Яксил Тун

Aлеся Бальдассари

Морской биолог Элиза с коллегами отправляется в научную командировку в местечко Исла-де-ла-Хувентуд на Кубе. Путешествие по Карибскому морю становится для неё прорывом в иную реальность: она, её возлюбленный Алессандро и руководитель экспедиции Франко перевоплощаются в иных существ, находят на глубине таинственного океана сакральный артефакт, попадают на загадочную планету Якс.Мистическое приключение помогает Элизе познать себя и найти ответ на самый важный вопрос: что есть любовь?

Часть 1. Тулум

Иероглиф 2

Меня зовут синие-пресиние дали!

Они дают надежду, успокаивают,

волнуют, восхищают…

И я погружаюсь в них…

Алеся Бальдассари

Глава 1. Элиза

Иероглиф 3

Иероглиф 4

Верите ли вы в то, что все наши мысли материальны?

В то, что мечты наши сбываются, если уповать на них всей душой? А у каждого человека в Универсуме находится своя уникальная звезда?

Когда-нибудь, если посчастливится, нас унесёт совсем в другую реальность. Главное, довериться Вселенной, и она приведёт тебя в нужное место, познакомит с чем-то особенным и невероятным, которое перевернёт всю твою жизнь. Элиза всегда знала об этом…

Она любовалась чудесным видом необитаемого острова. Ослепительное солнце ласкало её нагое тело. Горячий белоснежный песок в почтении рассыпался под ней, обнимая её. Был слышен только шелест пальм над головой и ритмичный, нежный звук набегающих волн. Удивительная тишина наполняла остров… едва уловимый бриз играл с её золотистыми волосами, охлаждая кожу… и только многочисленные крабы-отшельники суетились на берегу.

Не дыша, девушка смотрела на волны. Казалось, что она ощущала их, понимала их суть…

«Если море меня заберёт, — думала она, — я солью с ним и душу, и тело… Моё любимое море, мой океан… Он не отдаст меня никому и никогда…»

Оранжево-красный диск солнца медленно клонился к закату…

Безмятежно наслаждаясь пространством воды и воздуха, молодая мечтательница старалась найти ответ всему тому, что было в её суматошном бытии…

В следующий момент произошло нечто необычное.

Что-то невероятное формировалось на глубине… Нечто яркое и лучезарное, играющее всеми цветами радуги, оно поднималось на поверхность моря. Что это было? Сон или явь? Она ещё не знала…

Тем временем диво дивное стремительно приближалось к берегу…

Взору молодой девы предстало нечто удивительное. На гребне волны грациозно раскачивалась спиральной формы раковина нежно-опалового цвета, причудливо переливаясь на солнце оранжевыми бликами. Это было изысканное сочетание бриллиантовой пены моря и перламутровой фактуры жемчуга…

Полость морской раковины занимала гигантская жемчужина, отдалённо напоминающая кресло, необычайно гладкое и блестящее.

Какая-то невиданная сила тянула девушку туда… В этот перламутр.

«Сейчас или никогда», — пронеслось в голове мечтательницы.

И вот она уже в воде… Взволнованно коснулась поверхности морского чуда… в последний раз окинула взглядом пейзаж своего одинокого острова… его высокие густые пальмы, этот великолепный в своём буйстве красок закат. Она чувствовала радость и предвкушение… Не было страха и сожалений, сомнений и размышлений… Она прощалась со своим прошлым, с трепетом открывая новый, неизведанный и такой загадочный мир…

Белокурая дева, словно Афродита, сошедшая с картины Боттичелли, с волнением расположилась в жемчужном кресле.

Магическая раковина-жемчужина развернулась и понесла её в неведомую даль.

Мечтательница наблюдала за пролетающими перед её глазами морскими пейзажами, размышляя о том, что все самые необычные явления в жизни человека случаются не просто так.

Девушка всегда чувствовала в своей душе склонность к определённым занятиям, необъяснимую любовь к морю и некоторым странам. Её не покидало ощущение того, что она что-то знает из своих прошлых жизней. Даже страхи, жившие в её подсознании, уходили корнями в переживания прошлых воспоминаний.

Реинкарнация… Повторное воплощение в другом физическом теле.

Она верила в переселение душ.

Возможно тогда, думала она, эта возрождённая в новом теле душа познает новые явления, открывая неожиданные доселе повороты и горизонты…

* * *

Элиза проснулась, недовольно огляделась, натянула на голову одеяло и проворчала про себя: «Ну почему всё самое удивительное заканчивается на самом интересном месте? Ужасно противный закон подлости. Нужно его отменить».

Сладко зевнув, она не заметила, как снова очутилась на берегу, и в который раз представила свою любимую ласковую воду, вдоль которой она неспешно прогуливалась солнечными днями. Прекрасный бирюзовый Индийский океан, фиолетовое солёное египетское Красное море, могучий Атлантический и таинственный Тихий, нежные карибские воды и её родное спокойное гладкое Средиземноморье.

Чарующий город Генуя — родина Христофора Колумба, — между прочим, впервые подарил ей эту незабываемую связь. Всё в её родном месте — узкие средневековые улочки, прибрежные районы со старыми фортами и, конечно же, знаменитый генуэзский аквариум — создавало особый романтично-поэтический настрой.

Будучи маленькой девочкой, она часто посещала необычайной формы здание, расположенное в районе старого порта Генуи.

Крупнейший аквариум в Италии и второй по величине в Европе был построен в форме корабля и манил своими загадочными морскими обитателями. Всё было необычайно интересно и увлекательно в этом сказочном для неё месте. Залы океанариума с их эффектной подсветкой и цифровыми инсталляциями последовательно представляли посетителям морские глубины всех климатических зон Земли. Путешествуя по залам, можно было любоваться видами акул и медуз (различных видов и размеров), кайманами, пираньями, дельфинами и даже ламантинами, а также её любимыми мудрыми и добрыми черепашками. И вот, наблюдая в одном из аквариумов бьющегося в стеклянное пространство серебристого дельфина, она вспоминала, как ныряла с его свободными сородичами в открытом бескрайнем море, и как радостно и свободно парили там эти прекрасные животные.

