Тайное наследие Нибиру

Anastasia Avi Samaeli (2022)

Маленькая Аня чувствует себя чужой среди людей. С самого детства ей снятся странные сны, в которых некий голос зовёт её другим именем. Спустя много лет повзрослевшая Анна узнаёт о том, что она не человек, а ребёнок Архангела. Нефилим. Границы Добра и Зла становятся размытыми. Но у всего есть своя цена…Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Мы поселились в одном из крупных городов, что находился рядом с Тель-Авивом. Сняв квартиру и получив от государства приличную сумму подъёмных денег, мы тут же отправились за покупками. Квартира была абсолютно пустой, и это даже радовало. Теперь я могла сама обставить свою комнату именно так, как хочу.

Двигая письменный стол в своей спальне, я случайно коснулась левым запястьем стены. Вдоль руки растекалась тёплая приятная волна уже знакомой мне энергии. Я закрыла глаза, прижимая запястье к стене ещё крепче. Перед глазами, словно отрывки старого фильма, проносились чужие воспоминания. Я видела пожилую женщину с седыми волосами, подстриженными каскадом. Она сидела за столом и, уткнувшись в книги, делала в них пометки. Картинка сменилась. Теперь женщина держала на руках крохотную малышку. Скорее всего внучку, а может быть правнучку. Картинки менялись. Именно тогда я поняла, что произошло в тот момент, когда Эрик ушёл.

Вместо того, чтобы передать ему часть своей силы, я получила от брата прощальный подарок. Моё левое запястье считывало информацию. Возможно, это снова было плодом моего воображения, но уж больно реалистичными выглядели чужие воспоминания.

Рука горела и начинала сиять тусклым голубым светом.

***

Как вновь прибывшим гражданам, нам были положены различные поездки, экскурсии и подарки. И когда нам предложили посетить Иерусалим, мама тут же уцепилась за эту возможность. Ехать нужно была рано утром. Я не высыпалась, потому что каждую ночь сидела на подоконнике, глядя в ночное небо.

Странным было то, что в больших городах совсем не было видно звёзд. Словно небо Израиля отличалось от неба других стран. Но в эту ночь мне удалось рассмотреть интересное явление. Метеоритный дождь. Я читала о нём в одном из тех журналов, которые принёс мне Эрик. Казалось, это было в какой-то другой, лучшей жизни. Сжимая в руках плюшевого медведя, я впервые заплакала. Мне нужно было выплеснуть ту боль, что уже много лет съедала меня изнутри. Боль, что обжигала вены и кожу, оставляя на теле невидимые ожоги. Моя разодранная в клочья душа выла, как голодный волк. Иногда мне казалось, что я пустая. Именно так. Что во мне просто не осталось ничего человеческого. А возможно, и не было никогда.

— Детка, — голос мамы вырвал меня из цепких лап отчаянного одиночества. — Ты бы поспала немного. Иерусалим — это мечта!

Мама улыбнулась и закатила глаза. Я знала, что она очень хочет увидеть Христианские Святыни своими глазами. В отличие от неё, я не верила в религиозную чушь. Я верила, что где-то высоко есть тот, кто приглядывает за людьми. Не более того. А ещё я знала, что Ад реален. И его называют Тартар. Хотелось рассказать маме о том, что я снова вижу сны, в которых гуляю по разрушенному городу.

Усадив плюшевого друга на полку, я улыбнулась маме и скользнула в постель, укрывшись тонкой простынёй. Даже в жаркую августовскую ночь я укрывалась. Мне всегда казалось, что ночью из-под кровати вылезет какая-нибудь страшная рожа и укусит меня за ногу. Если быть честной, я уже не верила в чудовищ.

Напротив кровати висело зеркало. Вот оно меня пугало гораздо сильнее. Иногда казалось, что из него кто-то глазеет на меня.

