Рок-журналистика в СССР. Глазами вчерашнего электромонтёра

Ярослав Солонин

Одиннадцать лет назад, в 2013-м году, я работал электромонтёром слабых токов в одном элитном жилом комплексе Новой Москвы. Профессии обучился быстро, но как-то оно было не в масть.Параллельно, чтобы не чувствовать себя олухом, кропал магистерскую потеме «Рок-журналистика в СССР». Вышло, как и полагается, не шедеврально. Однако откопав недавно этот манускрипт, я решил, что добру пропадать негоже. Менять ничего не стал. Боже, да я внутрь даже не заглядывал.

ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ РОК-ЖУРНАЛИСТИКИ

Мы люди цивилизации, а не готики или рококо; нам приходится иметь дело с суровыми и холодными фактами поздней эпохи, параллели которой можно найти не в Перикловых Афинах, а в цезарском Риме. О великой живописи и музыке среди западноевропейских условий не может быть больше речи. Архитектонические способности западноевропейского человека исчерпаны вот уже столетие тому назад.

О. Шпенглер «Закат Европы»

Рок-музыка явилась одним из мощнейших глобальных явлений и событий XX века наряду с Cola-Cola, атомной бомбой, кинематографом, Второй мировой войной, психоанализом, модернизмом, постмодернизмом, Коминтерном, изобретением ракеты и полётом человека в Космос, Холодной войной, шоу-бизнесом, Интернетом и прочими достойными этого ряда феноменами.

И пусть никого не смутит такое начало. Мы сознательно избегаем культурных, субкультурных и даже контркультурных рамок, а рассматриваем рок-музыку как концепт, а также как величайшее социальное, политическое и да, культурное, явление. Утратившее пафос революционности и новизны в мире ещё в 70-х, а в России (тогда — СССР) — в конце 80-х и начале 90-х. В настоящее время это составляющая чётко сегментированного и интернетизированного мира и его подразделов, как то: история, шоу-бизнес, андеграунд, авангард etc.

Если пользоваться терминологией этнолога и историка Л. Н. Гумилёва, то можно сказать, что рок-музыка давно миновала пик пассионарности, и сейчас пребывает в стадии то ли инерционной, то ли обскурации. А для кого-то — и вовсе мемориальной. Это не отменяет того факта, что рок-музыка и сегодня способна радовать своих слушателей как в клубах, так при прослушивании в домашних условиях. В этом смысле она разделила судьбу джаза и танго.

Но есть большое отличие от вышеназванных направлений в музыке и танце: являясь более гибким явлением, гиперспособным к синтезу, она растворилась во всех явлениях современности, начиная от кино и заканчивая политикой (это к вопросу о муссировании темы музыкальных предпочтений Д. А. Медведева в 2008 году, когда он вступил на пост президента РФ). И подобно тому, как А. С. Пушкин, творчеством которого сегодня мало кого удивишь, сформировал современный русский язык, рок-музыка очень сильно повлияла на современность, фактически растворившись в ней.

Рок-журналистика (а вместе с ней и рок-критика), формально являясь подразделом узкоспециальной журналистики, на деле являлась чем-то большим, чем разговором о музыке. Поскольку заразилась от рок-н-ролла его юношеским драйвом, бескомпромиссностью и нонконформистским пафосом. Достаточно хотя бы того примера, что многие рок-журналисты — несостоявшиеся рок-музыканты. Отечественный пример — Артемий Троицкий. Западный — Ник Кент, по степени эпатажности, колорита и отвязности переплёвывавший зачастую своих enfant terrible рок-респондентов.

А Хантера Томпсона, отца-основателя и, по сути, главного представителя жанра «гонзо» в журналистике» по многим формальным и неформальным признакам можно определить, как настоящую рок-звезду если бы он укладывался хоть в какие-то рамки.

Таким образом, в настоящей работе пойдёт речь о рок-журналистике в неразрывной связи с предметом её описания, т.е. рок-музыкой. В том смысле, что рок-журналистика — не просто рефлексия на тему рок-музыки, а её ипостась.