Она смотрела и грустила, что все они — многочисленные редкие коралловые рыбки и другие, довольно крупные хищники, такие как рифовые акулы и скаты, находились в неволе. Ведь по-настоящему красота всех морских существ раскрывается именно в их природной среде обитания, понимала Элиза.

Это и предопределило выбор её будущей профессии. Спустя годы девушка обучилась на морского биолога. Она всегда хотела быть подводным исследователем, изучать морские глубины. Как чудесно было парить под водой, ведь именно там Элиза будто обретала крылья, чувствуя себя невесомой, как пёрышко. Она изучала редкие виды морских обитателей, каждый раз открывая для себя что-то новое.

«Дзинь-дзинь!» Монитор компьютера проснулся голубым светом. Глаза Элизы тут же заискрились счастьем.

«Это, конечно же, он! Не может быть иначе. Её мечтательная любовь. Так, нужно быстро привести себя в порядок. Привычная чашка капучино может и подождать», — подумала девушка.

Элиза мельком бросила взгляд в зеркало. В отражении молодая мечтательница увидела смешную рожицу в веснушках в обрамлении непослушных светлых волос. «Не красавица, возможно, но вполне симпатичная», — промолвила она про себя и улыбнулась своему двойнику.

Один клик мышкой — и вот она уже в мире своих грёз и фантазий.

— Привет, моё сокровище! — раздался такой родной и любимый мужской голос. Его хитрые и тёмные, как угольки, глаза светились восторгом встречи.

— Как же я по тебе соскучился, малышка! Как там поживают твои любимые наутилусы?

Да, он её точно знает!

Элиза являлась теутологом — учёным, специализирующимся в науке теутологии, которая изучает осьминогов и других головоногих моллюсков.

Наутилусы помпилиусы действительно составляли огромную часть её научной работы. Удастся ли ей когда-нибудь увидеть их живьём? Это не так уж просто. Довольно крупные моллюски распространены в основном на побережье Индонезии, Филиппин и других далёких мест и встречаются порой на огромных глубинах. Иногда очень глубоко! В самую бездну с обычным дайверским снаряжением погрузиться не получится. Может быть, у фридайвера (ныряльщика на одном дыхании, без акваланга) будет шанс увидеть этих удивительных существ. Они могут погружаться на сто метров и более. Но вряд ли в этот момент им будет до этого… Слишком большая сосредоточенность…

«Вот и моё дыхание становится совсем не фридайверским, а сильно учащённым, когда я слышу твой любимый голос», — подумала Элиза.

— Я тоже очень скучаю! Как твоя работа?

Её пальцы нервно теребили прядь золотистых волос. Она знала, что опять встанет острая тема по поводу её переезда на юг Мексики — к нему…

— Алекс, ты же знаешь! Я ищу работу в Юкатане. Всё не так просто. И на твои деньги по техобслуживанию кораблей мы долго не протянем. А работа в обычном дайверском клубе мне быстро наскучит. Должно быть что-то интересное и занимательное! Я просто пытаюсь реально смотреть на вещи, с практической точки зрения…

— Опять одна и та же песня, Лиз, — рассмеялся Алекс. — Ты совсем не хочешь быть со мной… — и он отвёл глаза в сторону.

«И снова эти грустные нотки в его голосе», — подумала девушка.

— Нет же, глупенький. Я очень хочу быть с тобой. Ты занимаешь все мои помыслы и желания, правда! — улыбаясь, ответила она.

— Моя милая любимая русалка! — он послал ей воздушный поцелуй. — Ну, хорошо, я подожду! Мне не привыкать.

Они снова привычно обняли друг друга, глядя в синеватый экран. Так далеко и так близко. Ах, эти приятные горячие бабочки в животе…

— Я люблю тебя… Люблю тебя… Люблю тебя, — шептали они друг другу, забывая обо всём в такие моменты.

На следующий день, спеша на работу, Элиза неожиданно получила сообщение от подружки Лауры, черноволосой красотки и бывшей коллеги, уже год как работающей гидом и дайвером в небольшом городке Тулум, славившемся своим туристическим направлением. И самым заманчивым для Элизы было то, что городок был расположен на утёсах восточного берега полуострова Юкатан. В сообщении было сказано:

«Лиз! Набери меня! Это важно».

«Сегодня останусь без обеда», — усмехнулась Элиза.

Лаура была настоящей итальянской болтушкой, выдававшей за минуту тонны информации, не всегда правдивой, признаться честно.

Они подружились на курсах по дайвингу. Элиза частенько не справлялась со своим снаряжением, и Лаура, с присущим ей техническим мышлением и живостью, всегда помогала Лиззи.

«Так, — подумала девушка, — о моих любимых вегетарианских спагетти под соусом песто — trofie al pesto Genovese — на сегодня придётся позабыть».

Пожелав коллегам приятного аппетита, Элиза набрала свою «подводную» напарницу в Whatsapp.

— Привет, Лаура!

На экране телефона показалась стройная фигурка аппетитной девушки в коротких шортах на фоне величественных руин Тулума. Лаура выглядела просто бесподобно, покоряя, как всегда, своей южной красотой, наполненной страстью. Её загорелая кожа сияла. Чёрные, цвета воронова крыла, роскошные кудри блестели, и всё её лицо, дерзко-сексуальное, как будто манило к себе.

— Красота! Правда? — пропела, улыбаясь, подружка.

Элиза могла не отвечать, она давно бредила красотами Юкатана, который по праву считался Меккой для любителей подводных приключений со всего мира. А Тулум привлекал именно тем, что являлся наиболее хорошо сохранившимся прибрежным городом народа майя, пристанищем хиппи и вообще всякого рода творческих, неординарных людей.

— Я сегодня буду краткой и по делу! — защебетала подруга, то и дело поправляя свои густые волосы.

— Через час у меня с туристами дайвинг. Короче, появилась новая интересная вакансия в СВМ, в нашем Центре морской биологии. Я вышлю тебе координаты: адрес и телефон. Фишка в том, что хозяин тоже итальянец и ищет напарника — морского биолога.

— Ну, как ты понимаешь, это твоя тема, — улыбнулась она.

— Ты же у нас вся в диссертациях и научных трудах. Вообще, обычных ныряльщиков у нас и так хватает. А ты особенная.