Рано утром мы вышли из дома. Мама подбежала к женщинам её возраста, с которыми успела подружиться в"Ульпане". В школе для эмигрантов, где изучали иврит. Мне исполнилось двадцать. И перспектива провести целый день в компании стареющих женщин — не радовала совсем. Но выбора не было. Я настолько отдалилась от мамы, что не хватит вечности, чтобы наверстать упущенное.

***

Иерусалим действительно был Поднебесным. Улицы старого города, так же, как и новые постройки, были вымощены особым камнем, что придавало городу видимость золотого свечения. Стараясь держаться рядом с мамой, я всё же посетила Великие Святыни. Людей было полно, и я, немного отстав, заблудилась. Увидев большое количество паломников, что собрались у каменного входа, я решила примкнуть к их компании. Винтовая лестница вела в небольшой Храм. Я споткнулась и упала на каменный пол.

Левое запястье вспыхнуло, и я увидела слабый голубой свет. И снова перед глазами появились образы. Окровавленный мужчина нёс крест. На его голову был надет терновый венок, оставлявший крупные порезы на коже. Мужчина был молодым и очень худым. Истощённым.

— Не может быть! — воскликнула я, пытаясь поскорее покинуть церквушку. Воздух стал густым и терпким на вкус. Дыхание моё было прерывистым и неровным. Я буквально скатилась по винтовой лестнице, сбивая своим телом людей, мечтавших увидеть важную Святыню. То место, из которого я так быстро старалась сбежать, было Голгофой. Той самой, о которой я однажды читала в любимом романе. Именно здесь был казнён Иешуа.

Выбежав, я вдохнула жаркий летний воздух и села на пол. Из толпы ко мне мчалась мама и пара её новых подруг. Взглянув на свою белую футболку, я увидела несколько пятен собственной крови.

Я не поранилась. Кровь лилась ручьём из моего носа, а в голове снова шумело"старое радио". Из глубин подсознания я услышала голос мужчины:

— Уходи, Ави. Поднимайся и уходи!

Голос стал более настойчивым, и я поспешила убраться из этого места. Но, касаясь стен, я видела столько трагедий и битв, что ноги подкосились, и я рухнула на пол. Священный город был пропитан кровью.

Со стороны за происходящим наблюдал пожилой мужчина. Медленно пробираясь сквозь толпу, он подошёл ко мне и протянул руку.

— Впервые вижу, чтобы кто-то так светился, — восхищенно осматривая моё лицо, прошептал незнакомец. — Ты окутана ярким голубым светом, дитя. Вот, возьми, — мужчина протянул мне кожаную подвеску на шнурке.

— Что это? — спросила я, коснувшись рукой интересного предмета с вышитой на нём латинской буквой"S".

Мужчина улыбнулся и вложил подвеску в мою ладонь.

— Внутри медальона вшита молитва, — прошептал мужчина мне на ухо. — Ты поймёшь, когда именно нужно разорвать подвеску. Возможно, уже сегодня. Ты увидишь то, чему нет объяснения. Разорви медальон и прочти то, что внутри. Это поможет.

Я открыла рот, чтобы поблагодарить чудаковатого старика, но он исчез. Разжав ладонь, увидела подвеску и незаметно сунула в передний карман джинсов.

Домой мы добрались, когда смеркалось. Я жутко устала и хотела спать. Приняв холодный душ, я вошла в спальню и достала подвеску на шнурке. Ничего особенного. Круглый кожаный медальон. Но внутри него хранилась тайна. Ужасно хотелось разорвать подарок и взглянуть на содержимое. Но, вспомнив слова незнакомца, я всё же решила повременить.

Глаза слипались. Тело наливалось свинцом. И я провалилась в сон.

Снова разрушенный город. Покосившиеся от времени дома. Пустые улицы и тишина. Вокруг ни души, и лишь ветер поёт свою грустную и чарующую песню. Ноги сами несли меня по пыльным улицам таинственного заброшенного города. Я чувствовала, что он не пуст. В нём кипела жизнь, но почему-то я не видела этого. Странно.

