Этот мир наш

Ярослав Васильев, 2020

Прошли самые трудные первые годы. Устремились к небу стройные высотки небоскрёбов, встали рядами корпуса заводов и фабричные трубы. Земляне и степняки-нэрлих быстрыми шагами развивают современную техноцивилизацию. Власть Синклита магов, незыблемая тысячелетиями, уходит. И просто так отдавать её чародеи не намерены. Но и земляне становиться рабами магов не желают. И всё ближе час, когда обе стороны возьмутся за оружие и воскликнут: "Этот мир – наш!"

Часть I. Гроза на горизонте

Глава 1. Кафе на Лесной улице

Кафе на Лесной улице — необычное кафе. И не только тем, что кроме него других зданий в Большом парке нет, да и вообще вся Лесная улица состоит из единственного двухэтажного дома с пристройками. Владеет кафе мэтр Андрей Северин, из завтрашних — а среди пришельцев из далёкого звёздного будущего немного тех, кто связал свою нынешнюю жизнь с кулинарией. Слишком уж нарасхват такие ценные кадры в других областях. Его жена и второй владелец кафе мужу под стать. Давно отгремела война с Великим лесом, у землян с гвенъя если и не дружба, как с бородатыми степняками-нэрлих, то крепкий и прочный мир. В колонию перебрались жить не так уж мало светловолосых детей Великого леса… Но вторую такую же, как Шоннах, среди них поискать. Очень уж редкий и приметный золотисто-рыжий цвет роскошной косы, а ещё, по слухам, Северины познакомились во время службы на восточных границах среди тех, кто охранял колонию от нашествий мутантов из Брошенных земель — и Шоннах мало того что сама отказалась от карьеры, чтобы выйти замуж, так ещё и мужа уговорила подать в отставку. И за это все окрестные кварталы и посетители парка были девушке отдельно благодарны: всяких там лейтенантов-капитанов много, а такой повар, как Андрей Северин — один единственный.

Впрочем, подшучивать или немножко удивляться жители окрестных домов позволяли исключительно между собой. И попробуй хоть кто про Андрея или про Шоннах сказать хоть одно плохое слово, получит гневную отповедь. Кафе на Лесной было местной гордостью и главной достопримечательностью, хозяева людьми отзывчивыми, не раз и не два помогали соседям не за услугу или интерес, а просто так. И на детских праздниках что в парке, что в школах и детсадах тётя Шоннах была обязательным гостем. Все гвенъя — маги, но девушка умела выплетать иллюзии невероятной сложности, почти живые, твёрдые, и ни разу не повторилась. А уж когда в помощники взяли двух пятнадцатилетних двойняшек-гвенъя, за кафе окончательно закрепилась слава самого необычного места по всей округе.

Второй этаж был жилой, кухня же находилось внизу. Прежде чем спускаться, Андрей приложил ухо к слуховой трубе. Сколько подростки, а теперь уже молодые люди пытались отыскать подслушивающее заклинание… Даже Шоннах восхитилась некоторыми идеями. И не подозревали, что просто наверх из всех подозрительных мест шли древние как мир слуховые трубы. Коля и Оля приехали с матерью ещё в самой первой группе беженцев-эмигрантов. Если учиться начинали во владениях лорда Полоза, то оканчивали школу уже среди землян, не зря имена давно привыкли переиначивать на земной лад… Потому-то Агенор Серебряный янтарь, глава общины гвенъя в колонии, и попросил взять их к себе на воспитание. Мол, в Военной академии, тогда ещё генерал и не в отставке, Северин заведовал подготовкой целого факультета — и справлялся вроде бы неплохо. Ибо строгая и волевая мама двойняшек в детях души не чаяла, чем они и пользовались. Сложить с тем, что переход из одной культуры в другую пришёлся как раз на возраст, когда закладываются социальные нормы «хочу, но положено не так» — и в подростковых головах собрались в причудливую мозаику обычаи людей и правила Великого леса. Прибавить, что двойняшки были сильными магами по меркам не только людей, но и гвенъя, да и школу закончили на два года раньше сверстников… получалось ходячая катастрофа.

— Ну испортили же!

— Испортили. Так честно и признаемся.

— Оля, ну не надо. Шоннах сегодня парк проверяет, Андрей спит ещё. Я успею заново всё приготовить, и скажем, что ничего не было.

— Нет уж. Раз накосячили — так честно и признаемся. Скажем, что хотели сделать всё сами по рецепту и не смогли. Испортили заготовку.

— Нас тогда точно одних не оставят. Скажут, не доросли.

— А если соврём и пытаемся скрыть свой проступок — тем более не доросли.

Андрей скосил взгляд на датчик магии: тот не подавал признаков жизни. Да уж, дети и в самом деле выросли. Оля, конечно, разумная девушка, но то, что на этот раз она сумела уговорить брата, точнее он согласился… Теперь можно и в самом деле оставить на них кафе, а самим уехать в отпуск.

Заметив на лестнице второго этажа кряжистую фигуру наставника, двойняшки, виновато опустив голову, пошли навстречу.

— Дядя Андрей, мы тут…

— В общем, мы тут сами хотели доварить и…

— Дайте, угадаю. По рецепту. И испортили заготовку нашего «блюда дня». Не учли, что рецепт я писал по памяти и для иных продуктов. А поправку на местные аналоги сделать не сообразили, — Андрей посмотрел на часы, якобы прикидывая время, хотя всё просчитал ещё наверху. — Ладно. Раз признались сразу, и не пропало время, пока я пытался что-то сделать с вчерашней заготовкой, время есть, — он вздохнул. — Не совсем то, не настоится. А-а-а, всё равно настоящего вкуса никто не знает. За работу.

Возвращавшуюся домой жену Андрей ощутил намного раньше двойняшек, хотя они так сильно ждали возвращения Шоннах — от того, как она отреагирует на их проступок, зависит решение — и машинально раскинули ждущую сенсорную сеть. Только в соответствующих ведомствах знали, что Шоннах была эспером или, как говорили на остальном континенте, Плетельщицей снов. А эти способности работали вне магии, и даже в технологической Вселенной покинутой Земли… и настроение жены Андрею не нравилось. Обычно возвращалась она усталая, но довольная, с нотками восторга. Огромная территория парка, помимо того что служила местом отдыха, заодно обладала чудовищным магическим фоном. И если на организм людей он действовал благотворно, техника спонтанных выбросов очень боялась. Чтобы постоянно не чинить лампочки, провода и остальное оборудование, с определённым интервалом Шоннах сама или на пару с кем-то из двойняшек делала обход, стравливая намечающиеся выбросы и превращая их в очередной хитрый фантом. А на следующий день с удовольствием наблюдала визги и восторги ребятни, повстречавшей очередного весёлого монстрика или героя любимой книжки. Но сегодня в её эмоции отчётливо вплетались удивление и холодок непонятной опаски.

До открытия кафе оставалось чуть меньше часа, когда Шоннах вошла в сопровождении гостя. Крепкая фигура, но русые волосы уже наполовину седые, словно высеченная из гранита кожа на лице изрыта морщинами времени. Маскировка получилась совершенной, никакой самый внимательно сканирующий маг не догадается, что под ней на самом деле ровесник Андрея.

— Здорово, друг мой! Я тут мимо пробегал, и…

— И всё-таки вспомнил про своё обещание заходить. Отвлёкся от своих крокодилов? Или наконец по состоянию здоровья списали в университет?

— Да нет, именно мимо пробегал.

— Тогда пошли наверх. Справитесь без нас, если задержимся? — кивнул Андрей двойняшкам.

Глаза у Коли и Оли загорелись: всё-таки, несмотря на утренний выговор, им доверяют. Посетитель мгновенно ушёл на второй план сознания. Да и до этого любопытствовали они больше по привычке. И так с порога понятно, что гость не молод, не только внешность, но и манера движения, и голос выдают. Явно один из биологов с переднего края границы, которые изучают поведение и способы защиты от химер с востока. Из тех, чью безопасность до отставки обеспечивали Андрей с Шоннах, там и сдружились.

Стоило подняться на второй этаж в жилую часть, как Андрей, не спрашивая, включил все защитные системы. Жена дополнительно повесила защиту, причём из тех чар, над расчётами которых она работала сейчас — они ещё не были отправлены в соответствующее ведомство, потому про них никто не знал. Чета Северинов пристально посмотрела на гостя: просто так начальник всей службы безопасности колонии и под глубокой маскировкой заходить не будет. Вдобавок, всего неделю назад, Гай уже заглядывал. И не в виде генерала Гальбы, а с семьёй в своей «гражданской» общеизвестной ипостаси, как старый друг четы Северинов и племянник известного промышленника и общественного деятеля Семёна Кожина.

Первым делом Гай отклеил с шеи два резонатора. Непроизвольно поморщился: они меняли спектр голоса, обманывали и технику, и магов — но ощущения от их использования оставляли желать лучшего. С благодарностью принял чашку ягодного настоя, выпил. И лишь после этого заговорил.

— Наш разговор не просто тайна, его нет вообще ни для кого. Кроме нас троих, генерала Белозёрова и адмирала Рота. Даже Мэргена и Толгоя предупредить не получается, — глядя, как Шоннах переглянулась с мужем, Гай вяло махнул рукой. — Помню я о допусках. Считайте, что своей властью и без всяких бумажек только что вам его выписал. Этой зимой мы организовали экспедицию в верховья Кристады.

— Орден! — ахнула Шоннах, как местная уроженка сообразив первой. — Его старая резиденция. Но там подземелья…

— Нетронутые, — мрачно улыбнулся Гай. И пояснил уже для Андрея, у которого дальняя разведка была вне сферы деятельности во время службы: — Отступая, они слили в подземные ярусы хранилище жидких радиоактивных отходов.

Андрей сделал жест рукой: я понял. От жены он знал достаточно и о магах подвластных Синклиту земель, и про уровень их знаний. Изотопов чародеи не знали, потому радиацию, выделявшуюся после некоторых опытов по трансмутации вещества, они называли «демоны жадности».

— Уровень радиации там до сих пор около двухсот рентген, а на самом нижнем ярусе, куда стекла большая часть ила, вообще больше четырёхсот. Легенды оказались правдивы, архивы они во время бегства по большей части вывезти не успели. И находятся они вблизи жилого сектора, причём человек в защитном снаряжении добраться туда может. Главное проскочить горячую зону, а дальше в основном наведённая радиация. Судя по всему, орденцы рассчитывали вернуться, и даже озаботились защитой, продержавшейся весь самый «горячий» период. Часть этого архива мы вывезли и дешифровали.

Андрей посмотрел на жену: глаза у неё буквально горели. Ведь для всего континента Орден был источником самых невероятных мифов и легенд вот уже не одно столетие. И если для самого Андрея, чтобы согласиться ещё непонятно на что, достаточно личной просьбы адмирала Рота, то Шоннах скажет «да» уже потому, что ей предложили поучаствовать в разгадке тайн Ордена.

— А теперь главное. И на это тоже я даю допуск, — Шоннах непонимающе посмотрела на гостя, потом на мужа, Андрей же удивлённо приподнял бровь: если он правильно догадался, речь пойдёт про тайну, не просто обвешанную грифами секретности высочайшего уровня, но и известную крайне узкому кругу лиц, причём исключительно в пределах земной колонии. — Мы уже давно и точно знаем, что успех Ордена, его скачок в знаниях был основан на таких же, как мы, гостях из другого мира. Предположительно их было меньше… И, как позволили установить архивы, появление совпало как-то с катастрофой в Тороне. Тем самым выбросом радиации, заразившем земли королевства. Из-за него появление странных гостей и осталось незамеченным. В общем, история началась не когда один из магистров Синклита магов отделился, чтобы построить в верховьях Кристады резиденцию основанного им Ордена безграничного знания, а намного раньше. Мы сумели почти с достаточной точностью установить место, где произошёл пробой между Вселенными. Это на северо-востоке от бывшей столицы Торона. Если что-то говорит название — долина Молчаливых.

— Говорит, — глаза Шоннах загорелись, — ещё как говорит. Между прочим, ещё одна легенда континента, сгинувшая вместе с Тороном.

— Наша задача? Войти в состав экспедиции?