— Желаю тебе удачи! И очень надеюсь, что вы с Алексом, наконец-то, будете вместе. Как у вас, кстати? Всё хорошо?

Интерес Лауры к её личным отношениям не был праздным. Три года назад она сама познакомила их на одной из дайверских PADI вечеринок.

Молодые люди веселились и отмечали окончание курса Master Scuba Diver.

Один из однокурсников, весельчак Роберто, забрался в ванну с подводной маской, а его друг Антонио поил того через трубку игристым шампанским. Таким оригинальным посвящением встречали всех новичков, отучившихся на мастеров.

Только одинокий черноволосый парень с модной щетиной на лице не принимал участия в общем веселье. Алессандро показался Элизе интересным, романтичным и немного грустным. Его образ был несколько драматичным. Казалось, нечто тяготило его. Возможно, конфликт с земной несправедливостью, со всеми фальшивыми социальными установками и идейным обманом? Либо его непрактичность и отсутствие амбиций? Элизабетта хотела это понять, раскрыть его глубокий внутренний мир. В то время как большинство дайверов-мужчин были довольно грубоватыми и односторонними, Алекс увлекался поэзией и изобразительным искусством, не любил плавать и не умел нырять. Они были очень разными… Элиза и Алекс. Но в то же время было в нём нечто странное, чуткое, едва уловимое, что привлекало девушку.

Да, действительно, Алессандро задевал струны души Элизабетты.

«В наш век прагматизма, — рассуждала Элиза, — у молодых людей практически не осталось подобного романтического настроя. Парни заточены на материальное, крутые тачки и прочую новомодную мишуру. А Алекс какой-то настоящий и в то же время нереальный со своей, возможно, чересчур сахарной любовью. Но именно эта сладость завораживает и пленит меня, влечёт в океан эмоций и страстей».

Между ними тотчас же пробежала искра. Влюблённые и от того сумасшедшие, они разговаривали долгими вечерами, бесконечно целовались и сливались в безумном танце любви. Это было чем-то похоже на наркотическую зависимость, необычайно приятную и возбуждающую, и необходимую им обоим, словно воздух.

— Спасибо, Ло! Держи за меня кулачки! — отсалютовала Элиза своей подруге.

Тем же вечером она отослала по указанному адресу тщательно составленное резюме с новенькой фотографией. Приятные эмоции переполняли её.

«Очень скоро мы с Алексом будем вместе. Наконец-то! Если, конечно, повезёт, и её выберут, возможно, из сотни других претендентов. Господи! Очень прошу! Дай мне этот шанс!»

Разлука и общение онлайн в течение года уже порядком поднадоели. И несмотря на то, что они ощущали друг друга на расстоянии в тысячи километров, очень хотелось трогать, осязать, любить друг друга по-настоящему, а не через холодный экран монитора, оставляя воздушные поцелуи. К тому же в последнее время нервы у Алекса по этому поводу тоже стали сдавать. Он часто упрекал её в том, что год назад она не уехала с ним в Юкатан. Лаура и Алекс на тот момент получили работу по контракту. Они всегда мечтали о Карибском море, а вот Элиза больше бредила Индийским океаном и хотела трудиться на каком-нибудь из Мальдивских островов. Она никогда не забывала эти необыкновенные крохотные острова-жемчужины, рассыпанные по неописуемо красивой глади бирюзовой воды. Но потом началась её научная работа для аквариума в Генуе, и мысли о переезде остались в прошлом. Она чувствовала, что если в скором времени они с Алексом не воссоединятся, то начнут безнадёжно отдаляться друг от друга. А чувство, не подпитываемое присутствием любимого человека, постепенно потеряет свои яркие краски и погаснет.

«Эта работа — реальный шанс быть с тобой, любимый», — думала девушка.

Сегодня они опять будут много говорить, часами любуясь друг другом, целуя монитор, мечтая о том, что в один прекрасный день их виртуальный мир превратится в реальность, и они смогут по-настоящему наслаждаться друг другом.

Сейчас она не скажет ему об этой новости. Да и Ло обещала промолчать, насколько это будет для неё возможным. Пускай это будет сюрприз.

Элиза посмотрела на привычную картинку за окном. Мягкие огни вечерних фонарей освещали маленькие романтичные генуэзские улочки и прогуливающихся туристов. Самобытные обшарпанные дома придавали этой старой части Генуи особый колорит. В воздухе царил запах свежеиспечённой пиццы и морепродуктов. Всё такое родное и дорогое сердцу…

Она нежно обняла пальцами свою любимую кружку с изображением причудливых ракушек (подарок Алекса). Мягкий запах свежезаваренного кофе смешался с запахом генуэзского бриза, который, словно вечерний гость, заглядывал в окна к молодой мечтательнице. В тот вечер она была счастлива и безмятежна.

Глава 2. Франко

Море — это вечное движение и любовь,

вечная жизнь.

Жюль Верн

Иероглиф 5

Прохладная и свежая, наполненная душистыми запахами цветов ночь уступила место утренней жаре мексиканского лета. На улицах небольшого, популярного и одного из самых дорогих городов Юкатана — Тулума — было очень шумно и весело от вновь прибывших туристов. Солнце нещадно припекало, и повсюду разносился запах оранжевых, похожих на звёзды цветов — стрелеций. Расположенный на берегу бирюзового Карибского моря древний город Тулум давно занял достойное место среди достопримечательностей полуострова Юкатан. Его яркой изюминкой являлись скалы-руины, находящиеся прямо на морском побережье и создающие поистине захватывающие пейзажи. Множество людей, среди которых было немало знаменитостей, модников, диджеев и учителей йоги, прогуливались по древним улицам некогда процветавшего торгового и культурного центра майя, а после с удовольствием плавали в морских водах и отдыхали на белоснежном пляже возле Тулума.

Франко Серро, импозантный коренастый мужчина средних лет, давно привык к этой местной суете.

В его работе всё было расписано по секундам. В восемь утра он выпивал свой любимый итальянский кофе, обмакивая в него обожаемые печеньки Tarallucci. Ох, как же вкусно они таяли во рту, даря необычайное наслаждение! Традиция, как таковая, сохранилась из его далёкого детства. Заботливая мама всегда готовила на завтрак свежую выпечку. И эти итальянские печенюшки хотя бы немного напоминали ему ту самую беззаботную пору, то тёплое и уютное время.

