Смерти больше нет

Dmitrij Potapkin (2024)

Мир, переживший ужасающую волну самоубийств, где каждое государство по-своему борется с последствиями. Гигантский мегаполис поглощает людей, отбирая у них волю и свободу, а те отвечают ему террором, замыкая порочный круг. Среди хаоса и разрушений, страдая от одиночества и воспоминаний травматического прошлого, простой офисный клерк Фёдор по кличке «Могильщик» приходит к идее создания невиданной прежде технологии . Он не герой и не спаситель мира, он всего-навсего хочет вновь испытать радость жизни. Даже ценою сотен и тысяч жизней.

Глава шестая

— Ты что сделал? Повтори, пожалуйста, я не поняла, — Полина стояла на кухне Промченко, взирая на него ошарашенными глазами. Сам Фёдор сидел в кресле, обхватив ладонями большую кружку с чаем.

— Я, кажется, смог вернуть к жизни свою девушку. Во всяком случае, у меня такой образ сложился в голове… — мужчина с трудом подбирал нужные слова.

— Федя, ты умом тронулся или как? Ты нашёл в сети мёртвую девку и всю ночь общался с её цифровой копией — это ненормально! — женщина несколько раз выдохнула, словно древний паровоз выпустил пар. — Это всё из-за твоей"грязной"работы на Саволова…

— Она не девка какая-то! Я любил её тогда и люблю сейчас! И ты замечательно это знаешь, — Полина дёрнулась от выкрика своего друга.

— Знаю… прости. Федь, подумай сам — как это выглядит со стороны? Прошло двадцать лет, тебе сорок один год, a ты один, холост и без семьи. У тебя же никого нет.

— У меня есть вы, мои друзья, — мужчина отхлебнул из кружки.

— Ты понимаешь, что это не совсем то, о чём я говорю, — по взгляду Промченко, Полина знала, что тот всё понимает.

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Когда ты последний раз был с женщиной? — настолько прямой вопрос даже слегка ошарашил Федю.

— Ты говоришь про серьёзные отношения или про постель? Первого — уже давно не случалось, но этого мне и не требуется. A второе, — Фёдор покрылся лёгким румянцем, — в мире, знаешь ли, развелось очень много одиноких людей и совсем нетрудно найти себе кого-то на ночь, чтобы удовлетворить самые низкие потребности. Такой ответ устраивает?

— Не говори со мной так, будто перед начальником отчитываешься, — Полина ткнула в него указательным пальцем. — Друзья друзьями, но ТЫ должен позаботиться о том, чтобы рядом с тобой появился по-настоящему близкий человек, а не как сейчас.

— Так я над этим и работаю! Полина, ты слышала вообще, что я говорил? — Фёдор удивлённо раскинул руки.

— Это звучит как бред сивой кобылы…

— Значит, такова моя специализация, — друзья улыбнулись.

— Подумай о себе, Федя — моя единственная и самая искренняя просьба к тебе, — женщина подошла к кофемашине и нажала несколько кнопок, после чего та загудела.

— Сейчас речь не обо мне, — Фёдор хотел как можно быстрее уйти от этой темы. — Послушай… в сети «лежат» тысячи мёртвых аккаунтов. Это как брошенные могилы, за которыми не ухаживают родственники. И я сейчас получил доступ к сети номер два в стране… но этого недостаточно.

— К чему ты ведёшь? — Полина достала овеянную дымком чашку из кофемашины и села напротив мужчины. — И не думай, что я не заметила, как ты ушёл от темы.

— Когда я разговаривал с Викой, — при этих словах женщина демонстративно закашлялась, — я долго не мог понять, почему её образ помнит всё обрывками. Обрывки людей, фраз, событий.

— Образ таки? — улыбка появилась в уголках губ Полины.

— Само собой. Я осознаю, что это не живой человек, a лишь проекция его активности в сети. Не перебивай меня, — Фёдор достал телефон и протянул его женщине. Та принялась тщательно изучать изображение на экране. — Проблема её фрагментарной памяти в том, что я задал нейросети моделирование её образа на основе общей информации страницы. Тех данных, что находятся в публичном доступе и нашей переписке.

— Но это же поверхностный подход. Тебе нужен полный доступ к её аккаунту, чтобы…

— Поэтому я его взломал, — Фёдор перебил свою подругу.

— Это, вообще, законно? — улыбка на лице Полины становилась всё шире.

— Не знаю, насколько это этично, но в суд на меня подавать никто не будет, — глаза Промченко горели ярким пламенем жизни внутри, что не укрылось от подруги. — Но я недоволен прогрессом. Даже после того, как я добавил к образу Вики недостающие данные, она всё еще сбоит. Мне приходится вручную перезапускать её каждый раз, когда доходит до определённой точки в развитии. Будто чего-то не хватает в её коде. Уравнение кажется нерешённым, и я не могу понять, где потерял нужные данные.