— Хуже, — Гай устало откинулся на спинку стула. — Экспедиция ушла полтора месяца назад. Уровень подготовки был секретнее некуда. Люди исключительно надёжные, координаты цели и что именно будут исследовать, и здесь, и там, знали считанные единицы. Наши люди дошли. Сообщили, что проникли в долину. Рутинные отчёты, что ведут обследование развалин города и готовятся проникнуть в промзону, где предположительно случился пробой. Потом — обрывочная передача «атакованы крупным отрядом наёмников из местных»… И затихли. Я проверил всех здесь, я проверил всё, что мог — и не могу понять, как произошла утечка. Ни предателей, ни крота, вообще ничего. Но как-то информация всё же ушла? Иначе как туда и настолько одновременно попали наёмники из Королевств? Посылать крупный отряд, выяснить, что там произошло — с гарантией отправить людей на убой и всё равно это ничего не даст. Их засекут и сожгут ещё на подходе. Прорываться на вертолётах — даже ради тайн Ордена начинать открытую войну с Синклитом мы не готовы. Малый отряд, сам знаешь эти места, просто не дойдёт. Только вы двое.

Шоннах и Андрей переглянулись. Давно-давно перед свадьбой они обещали друг другу, что больше на передовую не полезут. Но тут вроде и случай особый… кроме них и в самом деле никто не дойдёт. Ибо магию придётся использовать в пассивном режиме, иначе заметят издалека — а в Брошенных землях полно тварей, которых можно остановить или массированным автоматным обстрелом, или сочетанием магия плюс огнестрельное оружие. Связанные нитями эспера муж и жена сработают как единое целое: один ювелирно и без отката давит магией, второй по наводке стреляет.

— Хорошо. Мы согласны. Будет у нас, — Андрей усмехнулся уголком рта, — такой вот отпуск.

Глава 2. Пыль дорог

На аэродром они должны были проникнуть вскоре после полуночи. И встретил их, за два квартала до места, плотный мужчина за пятьдесят, широкий лоб, крепкий подбородок, тяжёлые челюсти и выдающиеся скулы делали его чем-то похожи на бульдога — вцепится, так насмерть. Шоннах проводника не знала, зато Андрей тепло улыбнулся и крепко пожал протянутую руку: «Здравствуйте, Геннадий Анатольевич». Про себя же отметил, что Гай, когда сообщил, что отрядил на прикрытие операции самых верных людей, не договорил. Ибо ситуация попахивала сюром: Савушкин имел чин полковника, вдобавок служил на должности «по особым поручениям». Если и остальные такие же, а в данной ситуации логично, что Гальба подключит к делу только людей самых надёжных и с высочайшим допуском… руководство госбезопасности в качестве грузчиков.

Оставшееся расстояние прошли неторопливым шагом, разве что Савушкин поглядывал на часы. Подвёл к пропускному пункту для техперсонала… там на удивление не оказалось никого. Сопровождающий пояснил:

— Воруют дизельное топливо, охранник в сговоре и на полчаса запирается. Ничего не видит и не слышит, пока подельники проникают на территорию. Специально затянули с арестом.

Внутри пришлось немного попетлять, местами Савушкин вводил коды доступа, но можно было не сомневаться, что все они принадлежат охране, патрулирующей территорию. На отдельной площадке, выделенной для нужд СБ, рядом с вертолётом их уже ждали ещё двое. Андрей не удержался и хмыкнул: и в самом деле один генерал и два полковника. А если не вспоминать про собственную отставку — то два генерала. Шоннах немедленно, как единственного мага и бывшего Зелёного стража, отрядили наблюдать за обстановкой, остальные же вскрыли пломбы на грузовом отсеке вертолёта и ближнем ангаре, и принялись торопливо перекидывать снаряжение. Дальше в вертолёт загрузились разведчики, и всё снова опечатали. Андрей, набирая сон впрок, удобно устроился, обнял жену и заставил себя задремать.

Проснулись Северины, когда вертолёт уже садился. Вскоре винтокрылую машину легонько тряхнуло, и рокот стих. Снаружи было слышно, как отчитываются пилоты, как звучит голос Агенора Серебряный янтарь — именно для него и предназначался опечатанный груз в трюме вертолёта… Учёных, Сенат и военных очень интересовали причины, превратившие огромные территории в Брошенное королевство, полное чудовищ. А ещё как возникло большинство химер и как с ними бороться. Именно в столице маги Торона пытались «исправить» гибнущую после радиоактивного заражения природу, породив новую и странную экосистему. Агенор, как главный специалист по магии, прилетел на раскопки разбираться с обнаруженными развалинами и архивами главной королевской лаборатории. Заодно он имел полный доступ к системам охранного периметра…

Ждать в брюхе вертолёта пришлось больше часа. Наконец-то створки грузового отсека распахнулись, и показался Агенор:

— Полчаса самое большее.

— Успеем, — определился Северин.

Собрать планер, катапульту и нацепить рюкзаки — они уложились в двадцать минут. Затем последовал толчок, и огромное крыло с пассажирами устремились на юг. Планер легонько потряхивало. Шоннах внимательно следила за восходящими и нисходящими потоками, Андрей, благодаря их связи, со скоростью мысли мгновенно реагировал на команды. А внизу расстилалось сплошное море леса. Буровато-зелёные волны то медленно взбегали на вершины холмов, то быстро скатывались в долины. Но вот вдалеке будто сгустились горы: ещё не сами каменные исполины, в иллюзорной дымке прозрачно-голубого неба едва засинели несколько белых пятнышек снежных шапок. Для исполнителей, организовавших заброску, они пройдут над Центральным Торонским перевалом — когда-то здесь пролегал главный торговый столичный тракт, сейчас он считался самым опасным местом по другую сторону хребта. Через него постоянно лезли химеры, и даже с огнестрельным оружием шансов пройти там по земле было пятьдесят на пятьдесят. Кроме немногочисленных групп охотников рядом никто не бывал, маги Синклита прилегающий участок гор обходили стороной. Переправить через эту брешь пару диверсантов вполне получилось бы…

Поток воздуха нёс планер вперёд, туда, где непроходимым бастионом высился каменный пояс, туда, где растительность уступала место осыпям и гранитным склонам. На грани прочности конструкции пилоты всё-таки смогли поймать новое воздушное течение. Скользивший по вершинам утёсов рассвет теперь золотил пейзаж каменного хаоса правее и за спиной, а внизу среди лесистых холмов вспыхивала на солнце узкая ленточка реки. На миг Андрею показалось, что по речке движется лодка, он прищурил глаза — но в это время на воду набежала тень, и всё исчезло: то были какая-то неведомая пока науке большая тварь и солнечные блики, сверкающие в брызгах воды, словно от удара вёслами.

Вот под крылом блеснуло озеро, вытянутое и «бородой» впадавшего в него устья реки, оно походило на слегка вытянутую репку, обрамленную ботвой густых зелёных веточек тайги. Со стороны «хвостика репки» вытекала новая извилистая речка. Планер заскользил вдоль неё, время от времени «срезая» замысловатые петельки, в которые, словно запутанный котёнком клубок, сложилась тонкая серебристая ниточка. Казалось, дерни её за правильный конец, и ниточка выпрямится… но конца не было видно. Речка убегала далеко-далеко и там будто таяла в прозрачной синей дымке, сливаясь с синевою неба. А вокруг — тайга, нет ей ни конца, ни края от горизонта до горизонта. Расплескались волны её зелёного моря, на всем этом безбрежном пространстве давно поглотили любое человеческое жильё, все дороги и тропинки!

Вот лес потянулся узкими рваными полосами, почти исчез, планер понёсся над какими-то мрачными серыми глыбами, безжизненные утесы громоздились друг на друге, словно развалины древнего замка. Сверху они казались зубчатыми стенами, высокими башнями, которые стерегли глубокие рвы. И не понять, когда скалы отступили, а внизу колючие зелёные волны леса опять принялись перекатываться под напором ветра, побежали от горизонта до горизонта. Легко и стремительно несли рукотворные крылья всё дальше и дальше, и долгое время тень планера была единственным темным пятном на светлом, залитом солнцем пейзаже. Но вот навстречу серому пятну двинулась целая армада теней: из-за горизонта выпрыгнула длинная гряда белоснежных облаков, совсем рядом. Словно горы ваты, медленно и величаво плыли они в бескрайней синеве воздушного океана. Пришлось срочно поворачивать в сторону от маршрута, стараясь их обойти… не удалось. Подходящие потоки разом пропали, и всё, что оставалось — это садиться на первой же подходящей прогалине.

Тяжелым бархатом тьмы стыдливо прикрылась спящая тайга. Спрятала, растворила во тьме нехоженые чащи. Надежно затаились горы и долины, реки и озера. Не видно деревьев-великанов, пропали дикие завалы, коварно заволокло болотистые топи. На востоке, где и пропала экспедиция, полыхнуло пепельно-голубое зарево. Холодный мертвенно-бледный полусвет заструился над тёмными застывшими вершинами. Шоннах невольно вздрогнула, поплотнее закуталась в плащ-палатку и пододвинулась чуть ближе к костру, где сгорали остатки планера.

— Радиация, — пояснил Андрей. — Точнее виновата повышенная ионизация воздуха. За несколько столетий радиоактивный фон хоть и упал до более-менее безопасного, грозы, особенно в горах идут. Мы ещё в первый год метеозонды пускали и смотрели. В горах фон даже повыше, чем внизу будет, вот и гремит. Спи лучше.

— Глупо, но не получается. Я как будто снова новик в первом походе. Сколько я про эти места слышала… страшных сказок. Брошенным королевством до сих пор детей пугают. И вот… я здесь. Давай я первая дежурю, а?

— Лучше ты всё таки поспи. Я тебя потом разбужу. Я привычный, и не такое видел. А легенд как раз не знаю, потому, наверное, и не боюсь.

Следующие несколько суток потянулась размеренная, однообразная тяжелая работа. Похожий на обычную тайгу, лес временами превращался в сплошной бурелом пополам с кустарником. Впечатления скользили мимо сознания, бездушным грузом оседая в памяти. День отличался от следующего или предыдущего только числом преодоленных препятствий и количеством пройденных километров, да очередной химерой, которая пыталась закусить неведомо как попавшими в её владения чужаками. Изрядно помогало и экономило время то, что уже на второй день они вышли на маршрут предыдущей экспедиции. По её отчётам знали наиболее удобные дороги и места стоянок, и сейчас двигались в несколько раз быстрее, чем те, кто пересекал Брошенное королевство до них.

Тайга закончилась внезапно. Оборвалась стена деревьев, за ними шли необозримые, уходящие вдаль просторы лугов с высокой, густой волнующейся травой, в которой бродили стада каких-то некрупных травоядных. Андрей навёл бинокль, всмотрелся. Нет, даже усиленный прибором взгляд видел лишь равнину.

— Бред какой-то. По отчётам была обгорелая на солнце степь, но это же вельд натуральный. Ну, разновидность степи, только в субтропиках. Не вспоминай, у вас таких нет, я интересовался в своё время — дочиста распахали ещё сколько-там столетий назад. Ладно, я после здешнего биологического сумасшествия во что угодно поверю, — Андрей поморщился, вспомнив вчерашние заросли хищного животного-растения, в котором гнездилась ненормальная смесь рептилии и насекомого. — Но это же не субтропики, да вдобавок чтобы с тайгой средней полосы граничить, и ещё так резко? Не нравится мне это место чем-то, свербит внизу спины.

— Магия, — принюхалась Шоннах. — Очень старая, и до сих пор работает. Но чтобы её почуять, нужно быть гвенъя и с моим опытом, — Андрей жестом показал — я понял. В составе экспедиции были два мага. Человек и нэрлих. Он же сейчас чувствует отголосок того, что уловила жена. — Точно! Можно сказать, что мы наткнулись на ещё одну ожившую легенду. Гиллаэ Обманувший смерть, — на минуту девушка замолчала, анализируя свои ощущения и одновременно соотнося их с легендой. — В общем, легенда рассказывает о том, что это был величайший маг среди гвенъя, и при этом очень боялся смерти. Дома его осудили, ибо в своих поисках маг зашёл слишком далеко, да и денег ему на исследования не дали. А короли Торона были богатые, но глупые. Про богатства Торона вообще говорили, — Шоннах криво улыбнулась, — дескать, во дворце правителя золотом дорожки мостят. Маг сумел превратиться в бессмертный камень, но Торон наказали боги, и Гиллаэ всё равно умер.

— Но сейчас ты его почуяла?