Около девяти утра он парковал свой серебристый джип рядом со скалистым сероватым утёсом, который плавно струился вниз к изумрудной глади Карибского моря. Редкая растительность, состоящая из прибрежных кустарников, перемежалась здесь с белоснежным мелким песком на фоне тонких и невероятно высоких кокосовых пальм. Это место практически не посещали туристы, и предназначалось оно в основном для дайверских погружений. Уже одетые в гидрокостюмы Франко и его лучший друг и коллега, коренной юкатанец майя по имени Педро, проверяли исправность снаряжения, собирали акваланги и спускались вниз по камням к воде. Так как заход был довольно скалистый и неудобный, приходилось немало потрудиться, чтобы дойти до моря. А, к слову сказать, на мелководье было не особенно удобно и комфортно. Тяжесть двух аквалангов всякий раз испытывала их на прочность, пока ноги рисовали зигзаги по острым, как ножи, камням.

Но все эти мучения с лихвой окупались, когда мужчины погружались в тёмную воду, в окружении причудливых скал, на которых буйствовали разнообразной формы кораллы, плавали стаи пёстрых, как бабочки, коралловых рыбок разных форм и расцветок.

В одном из тёмных гротов проживал очень редкий и довольно крупный осьминог. Именно к этому чуду морской фауны было направлено всё любопытство Франко. Он испытывал удивительную любовь и уважение к этим разумным, фантастическим для него созданиям. И вся его научная работа в Centro biológico maritímo в большей степени была связана с ними. На самом деле этого головоногого было не редкость встретить гуляющим вне своей норки и утром, и днём, причём умный осьминог настолько хорошо маскировался, играя разными оттенками на своей мантии, что многие ныряльщики проплывали мимо, не замечая его.

Многие, но только не Франко. Он выманивал его из норы, любовно фотографировал, разрешал присасываться к себе липкими присосками, гладил и выкапывал для него со дна морского разноцветные ракушки. Вместе с Педро они делали свои привычные пометки на непромокаемых блокнотах под водой, брали образцы погибающих кораллов, измеряли состав воды и медленно поднимались на поверхность.

Часом позже Франко уже сидел в своём маленьком офисе здания СВМ с чашечкой горячего кофе. Его рабочее место, напоминающее палубу пиратского корабля, было довольно колоритным.

Мужчина с некоторым нетерпением просматривал свою ежедневную электронную почту. Вот уже как месяц Центр нуждался в новом компетентном сотруднике. Но это было непростой задачей. Профессия морского биолога довольно редкая, и этот новый дока должен был идеально вписаться в особую специфическую атмосферу Центра и в уже сложившийся коллектив, где каждый стал друг другу почти родным. Уже десять лет Франко являлся руководителем биологического морского центра. Эта работа стала его детищем, заменившим семью. Поэтому к выбору коллег он подходил чрезвычайно серьёзно. Новый сотрудник должен быть первоклассным водолазом, амбициозным учёным и одновременно порядочным человеком… По крайней мере, так хотелось Франко.

— Так, что там у нас? — он запустил руку в свои густые тёмные с проседью волосы, и его серые глаза округлились, когда он увидел фотографию девушки на профиле очередного резюме. Его загорелое волевое лицо застыло, словно мраморное. И он как будто вспомнил что-то далёкое, едва уловимое. Что-то, что наполняло его волной лёгкой грусти и тоски.

Текст резюме его уже совершенно не интересовал. Он сделал свой выбор, как будто знал его, словно ждал этого момента всю свою жизнь. Судьба Элизабетты Росси была предрешена.

Двумя неделями позже Серро направился в одну из своих экспериментальных лабораторий центра. В большом, отдельном от других аквариуме, присосавшись своими круглыми присосками к стеклу, завис его любимчик — осьминог Альфредо.

История знакомства этого удивительного моллюска и Франко началась годом ранее.

Во время одного из своих подводных погружений биолог нашёл головоногого бедолагу запутавшимся в смертельных рыболовных сетях. После своего счастливого освобождения осьминог крепко прицепился щупальцами-присосками к руке Франко, не отпуская его, и в тот самый момент они каким-то волшебным образом решили больше не расставаться. Так началось второе рождение Альфредо и его искренняя привязанность к своему спасителю. При виде Франко прищуренные, почти человеческие глаза осьминога мгновенно округлялись и демонстрировали своему лучшему двуногому другу самое доброжелательное расположение.

— Смотри внимательно, Элиза! — восторженно обратился Франко к стоящей рядом девушке, хрупкой и несколько смущённой.

Мужчина ловко побросал в открытую дверцу аквариума различные предметы геометрической формы. Среди них были разной величины кубики, ромбы, треугольники.

— Вуаля! — с ребяческим восторгом прошептал биолог.

В одну секунду бугристая мантия Альфредо стала менять свою окраску, словно некое инопланетное существо: из тёмно-бордовой она превратилась в жёлто-фиолетовую, затем в зелёную с удивительными фантастическими узорами. В следующий момент длинные и гибкие щупальца моллюска собрали брошенные ему фигурки, как дети подарки на Рождество, обхватывая их и перекручивая между своих присосок. А затем случилось настоящее волшебство! Осьминог принялся раскладывать перед собой фигурки, группируя одинаковые по форме и виду. Это было удивительное, захватывающее и необычайно забавное зрелище.

Молодая биолог увлечённо записывала реакции Альфреда в свой блокнот. Её саму очень интересовала тема разведения морских моллюсков и рыб и, соответственно, всё то необходимое, что обеспечит подходящие условия жизни и питания для всех стадий их развития.

«Взрослых моллюсков, — рассуждала она про себя, — достаточно просто содержать в лаборатории или в большом аквариуме под открытым небом. Но понять, как чувствуют себя их личинки в искусственном водоёме, гораздо труднее».

Франко, поглощённый происходящим, пристально посмотрел на неё.

Вот уже неделю он каждый день видит её у себя в Центре.

«Толковая девчонка, хотя и не особо дружит с техникой. Но на то она и женщина», — немного скептически усмехнулся он про себя.