Завернув за угол огромного здания, я дошла до старой беседки и вскрикнула. За бетонным столом сидел Эрик и играл в карты с жуткими существами. Он выглядел паршиво. Словно его били ежедневно. Не может быть! Я в Аду! В самом настоящем Аду! В Тартаре, о котором я так много читала. И Эрик тут! Но почему?

— Потому что его не отпускают, — послышался сзади тихий голос.

Резко обернувшись, я увидела хрупкую девушку. Сжимая в руке старое фото, она смотрела на меня безжизненным и пустым взглядом.

Левое запястье вспыхнуло. Голубое пламя окутало ладонь. Тёмный город озарило светом моих жёлтых глаз. Словно два огромных фонарика, они рассекали темноту. Я подошла к брату и, оттолкнув от него зубастое создание, что сжимало его плечо, протянула руку. Эрик взглянул на меня глазами, полными отчаяния, и сжал мою ладонь. Передо мной ярко вспыхнул свет и словно крошечный светлячок взлетел в тёмное небо Тартара.

Девушка улыбнулась и отошла от меня.

— Ты Ави! — воскликнула она и задрожала.

— Я Анна, — тихо ответила я. — Скажи мне, что сейчас произошло?

— Ты освободила его душу. Отправила в свет.

Душу? Значит, девушка тоже была душой? Тогда я могу помочь и ей.

— Не можешь, — голос девушки стал слабеть. — Моё время ещё не пришло. И твоё тоже.

Девчонка ударила меня в грудь, и я проснулась.

Тяжело дыша, я включила ночник и посмотрела в зеркало. На белой футболке остался чёткий отпечаток грязной ладони. Именно там, куда ударила меня девчонка. Какого чёрта происходит?

Медальон лежал на полу. Подняв его, я натянула спортивные штаны и выбежала на кухню. В воздухе ощущалось странное электрическое напряжение. Взяла со стола пачку сигарет, но она оказалась пустой. Нащупав на тумбочке кошелёк, я выбежала на улицу. Сигареты были единственным спасением в минуты отчаяния.

Купив новую пачку, я села на забор у соседнего дома и закурила. Воздух стал густым. Рядом со мной появилось небольшое серое облако. Оно окутало меня со всех сторон и приняло форму косматой старухи. Я подпрыгнула и уронила сигарету. Это всё сон! Я сплю!

— Нет! — шипела старуха. — Ты не спишь.

— Боже, — тихо прошептала я и попятилась назад.

— Как смеешь ты, Дьявольское отродье, поминать имя Господа?! — продолжала шипеть призрачная бабка. — Они сказали тебе, что ты отсюда? Они солгали!

— Кто солгал? — дрожащим голосом спросила я, и сделала шаг навстречу призраку.

Мощный удар прозрачной руки разбил мне губу. Я попыталась ударить бабку в ответ, но мой кулак прошёл сквозь её тело. Не честно! Старуха пролетела над моей головой и опустилась на забор. Сжав кулаки, я ударила её, но рука снова прошла сквозь голубоватую дымку и разбила бетонный забор на мелкие кусочки.

— Они сказали, что ты человек? — призрак хохотал и сжимал моё горло. — Ты чудовище!

И тогда я вспомнила о подаренном медальоне. Сунув руку в карман, я разорвала кожаную подвеску. Достав свёрнутый клочок бумаги, я прочла всего лишь одно слово: Самаэль. В тот же миг над моей головой закружился огромный белый филин. Птица сверкнула жёлтыми глазами, открыла клюв и закричала. Старуха зашипела. Фантомное тело задрожало и вспыхнуло, рассыпаясь мелкими искрами.

Я закрыла глаза. А когда открыла, филин уже исчез. Словно не было ничего. Возможно не было. Вот только забор был полностью разрушен моей рукой, на которой не осталось даже царапины.

Я вернулась домой и упала на кровать. Слова старухи не давали покоя.