— Не совсем. Точнее… если бы я не общалась с нашим Центральным компьютером, то не сообразила бы. Он ведь почти как живой — но именно почти. Я так понимаю, этот Гиллаэ каким-то образом перенёс себя в другой носитель. Кремний? Квантованный полупроводник? Не зря про камень упоминается. Чарского бы сюда… Они с Агенором любят шутить насчёт магов, которые сначала сделают, а потом гадают что получилось, — девушка вздохнула. — Неприятно признавать, но эти двое как всегда правы. Живым этот Гиллаэ не остался, теперь он что-то вроде компьютера с кастрированным киб-интеллектом. Но выглядит-то со стороны как умный и всезнающий советник, это ж сколько вариантов даже простым перебором за раз обсчитать можно? Не зря мастера и чародеи Торона какое-то время считались лучшими в мире. Уверена, что и к катастрофе он приложил руку, ну или что там у него теперь.

— Теперь эта киб система уже несколько столетий без присмотра и деградирует. Хреново, — поморщился Андрей. — Только сумасшедших компьютеров нам не хватало. И гвенъя оно до сих пор не любит. Ладно, прорвёмся.

— Географию система менять не может. Наши сообщали — степь тянется километров на сто пятьдесят самое большее. Исключительно эту полосу он и контролирует, уверена. Проскочим.

Безводная пустыня, поросшая низкорослым колючим кустарником, началась совершенно неожиданно. На одной стороне маленькой речки ещё луга, на её противоположном берегу — голый каменный откос, и пески через такую хлипкую преграду не перехлёстывают. Воздух был чист и прозрачен, далеко-далеко на горизонте можно различить неясные голубоватые очертания цели путешествия — вершины горной цепи. При этом прошлая экспедиция про такую преграду не упоминала, у них жухлая степь тянулась до самых предгорий.

В путь через пустыню двинулись той же ночью. Лагерь покинули, сразу как на небе появилась во всем своем великолепии луна, свет её хлынул на дикие просторы и озарил серебряным сиянием убегающую вдаль бесконечно-песчаную плоскость. Такую же равнодушную и молчаливую, как и усыпанный звездами шатёр небесного свода над ней. Почти минуту Андрей и Шоннах стояли на берегу речушки, но не двигались с места, словно колебались и медлили трогаться в путь. Потом ступили на каменистый берег. Идти нужно было почти наугад, по компасу и смутным привязкам отчёта прошлой экспедиции к переменившейся местности. И если не найти «маленький водоём» где-то посредине полосы песка, останется либо погибнуть мучительной смертью от жажды, либо использовать для спасения сильную магию, рискуя привлечь внимание наёмников Синклита. И неизвестно, что хуже.

Ночная прохлада смягчала и приятно освежала тяжелый удушливый воздух пустыни, потому шли довольно быстро. И тут луну закрыло облаком, молча, как тени, Андрей и Шоннах теперь продвигались в ночном мраке, увязая в глубоком песке. Идти быстро было невозможно, так как путники беспрестанно натыкались на колючие кусты, песок забирался в ботинки — время от времени приходилось останавливаться и вытряхивать обувь, чтобы не ободрать ноги. По ушам гнетущее давило царившее вокруг безмолвие. Шли и шли, пока восток не зардел румянцем, и показались нежные лучи желтовато-розового цвета. Звезды становились все бледнее и вскоре совсем исчезли, оранжево-жёлтая луна потускнела. Зато солнце быстро разгоралось, его лучи превратились в огненно-золотые полосы, по которым в пустыню скользнул рассвет, огненные палящие копья сверкнули и озарили бескрайнюю пустыню, пронизывая и зажигая песок. Наступал день.

Как было решено ещё в начале марш-броска, сразу останавливаться не стали, хотя и хотелось отдохнуть. Но вскоре солнце поднимется выше, наступит жара — укрытий же никаких. Наконец, показались несколько скал, возвышавшихся на ровной местности. Чувствуя, как ноги понемногу наливаются свинцом от усталости, путники поплелись к ним: развалины, причём одна из сохранившихся стен сильно выдается вперёд, образуя широкий навес, который послужит хорошим убежищем от зноя. Земля возле развалин была покрыта мелким песком, под которым тоже ощущались каменные плиты. С наслаждением укрывшись, путники выпили немного воды, съели по пригоршне сушёного мяса и тотчас же заснули беспробудным сном.

Следующая ночь напоминала предыдущую, вокруг царила мёртвая тишина. На всем видимом пространстве бесконечной песчаной равнины, кроме нескольких зверей, похожих на громадных чешуйчатых куриц, не было видно ни одного живого существа. И тем неожиданней было, когда в изобилии налетели обычные комнатные мухи: словно насекомые летали по пустыне и следили как шпионы, целыми отрядами.

— Вот уж точно, эти везде выживут. Тараканов не хватает, — ругнулась Шоннах, хлопнув себя по щеке и доставая репеллент. Химия пришлась визитёрам не по вкусу, и дальше путники опять шли в одиночестве.

Вторая днёвка далась намного тяжелее. Жара была невыносимая, и ни одного укрытия от адского пекла: куда не кинь взгляд, встречала голая, раскаленная пустыня. Ни бугорка, ни камня, ни единого деревца, ничего, что могло бы дать хоть чуточку тени. Только нестерпимо яркий блеск солнца и жгучие, дрожащие струи воздуха, поднимающиеся над пустыней, как над раскаленной докрасна плитой. Пришлось с помощью рук и сапёрных лопаток вырыть яму, затем нарезать стелющиеся по земле ветки кустарника, забраться в траншею и накрыться ветками пополам с тканью плащ-палаток Это убежище хоть и спасало хотя бы частью от жгучих солнечных лучей, день стал кошмаром: сидеть, задыхаясь от недостатка воздуха, лишь время от времени смачивая губы водой, которой оставалось совсем мало.

Выбрались из убежища они совершенно обессиленные, изнывая от мучительной жары и невыносимой жажды, потащились дальше. Не шли, а шатались из стороны в сторону, время от времени падая от полного изнеможения. Почти каждый час приходилось садиться и отдыхать.

— Воды не осталось ни капли. Если мы не найдем воду, мы погибнем, — первой не выдержала Шоннах. — Нужно звать воду. Пока у меня ещё есть силы пробить здешний полог.

— Нельзя, — хрипло отказался Андрей. — Заметят. Сама сказала — географию эта каменка менять не может. Здесь должен быть источник. Ещё немного.

Они прошли ещё с километр, когда Шоннах вдруг замерла, опустив вниз свой нос, вдыхая горячий воздух, точь-в-точь как хитрая лисица, чующая след.

— Я чувствую запах воды. Не может быть. Она точно где-то близко…

Андрей пожал плечами, сил говорить не было. Насколько можно было окинуть взглядом, повсюду был только бесплодный, изнемогающий от зноя песок и низкорослый кустарник. А Шоннах уже уверенно повернула чуть в сторону от прежнего пути. Вот показались очередные изглоданные песком развалины. И там, в углублении, похожем на чашу, они увидели самую настоящую воду! Чёрного цвета, с резким запахом — но вода! Шоннах всё же хватило воли сначала набрать кружку и сунуть туда полоску экспресс-анализатора. Едва бумажка пожелтела и, не дожидаясь, станет ли полоска зелёной, не обращая внимания на непривлекательный вид, оба пали на песок, и через мгновение, лежа на животе, пили эту неаппетитную жидкость с таким наслаждением, словно перед ними была амброзия.

Весь следующий день они провели, отдыхая около воды. Под вечер, на расстоянии не больше полусотни километров, сверкая, как серебро, в лучах закатного солнца показалась горная гряда. Две большие вершины, соединенные обрывистой скалистой стеной и раскинув понижавшиеся в обе стороны гранитные крылья отрогов, они торжественно вздымали прямо в небо величественную белизну снега и рыжину камня. На обоих вершинах возвышался огромный круглый, покрытый снегом бугор, отчего по форме верхушки напоминали странного вида грибы. В величественных очертаниях этих потухших вулканов было нечто торжественное и подавляющее, у путников захватило дыхание. Минут десять закатный свет играл, переливаясь, на снегу и на массах гор. Затем, словно каменным великанам надоело, они пропали в тумане. И тут же закат высветил, что в полукилометре от колодца опять начинается вельд.

— Не ловушка?

— Точно нет. Я бы почувствовала. Пустыню как бы сказать? Отключили.

— Точно киб-система, — констатировал Андрей. — Логика подсказала, что задержать нас нет шансов, потому не стоит тратить ресурс. Человек пытался бы до конца.

Уже когда они добрались до границы вельда, а тропические травы и кустарники уступили место невысокой траве и редколесью предгорий, Шоннах сорвала цветок из владений «живого» компьютера, несколько секунд внимательно его нюхала и щупала. Потом одиночным выстрелом подстрелила винторогое травоядное, пасшееся в полусотне метров. Животное упало безжизненной грудой… тушей её почему-то язык не поворачивался назвать.

— А ведь всего этого, — девушка махнула рукой назад, — нет вообще. Точнее я уверена, что на самом деле там мёртвая пустыня и развалины. Не такая жуткая, как нам сделали. Скорее потрескавшаяся сухая земля, редкие растения, мухи точно были настоящие. Я думаю, тут было что-то вроде угодий для королевских развлечений. Базовая программа, думаю, та самая степь, которую видела первая экспедиция. Про вельд подсмотрели у тебя или у меня. Королевство мертво, но Гиллаэ продолжает исполнять программу… теперь везде, куда хватает его мощности. А когда мы подошли близко к нему, остатки личности пробудили ненависть к гвенъя.

— Аттракцион виртуальной реальности, — буркнул Андрей. И не понять: выругался — или просто признал правоту жены.

Глава 3. Проклятые богами земли

После приключений, устроенных сумасшедшим компьютером, переход через горы показался скучным. Стоило перевалить через хребет и оставить за спиной сверкающие вершины двух потухших вулканов, как внизу до горизонта раскинулся очаровательнейший пейзаж. Прямо под ногами, петляя меж холмов, ныряя под сень тёмных величественных лиственниц, текла широкая река. В стороне от неё простирались необозримые пространства пастбищ, где в волнистой траве паслись многочисленные стада животных. В бинокль они показались очередными мутантами, по крайней мере, до этого ни Андрей, ни Шоннах не видели оленей, у которых небольшие рога росли не только на голове, но и торчали вдоль позвоночника до самого хвоста. Справа, у самого горизонта, вырисовывались горы — хребет, который они пересекли, почти смыкался с основным массивом Срединного барьера. Нналево страна была менее гориста, причём одинокие холмы перемежались с чем-то вроде полос возделанных полей.

— Люди? — удивилась Шоннах. — Не может быть.

— Точно нет, иначе про них было бы известно. И нам бы тоже сообщили. Кстати, смотри: а вдоль дороги этих «полей» нет.

В некотором отдалении, справа от перевала, и в самом деле вилась широкая проезжая дорога, спускалась до равнины и терялась в зарослях. Настоящее шоссе, напоминавшее древнеримские дороги. Бывший Главный королевский тракт. Когда-то он шёл и через перевал, но в горах столетия и несколько землетрясений и извержений засыпали его лавой, стёрли даже следы. А внизу тракт сохранился. Начав по нему идти, Андрей не переставал удивляться. Древних строителей, которые проектировали и возводили дорогу, не останавливали никакие препятствия или трудности, встречавшиеся на пути. В одном месте тракт пересекало ущелье шириной не меньше ста метров и глубиной под стать — вместо моста оно оказалось завалено огромными глыбами шлифованного камня, в которых снизу были сделаны арки для протока воды. В другом месте тракт шёл через туннель, не меньше полусотни метров длиной, пробитый прямо в граните. Стены туннеля были сплошь покрыты барельефами, изображавшими, главным образом, одетых в кольчуги воинов, побеждавших врагов. Один барельеф особенно хорошо сохранился: там была изображена битва, а вдали шли толпы скованных пленников.

— Как вспомню храм, который мы нашли ещё в первой экспедиции, — хмыкнул Андрей, ткнув пальцем в картины, — так думаю, что гордыня у здешних жителей была прописана в генах.

Преследователей они заметили на второй день. Сначала заговорил опыт Андрея, вскоре его опасения подтвердила Шоннах. Пройдя ещё с полкилометра, оба нашли удобное место, где дорога шла вдоль самой реки. Залегли и замаскировались. Вскоре, озираясь и старательно вглядываясь в следы, их догнала группа… людей? Они были очень высокого роста, с медно-красным цветом кожи — вот только кожа эта состояла из мелких змеиных чешуек. У половины на голове развевались пышные султаны из черных перьев, а на плечи были наброшены плащи из шкур, другие, явно помоложе, красовались абсолютно лысыми черепами и полной наготой. Каждый держал в руках копьё из заострённой на огне палки, у двоих даже с каменными наконечниками. Минут десять краснокожие чужаки стояли и переговаривались то ухая как обезьяны, то короткими гортанными фразами из двух-трёх слов непонятного языка. Молодые — самцы или юноши — какое-то время рыскали по округе в поисках тех, кого преследовали, но как следопыты они намного уступали людям.