«Они ведь всё равно в своей душе очень романтичные и нежные создания, эти женщины…»

А когда он в последний раз обращал внимание на представительниц прекрасной половины человечества? Они уже достаточно давно не интересовали Франко.

Биолог с присущим ему творческим рвением без остатка отдавался своей работе, и на личную жизнь у него совсем не оставалось времени.

«Да, нелегко ей придётся в нашем коллективе», — продолжал размышлять Франко.

Молодую и не очень опытную девушку коллеги приняли несколько отчуждённо и прохладно. Большинству из них она казалась выскочкой. Высокомерной всезнайкой. Никто не понимал, почему директор выбрал именно её из числа других гораздо более опытных претендентов. И многие тихонько посмеивались над её диссертацией о моллюсках наутилусах.

— Ну да, всё понятно, оба итальянцы и оба увлечены головоногими моллюсками. Вот и весь секрет! — подшучивали коллеги.

Франко очень обрадовался, когда его незаменимый бравый Педро проникся искренней симпатией к Элизе.

Теперь уже втроём они ныряли по утрам и собирали образцы планктона для лаборатории. Планктонные сети имели форму сачков, в раструб которых был вставлен прибор, напоминающий спидометр. По его показаниям они определяли, какое количество воды проходило через сеть, а затем рассчитывали численность микроорганизмов в объёме воды.

Элиза также подружилась с местным осьминогом — подводным любимцем Франко. Серро с удовольствием наблюдал, как плавно и нежно скользит Элиза в толще воды, зависая на глубине, сливаясь со всей окружающей подводной красотой.

В воде она была совершенно другой — в ней не было той прохладцы, которую можно было заметить в офисе или лаборатории… В море Элиза становилась лёгкой и загадочной в своём девичьем очаровании, а ещё по-детски увлечённой, словно ребёнок, играющий в песочнице. И Франко каждый раз любовался ею. Вот группка голубых пудровых рыбок — синих хирургов, с ярко-жёлтыми полосочками на гребнях, устремилась ей навстречу. Они окружили девушку в своём пёстром танце-хороводе, очень близко подпуская к себе, будто заигрывая, и позволяли себя гладить.

А вечером после работы бравая троица очень часто собиралась в оригинальном домике Педро. Домик этот был словно из сказки: окружённый колючими симпатягами кактусами, каменный, но выкрашенный в ярко-жёлтый цвет, с крышей из тонких стволов деревьев и переплетённых веток. Стены внутри были плетёными. Окон в домике не было, свет давал очаг, сложенный из трёх камней.

За длинной скамьёй-столом размещалось всё семейство Педро: двое сыновей-сорванцов и его маленькая юркая жена Макои. Она подавала на стол очень вкусные кукурузные лепёшки и запечённую на камнях сочную рыбу. Иногда к этой компании присоединялась черноволосая подруга Элизы — Лаура, которая страсть как интересовалась древней культурой майя и при каждом удобном случае водила гостей по руинам древнего города и пещерным системам, таким как Майя-Блю и Храм судьбы.

Педро, подобно большинству майя, был невысокого роста, с крупной головой и широким смуглым лицом. Его чёрные мудрые глаза, казалось, пронизывали людей насквозь. Он не спеша и с кайфом закуривал свою трубку, расписанную ацтекскими символами (подарок его доброго друга — старика Тэкода, проживающего в Мехико), и рассказывал невероятные истории своего народа. Клубы сладковатого дыма, словно гипнотизируя, окутывали присутствующих, полностью погружая в атмосферу прошлого.

— И даже не спрашивайте, почему у меня такой стиль. Я ни за что не стану современным и всегда буду любить своих рыбок, и никогда не расстанусь со своей любимой трубкой! — гордо повторял юкатанец, заливаясь подростковым смехом, присущим в этой честной компании лишь ему.

— Да, Педро! Мы это уже знаем! — засмеялась Лаура и весело подмигнула ему.

— Твоя знаменитая трубка мира! Ты — по рыбкам, а Лиз и Франко — по моллюскам. Класс! Но расскажи, пожалуйста, ещё раз об этом таинственном метеорите! — воскликнула она, сверкнув голубыми глазами.

— Да! Да! — поддержала её Элиза.

Её глаза хитро улыбались, и она то и дело с детским озорством переглядывалась с Франко и Лаурой.

Мужчины радостно смеялись. И воодушевлённый неиссякаемым любопытством Педро в который раз начинал своё повествование:

— Вы верите в то, что мы частички звёзд? А вот я в этом абсолютно уверен, — важно начинал он. — И доказательство тому наш огромный кратер Чиксулуб. Чиксулуб… Священное место… И этот летящий на дикой скорости огромный метеорит… Удача или наказание? Но наши предки тогда питались силой из этого места! Таинственной большой силой! Там было что-то такое, что давало процветание нашему народу, защищало от болезней, помогало в борьбе с противниками.

Моя прабабка как-то сильно заболела, и ни один врач не мог определить её болезнь и помочь ей. Пока она не совершила путешествие к нашему целебному кратеру… Этот кратер очень многим помогал. Вы, наверное, спросите: «Откуда была эта энергия? Эта сила?» Оттуда!

Его палец красноречиво указывал наверх. Глаза его заблестели, и в этот момент все присутствующие представляли себе ярко мерцающую звёздочку на фоне ночного неба.

— Снова сказки нашего старины Педро! — усмехнулся изрядно развеселившийся Франко.

Но юкатанец оставался по-прежнему серьёзным и продолжил.

— Вся эта современная погоня за материальным… Многие забыли, что мы всего лишь гости на этой планете… И это сильное Природное когда-нибудь нахлобучит нас за нашу самонадеянность и вседозволенность…

— А дальше? — не унималась Лаура, и Элизе даже пришлось ущипнуть подругу за столом.

— А дальше… — глаза Педро светились в темноте, как две мистические искры. — А дальше эту силу у народа забрали злые духи. Пришли болезни, боль и страх. Да вы и сами всё знаете, — резюмировал он.

— Что же это было такое, Педро? Что за сила? Что-то аморфное или физическое? Осколок метеорита, например? — Элизу увлёк этот рассказ, в её голове кружилась вереница вопросов.