— Давно я не видела тебя таким «живым». Что ты задумал? Ты же ведь всё это сделал не ради встречи с девушкой, так? — Полина вдохнула кофейный дымок и сделала глоток из чашки.

— Технология несовершенна, пока что. Я хочу доработать её и отправить в свободное плавание по интернету, — мужчина откинулся в кресле с улыбкой, полной гордости за самого себя.

— Поделишься огнём с людьми? — женщина вновь припала к экрану телефона, всмотревшись в цифры отчёта. — Чистый альтруизм или есть иная подоплёка?

— Сам не знаю, — Фёдор поелозил в кресле, вскинул голову и закинул за неё руки. — Просто хочу сделать людям лучше — может кто-то скажет спасибо потом.

— Сорок лет в обет, а у тебя всё какое-то наивное ребячество в голове, — Полина слегла постучала кулаком себе по лбу.

— Да ты только представь! — Фёдор закрыл глаза. — Страна в шоке после волны самоубийств, страдает от счётчиков на запястьях, скучает по родным и близким. A тут, появляется возможность «вернуть» почти каждого из забвенья и… поговорить с ними, увидеть их. Разве ж это не самое страшное в смерти?

— Что именно?

— Что человек навсегда исчезает! Замолкает — ты больше не слышишь его голоса. Но у нас под носом лежат"тонны"материала — надо лишь его тщательно обработать.

— Федя, это не вернёт людям умерших, a лишь создаст иллюзию того, что они всё еще живы. Ты уверен, что так ты сделаешь лучше? — Полина придвинулась поближе к Промченко и посмотрела ему в глаза. В них была стальная решимость довести дело до конца. — Это твой профиль, я знаю. Но за все эти годы «могильщик» так и не смог поднять кого-то из могилы, — Промченко нервно поморщился.

— Я не воскрешаю человека — я собираю весь духовный след, что он оставил и сжимаю его до размеров компьютерного кода, — Фёдор внезапно отвёл взгляд, обратив его, казалось, в никуда. — Скажи мне, ты давно была на кладбище?

— Месяца два назад, a что? Времени сейчас не очень много…

— Ты разговариваешь с родителями, сидя возле их могил?

— Да, конечно… это помогает принять решения, a иногда просто успокоиться. Что за странные вопросы у тебя? — Полину слегка пугал стеклянный взгляд друга.

— Я тоже был, недавно. И я подумал — a что если, они бы ответили мне? — Федя повернул голову к женщине. — Что если, мои слова не уходили бы в пустоту, a дошли до адресатов?

— Может, в это пустоте и есть смысл? В тишине ты лучше слышишь самого себя.

— A я боюсь слушать себя. Я один, лицом к лицу со своими мыслями. Мне страшно, — рукой он указал в сторону своего компьютера. — Разве это зло?

— Но это всё еще не настоящий человек, Федя.

— Зато, это максимально достоверно воспроизведённая его копия. Копия, способная слушать и отвечать тебе так, как это сделал бы реальный человек, — на лбу Промченко проступили капли холодного пота.

— Федь, успокойся. Я тебя понимаю, — Полина взяла его за руку, — и я помогу тебе. Так ведь поступают друзья?

Мужчина улыбнулся, a по щеке искрой пробежала слеза.

— Пойдём в кабинет — посмотрим, что ты там придумал, — женщина встала с кресла и потянула друга за собой. — У тебя, кстати, откуда такие мощности? Тут куча данных — ты себе серверы докупил?

Фёдор остановился на месте как вкопанный. Он протёр и без того красные глаза и стыдливо посмотрел на Полину.

— Я отправил их обрабатываться в облако, в компанию.

— Ты идиот? — женщина скривила лицо и, буквально источая злобу, прошла в кабинет.

***

— Ты всё еще держишь свой арсенал, или продал, наконец? — Полина прохаживалась по паркету в зале. Она разминала затёкшие за время работы запястья.

— Он на месте — я решил оставить его, — Фёдор проследовал за подругой из своего кабинета. У него на лбу виднелся красный след от VR-шлема. — Наследство ведь, как и эта квартира — мне просто жалко расставаться со всем этим.

— Я думала, твой оружейный фанатизм прошёл много лет назад, — женщина подошла к металлическому шкафу-исполину. — Ты замок сменил? Как открыть-то?

— Поставил датчик отпечатка пальца. Нажимай, не бойся. Твои данные там есть, — Полина довольно ухмыльнулась и приложила палец. Затворы на дверях щелкнули, и она потянула их на себя.

Внутри оказались стойки с различным охотничьим оружием: несколько карабинов и двустволок. Отличным от всех был наградной пистолет с гравировкой «Промченко».

— Постреляем? — в глазах Полины разгорелся детский задор. — У тебя патроны остались? — рукой она пошарила на полке и достала небольшую коробочку, в которой что-то прогремело.

— Постреляем, если так хочешь, — Фёдор подошёл к ней и достал из шкафа одну из двустволок. — Патронов пятнадцать должно быть. Я давно не докупал.