Наконец предводитель группы решил, что люди потеряны. Старший отдал гортанный приказ, отряд мгновенно нырнул с дороги в тайгу. Посовещавшись, Шоннах и Андрей решили проследить. Первая экспедиция про таких существ не упоминала. Краснокожие могли стать источником проблем, а могли оказаться малочисленным местным племенем. Оставлять за спиной неизвестный фактор было рискованно.

Три часа спустя группа охотников подошла к широкому рву, окружавшему селение. Площадь оно занимало не меньше пары квадратных километров, и было огорожено прочным частоколом из толстых бревен, у ворот через ров перекинуты мостки. С верхушки дерева в бинокль получилось разобрать, что внутри селение чётко распланировано: через центр проходила широкая дорога, которую пересекали под прямым углом другие, более узкие дороги, разделяя таким образом группы хижин на кварталы. Хижины с куполообразными крышами имели каркас из прутьев, очень красиво переплетенных травой, в них были двери, через которые входили, не сгибаясь, даже высокие мужчины. Везде сновали меднокожие мужчины и женщины, ходили дети… но было и в планировке, и в чётких действиях жителей как внутри селения, так и на уходивших вдаль полях что-то странное. Нечеловеческое.

— Словно муравьи, — наконец озвучил оформившуюся мысль Андрей. — Рабочие особи на полях, воины, строители. Ничего лишнего, никаких эмоций…

— Точно! И я, кажется, догадалась. Очередной плод слепой генной инженерии здешних магов. Эти земли были заражены существенно сильнее, чем за хребтом. Вот они и вывели… работников. Голая чешуя должна хорошо защищать от радиоактивных осадков, наверняка она по структуре ближе к хитину. Магиматы не мой профиль, но насколько я в этом понимаю — это давно не люди, и обратно людьми не станут никогда. Обрабатывают поля, живут в селениях строго по программе. Как и сотни лет назад. Могли бы — за столько веков хоть что-то поменяли. Не удивлюсь, если у них вообще заложен запрет на любые изменения и улучшения без приказа, было бы логично.

— И реагируют на опасность, — поморщился Андрей. — Мало нам психованного суперкомпьютера, теперь ещё и эта сельскохозяйственная автоматика. Но если наши шли в сезон туманов, наверняка поля не увидели, этих биороботов тоже…

Шоннах кивнула, логику мужа она понимала лучше, чем сейчас хотелось бы. Деревни сильно в стороне от дороги, а с перевала увидеть поля экспедиции мешал плотный облачный покров. Меднокожие разведчиков тоже не заметили, возможно, у них, как и у насекомых, до начала лета понижена активность. Но сейчас они за Северинами не просто пошли, а искали — и знали, что ищут именно человека… Они видели людей, причём совсем недавно и этих людей опасаются. Супруги переглянулись: ещё оно доказательство, что тут прошёл отряд наёмников Синклита. Опасения Гая подтверждались, последнюю обрывочную радиограмму он расшифровал верно.

Дальше по дороге Северины шли форсированным марш-броском, постоянно маскируясь, регулярно прячась от рыскавших повсюду отрядов меднокожих. Хорошо хоть догадка оказалась верна, полноценного разума у туземцев явно не было, а в обонянии и умении читать следы они уступали поисковым собакам. Потому-то легко попадались на уловки, изобретённые не одним поколением диверсантов. Наконец где-то у горизонта показались четыре небольшие вершины или просто очень большие скалы, пурпурного цвета от сплошь покрывавшего их вереска, окружённые каменистыми холмами и скалами поменьше. Возникло это образование, очевидно, в результате какого-то древнего геологического сдвига. По карте, найденной в развалинах резиденции Ордена, окружавшие тайную долину четыре горы располагались в форме квадрата, именно туда и стремилась Великая королевская дорога.

Северины быстро зашагали по дороге, подгоняемые желанием поскорее добраться до цели. Там вздымались к небу три гигантские фигуры, настоящие колоссы, видневшиеся у подножия одной из скал: словно восседали три огромные статуи, две мужские и одна женская. Андрей поднял бинокль. Нет, не статуи, а три огромных башни, сильно изъеденные временем, но до сих пор величественные. Тени от зарослей кустарника, выросшего прямо на каменных блоках, издали придали им видимость человеческих фигур.

— Молчаливые, — пояснила Шоннах. — Три сторожевые башни зовутся Молчаливые. Крепость считается образцом фортификации до сих пор. А уж какие туда чары вложили… жуть. Даже отсюда чувствую, как эфир фонит и звенит.

Внезапно откуда-то сзади, примерно там, где час назад они пересекли широкую и спокойную речку, донесся шум отчаянной схватки, а в следующее мгновение послышался ужаснейший рев. Потом топот, от которого завибрировала земля. На мгновение задумавшись, девушка рискнула и бросила вверх наблюдательное заклятье собственного изобретения: что-то вроде сотканного из магии квадрокоптера. Летала эта штука совсем недалеко, действовала очень недолго, но им сейчас хватит понять, что происходит. Если враг и наблюдал за окрестностями — откат будет слабым и настолько нестандартным, что его примут за колебания фона.

Шоннах глядела сквозь чары, Андрей смотрел глазами жены. К реке на водопой сквозь заросли в километре от тракта шла широкая слоновья тропа… или скорее мамонтовая, если конечно можно назвать так мохнатых животных ростом в полтора раздутых слона, покрытых шерстью и с двумя дополнительными хоботами вместо бивней. Тропу проложили двадцать или тридцать животных, причем большая их часть, судя по разнице в размерах, взрослые самцы. Скрываясь в зарослях, меднокожие приблизились к добыче и подтащили несколько метательных машин для копий. Повернувшись к ним боком, стояли три великолепных самца, им-то и достался залп. Один мамонт лежал замертво, второй катался по земле, ломая древки, третий стоял на коленях и трубил, мелкие самки замерли сбившись в кучу, и по их беспокойным движениям и по тому, как они подымали хоботы, обнюхивая воздух, можно было догадаться, как они испуганы. Самцы беспорядочно топтались вокруг и подпрыгивали.

Но вот раненый мамонт встал на ноги и даже за километры послышался дикий рёв. С воплем боли рассвирепевший зверь кинулся в заросли. Отвагой меднокожих можно было восхититься. Они бросали прямо в морду мамонту копья, несколько штук застряли у того в хоботе. Зверь схватил одного из охотников, швырнул его на землю и, наступив на тело своей огромной ногой, обвил хоботами другого и разорвал его надвое. Меднокожие словно не заметили, продолжая метать копья и что-то ещё, пока не подвели мамонта под новый выстрел: копья утыкали бок словно иголки у ежа. Огромный зверь рухнул и забился в агонии. Несколько животных остального стада тоже ранило. Увидев гибель своего патриарха, стадо бросилось бежать. К несчастью для животных, преградила дорогу река — русло неглубокое, но с достаточно крутыми склонами. В них и упёрлись с разбегу мамонты, в диком смятении, отчаянно пытаясь выбраться на другой берег. Воздух оглашали трубные звуки, движимые эгоистическим инстинктом самосохранения, мамонты в панике отталкивали друг друга. Пользуясь удобным моментом, охотники засыпали их копьями и убили ещё двоих животных, остальных ранили. Меднокожие безусловно перебили бы всё стадо, если бы мамонты внезапно не прекратили попытки выбраться на берег «в лоб», и не выбрались к тракту, где и пустились во всю прыть.

— Мать твою, они же сюда! — выругался Андрей.

Мысленно матерясь — в полной выкладке бегать то ещё удовольствие, он рванул в сторону башен и плоскогорья. За ним, не отставая, мчалась Шоннах, судя по её эмоциям, она тоже костерила охотников, как только могла. Мамонты мчались и по тракту, и рядом, причём растянулось стадо по лесу очень широко — уйти в сторону разведчики не успевали. Вряд ли звери будут разбирать, в чём отличия между «белыми» и «красными». И не факт, что мамонтов с одного выстрела остановит автоматная пуля. Оставалось надеяться, что раз бежит стадо ненамного быстрее человека — видимо, не хотят оставлять раненых сородичей — а местность ближе к горам повышается и вроде в бинокль просматриваются развалины и кучи камней, Андрей и Шоннах успеют найти подходящее укрытие.

Десяток меднокожих выскочил из засады неожиданно даже для Шоннах, хотя она и на бегу щупала пространство далеко перед собой. И тут же ближний попытался достать человека копьём. Андрей увернулся на рефлексах, ударил врага ногой в грудь: тот захрипел и свалился на землю. Второго бойца взял на приём, дальше выхватил пистолет. Тух-тух-тух. С расстояния два-три метра вывести из строя хватило и по пуле на каждого. Сзади тоже раздались выстрелы. Когда Андрей обернулся, жена стояла над врагами с пистолетом, тряся кистью свободной руки: ближнего меднокожего переломало как куклу, остальные ещё хрипели в агонии:

— Точно магиматы. Воздушным кулаком ударила — как голой рукой о стенку…

Шоннах рухнула на землю, почуяв угрозу. Андрей отстал от неё на удар сердца. Только это их и спасло. Над головами, сметая свежий выскочивший на дорогу десяток воинов, пролетело облако копий. Задержись девушка хоть на мгновенье, чтобы оповестить мужа криком — истыкало бы обоих. Андрей метнул в сторону копьеметалки гранату, следом застучали два автомата, изрешетив обслугу из тех, кто уцелел после взрыва.

— Готовы, — хрипло выдала Шоннах. — Но они этих слоников явно сюда гонят. Там ещё.

— Я в бинокль тогда что-то вроде перекрёстка видел. Давай туда.

Боковая дорога уходила почти сразу за разбитой копьеметалкой. Туземцы, бросив охоту, бежали следом за людьми. Дважды Северины устраивали бойню слишком торопливым отрядам, но меднокожих это не останавливало. Местность повышалась, и потому в бинокль хорошо было видно, как в долине и со стороны селений подходят новые и новые отряды. Как муравьи, туземцы готовились задавить врага массой, не думая про судьбу отдельной особи.

Туземцы отставали метров на триста, понемногу сокращая расстояние. А впереди к небу поднималась громада стен крепости. Если прижмут… Андрей и Шоннах успели добежать до старой, наполовину разрушенной башни, зачем-то выстроенной в километре от стены и подходящей для обороны. Лес вокруг давно сменился низкорослым кустарником, множество камней помешают установить лестницы и копьеметалки. Забраться наверх, пользуясь преимуществом в дальнобойности отогнать лучников, лестница внутри таких сооружений тоже одна. А ночью попробовать проскользнуть. Но уже заскочив вслед за женой внутрь, Андрей повернулся… и замер. Меднокожие встали на расстоянии примерно четырёхсот метров от развалин. Новые и новые отряды подбегали и также останавливались у невидимой черты.

— Табу, — попробовал пошутить Андрей, заодно переводя дыхание.

— Скорее программа, — хрипло сипела рядом девушка. — Им запрещено входить на закрытую территорию. Я тут ручеёк чую. Предлагаю обед — и внутрь, в долину.

Андрей выглянул в сторону гор, посмотрел на высокую, выдержавшую напор времени стену. Потом обернулся обратно к туземцам.

— И как ты предлагаешь перебираться? Там плиты подогнаны до миллиметра, верёвку наверху не зацепишь. И сильно сомневаюсь, что нас пропустят вернуться на тракт к воротам.

— Кто у нас любит говорить, что на любой хитрый болт найдётся своя гайка? — загадочно улыбнулась Шоннах. — Я же говорила, что Молчаливые до сих пор во все учебники как образец фортификации входят? Я когда их планы на офицерский патент зубрила, в жизни не думала, что живьём крепость увижу. Зато сейчас я точно знаю, где мы, и где тут есть проходы, секретные и несекретные. Не думаешь же, что нужники через главные ворота вывозили? Короче, обедаем, у меня уже живот узлом. А дальше ищем дверь, что-то стопроцентно должно остаться открытым.