Актуальность работы когерентна актуальности попытки понять причины и предпосылки кризиса отечественной рок-журналистики. С одной стороны — корни свои он ведёт от кризиса журналистики в целом (связанного с растущей в геометрической прогрессии интернетизации и так называемой «смерти газет»), с другой — с кризисом жанра как такового. Уже сама потребность в дискуссиях на данную тему говорит о важности темы.

Мы будем говорить в основном об отечественной рок-журналистике, не ограничиваясь описательно-историческим подходом, присущим, к примеру, такому исследователю как В. Марочкин. Нам скорее будет ближе концептуально-мифологический подход С. Гурьева.

Как остроумно заявил в своё время А. Кушнир: «Зачастую рок-журналисты писали интереснее, чем играли музыканты. Один этот парадокс достоин исследования».

В мире науки появилась такая самостоятельная отрасль как «роковедение». Роковедение — сравнительно молодая область научного знания, и, несмотря на это успела расколоться на узкоспециальные сегменты.

Что касается предшествующих исследований, то мы заметили, что не хватает концептуальных, синкретичных работ, рассматривающих динамику, генезис и взаимосвязь рок-музыки с социальными, культурными, политическими и религиозными сферами. Не наскоками, а планомерно и методично.

Таким образом, стремление проанализировать особенности актуального состояния рок-журналистики, выявив их предпосылки, обуславливает научную новизну работы.

Одним из главных источников при исследовании ранних этапов становления рок-журналистики в России для нас выступит книга С. Гурьева и А. Кушнира «Золотое подполье», представляющая собой антологию музыкального самиздата СССР с 60-х до 90-х годов. Это единственная на данный момент антология самиздатовской рок-журналистики в нашей стране, включающая в себя хронологический список всех крупных и мелких нелегальных рок-изданий. С великолепным предисловием С. Гурьева, которое само по себе может быть отличным методологическим обоснованием.

Энциклопедия не только излагает историю самиздатовской прессы, но и дает представление о каждом из них, как о самостоятельной единице рок-журналистики со своими целями. В отдельных случаях мы смело можем говорить о самобытном отечественном «гонзо».

Немалым подспорьем станет и книга А. Кушнира «100 магнитоальбомов Советского рока», являющаяся не просто аналогом Западных рейтингов вроде «1000 Great albums» и прочего, но и своего рода историческим источником, а также эталоном вкуса, пусть и не исчерпывающим. Труд А. Кушнира посвящен истории наиболее выдающихся альбомов советского рока, как оказавших влияние на рок-движение в нашей стране, так и явившихся и следствием этого тотального проникновения рок-культуры во все мыслимые и немыслимые уголки СССР. На неё в основном мы и будем опираться, когда будем говорить вкратце о вехах отечественной рок-музыки.

Рассмотрению подлежат признанные шедеврами записи таких групп и исполнителей, как «Аквариум», «ДДТ», «Зоопарк», Александр Башлачев, Юрий Морозов, «Гражданская Оборона» и другие не столь нашумевшие, но оказавшиеся зачастую революционными. К примеру — группа «Стук бамбука в 11 часов», изобретшая такой жанр как трип-хоп за три-четыре года до появления на мировой сцене Massive attack, Tricky и Portishead или экспериментальная украинская команда «Иванов Down», вовсю игравшая в конце 80-х нойз-рок и индастриал, жанры, надо сказать, весьма авангардные. В большом количестве присутствуют воспоминания звукорежиссеров Андрея Тропилло и Алексея Вишни, оказавших большое влияние на запись и распространение магнитофонных и виниловых записей отечественного рока.

О раннем этапе, так называемой бит-волне, поведает труд Владимира Марочкина «Повседневная жизнь современного рок-музыканта».

Совершенно незаменимы работы одного из главных рок-критиков на территории бывшего СССР Артемия Троицкого, как то: «Рок в Союзе: 1960-е, 1970-е, 1980-е…», более глубоко и в то же время занимательно (по нашему мнению) раскрывающую предмет, «Я введу вас в мир… Поп» того же автора будет нам также интересна, поскольку проливает свет на многие аспекты деятельности музыкальных и рок-критиков и также о растворении рок-музыки в шоу-бизнесе, а рок-журналистики — в PR’е. Неоценимую роль сыграет и двухтомник А. Троицкого «Гремучие скелеты в шкафу», явившийся подборкой его же статей, посвященных рок-музыке, начиная с самой первой профессиональной его статье, посвященной тогда ещё актуальной группе Deep Purple, датирующейся 1974 годом.