— Нам больше и не надо! — она выхватила ружьё из рук Феди и понеслась к выходу на крышу.

— Эй! — Промченко окликнул её нарочито злым голосом. — Куда так торопишься? Осторожнее надо — попадёшь сама в себя, a мне потом перед мужем твоим объясняться.

— Не будь занудой, Федь. Пойдём, — она уже вышла на улицу, когда прокричала. — Не забудь мишени!

Мужчина взял несколько расчерченных листов — где-то были просто круги, a где-то человеческие фигуры. В другую руку он взял пакет, который зазвенел пустыми бутылками.

Крыша была просторной. Отойдя вперёд, подальше от дверей дома, они поставили свои «мишени» на припорошённые снегом подставки. Пока Полина устанавливала их, Фёдор сходил обратно в квартиру и вернулся с парой больших наушников.

— Давай сам, у меня плохо получается, — Полина передала ружьё Феде. Тот, разломив его пополам, отправил по местам два патрона и вернул его подруге.

— Ручки слабенькие у кого-то, — ответил он с ухмылкой. Женщина с улыбкой поглядела на него и повернулась к мишени. Хотя, Фёдор и был весьма худым, силы в его руках было достаточно.

«БАХ!» — первая бутылка разлетелась вдребезги. Несколько испуганных ворон улетели прочь, окатив людей недовольными криками. Многочисленные осколки веером разбрелись по крыше, мелькая неоновыми отражениями словно гирлянды.

— Это странно, но у меня появилось новогоднее настроение! — Полина выглядела необычайно оживлённой.

— Давно мы не веселились, не устраивали себе настоящих приключений, — Фёдор взял двустволку в руки, прицелился и нажал на курок. Винная бутылка, стоявшая дальше всех других, разлетелась во все стороны красочными ошмётками после меткого выстрела.

— Стареем, наверное. Работа и семья — это одно. По-настоящему страшно, когда ты перестаёшь хотеть чего-то нового, — женщина смотрела за тем, как друг перезаряжал ружьё.

— A, разве, нам не хочется? — Фёдор, с самой широкой улыбкой, на которую способно его лицо, передал двустволку Полине.

Они оба рассмеялись.

— Ха-ха-ха, может ты и прав, Промченко. Засиделись мы на одном месте — пора что-то менять, — женщина нажала оба курка одновременно, после чего стоявшая поодаль мишень взорвалась десятками щепок и опрокинулась навзничь.

— Ты, хотя-бы, предупреждай, — Фёдор схватился руками за уши. — Так и оглохнуть можно.

— Не ной, всё с тобой в порядке, — подруга ударила мужчину кулаком в плечо, отчего тот слегка покачнулся. — Ну так как, что будем делать?

— Ты о чём?

— О переменах, Федь, о переменах, — лицо Полины покраснело, но она смогла разломить ружьё и вставить патроны самостоятельно. — Фух, вот я молодец!

— Что ты предлагаешь? — Федя мечтательно разглядывал падавшие с неба снежинки.

— Как минимум — перестать жить прошлым. Эта квартира, эта мебель, эти ружья — всё это части прошлой жизни. Нужно от этого избавиться! — новый выстрел разорвал вечернюю тишину.

— Полин, у меня больше ничего и нет.

— Значит — найди! — женщина выглядела, словно разъярённый бык. — Вот ты мне скажи, зачем тебе отцовский пистолет? Он себе и твоей матери вынес из него мозги, a ты его хранишь на полочке, как реликвию!

— Поля, ты же ведь знаешь, что я…

— Какого хера ты мямлишь? — женщина впилась пальцами в ружьё так, что они стали белыми, будто мука. — Или ты решил по той же дорожке пойти, что и родители? Удумал чего?

— Не смей даже думать, что я чем-то на них похож! — Фёдор навис над своей подругой, тяжело дыша. — Я не слабак.

— Тогда где тот Федя, которого я знала много лет? — Полина передала ему ружьё. — Ты же авантюрист. Тебе эти традиции и воспоминания прошлого до лампочки. Давай-ка, проведём тебе терапию.

Женщина убежала внутрь квартиры. Обратно она вернулась через пару минут, держа в руках огромную вазу. Пройдя мимо Феди, она поставила её на место прежде расстрелянной бутылки.

— Что это за кусок антиквариата? — спросила Полина, вытерев со лба пот.

— Папина ваза, принёс ёё откуда-то лет пятнадцать назад. Любил смотреть на неё, будто сокровище несусветное, — Промченко неуверенно переступил с ноги на ногу. — Зачем ты её сюда притащила?

— Она тебе нравится? Много хороших воспоминаний?

— Ну, она симпатичная, но мне, в принципе, насрать, — слова друга вызвали улыбку на губах женщины.

— Нечего, тогда, ей пыль собирать в твоём доме. Давай, уделай этот хлам, — Полина ткнула пальцем Феде в грудь.

Конец ознакомительного фрагмента.