Глава 4. Тайна мёртвого королевства

Прямо перед Андреем и Шоннах поднималась отвесная стена из камня, не менее тридцати метров высотой. Гладкие блоки по-прежнему не имели ни единой щёлочки, внизу огромные глыбы, кверху они уменьшались, а стена постепенно сужалась. Незыблемая мощь, которую пронзали насквозь малые ворота, массивной аркой похожие на вход в галерею шахты. Когда-то ворота прикрывали створки, сливавшиеся со стеной. Их оставили приоткрытыми, время, дожди и смена сезонов сделали своё дело. Каркас из дерева рассохся, частично сгнил, так что левая створка заметно перекосилась. Андрей осмотрел щель, потом заложил туда шарик универсальной пены: после ввода катализатора он раздувался до объёма нескольких кубометров пористого и прочного материала.

Несмотря на внешнюю ветхость, ворота оказались крепкими, створку сначала лишь перекосило. Какое-то время она сопротивлялась, выдавливая пену внутрь тоннеля. Наконец ворота сорвало с петель. Одновременно из глубины тоннеля что-то щёлкнуло. Андрей осторожно подошёл, встал сбоку и ввёл в пену деструктор. Сразу же отскочил в сторону. Шоннах закинула вглубь тоннеля небольшой дрон — пару таких они взяли с собой как раз для подобного случая. Весили приборы мало, работали совсем недолго на магии и управлялись наполовину с пульта, а наполовину чарами Шоннах. По дороге пользоваться дронами не рисковали, как и остальной магией, но стена была настолько пропитана защитным колдовством, что девушка рискнула. Лезть в туннель, наверняка упичканный ловушками от посторонних, без разведки намного опаснее, чем с небольшой вероятностью выдать себя вражескому наблюдателю.

— Я восхищена, до чего хорошо строили. Там стоит десяток арбалетов, и целых два ещё смогли сработать на пену. Одна огненная ловушка до сих пор не протухла. Замаскирована просто отлично, на ходу могла и не заметить. Я её без проблем отключу, устаревшая система. А вот обрушить коридор можно только из караулки, да и то проржавело всё. Проскочим.

В совершенно тёмный проход они вошли осторожно, хотя он был достаточно широк, чтобы вместить двух идущих рядом людей. Фонари выхватывали из черноты такие же гладко подогнанные блоки, лишь в одном месте выделялся небольшой провал, откуда выскочили стрелы. Посередине туннеля, в груде железной трухи, лежали человеческие кости. Но что странно — никаких летучих мышей и им подобных животных, хотя подземные галереи должны кишеть ими.

Пройдя шагов сто, разведчики заметили, что проход стал немного светлее. Ещё минута, и они оказались в совершенно необычайном месте, какого, вероятно, не приходилось в здешнем мире видеть ни одному человеку. Большой зал, когда-то похоже толи вырубленный в скале грот, толи приспособленная для нужд крепости естественная пещера. Несколько столетий назад общее пространство разделяли оштукатуренные деревянные перегородки, сейчас превратившиеся в груды трухи и мусора. Окон не было, но откуда-то сверху лился слабый свет, и никаких признаков затхлости. Вероятно, в своде были проложены шахты, по которым проникал воздух и освещение извне. По всему пространству зала-пещеры располагались гигантские колонны-сосульки, которые казались сделанными из тщательно отполированного камня. Словно огромные сталагмиты, но из гранита и базальта. Невозможно было передать потрясающую красоту и величие этих колонн не менее пяти метров в диаметре у основания. Их грандиозные и вместе с тем изящные контуры уходили вверх, прямо к далёкому своду.

— А вот про это нигде не упоминалось, — удивилась Шоннах. — То есть в планах тут настоящий улей из коридоров, комнаток и служебных помещений. Кайна-хранительница, а что это?!

Шоннах слабыми нервами не страдала, служба в Зелёной страже давно выгнала из неё впитанные в детстве обывательские страхи и суеверия. И всё равно девушка споткнулась, так что Андрею пришлось ловить жену.

Совсем рядом, будто опираясь костлявой рукой на гранитный сталагмит, держа в костлявых пальцах второй руки огромное белое копье, стояла сама Смерть в виде здоровенного человеческого скелета, не меньше двух метров высотой. Весь скелет немного наклонился вперёд, так что его шейные позвонки и ухмыляющийся блестящий череп были напряжённо вытянуты в сторону незваных гостей. Пустые глазницы скелета устремлены на Шоннах, а челюсти немного разомкнуты, как будто он вот-вот закричит, сделает шаг и нанесёт удар. Скелет был не одинок. То тут, то там по залу в разных позах, стояли и сидели… можно их было назвать человеческими телами. Сейчас от них оставались лишь покрытые тонкой стекловидной плёнкой скелеты мертвецов.

— Видел я такое один раз… но этого не может быть

— Где? — Шоннах справилась со страхом. Да и в мужа она верила, с первого дня знакомства восторгаясь его колоссальным опытом жизни ещё в звёздном будущем.

— Нет, не может быть. Это была очень специфичная авария гиперреактора. Не простой выброс энергии и взрыв, как бывает при перегрузке сердечника. Тогда в брешь между измерениями просочилось гиперпространство. Как бы это объяснить? Обычно разные свойства слоёв Вселенной смешиваются постепенно, медленно проникающими друг в друга субстанциями. А тут как взяли стакан с маслом и водой, и сильно встряхнули. Пространство корёжит и ломает, законы физики летят к чёрту. Но повторюсь, тут мало одной энергии. Чтобы именно так сработало — и сердечник, и накопители Мартинеса должны сдетонировать. Эти накопители используются уже в двигателе, для скачка в гиперпространство.

— Случайное открытие? Сами не поняли, что изобрели. Сам же пересказывал мне, как ваши аналитики предполагали, что Орден научился генерировать гиперпространственный импульс, перенёс к себе какую-то лабораторию. Да вы все живое доказательство, что они пробовали с переходом не раз, и что в итоге ерунда какая-то выходила.

— Тут немного сложнее, — пожал плечами Андрей. — Понимаешь, даже если знаешь полностью теорию — а тут её точно не знали, одной здешней математике ещё пару тысяч лет расти — от гиперпривода до накопителей Мартинеса ещё не меньше столетия инженерной эволюции. Но разбираясь в устройстве гиперпривода, они бы так не лопухнулись во время бегства, чтобы вместо портала на любой кислородный мир в ближайшую систему создать пробой в соседнюю Вселенную. Нет, совпадение… мне кажется.

Из огромного главного зала открывались многочисленные выходы. Соотнеся планы крепости с остатками коридоров, осторожно обходя залитые в каменную плёнку скелеты, Шоннах вела мужа всё вперёд и вперёд к дальнему концу огромной молчаливой пещеры. Там их ждала ещё одна дверь, к счастью раскрытая. Уже без арок наверху и украшений, а самая обычная прямоугольная, из потемневшего от времени дуба. Следующее помещение было освещено гораздо хуже. Единственное, что получилось различить в полутьме фонарей, был массивный стол, вокруг которого сидели явно офицеры — теперь ветхие мумии. Рядом с вычищенными, сияющими, новенькими доспехами и оружием древние покойники смотрелись дико.

Андрей сразу вытащил дозиметр и посмотрел на показания.

— Ничего не понимаю. Нет, там точно не могло быть пробоя гиперпространства. Даже сейчас фон высоковатый, а пять столетий назад он тут был бешеный, особенно если изначально в основном короткоживущие изотопы были. И мумии эти подтверждают. Видно, что покойники мгновенно получили мощный лучевой удар. Но если там всё-таки случился пробой измерений, то он распад ускоряет. По крайней мере, и в той пещере, и во всех ближайших помещениях дозиметр сейчас должен показывать даже меньше уровня природного фона.

— А не может сначала лучевой удар…

— Ага, потом выброс, а потом опять заражение, от которого до сих пор дозиметр потрескивает. Нет, в это я поверю ещё меньше. Так, это ещё что?

Чуть в стороне от стола лежала огромная каменная глыба шириной с дверь. Когда-то поднялась вверх, в специальное углубление скалы, теперь дверь сорвало из креплений. За ней в свете фонарей просматривалась высеченная в массиве скалы комната, размером не более десяти квадратных метров. У дальней стены комнаты находилось несколько сундуков, похожих на ящики для патронов или снарядов примерно середины двадцатого века. Окружающие стены были пропитаны чарами, да и сами были неплохим экраном, потому Шоннах выставила защитный полог, а потом телекинезом осторожно приоткрыла крышку одного из ящиков — он был доверху заполнен искрящимися бледно-голубыми огранёнными в шар камушками размером с детский кулачок — и перенесла пару изделий на стол. В свете фонаря они оказались полупрозрачными, внутри вспыхивали и гасли разноцветные огоньки.

— Мечта любого мага, — вздохнула девушка. — Очи силы. Их немного добывают на севере Великого леса и на юге континента, но главное месторождение было в Тороне. Усиливают запас энергии и возможности, — она с досадой щёлкнула пальцами. — Жалко, такая ценность пропала: эти как резонатор уже бесполезны, они густо синие должны быть. А если голубые — то их почти переполнила остаточная энергия. Или из-за радиации структура нарушилась? Слушай, — неожиданно в голову пришла идея. — А из этой штуки нельзя сделать этот твой самый накопитель?

— Понятия не имею, — пожал плечами Андрей. — Накопители Мартинеса выглядят как литой цилиндр из пластика масляно-чёрного цвета. Если расколоть, то внутри тоже выглядят единым монолитом. Там сложные микроструктуры на самом деле, что-то вроде искусственного камня из полиморфных плёнок. Ладно, идём дальше.

Ближе к выходу фонари отключили. Шоннах двигалась, используя пассивное заклятье ночного зрения, Андрей шёл по её подсказкам и держась за плечо жены, пристально вглядываясь в темноту. Наконец, далеко впереди появилось неясное, тусклое пятно. Свет был очень слаб, только глаза, не видевшие в течение долгого времени ничего, кроме темноты, и могли его рассмотреть. Когда они подошли поближе, пробивавшийся сквозь щель от приоткрытой двери яркий свет полудня выхватил из темноты небольшой зал. Стены, выложенные из камня. Окон, хотя бы плотно закрытых ставнями, не видно. Пол, выложенный мозаикой, выход на улицу перекрывала деревянная, окованная железом дверь с мощными лапами тяжёлых навесов. Рядом с дверью через неширокую щель нанесло песка и мелкого мусора. На потолке целых два шара магической люстры, до половины утопленных в каменные гнезда, один из шаров разбит.

Наружу сначала опять пустили дрона с камерой, хотя короткий полёт и исчерпает остаток заряда, и можно робота выкидывать. Дверь выводила в небольшой двор, а оттуда в самый настоящий средневековый город. Улицы замощены булыжником, причём мелким, дроблёным. Дома сплошь из камня, на фундаментах, на окраинах никаких полуземлянок или деревянных срубов. Если около стены ещё встречались дома одноэтажные, то в большей части города они поднимались в два, три, а иногда и в четыре этажа. Несколько дворцов, занимавших площадь как пять-шесть домов, в остальном, судя по лавкам внизу да вывескам, жили простолюдины.

Если всматриваться уже в детали — улицы встречали пустыми глазницами обезображенных окон и сорванных ставен, хищным оскалом развалин и тишиной. Опытному глазу, несмотря на минувшие столетия, хватало признаков понять, что кипящий жизнью город опустел в один день. Много позже место человека заняла растительность, принявшаяся обратно завоёвывать каменную пустыню. Но что удивительно — все деревья стояли гнутые, кривые, то смыкались в виде арки, то верхушки смотрели вниз. И вообще выглядели деревья чахлыми, больными — хотя развалины той же столицы за прошедшие столетия густо покрыл лес. Но самое главное, в городе стояла неестественная мёртвая тишина, словно стены поедали эхо. И ни птицы, ни зверя, хотя животные должны здесь чувствовать себя вольготно. Не сговариваясь, обоим в голову пришла одна и та же мысль. Шоннах немедленно вывела на дисплей показания дозиметра. Даже сейчас, стоит задержаться в развалинах на три-четыре дня, уровень радиации ничего полезного для здоровья не обещал. На момент аварии излучение на улицах наверняка зашкаливало. И внизу, и наверху люди умерли мгновенно.