Книга Артемия Троицкого «Рок в Союзе» — один из наиболее важных источников нашего исследования. Труд включает в себя практически всю историю советской рок-музыки от истоков в виде международного фестиваля молодёжи, прошедшего в 1957 году в Москве до масштабных рок-фестивалей конца 80-х (Тбилисский, Черноголовский, Подольский etc).

Множество событий культурной жизни, в которых сам автор принимал участие, или был их свидетелем, нашли отражение на страницах книги.

Было бы не совсем правильно использовать эти статьи как пример, образчик типичной рок-журналистики тех лет, поскольку это всё-таки авторская журналистика, однако Троицкий сам говорил в предисловии: «Я оставил и дубово-номенклатурный стиль, и брань в адрес загнивающей западной культуры, и оды победоносной перестройке <…>. Я, конечно, должен был как-то приноравливаться, стилистически и лексически, к требованиям совковой редактуры, но клянусь! — я ни разу не соврал, не написало того, чего не думал и во что не верил».

Об официальных источниках проникновения рок-музыки в СССР нам поведала книга Ф. Раззакова» Вторжение в СССР. Мелодии и ритмы зарубежной эстрады».

Теоретическим базисом нашего исследования стали работы по теории журналистики С. Корконосенко, Е. Прохорова и теории музыки Т. Курышевой, А. Горохова, А. Вульфа.

Тесная связь рок-журналистики с развитием русского рока как культурного феномена потребовала привлечения широкого круга источников по истории развития рок-движения: А. Троицкого, Н. Харитонова, Г. Кнабе. Нами были изучены работы А. Троицкого, А. Бурлаки, В. Марочкина, А. Кушнира, напрямую связанные с рок-музыкой и рок-журналистикой.

Книга Андрея Бурлаки «Кто есть кто в советском роке» — одна из первых в Советском Союзе энциклопедия, где в алфавитном порядке рассказывается история многих отечественных рок-групп. Здесь можно найти упоминание даже о самых экзотичных и забытых ныне ансамблях. Издание было использовано нами в качестве незаменимого справочного материала.

Наиболее полное представление о современной музыке и её связи с прошлым дала нам книга Андрея Горохова «Музпросвет». Работа, написанная в ХХI веке, подробно раскрывает тенденции современной музыкальной индустрии. Незаменимой оказалась и другая его книга «Дыра, прикрытая глянцем», из которой можно почерпнуть массу полезного о кризисе рок-музыки, а также о проблемах современной рок-журналистики.

В нашем исследовании пригодились и научные сборники «Русская поэзия: текст и контекст», выпускающиеся при Уральском государственном педагогическом университете и приуроченные к памяти Ильи Кормильцева, сделавшего неоценимый вклад, как в отечественную рок-культуру, так в контркультуру в целом.

Расширил горизонты сборник, выпущенный под эгидой крупнейшего идеолога отечественного рока и лидера культовой группы «ДК» Сергея Жарикова под названием «Музыкальная анатомия поколения независимых», где главные действующие лица эпохи бит-музыки говорят от первого лица. Здесь и основатели первых советских бит-групп, и идеологи русского панка и идеологи «электронной волны» 90-х, теоретики свободной импровизации и «Нового Джаза».

Только тридцать процентов использовавшихся книг удалось достать в «бумажном» виде, в силу того, что многие из них на сегодняшний день представляют собой библиографическую ценность (взять хотя бы «100 магнитоальбомов» или «Золотое подполье»). Остальные 70% книг и журналов нам удалось отыскать на сайте «Золотое подполье», посвященном забытым и малоизвестным страницам истории советской и российской рок-музыки.

Объект исследования. Объектом нашего исследования являются отечественные СМИ 1960—1990 гг., тематически специализирующиеся на освещении вопросов рок-музыки.

