушек поблёскивает, она возьми да упади. Ну, думаю, малявку эту найти бы теперь, наклонился, а мне на руку бесёнок прыг и бумаги в лапке протягивает. Я документ взял, а там от самого Владыки! Чудо это — исполнитель бытовых желаний и надобно нашедшему его ко владыке везть. Могёт он многое, но токмо мирное. По хозяйству. Коней наших видали? Его работа! Фуража скотине на год вперёд выдал, шатры для беженцев, скарб не хитрый. Ну, котелки, лопаты, вилы, сковородке всякие. Мы ему:» На кой?» А он смеётся:» Люди — то своё потеряли, а без топора да пилы новый дом не построишь. Рубанок там, лопата, плуг, чашка, ложка и котёл. Как без этого новую жизнь начинать? Ещё и шатёр желательно, чтоб пока строишься семья не околела. Мне всё равно учиться надо. Вот и тренируюсь. Люди — то своё потеряли. Беженцам это. Тлеги еще. Коняшку да коровок парочку.» Вот по скотине у него не очень, овцы, свиньи там всякие, кроме коней, конечно. Чашку из неоткуда или солонины какой — это завсегда пожалуйста, скакунов из старых переделывал. Говорит, что живое сердце только улучшить может, а из неоткуда козу какую или курицу — слабоват. Кто свою скотину сберёг, довольнючие! Рогатых — то демонюги сожрали, а лошадки были. Пришли клячами исхудалыми, ушли тяжеловозами чистых кровей. Я когда бумаги смотрел, то там всё как положено — печать и подпись настоящие. Хороший он парень, но себе оставить запретно, надоть ко дворцу. Он и так нам помог знатно, хиреет без дела. Как солдат — постоянно тренируется. Все склады нам провиантом забил. Я так разумею, каждое мастерство навыка требует. Без сноровки и в его деле ни как! Только вы его почаще на ночь доставайте. На стол или куда коробочку ставьте. Живой он же. Дитё дитём. Душно ему в сумках и карманах. Крышку не открывайте, он и не вылезет, а охранять станет. Чужой зайдёт, он «тревога!» за орёт, да так громко! У нас один девку в казарму на ночь привёл. Так этот так рявкнул! Всех перебудил! Вот смеху — то было! Украсть его сложно. Кричать станет. Император, вроде, его в бою выронил. Выкатилася коробочка из кармана, Владыке невдомёк, а этот спал. Вернулся он с сером Эшем, нашли, но во второй раз побоялись потерять. А порталы не известно на сколько в запрете. Вот и велел казначею на руки сдать, коли сам в отлучке будет. Возьмёте ли?

Ну, и взяли. А чего нет, если по пути? Дело не сложное. Заночевать решили в трактире.

–Вы его легко найдёте. Тама он! — вещал Марк, указывая на соседнюю улицу: — Место людное. Не промахнётесь. Крыльца у него нету, сам бревенчатый и вывеска заметная. Один он здеся. Других нетути.

Нашли и правда быстро. Двери дубовые прямо на улицу, что б клиенты спьяну зубы в ступеньках не оставляли. И вывеска заметная « Копытом в лоб».

Перед входом двое пьянчуг затеяли драку. Попытались переключиться на чёрта, тот двинул им ребром ладони по загривку. Те и с ног долой. Вход не очень, за то конюшня имелась знатная, чуть ли не больше самого трактира. Выше — это точно.

Дель, оглядываясь: — Тут, похоже, кони квартируют, а хозяев к барной стойке на ночь сдают в стоило.

Тиена, ёжась от холода: — Угу, в поило.

Только коньков завели, выскочили два домовых — скотника. Всплеснули лапками и к лошадям как к любимой родне бросились. Всех осмотрели с ног до головы. Зубы, уши проверили. Только что под хвост не заглянули. Хотя, кто их знает? Может и там посмотреть успели.

Старший, очаровательный толстячок с рыжинкой в коротко подстриженной бороде, небесно голубыми глазами и неимоверно длинными коровьими ресницами, важно заявил: — По что ж, господа, скотину то истязаете? У двоих спины в кровь исхлёстаны. Буланые обе две ели на ногах держатся, остальные не многим лучше. А тот, который светлее ещё и на правую заднюю припадает. Животинка то чем вам не угодила?

Дель ему в пояс поклонился: — Не гневись, мастер. Кони эти нам днём достались, до того на них бесы пленных везли. За бесами стража. Они давай нахлёстывать, а что тощие, так то же бесы! Хлебом не корми, дай по тиранить кого. Этим и живут. Нет в том нашей вины, что кони хилые.

И две бутылки рому ему с поклоном протянул, да зайца жаренного.

Домовой глаз сощурил: — А бесы что ж?

Чёрт: — Две стрелы и весь разговор, а коней стража дала.

Домовой: — Сам — то ты чёрт, хоть и с монашкой. Что само по себе — странность не виданная. Бумаги имеются?

Дель: — А как же!

Протянул ему документы. Тот прочёл, лапкой над печатью провёл: — Не серчай, хлопчик. Сам знаешь — война.

Дель: — С конями — то что? Можно ли горю помочь?

Домовой: — Рыжая твоя, со звёздочкой во лбу, не праздна. Срок махонький, но галопом гнать али тяжести тягать запретно. Жеребчика родит, скорее всего. Полечить полечим, перекуём, от паразитов отвару дадим, грязи целебные наложим. Золотой с тебя.

Тот, протягивая монеты: — Держи три. Я тебе хоть чем поклянусь, что коняшки эти, пока с нами, арбу таскать не будут, ни поле пахать, ни лес возить. Только под седлом, но путь не близкий, а время мало. А,ну, как волки?! Мы их, конечно, защищать станем, но и сами хоть пару другую минут продержаться должны. Лошадей больше, чем людей, а хотелось бы без жертв. А то пока одного отобьём, другого загрызут же! Под седлом пойдут, но про дорогу не знаю. Сражались же! Мало ли что нас там ждёт?

Второй Домовой: — Повторяешься, милок. Мы не глухие!

Старший его по загривку тресь: — Какой он те милок?! Самого государя личный служивый! Циц! когда старшие говорят, недоросель!

И к нашим: — Сынок мой младший. Ещё и трёхста не минуло, а туда же! Рот раззявил!

И сыну: — Лошадушек обиходь! Чего столбом встал?!

Тот кинулся исполнять. У домовых в роду строго! Лет до пятиста с семьёй. Если отец прогонит — всё! Хоть вешайся, не в одно приличное место работать не возьмут, да и в не приличное не попадёшь.

Домовик — батька: — Коли так к нам по — доброму, то и мы расстараемся. Фуража бы мне хорошего от пуза, я бы быстрее управился. Да где ж его с этой жизнью возьмёшь? Завтра к полудню подходи. Раньше не выйдет. А надумаешь продать их, могу поменять на кнут из единогорового волоса. Кого хлестнёшь, с того усталость и хворь долой!

Конец ознакомительного фрагмента.