Перед тем, как окончательно села батарея, и дрон самоуничтожился, он успел показать, где располагался лагерь первой экспедиции: в километре от центральных ворот. Город был пуст, так что разведчики рискнули не пересекать его побыстрее насквозь, а пройти улицами прямо до ворот. Стоило покинуть дворик, как тишина исчезла, и накатили звуки. Под ногами рассыпался нанесённый ветрами песок, хрустели мелкие камешки. Дышали и будто стонали стены домов и ветви деревьев. Казалось, что город наполнен тенями минувших десятилетий, ещё немного — и вздохнёт, недовольный чужим присутствием, а сам заживёт призрачной жизнью. Где-то на середине пути Шоннах и Андрей пришли к выводу, что в городе имелось что-то ещё: одних мёртвых развалин недостаточно так угнетающе подействовать на психику двух тренированных и опытных бойцов. Разбираться, как это «что-то» работает — инфразвуковые волны, ментальный импульс или нечто иное — не было желания и возможности. Тщательно, но быстро осмотрев окрестности через бинокль и заклятие квадрокоптера, город они покинули как можно быстрее.

Город занимал всю западную часть долины Молчаливых, небольшая гряда то ли естественных, то ли искусственных холмов отрезала кусок на востоке. А между ними когда-то, судя по всему, были поля и постройки. Но то ли сделано всё было намного хуже, чем в городе, то ли дожди хорошо промывали землю, и уровень радиации здесь спал быстрее, жизнь быстро взяла своё. Сейчас от строений оставались лишь с трудом угадываемые развалины, густо заросшие самым обычным низкорослым кустарником, а местами даже небольшими рощицами берёзок, лип и клёнов. В тени одной такой рощицы и стояли палатки цвета хаки. Опытный взгляд ещё мог различить, что от ворот к лагерю натоптали несколько тропинок, но хрустевшая под ногами молодая луговая трава, пушистая и мягкая, как ковёр, уже почти затянула нанесённые людьми ссадины. К весне, особенно если зима снесёт палатки, всё вернётся к тишине и запустению прошедших столетий.

Чем ближе они подходили к лагерю, тем больше появлялось загадок. Согласно отчётам, первичное обследование долины показало, что местность безопасна. При этом самая восточная часть за холмами, где по расшифрованным записям из резиденции располагалась промзона, прикрыта от наблюдения с воздуха каким-то маревом. Видимо, до сих пор действовали оставшиеся от прежних хозяев устройства. Прежде чем туда лезть, начальник экспедиции решил проверить город и убедиться, что оттуда точно не придёт никакой опасности. Заодно поискать в развалинах информацию по промзоне: в расшифрованных документах из резиденции Ордена о ней упоминали вскользь и недостаточно. На небольшом пригорке чуть в стороне, окружённая берёзами, отдельно стояла палатка, больше напоминавшая королевский шатёр — туда складировали найденные в развалинах предметы и документы, там же с ними работали. В стороне кострище и кухня, рядом длинный стол под навесом. Постов не снимали, но руководитель явно понизил уровень угрозы ближе к секретной, но скорее чисто научной экспедиции.

На остатки первого тела они наткнулись метров за сто. Мужчина, из Королевств, человек… и всё. Да и это больше можно было установить по одежде и вещам — тело буквально выдрали из штанов и кольчуги, разорвав кольца. Потом съели. Шоннах, хорошо разбиравшаяся в континентальной фауне, а также иногда выступавшая консультантом по магическим химерам, наклонилась, потом вынесла вердикт:

— Ел не зверь. Похоже, очередная химера. По следам на одежде и костях может хотя бы на время вставать на две ноги, высвобождая передние лапы. Стоя от полутора метров до двух с половиной. Ели уже труп.

Андрей кисло сморщился: только хищных зубастых падальщиков не хватало для счастья. Следующие останки — и тоже в виде обгрызенных костей — нашлись уже в лагере, вперемешку лошади, земляне и люди из Королевств. И не понять, погибли они здесь в бою, или же их притащили потом и просто съели в удобном, защищённом от ветра месте. Закончив поверхностный осмотр лагеря, оба начали делиться впечатлениями. Исходя из своего опыта.

— Люди лагерь не трогали. И тот, первый, и остальные — не новики, лет тридцать в основном, снаряжение и оружие хорошее. Крепкий спаянный отряд профессионалов-наёмников. Я с ними немало работала, бросать так много дорогих вещей они не станут. Даже если идут дальше — добычу аккуратно соберут, упакуют и зароют. Весь беспорядок добавили звери. Но уже потом. Такое ощущение, что сначала что-то собирали ещё люди, бросили, а дальше хозяйничало зверьё.

— Те два пулемёта словно прикрывали отступление на северо-восток. Но обе рации здесь. Мне кажется, первое нападение они отбили, но потеряли обе рации. А дальше отошли к холмам…

Будь Андрей один, или на месте Шоннах простой чародей, пусть с подготовкой и боевым опытом — их всё равно застали бы врасплох. Настолько хорошо враг прятался и от заклятий, и от обычного наблюдения. Но до бывшего офицера Зелёной стражи тварям было далеко. Магию в случае встречи с боевиками Синклита маскировать уже не имело смысла, так что Шоннах оставляла во время осмотра повсюду не активированные плетения. Теперь же чары сработали сначала как тревожные, потом как боевые. Магиматы устойчивы против прямого воздействия колдовства? Но можно заставить полог сработать уже от того, что кто-то слишком осторожно старается раздвигать ветки. А деревья и кусты просто горели, пусть огонь и подстегнуло заклятье. Одновременно те же чары заставляли выбрасывать густой едкий дым, заодно гасивший запахи, гудели и ревели. Андрей же стрелял, ориентируясь на информацию от жены, а она вылавливала цели по маркерам, заранее расставленным по всей округе.

Твари оказались шустрые и живучие, последняя даже успела выбраться из огня, когда её настигла пуля. Зверюга напоминала меднокожих роботов-поселенцев, но фигурой была ближе к горилле, ниже ростом, широкая, мышцы рельефно бугрились. Пальцы заканчивались когтями, а рот был полон острых зубов. Тех самых, которые грызли кости в лагере. Естественным путём, или как побочный продукт древних экспериментов по возрождению природы подобная тварь появиться не могла, слишком узкоспециализирована. А вот как охотник за человеком подходила отлично. И значит, им опять попалась какая-то охранная система.

Шоннах выбросила наверх чары квадрокоптера, заодно запустив сканирование. Твари маскировались отлично, местные маги бы их не распознали. Вот только Шоннах, живя среди землян, несмотря на то, что была в отставке, по настоянию генерала Гальбы прошла курс переподготовки, где в числе прочих получила и навыки работы с аэрофотоснимками. И сейчас благодарила Гая за его паранойю: в разных диапазонах маскировка чуть отличалась. Это позволяло, пусть примерно, засечь тварь далеко на подходе.

— Пятьдесят на север и северо-восток, остальные направления ещё пятьдесят особей всего. Коридор до города полностью свободен.

И тут же оба побежали на север, стараясь обойти группу заросших развалин и выскочить на просторное поле, где автоматы дадут преимущество. Действует аналог охранной киб-системы. И если он так загоняет гостей в город, стараясь не пропустить ровно на восток к холмам — а именно туда отступали люди, которые успели местность разведать — то и Северинам надо пробиваться к холмам. Но сначала отбиться от первой стаи.

Гориллоиды явно знали, что такое огнестрельное оружие, потому ещё на подходе общая масса разбилась на группки. Но именно это их и подвело. С десяток расстреляли на предельной дистанции — пусть не всех убили, но точно вывели из боя. Затем, сменив на магазины с разрывные пулями, принялись отстреливать тварей уже точечно. Но, потеряв ещё полтора десятка, гориллоиды окружили людей, постепенно сжимая кольцо. По одиночке, маскируясь, они подползали на расстояние прыжка. Поле только издали выглядело ровным, мелких укрытий тут хватало. Начиналась игра в кошки-мышки: сумеют ли люди выбить достаточно тварей, пока те подбираются?.. Поднявшаяся над холмами сигнальная ракета и застучавший отсекающим огнём пулемёт заставили промешкать лишь секунду. Дальше Северины атаковали в лоб, пробиваясь к промзоне. Одна из тварей в прыжке едва не зацепила девушку, но промахнулась, на лету подбитая пулей снайпера. И уже поднимаясь по склону холма, Андрей машинально ответил, что, похоже, программа запрещала гориллоидам сюда заходить: после определённой черты твари встали, и явно причина была не в инстинкте самосохранения. Да и люди на гребне стояли, не особо маскируясь.

Первым, за кого зацепился взгляд Андрея, был заместитель командира экспедиции майор Каменев. Невысокий, кажущийся от природы полноватым, этот человек всегда улыбался и излучал жизнерадостность — даже не понять, когда это были искренние чувства, а когда рабочая маска, настраивавшая собеседника на положительные эмоции. Сейчас майор осунулся, потерял привычную улыбку. И первым вопросом стало:

— Рация цела?

— Да.

— Слава тебе Господи, — с неописуемым облегчением ответил майор, и как-то сразу осел, словно сбросил с плеч тяжёлый груз. Остальные тоже заулыбались. — Наша погибла при отступлении, а отсюда можно выбраться разве что вертолётом.

— А вы как всегда и во всех делах — не утонули, майор.

Безопасника Андрей знал ещё по прошлой жизни. И не удержался от небольшой шпильки. Судя по тому, как потемнели гневом глаза Шоннах и укоризненно посмотрел Каменев — оба вспомнили про то, что «не тонет» — укол получился. Но подрывать доверие не стоило, потому Андрей сразу же «поправился»:

— Да нет, Лисонька, я не в этом смысле. У майора просто удивительное чутьё на всякие неприятности. Мы с ним и познакомились… дело давнее, давно не секретное. В общем, меня бросили на зачистку одного объекта. И уже на месте выяснилось, что майор и несколько человек персонала — кто послушался его совета бросать всё и немедленно прятаться — уцелели. Остальные тогда померли не самой лучшей смертью.

Стоять на продуваемом со всех сторон гребне было неприятно, да и домой надо было послать радиограмму как можно быстрее, так что заканчивал объяснять Андрей уже на ходу, спускаясь в лагерь. Здесь, только в продольном направлении, восточную часть долины разделала цепочка холмов, чуть пониже тех, с которых они спускались. В северной части, вдобавок хорошо защищённой от ветра, сохранилось немало построек, которые и заняли под новый лагерь. Уже на месте, хотя их и предупредили, что остатки второго отряда из местных тоже прячутся здесь же, Андрей машинально чуть не потянулся за оружием. Его жена, наоборот, предводителя наёмников узнала. Андрей всегда удивлялся, как ей это удавалось: та же пропылённая одежда, минуту назад из боя — но рядом сейчас стояла высокородная леди.

— Здравствуйте, госпожа Стальная лиса, — капитан сделал глубокий уважительный поклон. — Если кто и мог пройти, то только вы. И ваш муж, как я понимаю. И опять вы нас спасаете.

— Здравствуйте, Мерра. Смотрю, могу поздравить вас дважды. Вы опять живы и вы стали капитаном, — и пояснила для мужа. — Мы с капитаном Меррой сталкивались в Королевствах, я тогда ещё была офицером в одном из Сиятельных полков. Мы искали груз, который как раз сопровождал отряд тогда ещё сержанта Мерры. Оказалось, их заперли разбойники, которых интересовал тот же груз. А Мерра и его товарищи люди слова, они заявили — жизнь на честь и обман заказчика не меняют, и будут сидеть в осаде хоть год.

Капитан Мерра ещё раз уважительно поклонился: такие слова, сказанные благородной гвенъя и, как он знал бывшего Зелёного стража, были очень весомой рекомендацией. Выбраться из ловушки они смогут исключительно с помощью землян. И когда будет решаться судьба Мерры и его людей, эти слова Стальной лисы лягут на нужную чашу судьбы.

Рация немедленно была распакована, ошалевший от счастья радист спешно передавал шифрограммы о помощи в штаб. Каменев же коротко ввёл Северинов в курс дела.

— Как всегда совпадение и случайность не вовремя, которая многим стоила жизни, — щека непроизвольно дёрнулась. — Вы краснокожих долинников видели?

— Да. И даже вблизи наблюдали в природной среде и лучше. чем хотелось бы. Магиматы, что-то вроде самовоспроизводящихся сельскохозяйственных автоматов.

— А мы нет, ранней весной они ещё в спячке. Рядом с трактом ни одного поселения. И пока шли, и пока лагерь обустраивали и мясо заготавливали, не обнаружили ни одного. Да и близко к долине Молчаливых им программа подходить не рекомендует, насколько нам теперь известно.