Предмет исследования. Предметом нашего исследования являются особенности и характерные черты генезиса отечественной рок-журналистики в контексте социально-политических, экономических и культурных процессов в нашей стране.

Цель нашей работы — отследить предпосылки кризиса рок-журналистики в России, его закономерность и определить, есть ли у современной рок-журналистики шанс на возрождение. Исходя из цели, выделим ряд задач, необходимых для ее успешного достижения.

Задачи нашего исследования:

— отследить историю развития рок-музыки в СССР, выделив фазу подъёма и угасания пассионарности

— рассмотреть общетеоретические положения музыкальной журналистики и выделить принципиальное отличие рок-журналистики, отметив большую схожесть её с жанром «гонзо»

— проследить ключевые этапы развития рок-журналистики в России

— выявить взаимосвязь и закономерность развития рок-журналистики XX и XXI века

Методологическую основу нашего исследования составили научные принципы объективности, системности, историзма; исследование проводилось на основе сравнительно-исторического метода.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1963 по настоящее время. Точка отсчёта принципиально важна, поскольку показывает вовлеченность СССР в глобальные процессы и тенденции, несмотря на «железный занавес».

Поставленные задачи обуславливают следующую структуру работы.

В первой главе мы поговорим об особенностях музыкальной журналистики в целом, об особенностях гонзо-журналистики и о корнях отечественной рок-журналистики.

Во второй мы рассмотрим историю отечественной рок-музыки, ограничиваясь вышеназванными хронологическими рамками. «Верстовыми столбами» нам послужат: возникновение самодеятельной бит-культуры, формирование клубного мышления, появление первых русскоязычных рок-групп, размежевание и кризис бит-культуры (появление профессиональных ВИА), первые рок-фестивали (Черноголовка, Тбилиси, Подольск), возникновение магнитоальбомной культуры как принципиально важного этапа развития и условия жизнеспособности рок-группы, возникновение самобытных явлений в отечественной музыке (Сибирский рок, Поп-механика С. Курёхина, Аукцыон), не имеющих прямых аналогов за рубежом, «новая волна» в отечественной рок-музыке.

В третьей главе мы рассмотрим этапы развития рок-журналистики в СССР. Причем начнём с официальных, нелестных отзывов о группе «Битлз», напечатанных в журнале «Крокодил» ещё в середине 60-х, пройдём через постепенное потепление, хотя и однобокое, климата в прессе, потом коснёмся самодеятельной рок-журналистики, отметим сходство и различие с самиздатом как таковым. А затем коснёмся ключевых фигур отечественной журналистики, сделавших всё возможное для того, чтобы рок-культура в России не просто получила признание, но и обросла определенной инфраструктурой.

В последней главе рассмотрим (не в историческом аспекте) причины современного кризиса рок-журналистики в России и его закономерность.

Глава I Корни отечественной рок-журналистики

1.2 Официальное музыковедение и музыкальная критика

Музыковедение стоит особняком в этой триаде, поскольку тексты данной группы носят преимущественно научный и научно-популярный характер, тогда как произведения критиков и журналистов, пишущих на музыкальные темы, характеризуются в первую очередь публицистичностью. Исследователи отмечают, что критика существует на грани литературы и публицистики.

Музыкальная критика, являясь по своему языку особой ветвью литературы, а точнее — литературно-художественной критики, тоже прочно опирается на жанры как роды и виды произведений данного типа творчества. Однако их происхождение и вся исторически сложившаяся жанровая система, естественно, специфичны. Они обусловлены особой ролью художественно-критического мышления и музыкальной деятельности в культуре.

Первыми в России своей специальностью музыкальную журналистику сделали писатели и философы — Г. Державин, Н. Карамзин, В. Одоевский».

Советская музыкальная критика проникла в издания, предназначенные для массовой аудитории, только ко второй трети XX в.

Приблизительно до 60-х годов XX века в СССР музыкальная журналистика как ответвление музыкальной критики группировалась в газетах и журналах, была ограничена их рамками, а именно: оперативностью, объемом, социальной направленностью изданий и кругом авторов-журналистов.