— А дальше будем пить какао! — прервала Элизу жена Педро, ставя на стол расписные чашки.

Франко внимательно посмотрел на Лиззи. Та нервно поглядывала на часы. Опять спешит домой, к тому, кто её ждёт… В который раз его пронзила непонятная тоска и грусть. Он представил себе ночное небо с тысячами, мириадами звёзд, бескрайность Вселенной и погрузился в себя.

* * *

Месяц пролетел незаметно. Работа спорилась, и коллеги постепенно привыкли к Элизе. Благодаря Педро она быстро нашла со всеми общий язык и с удовольствием принимала участие в различных научных опытах.

Франко в который раз с нежностью посмотрел на неё. Он успел узнать эту сотрудницу получше, наверное, даже слишком хорошо! Они необычайно сблизились за этот небольшой, но очень важный отрезок времени. Биолог мысленно улыбнулся: странно, но ему нравился её непростой и подчас колючий характер, её своенравность и неуступчивость, её энергия и позитив. Элиза… Упрямая и очень свободная… В те моменты, когда он думал о ней, его сердце наполнялось необычайной теплотой. Ему хотелось её обнять…

И вот сейчас, сидя в кресле в своём кабинете, Франко с интересом наблюдал за странным выражением лица девушки, её больших красивых глаз, удивлённо всматривающихся в фотографию, которая стояла на его рабочем столе. Снимок был любительским, запечатлевшим молодую счастливую блондинку на фоне зелёной листвы.

«Кого же она мне напоминает?» — невольно подумала Элиза.

Однако мужчина быстро развернул фотографию к себе

Воодушевлённый хорошими новостями, он сразу приступил к делу.

— Buongiorno, Элиза! У меня отличные новости, — Франко был полон энтузиазма. Он поднялся со своего пиратского кресла и начал быстро расхаживать по комнате, активно жестикулируя.

— Нам предстоит одна необычайная поездка, командировка, Элиза! — радостно сообщил он.

Лицо девушки загорелось от восторга, но затем неожиданно погрустнело.

— И как надолго? Мне нужно переговорить с Алексом по этому поводу, — грустно промолвила Лиззи.

Франко нахмурил брови.

— Я думаю, вы как-нибудь решите свои личные вопросы, Элизабетта, — холодно и спокойно ответил он.

— Поездка займёт примерно четыре дня. Сегодня я получил интересное сообщение от своих кубинских коллег-биологов. В одном месте на Кубе, Исла-де-ла-Хувентуд, якобы обнаружен новый вид осьминогов, напоминающий мой любимый вид синекольчатых, который не обитает в этих местах. Точно это или нет, они не знают. Фотографий моллюска не было сделано. Но это невероятный шанс для меня и для Центра, Элиза! Возможно, прорыв в науке!

— Элиза! Это удача! — продолжил директор. — И нам в скором времени необходимо быть там. Сегодня же я составлю чёткий план действий. Нужно будет ещё договориться с кубинскими властями о возможности посещения этого заповедника. Но этот вопрос, я думаю, мы уладим, — радостно заключил он.

Серро проводил её в лабораторию ихтиологии, где происходила регистрация деятельности малоподвижных морских животных. Затем вернулся в свой кабинет, выпил чашку ароматного кофе, после чего его душа наполнилась блаженством.

Биолог помнил её светящиеся восторгом глаза и её неподдельный энтузиазм. И сразу Франко почувствовал, как легко и хорошо стало на душе. Его сердце по-настоящему улыбалось. Всегда холодный и отстранённый, он как будто заново открывал себя. Франко мечтал, как юный мальчик: он будет с ней всё это время. Смотреть ей в глаза и тонуть в них. Вдыхать аромат её волос… Совсем рядом… Чувствовать её дыхание, украдкой любоваться красотой её тела и лица.

И возможно, тогда эта старая боль уйдёт. Рваные раны на сердце затянутся, и он, Франко, наконец-то обретёт умиротворение и счастье, когда-то утраченные.

Глава 3. Алекс

Любовь похожа на море, сверкающее цветами небесными.

Михаил Пришвин

Иероглиф 6

Иероглиф 7

Ласковая, полная запахов цветов ночь окутала полуостров Юкатан, словно заботливая мать своё крохотное дитя. Небо было особенно чистым и ярким. Не просто угольно-чёрным, но и тёмно-фиолетовым, с оттенками цвета индиго. И на всём этом огромном красочном небесном полотне-пространстве ярко выделялась огромная, бело-жёлтая, похожая на круг вкусного голландского сыра красавица Луна. Созвездия и туманности, казалось, были разбросаны невидимым художником, а маленькие точки спутников, словно жучки, сновали в бесконечной тишине.

Алекс в который раз восхищался этой неописуемой красотой. Видоискатель его большого оранжевого, как апельсин, телескопа Сelestrone Nextar 8 автоматически направил оптическую трубу на полноликое светило, как будто бы заигрывая с ним. Молодой мужчина взглянул на стоящую рядом девушку и невольно сравнил её лицо с волшебными очертаниями её величества Луны. Такое же круглое, в веснушках-«кратерах», такое же светящееся и такое милое его душе. В этот момент он чувствовал себя планетой Земля, а его любимая была его вечным спутником. Он действительно постоянно нуждался в ней. В своём маленьком жёлтом пушистом цыплёнке; в этой смешной уточке; в этой занозе, которая крепко впилась в его сердце…

— Алекс, милый, подай мне, пожалуйста, вот этот окуляр, побольше! И эту линзу синего цвета. Она придаст Луне красивый холодный оттенок! — с детским восторгом прощебетала она.

На Алеccандро с озорством смотрели живые широко распахнутые карие глаза его любимой. Круглое детское лицо Элизы обрамляли светлые, пшеничного цвета, непослушные пряди волос. Маленький, слегка вздёрнутый носик и чувствительный, красиво очерченный рот дополняли картину этого живого и очень артистичного лица.

Элиза ловко прикрутила нужного диаметра окуляр, а также вставила линзу в объектив телескопа и, посмотрев в него, расплылась в улыбке.