— Только этим и спаслись, — скривился Андрей. — А здешние охранные магиматы?

— Когда мы пришли, система была в дежурном режиме, ограниченное число особей. Плюс мы сначала начали копать город. А там, в отличие от остальной долины, ещё лет сто назад был смертельный уровень радиации. Три — пять дней поисков, и лучевая болезнь гарантирована, — Шоннах кивнула: Орден исчез чуть больше ста лет назад, все оставленные им охранные системы обновляли программы в то же время. — В любом случае, охранная система начала накапливать силы. Мы теперь уже точно, на печальном опыте, знаем, что система просто захватывает меднокожих вокруг и переделывает в солдат. Сколько их в селениях? Сотни тысяч, мы тут пока сидели, сверху в бинокли много чего увидели. Массой задавят. Нас посчитали не очень-то и опасными, в запретную зону мы не лезли. Система накопила бойцов, но не атаковала, держала наготове. И тут пришли из Королевств.

— Дома уверены, что они шли по вашим следам. А тут засада, все подходы под плотным наблюдением. Ищут утечку, потому и послали скрытно лишь нас двоих.

— На месте господина генерала я бы тоже так решил, — опять поморщился Каменев. — Это у нас профдеформация. Нет, было обычное дурацкое совпадение. Отрядов из Королевств на самом деле было два. Пару лет назад капитан второго отряда нашёл в горах остатки старой дороги. Кроме Центрального перевала через Срединный хребет было ещё несколько переходов, но про них напрочь забыли. Все они были наглухо завалены и разрушены во время Торонской катастрофы, тогда по хребту прокатилась серия извержений и землетрясений. А тут очередное землетрясение перевал расчистило достаточно, чтобы опытные люди пешком его могли пройти. Плюс там почти нет химер, по крайней мере, опасных для крупного отряда при двух магах. Мерра, как человек образованный, сумел в чьей-то библиотеке отыскать старинные карты Торона и вычислить путь от перевала к Молчаливым, где по всем легендам хранилась главная королевская сокровищница. Отряд второго капитана был раза в два больше, но с дисциплиной у них было не очень. А на уровне анатомии здешние девушки-роботы от людей не особо отличаются… Вот по дороге их втихаря ловили и развлекались. В итоге охранная система засекла чужаков далеко на подходе и встала на боевой взвод. А уж когда Мерру отправили разобраться с конкурентами, сами же ломанулись в запретную зону…

Остальное Андрей и Шоннах поняли сами, сложив со следами в лагере. У людей двадцатого века принято снимать шапку, но по привычке своего времени Андрей взял в руку горсть земли и выпустил пылью, которую унёс ветер. Шоннах сложила ладони лодочкой и словно вылила из неё невидимую воду — пусть души погибших за товарищей найдут покой. Первую атаку гориллоидов отбили: незыблемое правило что дома, что в Королевствах — при нападении чудовищ все разногласия в сторону. А дальше те два пулемётчика и трое мечников остались прикрывать отход, чтобы хоть кто-то сумел пробиться к холмам.

— В общем, мы уже отчаялись и думали рискнуть на прорыв. С востока горы непроходимы, их, похоже, ещё и маги когда-то доработали. Из еды только птицы, но и тех мы по большей части уже съели. Но ждали. Надеялись… и дождались. Пойдёмте, побуду экскурсоводом. Покажу, чего тут так охраняли.

Вслед за майором, Северины поднялись на поперечные холмы… и Андрей ахнул. Да, постройки внизу были созданы не человеческими руками, дизайн отличался. Но общий вид всё равно определяли физика и функциональное назначение, вот и сейчас бывший космодесантник видел до боли знакомую картину. Вот полоса для старта орбитальных челноков и межсистемных кораблей курьерского класса. Вот пирамида энергостанции, параллелепипед оранжерей, жилые купола, сферы генераторов искусственной гравитации и даже башня противокосмической обороны, рядом с которой угадываются провалившиеся от времени крышки пусковых шахт.

— Кто они были? — Шоннах и Андрей спросили одновременно.

— Мы не знаем, как они себя называли, но фотографии и голограммы на твёрдых носителях сохранились. В жилых куполах, там многое бросили при эвакуации. Очень напоминали людей, но повыше и более хрупкого телосложения. Судя по кроватям, средний рост у них был два десять. Платиновые волосы и бледно-зелёная кожа. Такая же космическая техноцивилизация, но заметно сильнее, чем мы, увлекались всякими системами управления мыслью. А ещё намного больше нашего развили талант эсперов, причём поголовно. Потому-то они намного легче нас адаптировались к здешней магии. Что касается их появления… Мы тут нашли интереснейшие записи. Началось всё с того, что на основе сознания мага они изготовили что-то вроде вычислительной системы.

Андрей и Шоннах переглянулись, обоих передёрнуло.

— Гиллаэ-обманувший смерть. Я вам потом эту легенду перескажу. Мы тут по дороге убедились, что она — чистая правда. И довольно поганая правда. Этот Гиллаэ так боялся умереть, что создал на основе себя самый настоящий киб-интеллект. И до сих пор работает, но именно как неживая компьютерная система.

— И способная в бешеном темпе перебирать тысячи вариантов. С учётом принятого среди магов метода научного тыка неудивительно, что открытия посыпались как из рога изобилия. Королевство скакнуло вперёд по части технологий, но главное, научилось искусственно создавать очи силы.

— Искусственно? — оторопело поглядела на майора Шоннах. — То есть рудников, которые столько лет искали в горах и ради которых гибли отряды сорвиголов, не существовало?

— Да. Всё производили здесь, в долине Молчаливых. Не физик, но, насколько хватает моих знаний понять записи, на самом деле главное в этих камнях — это однородный изотопный состав. До понятия атома они так и не дошли, но разделять изотопы научились. А отсюда следующий шаг. Трансмутация элементов в золото. Аппетит растёт во время еды, королям Торона захотелось превратить золотой ручеёк от продажи очей силы в полноводную реку. Камней они могли производить больше, чем способен вынести рынок — излишки пошли на строительство накопителей, чтобы побочная энергия преобразования свинца в золото их не выдала. Проблему образовывающейся при трансмутации радиации, как им казалось, тоже решили. Пропускали через фильтр изотопов, стабильные атомы в слитки, остальное в подземные отстойники. Казнь придумали: запирать человека рядом с отстойником, а потом пусть он на глазах у недовольных подыхает от той или иной степени лучевой болезни. Душу виновного обгрызли демоны жадности за то, что позарился на господское имущество.

— Критическая масса энергии, и всё-таки накопители Мартинеса. Мы внизу, в подземельях, видели результат пробоя гиперпространства. Как при взрыве ходовых на «Саранте», помните? Но не поверили своим глазам.

— Ага. Критическая масса и пробой между Вселенными. Как и в нашем случае: эти зеленокожие тоже исследовали гипер на предмет сверхдальних бросков, вынесенная в глухую систему секретная лаборатория. Отсюда и встречный импульс. А здесь — сначала дикий всплеск рентгеновского излучения плюс разрушение одного из радиоактивных отстойников рядом со складом накопителей. Дальше удар смятого пространства и землетрясение. Потом выбросило радиоактивное облако твёрдых отходов, а в почву и в реки потекли могильники жидкой высокорадиоактивной дряни. Восточная часть долины уцелела во многом потому, что в ней жило начальство, стояли мощнейшие стационарные защитные системы и хранился основной запас очей силы — они сработали как поглотители. Системы отразили и излучение, и большую часть радиоактивной пыли, потом не дали протечь сюда жидким отходам.

— А остальное королевство оказалось заражено, — задумчиво подвёл итог Андрей. — А мы-то ещё во время первой разведки столицы гадали, с чего такую огромную территорию накрыло облаком радиоактивного пепла, если атомной бомбы здесь не знают. Значит, уцелевшие сговорились с гостями и основали Орден безграничного знания?

— Веселее. Был такой магистр Бадунот.

— Легендарная личность. В детстве, когда я ещё магию начинала учить, был моим кумиром. Основатель Ордена, ради возможности заниматься наукой без ограничений, единственный за всю историю магистр, добровольно покинувший Синклит и отказавшийся от власти.

— А ещё знатный мошенник, — рассмеялся Каменев. — Магистр Бадунот был в сговоре с королём Торона, помогал королю прятать запрещённую трансмутацию от тогдашнего мастер-магистра. Остался Бадунот жив и в катастрофе. Но дальше с инопланетянами сумел договориться его помощник: у гостей ещё работала техника, способная вывести сквозь зону заражения, он помогал им обустроиться в незнакомом мире. Вместе, опираясь на знаниях чужаков, они потом и создали Орден. Сам помощник присвоил внешность Бадунота, чтобы завладеть нужными на старте деньгами, и скрылся, пока коллеги по Синклиту не распознали подмену. А своего бывшего шефа и остальное начальство бросил здесь, умирать от лучевой болезни: радиация всё равно понемногу просачивалась сквозь барьеры. Те успели много чего написать, целые обвинительные речи в адрес негодяя, потом строчили покаяния, просили у богов прощения и защиты от демонов жадности. Ордену эти писульки были неинтересны, вот архив и сохранился.

— Туда им и дорога, и этому настоящему Бадуноту, и остальным. Вот уж точно сожрали демоны за жадность. Такую страну загубить… надеюсь, что перед смертью они как следует помучились.

Андрей промолчал, но с женой был полностью согласен.

Глава 5. Просьба

Майора Каменева знал Андрей Северин не одно десятилетие, ещё по первой своей жизни. И всегда уважал как крепкого профессионала. Но не любил. Хозяин кабинета был невелик ростом, сегодня румян и жизнерадостен. Весёлая улыбка и одежда, дававшая заметить небольшое брюшко, грамотно подобранный макияж, подчёркивающий морщины и полноту лица, делали его похожим на добродушного безобидного дяденьку: он полжизни проработал вахтёром-охранником в детском саду, за своей конторкой состарился и там же умрёт. Очень располагающая к задушевному общению внешность. Главное не надо знать, что трудился майор всю жизнь в том отделе Службы безопасности, который занимался особо деликатными делами и особо вонючей дрянью.

— И почему всё-таки именно я? — Андрей посмотрел на сидящего по другую сторону стола владельца кабинета. Посмотрел вроде бы вежливо, чуть доброжелательно — но от подобного взгляда собеседник обычно хватался за сердце. Каменев и бровью не повёл: сказалась большая практика ещё в Имперской службе безопасности, где они не раз переглядывались вот так же. — Если не считать, что моя жена и так занята вашими разработками, мы в отставке. Я понимаю, случай с бароном Стор или…

— Если что, я помню нашу предыдущую встречу лучше, чем хотелось бы.

— Тогда будем считать, что я всё сказал. Мне кажется, это более чем достаточно для офицеров запаса.

— Было несколько вариантов. Но генерал Гальба считает, что никто другой не справится вообще. К тому же Корпус психологов тоже рекомендует именно вас.

При упоминании Корпуса Андрей мысленно чертыхнулся. Обычно вот так, в лоб, рекомендации мозгоправов старались не упоминать. Но тут явный намёк от Леночки, ни у кого другого их психологической карты нет. А просто так она просить не станет. Да и Счастливчик ошибался крайне редко. И раз уж все уверены, что другой, скорее всего, не сможет…

— Хорошо. Но прежде, чем дать согласие, мне нужна информация. Полная. И сейчас.

В глазах майора даже на мгновение, даже когда Андрей вроде бы смотрел в совершенно другую сторону, не мелькнуло и тени удовлетворения. И всё же Каменев мог себя поздравить. Уговорить хотя бы ознакомиться с материалами удалось. Задуманный адмиралом, одновременно со штурмом Лина, проект стал на шаг ближе к успеху. Хотя таких неожиданных трудностей, как нынешняя, ради которой пришлось привлекать — пусть и с высочайшим грифом допуска, но посторонних — наверняка ещё немало… Каменев неожиданно для себя почувствовал, как на душе потеплело. За свою жизнь он сделал многое. Никогда не получал от своей работы морального удовольствия, занимался по принципу «кто-то должен» и «выбор из плохо и ещё хуже»… Но именно в этот раз чисто по человечески хотелось, чтобы проект удался.