Журналистика в наиболее универсальном определении — это вид общественной деятельности по сбору, обработке и периодическому распространению актуальной информации через каналы массовой коммуникации (пресса, радио, телевидение, кино и др.).

Положения этого определения применимы и к музыкальной журналистике. Уточним лишь, что она представляет собой сбор, обработку и периодическое распространение сообщений о музыке и шоу-бизнесе, имеющих информационно-развлекательный характер, что соответствует потребностям массовой аудитории современных СМИ.

Уже само определение указывает на два различных типа активности, объединенных в рамках журналистской деятельности. Обработка информа-ции является творческой работой, а ее сбор и периодическое распростра-нение — коммуникационными элементами. Это справедливо и для музы-кальной журналистики.

Деятельность музыкального журналиста, критика и музыковеда можно представить в виде обмена социально значимыми сообщениями с аудиторией и описать с помощью линейной модели коммуникации, предложенной в середине XX в. американским математиком Клодом Шенноном. Эта схема позволяет понять общую коммуникационную природу деятельности музыкального журналиста, критика и музыковеда, но в ней опущен элемент творчества, заключающийся в формулировании уникальных сообщений, а также не учитываются их особенности, что не позволяет отобразить в ней различий между этими видами деятельности.

Соответственно, она неприемлема для нашего исследования, поскольку мы акцентируем внимание как раз на творческом аспекте.

Несколько иной подход к анализу коммуникации, происходящей в сфере музыкальной культуры, и места в ней публициста предлагает российский музыковед доктор искусствоведения А. Н. Якупов.

Сферу журналиста он рассматривает как составную часть музыкальной коммуникации, осуществляемой между композитором, исполнителем, слушателем и музыковедом-критиком. Сама же коммуникация представляется ему как ряд интерпретаций музыкальной формы, «изначально порожденной композитором и являющейся отправной точкой для декодирования остальными участниками процесса».

Музыковед-критик проходит кумулятивную, рефлексивную и генерирующую фазы, оценивая и исследуя все стадии художественного процесса. Таким образом, он стимулирует и отчасти регулирует процесс общественно-музыкальной коммуникации в целом».

Если анализ музыкальной формы интересен в основном немногочисленным профессионалам: композиторам, исполнителям, пре-подавателям музыки, то описание обстоятельств создания тех или иных про-изведений и популярное изложение биографии авторов привлекают самую широкую аудиторию.

Отсюда и существенные расхождения в задачах, которые выполняют музыкальная критика и музыкальная журналистика.

В процессе анализа музыкальной формы, проводя аналогии между различными произведениями искусства, критик классифицирует их элементы, находя при этом адекватные средства вербального выражения. Донося до читателя сущностные характеристики предмета анализа, акцентируя его внимание на особенностях рассматриваемой музыкальной формы, он, во-первых, выполняет задачу разъяснения, а во-вторых, облегчает подход слушателя к музыке. Журналист же, концентрируясь на описании фактов действительности, сопровождающих создание музыкальной формы, чаще всего не разъясняет читателю, а информирует и развлекает его.

В силу того что для критической деятельности характерна оценочность, музыкальная критика выполняет аксиологическую и регулировочные задачи. Выступая против вторичного культурного продукта и, наоборот, поощряя творческий поиск новых форм, критик не только вырабатывает у своих читателей определенную систему ценностей, но и действует в качестве своеобразного «санитара» от культуры.

Однако исследователи отмечают, что независимая журналистика и то, что можно было бы назвать критическим мнением, сегодня большая редкость. Тексты музыкальных журналистов, как правило, доброжелательны в силу их ориентации исключительно на инновации и, нежелание портить отношения с артистами и продюсерами.

«Просветительские и воспитательные функции музыкальной критики в музыкальной журналистике отходят на второй план. На первое место выходит публичный характер профессии. Поэтому высказывания музыке могут выходить за рамки искусства, переключаться на бытовые и по-литические проблемы, иметь скрытый или откровенно рекламный характер». Собственно, на сегодняшний день это бич музыкальной журналистики.

Существенное тематическое расхождение между музыковедением, музыкальной критикой и журналистикой, которое четко оформилось во второй половине XX в.

Конец ознакомительного фрагмента.