— Это так чудесно, Алекс! Ты должен это видеть! Огромная синяя, как океан, луна! И кратеры видны… и так отчётливо!

По совету возлюбленной Алекс взглянул в объектив телескопа. Кратеры Луны настолько отчётливо и рельефно выступали на голубовато-белом фоне спутника, что создавалось впечатление, будто Алессандро сам находился сейчас на расстоянии вытянутой руки от Луны. Это странное ощущение себя маленькой песчинкой, когда он наблюдал за небесными телами, никогда не покидало его. Космическая материя была живой, пульсирующей и даже имела своё собственное электромагнитное звучание, свою мелодию вечной жизни Универсума.

Его любимая мудрая Лиззи… Она часто сравнивала Космос и Океан. И была по-своему права. Эти двое волшебным образом переплетались друг с другом и во многом были похожи, словно братья-близнецы.

Подобное чувство невесомости и полёта испытывает ныряльщик на глубине в воде и астронавт в космическом пространстве. Невероятное давление атмосферы, губительное отсутствие воздуха и присутствие иной для человека среды. Так почему же некоторых людей так тянет туда? В это неизведанное, чужое, загадочное, подчас необъяснимое и необъятное?! Заставляет их рисковать своей жизнью и находиться в постоянном поиске своих открытий, мечтаний и стремлений…

— А знаешь, — звонкий голос Лиззи вернул Алекса к реальности. — Педро рассказывал об одной неизвестной планете, полностью покрытой водой. Майя не дали ей названия, но этой планете покровительствовал бог майя Чак, он являлся божеством дождя и молний. В честь него даже возводились храмы и устраивались церемонии жертвоприношений.

— Так вот! — увлечённо продолжила Элиза. — Эта планета имеет все красивейшие оттенки голубого цвета, и живут там подводные люди с кожей голубого и зелёного цвета…

Алекс улыбнулся.

— Твой Педро занятный выдумщик! Хотя… — на какое-то мгновение лицо Алекса стало необычайно задумчивым.

— Мы знаем так мало, а вернее, почти ничего не знаем. Все эти планеты, трёхмерное пространство в нашей Солнечной системе и многомерные пространства в других Галактиках. Возможно, и сейчас нас окружают инопланетные существа, которых мы просто не можем видеть. А они наблюдают за нами совсем рядом. Способности мозга не открыты человеку в полной мере… к сожалению… а может, и к счастью, — усмехнулся он.

Алекс нежно обнял Элизу за плечи, вдохнув запах её медовых волос. Он обожал этот запах! Да, он всё так же, как и два года назад, сходил с ума от своей милой взбалмошной девчонки, которая была для него всем миром. И хотя у его Лиззи характер был не сахар (она частенько бывала вредной, упрямой гордячкой), он всё же боготворил её.

Алекс часто удивлялся, почему их любовь была похожа на реку — иногда спокойную и приятную, а в следующий момент такую бурную и неистовую. Иногда эта река теряла свой путь и разделялась на два течения, но в конце пути эти два течения всё равно возвращались друг к другу. И казалось, что на какое-то время они снова счастливы вместе — эти два течения — двое возлюбленных. В этой реке были свои подводные камни, но они — влюблённые, ловко обходили их вместе, крепко держа друг друга за руки.

Иногда река сменялась водопадом, огромным и бурлящим. Они устремляли свой взор к водопаду, шли навстречу ему, отдаваясь на волю Бога, освобождали себя от всего, что было прежде…

Ну, а позже, пройдя его и открыв глаза, влюблённые видели, что благополучно прошли через все преграды на их пути. И вот их взору представало сказочное место, где веера бабочек дивной красоты пили нектар из цветов — экстракт его и Элизы волшебной любви. А на плодородной земле паслись прекрасные животные, и радуга красочных оттенков освещала ярко-голубое небо.

Он знал, что всё начинается с мечты. И Элиза была его мечтой, его даром божьим, его ангелом. Потому что настоящая любовь, так чувствовал Алекс, даётся человеку только один раз.

В тот день, когда Алессандро встретил её, он подумал, что это знакомство станет ещё одним лёгким и приятным приключением. Однако Элиза ворвалась в его жизнь тёплым ветерком — обняв его сердце (словно цветок) ладошкой, но и унесла — как вихрь — вместе с собой его душу. Он чётко осознал, что встретил ту самую особенную женщину, которую ждал всю свою жизнь. Алекс понял, что всё его прошлое исчезло, будто без причины. И вот сейчас, после тридцати лет душевных мытарств, пришло его новое рождение, он по-настоящему ожил, словно воспрял ото сна. Лиззи вернула надежду его душе, и его сердце стало горячим, как угли в костре. Её прекрасные тёмные глаза очаровывали его. Алессандро хотелось мчаться с ней по всему мирозданию, окунаться в океан любви, радости, свершений, счастья и наслаждений. Он жаждал без помех любоваться бескрайней галактикой, растворённой в её чертах, когда, положив голову на подушку, всматривался в ночной тишине в её очаровательное лицо, навеки ставшее ему родным.

Но у его любви существовала и обратная сторона. Алекс был мужчиной ревнивым. И это порождало его непомерный эгоизм. Он желал, чтобы она принадлежала только ему одному!

Возлюбленного раздражали постоянные задержки Элизы на работе. Иногда ему казалось, что это был её единственный приоритет в жизни. В такие моменты итальянский темперамент Алессандро давал о себе знать… Порой оба они были похожи на огромный, постоянно вспыхивающий вулкан, извергающий лаву, но, к счастью, быстро остывающий.

К тому же со временем, их отношения трансформировались как-то незаметно для него самого в иную реальность.

Так случилось, что вначале эта маленькая девочка, его малышка Лиззи, каждую ночь засыпала в его сильных и нежных объятиях. Но потом, через определённый промежуток времени, она его стала раздражать, как приторно-сладкое мороженое, которое липнет к рукам.

«О, женщины! Зачем так происходит? Куда теряется ваш шарм? Почему мы, мужчины, через определённое количество прожитых вместе лет не хотим вас, как раньше? Понятно одно, что каждый проживает свою определённую жизнь, полную эмоций, либо отсутствие оных. И каждый человек в этих проявлениях счастлив и несчастлив по-своему.»