— Полная подборка ждёт вас, если вы примете участие. Но если коротко… Когда из Лина вывезли детей, оказалось, что в перинатальном периоде в зародыш правки уже давно не вносят. Риск выкидыша и гибели матери-инкубатора. Теперь рождаются младенцы нормальными, а начиная примерно с полугода-года «устанавливают» программу будущих изменений. Причём отменить необходимость модификации уже нельзя, это жёстко прошито — можно лишь переменить программу. Вдобавок, если ничего не менять, у каждого раба в организм заложена смерть в сорок лет. Возможно, как некоторая страховка — если вмешательство даст незапланированную мутацию. А скорее всего, дело в требованиях к рабам. Обратная сторона бездумного форсирования физических данных: организм довольно быстро изнашивается, после чего в тридцать пять-сорок лет стремительно прогрессирует старение. Кормить инвалидов у нас нет ресурсов, их придётся просто усыпить. Причём сразу по достижении пятнадцати-шестнадцати лет, когда старая программа закончит их калечить. Нам удалось перестроить организм на новые изменения, которые полностью отменят старую программу. Теперь эти дети смогут жить нормальной долгой жизнью…

— Вы нашли повод реанимировать проект «Универсальный солдат», — сухо оборвал Андрей, взгляд стал резким и колючим. — И уж вы-то, майор, должны прекрасно помнить, чем это закончилось в прошлый раз. Или… Подстраховываетесь заранее? Вспомнили, что именно я тогда руководил зачисткой?

— Решение принималось на самом верху. И когда врачи выяснили про эту сволочную невозможность отменить модификацию, времени оставалось очень мало. Вариантов возможной корректировки тоже было не ахти. Считайте всё экспромтом. А вот чтобы не повторилась прошлая ошибка, как раз наша с вами задача. Не забывайте, они лишь дети. Хотя и с… возможностями. А у вас немалый опыт по воспитанию подрастающего поколения.

— Чёрт с вами, — сдался Андрей. — Давайте полное описание, чего вы там начудили.

С разрешения майора, Андрей утащил несекретную часть домой, всё равно придётся рассказывать жене. С одной стороны, допуск у неё тоже немаленький, с другой с самого начала понятно, что без Шоннах не обойтись. По мере чтения картина вырисовывалась намного хуже той, которую рисовал Каменев. Степняки воевали ради мести, Лин сожгли дотла вместе с жителями, до понятия гуманизма к постороннему гражданскому населению просто не додумались. Потому-то всех детей младше пятнадцати, ещё не прошедших ритуал верности, после которого особые чары накрепко привязывали волю к управляющему талисману, земляне вывезли к себе. Готовили самые разные варианты реабилитации и социализации, вплоть до обучения диковатых «Маугли» — хотя и были уверены, что до такого не дойдёт: «игрушки» из Лина многое знали и умели, простой животной дрессурой подобного не достичь. И, значит, хоть как-то общаться «заготовки» умеют, останется внедрить в головы мысль, что они больше не рабы. Вот только во всём городе обнаружили одних младших детей да два с половиной десятка насмерть перепуганных мальчиков и девочек постарше. Из «элитной категории удовольствий». Все остальные подростки умерли на алтарях во время создания боевых чар и для укрепления защитных пологов.

Не было и никакого особого ритуала. Просто маги при переделке анатомии на заказ попутно закладывали, что в пятнадцатый день рожденья у рабов ненадолго снижалась естественная устойчивость живого организма к ментальной магии — это и позволяло превратить людей в «биороботов». Особенно если учесть, что с десяти лет шла дополнительная психологическая обработка, в которую входила обязательная демонстрация и процесса, и результата: мол, противостоять воздействию не получается ни у кого. А ещё выяснилось, что полукровок, исключительно которых по законам Синклита и разрешалось переделывать, среди рабов меньше четверти. Спрос давно превысил предложение. Сочетание нэрлих и людей нередко давало выкидыши — не помогала и магия… Вот хозяева Лина и нашли выход. Всё чаще использовали как отцов чистокровных людей, или покупали на рабских рынках детей не старше полутора лет, занимаясь требуемыми переделками, пока организм достаточно пластичен. Превращение человека в химеру — а иначе классифицировать то, что материалом служили здоровые дети, было нельзя — по законам Синклита каралось смертью на месте. Но магам Лина это удавалось «скрывать» многие десятилетия. Выращенные «с нуля» прямо в городе чистокровные люди постепенно «проникали» даже в элитный класс, среди старших подростков таких обнаружилась уже половина — и разоблачения никто не боялся.

За разбором толстой папки с документами рассчитывали засидеться не дольше полуночи. Но устало оторвались, когда на западе заалел несмелый рассвет — слишком уж поганые вещи раскопали на обломках вольного города Лина. Шоннах вообще, едва прочитала первую треть документов, начала ругаться. Вспомнила весь богатый армейский запас, хотя при муже этого делать себе не позволяла никогда. И добавила, что знай об этом в Великом лесу или в Синклите раньше, давно снесли бы гадюшник сами. Андрей хмурился, но молчал, не хотел расстраивать жену. Был уверен: кому по должности положено — знали. Но всех всё устраивало.

Следующим утром Андрей смотрел на свой класс. Всего двадцать. Во время созревания организм подростка начинает испытывать гормональный дисбаланс, а в генетике и биохимии отвечающие за переделку маги разбирались слабо. Проще заложить процент умирающего брака… Пятерых спасти не удалось. Вот только для остальных это стало ещё одним доказательством, что и новым хозяевам на них тоже наплевать. Главное — результат. Психологи очень надеялись на обряд крещения, ведь в Королевствах верят, что с богами может общаться лишь имеющий душу. Дети восприняли церемонию равнодушно: подумаешь, ну приподняли их на одну социальную ступеньку выше. Особо на судьбу это не повлияет, раб до самой смерти останется рабом… Каждый из этих мальчиков и девочек так и остался замкнут внутри своего маленького душевного ада.

Чтобы выиграть время, Андрей начал перекличку. Подростки вставали и отвечали — привыкли они к именам вместо прозвищ и номеров питомника быстро. Северин машинально фиксировал в памяти соответствие имён и лиц, вычленял лидеров, оценивал в первом приближении склонности и возможности. А в душе трепетала жалость: если бы не штурм Лина, какая этих детей ждала бы судьба? Все как один красивы, даже очень. И для каждого вполне чётко просматривается «техническое задание» от заказчика. Вон ту бойкую девочку наверняка оплатил любитель гвенъя. А изящного женственного мальчика — кто-то из богачей с юга континента, в тех краях есть пара стран, где таких любят класть «довеском» в супружескую постель. А вон те близняшки… рассуждать можно долго. Ясно главное: психологи не зря забили тревогу. Шизофрения будущим суперменам не грозит — ошибку, когда избыточные возможности тела не соответствовали отшлифованному природой мыслительному аппарату, учли. Но едва исчезнет первый шок от жизни на воле, а не в питомнике и не в четырёх стенах лаборатории, едва эти мальчики и девочки осознают свои возможности и место среди землян — смыслом их жизни станет месть. Архивы Лина сохранились, и вряд ли там есть что-то особо важное. Документы будут лежать под статусом всего лишь «секретно», а может и вообще «для служебного пользования». Допуска бывших рабов, которые после учёбы станут офицерами элитных подразделений, хватит с лихвой. Выяснить имя того или иного заказчика легко, возможностей отомстить — с их подготовкой сколько угодно. А чем заканчивают люди, живущие одной ненавистью, Андрей знал даже слишком хорошо. И чем всё это аукнется для окружающих — тоже опробовал на себе в полной мере. Но как перекос исправлять, несмотря на богатую и долгую жизнь, генерал Северин пока не представлял.

Вводное занятие закончилось, класс ушёл на обед. Андрей остался размышлять. Внезапно его осенило. Та похожая на гвенъя девочка, Настя! Бойкий характер, острый язычок, одна из неформальных лидеров. Словно невзначай она бросила фразу: «У нас всё равно нет выбора. Вы уже решили за нас». Девчонка явно хотела его разозлить, проверить предел, за которым последует наказание. Андрей потому «оговорку» и запомнил — если уж характер не сломали в питомнике, и она рискует дерзить «воспитателю-надсмотрщику», такой ученик многого стоит. А сейчас именно за эту фразу и можно уцепиться, чтобы проделать брешь в ледяном показном равнодушии и попытаться добраться до детских душ. Главное — не терять времени! Вернувшись с обеда, воспитанники обнаружили, что следующие полтора часа они предоставлены сами себе, а наставник ушёл о чём-то договариваться.

Вернулся Андрей вместе с работниками интерната, которые тащили две стопки одежды. После чего прозвучала команда:

— Молодые люди, вышли из класса. Дайте девушкам переодеться.

На Андрея уставились двадцать удивлённых взглядов: зачем? В питомнике товар сначала воспитывают как обычных слуг-людей, а с одиннадцати заставляют жить в общих комнатах и от ненужной рабам стеснительности жестоко отучают — эдакая демонстрация будущего места в жизни как часть психологической ломки. В ответ Андрей прочитал коротенькую лекцию, что любой офицер — это образец для окружающих, особенно по части поведения. И, если уж у молодых людей есть шанс стать офицерами, пусть с самого начала приучаются вести себя соответственно. После чего вытолкал мальчишек в коридор, оставив десяток девочек примерять платья.

Шоннах, наблюдавшая вводное занятие из другой комнаты, за полтора часа совершила настоящее чудо. Не просто выбрала в запасниках подходящую для городской прогулки одежду, но и сумела подобрать именно то, что больше всего подходит тому или иному подростку. Когда переодевание закончилось, серая безликая казённость государственного заведения исчезла — возник самый обычный класс вместе с учителем.

Дальше ждал новый сюрприз. Воспользовавшись нехарактерной для начала мая по-летнему жаркой и ясной погодой, Андрей не стал заказывать автобус. Просто вывел подопечных за ворота — пройти квартал до остановки, а дальше на троллейбусе до нужного места. Первое время воспитанники дичились, потом взяли себя в руки, напустили равнодушный вид… смятение выдавал лихорадочный блеск в глазах. Когда же какой-то мужчина на остановке галантно помог одной из девочек, которая за десять минут ходьбы умудрилась натереть себе ногу и хромала, залезть в троллейбус, Андрей незнакомца готов был расцеловать — в этот миг бывшая рабыня вдруг ощутила себя девушкой. А почувствовав себя хоть раз человеком, в прежнее бездушное состояние возвращаться уже сложно.

Целью поездки стал шестиэтажный серый куб новостройки. Прилепленная на стене рядом с крыльцом табличка информировала: «Центральное управление погранслужбы». Когда предупреждённая охрана пропустила гостей через турникет, все оказались в просторном холле. На боковой стене висели несколько рядов портретов. Под каждым — имя золотыми буквами. Почти на всех люди в зелёной форме со знаками различия погранвойск, но в самом нижнем ряду затесались несколько мужчин и женщин в гражданской одежде. С самого края висел портрет светловолосой девчушки-ровесницы сегодняшних посетителей.

— Кто это? — рискнула спросить Настя.

— Это те, кто погиб на заставах, — негромко прозвучал ответ. — Ты сегодня сказала: за вас уже выбрали. Остальные, наверняка, подумали также? — воспитанники потупили глаза. — Потому я и привёл вас сюда. Пойдёмте.

Андрей вышел на улицу, дождался, пока вокруг него соберутся остальные, после чего продолжил.

— Несколько лет назад мы воевали с гвенъя. Нападение произошло неожиданно. Люди с фотографий в нижнем ряду — они встретили врага первыми. Задержали, пока весть дошла до остальных. Не все среди них давали присягу защищать страну до последней капли крови. Та девочка, на которую ты, Настя, так смотрела… Она случайно оказалась на заставе. Наверняка успевала сбежать, спастись. Но каждый способный держать оружие — это минута, две или три, которые застава будет сражаться. А каждая минута, на которую застава остановит врага на границе — это десятки и сотни тех, кто останется жив в тылу.

— А… а она? — прошептала Настя.

— Посмотрите, — Андрей показал на улицу, по которой потоком сновали, беспрерывным потоком машины и двигались пешеходы. Затем махнул в сторону школьного двора напротив — там, судя по всему, закончился очередной урок и на улицу высыпали десятки шумящих и галдящих школьников. — Она могла уйти, и тогда все, кого вы видите сейчас — погибли бы. Та девочка осталась. Сделала свой выбор. И вы запомните: никто не может решить судьбу за вас. Вся ваша учёба, все ваши способности — это только возможность узнать, какая она — жизнь. Чтобы, если придёт именно ваш черёд, вы смогли выбрать правильно.

Конец ознакомительного фрагмента.