* * *

В один из выходных дней они с Элизой отправились осматривать руины одного из самых популярных городов полуострова. Хохотушка Лаура составила им с Лиз интересную программу. Майяпан находился в северо-западной части Юкатана. Остатки построек поселения относились к классической эпохе майя.

Город окаймляла каменная стена коричневато-серого цвета. Его постройки, образующие усадьбы, были окружены булыжными насыпями, а центральная часть Майяпана состояла из пирамид и залов с колоннадами на платформах. И всю эту древнюю мощь руин заботливо обрамляла густая зелень непроходимых джунглей.

Стояла отличная погода, и лучи жаркого мексиканского солнца вальяжно ложились на каменные стены удивительных построек. Друзья увлечённо рассматривали храм Пернатого змея Кукулькана (одного из верховных божеств в мифологии майя). Кукулькан заправлял ветрами и дождями. И, по одному из верований майя, именно Кукулькан создал весь наш Мир, который мы сегодня знаем.

— И всё-таки их искусство, с одной стороны, выглядит просто, но, с другой стороны, очень самобытно! — с восторгом произнесла Лаура, указав на храм.

— Все эти их замысловатые иероглифы весьма умело зашифрованы. И в каждой надписи скрывается своя тайна.

Лицо Лауры засияло вдохновением, она увлечённо продолжила свою речь:

— И знаете что, друзья мои дорогие. Вся тайна пирамид майя скрывается именно внутри.

— Рассказывай уже дальше, волшебница ты моя! — улыбнулась Элиза.

— Если снять с пирамиды верхний слой камней, то внутри можно обнаружить ещё одну пирамиду — меньших размеров. А дальше, как у русской матрёшки, — ещё и третью, самую маленькую, с потайным помещением, — заключила Лаура, довольная своими познаниями археологической культуры.

— Потайным помещением? Ты серьёзно, Ло? — Элиза взглянула на подругу с некоторым недоверием. Она знала об её склонности к преувеличениям.

А вот Алекса услышанное заинтересовало.

— И что же может находиться там? В этой потайной комнате? Захоронение?

— Возможно, и так, — ответила Лаура.

— Во всяком случае, учёные туда ещё не добрались…

— Но это не главное! Дайте рассказать! — с нетерпением воскликнула подружка.

— На прошлой неделе я была со своей группой туристов в пещере Баланканче. Обычно это место не входит в традиционный экскурсионный маршрут. Но мне повезло, — улыбнулась она, — и я договорилась с нужными людьми.

— Так вот! Название этой пещеры переводится как «трон Священного ягуара». Там древние народы проводили свои религиозные ритуалы, и именно там был найден замурованный проход, за которым находилось святилище майя. В этом святилище находится множество древних артефактов. И я кое-что забрала оттуда… — шёпотом закончила Лаура.

— Что? Ло? Ты сошла с ума! — рассмеялись Элиза и Алекс.

Лаура смущённо опустила глаза.

— Вы же знаете меня, — начала оправдываться она. — Я коллекционирую всякие интересные штуковины. А эта маленькая деревянная табличка буквально лежала у меня под ногами. Да, очень странно. Я думаю, может, она и не относится к древностям, возможно, это просто сувенир, который случайно обронил какой-нибудь турист.

— Ты нас заинтриговала, Ло! — улыбнулась Элиза, подмигивая Алексу.

Вечером, после поездки, вся компания сидела, потягивая холодное пиво, на кухне у чудо-экскурсовода. Они увлечённо жевали кукурузные чипсы и восторженно обсуждали свои похождения у пирамид.

— А вот и моя находка! — Лаура торжественно выложила на стол небольшую замысловатую деревянную табличку.

— Какие интересные иероглифы, — тихо прокомментировала Элиза.

На мгновение ей показалось, что комната наполнилась волшебством, а письмена засветились странным светом.

— Ты знаешь, что это означает? — с волнением спросила она у подруги.

— Это, должно быть, на языке майя! — весело выпалила та. — Спросим завтра у Педро, если хочешь.

* * *

Той ночью Алекс практически не сомкнул глаз. Элиза спала беспокойно, то и дело ворочалась. В конце концов ему пришлось разбудить её.

Он нежно прижал девушку к себе и поцеловал. Его любимой малышке в который раз снились эти странные сны.

Эта волшебная раковина, уносящая её вдаль, огромные розовые моллюски наутилусы помпилиусы в серебряной воде, протяжённые тоннели, построенные в океанах, где люди умеют ходить и дышать…

Неделей позже мягкий ласковый поцелуй Алекса пробудил Элизу ото сна.

Да, она была его Лиззи. Маленькой вздорной девчонкой. Иногда мягкой, а в другое время требовательной и капризной. Но всегда при этом жизнерадостной, очень активной и любящей жизнь.

«Элиза. Лиззи. Элизабетта. Лиз. Как бы я не называл тебя, какие бы цифры не стояли в твоём паспорте, ты навсегда останешься моей малышкой, маленькой зазнобой, уточкой, цыплёнком. Потому что твоё милое, родное лицо заставляет моё сердце биться, и я жив этим сказочным ощущением. Часто я просто хочу разорвать тебя на тысячи кусочков. Потому что ты являшься раздражающим элементом в моей жизни. Но без этого удивительного элемента моя жизнь была бы бесцветной и скучной».

Его глаза наполнила лёгкая грусть.

Прошлым утром он договорился на фирме по починке кораблей об аренде яхты, которая ему, как сотруднику, обошлась в очень скромную сумму. Сексапильная мулатка, телефонистка Рамона, в который раз одарила Алекса нежным взглядом. Но в его голове крутилась одна-единственная мысль:

«Элиза уезжает…»

Предстоящая ей командировка на Кубу очень не нравилась Алессандро. Они договорились с Лиззи, что он будет ждать её в городе Нуэва-Херона, расположенном на острове Молодёжи (Исла-де-ла-Хувентуд). И после того, как научная экспедиция на обратном пути сделает там остановку, он заберёт её на яхту, где они проведут в море прекрасную незабываемую ночь.

Нежные уста Элизы прикоснулись к губам Алекса.

В тот момент он почувствовал себя счастливым младенцем — лёгким и удивительно беззаботным.