Челленджер

Ян Росс, 2021

Илья – герой нашего времени. Он хорошо образован, занимается любимым делом, имеет неплохой заработок, понимающих друзей, но при этом безмерно одинок. Он пытается разобраться в себе, в своих отношениях с женщинами, друзьями и неугомонным начальником… Действие романа происходит в американском штате Калифорния. Илья работает в биомедицинском стартапе в Силиконовой долине. Он воспринимает окружающий мир с сарказмом, рассуждает о смыслах жизни, пытается нащупать свой путь далеко не всегда принятыми в обществе средствами. Роман "Челленджер" – о поколении хайтека; тех, кто родился до того, как появилась их профессия. Высокие технологии преображают не только окружающий мир, но и своих создателей – поколение Челленджер, детство которого началось со взлёта и гибели космического корабля, и которому слишком знакома внутренняя пустота, сравнимая лишь с Бездной Челленджера – самой низкой точкой поверхности Земли, расположенной в Марианской впадине. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Подчинённый пред лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы не смущать оное разумением своим.

Пётр I

Сегодня я продвинутый пассажир воздушного транспорта — заранее выключаю телефон, своевременно пристёгиваюсь и отстёгиваюсь, с ходу нахожу свободное такси. С опозданием в две минуты вбегаю в вестибюль, бросаюсь к лифтам и, обнаружив, что обе кабины на верхних этажах, не сбавляя темпа, кидаюсь к лестнице, взлетаю на второй этаж и перехожу на шаг, выравнивая дыхание.

Ариэль в коридоре разговаривает с Кимберли. Поздоровавшись, задерживаю на нём вопросительный взгляд. Комментариев не последовало. «Великолепно!» — я отмечаю, что начал мысленно употреблять любимое словечко моего шефа.

— Как успехи? — в комнату заглядывает Ариэль.

— Всё хорошо.

— В котором часу ты прибыл?

— В одиннадцать ноль-пять.

— Одиннадцать ноль-пять и одиннадцать ноль-ноль — две совершенно разные временные точки. Ты как учёный должен это понимать.

— Я понимаю.

— Вот и отлично. Надо обсудить пару моментов.

Он развернулся и вышел. Я проследовал в кабинет.

— Я поразмыслил над вчерашней гипотезой, и очень может быть, что ты действительно прав. Необходимо в этом удостовериться. Посоветуйся со Стивом, спланируйте опыт и установите, так это или нет.

— Хорошо, я уже обдумал несколько вариантов.

— Замечательно, представите детальный протокол. Дальше, чем ты занимаешься?

— Статьями. Я дочитал те, что вы выдали, и распечатал те, которые на диске.

— Это уже неактуально. Займись пока предстоящим экспериментом и выбором лэптопа и, смотри, не затягивай. Всё, жду подробный отчёт.

Стив был уже в курсе, и мы быстро договорились. После обеда отправились к Ариэлю.

— Приступайте, — задав пару уточняющих вопросов, Ариэль припечатал ладонью листы. — Стив, измерения скинешь на Таню. Илья, когда будут результаты, произведёшь анализ и составите доклад.

Вернувшись, я отложил внезапно обесценившиеся статьи и погрузился в поиски ноутбука, длившиеся, впрочем, считанные минуты. Гонимый неуёмной жаждой деятельности, на пороге возник Ариэль.

— Пора переселяться, — объявил он. — За мной!

Между застеклённым «террариумом», где обитает Кимберли, и кабинетом начальника находилось помещение для совещаний.

— Ты будешь сидеть тут, — провозгласил шеф, окидывая хозяйским взглядом расчищенный кусок стола, занимавшего практически всё пространство.

На дальнем конце стола над корпусом разобранного компьютера склонился Тим Чи. Получалось, что я сижу у самого входа, спиной к двери — то есть мои экраны будут видны из коридора, что не слишком приятно. И вообще, как можно работать за одним столом, лицом друг к другу?

Остаток дня я занимался сенсорами и лэптопом: копался в спецификациях, сравнивал характеристики. По дороге в аэропорт обнаружил, что забыл врубить мобильник с прошлого полёта.

— Илья, это Ариэль! — звенел по-утреннему бодрый голос в автоответчике. — Ты где? Сообщи, в котором часу намереваешься прибыть на работу.

* * *

Солнечное утро, в небе ни облачка, на дорогах мало машин, и я быстро добираюсь до аэропорта. На парковке, каким-то чудом, свободное место прямо у входа. Перекусив, я задремал во время полёта. По утрам с лёгкого недосыпа снятся быстрые красочные сны.

Когда-то ради этих снов я таскался на утренние лекции. Мой друг заходил за мной, будил, и я шёл за ним к свету и к знанию. В аудитории мы направлялись прямиком к заднему ряду. Я клал локти на спинку переднего кресла, пристраивал голову на скрещённых руках и проваливался в ватную дрёму. Бубнёж лектора постепенно трансформировался, слова причудливо переплетались, приобретая прихотливые окраски и формы. Калейдоскоп образов преображался, расцветал узорами. Потом товарищ тряс меня за плечо, вытаскивал проветриться на солнышке, и я возвращался досыпать вторую половину пары.

Авиалайнер вздрогнул, касаясь земли. Из таких снов выныриваешь свежим и взбудораженным. В терминале я первым делом проверил время — приземлились на десять минут раньше расписания. Сегодня Ариэль будет мной доволен. Сегодня я, как пай-мальчик, прибуду вовремя. Даже с запасом.

Войдя, шествую прямиком к кабинету — дверь открыта, и я заглядываю внутрь.

— Доброе утро, Ариэль!

— Привет… Привет… — рассеянно бормочет он.

Я жду, когда он обратит внимание на время, но шеф чем-то увлечён… или озабочен. Изображения на экране не видно. Помедлив, разворачиваюсь, иду к себе.

— Илья! — окриком останавливает меня Ариэль. — Зайди, пожалуйста.

Я вошёл, подвинул стул, сел.

— Закрой, пожалуйста, дверь.

Я встал, отодвинул стул, затворил дверь, вернул стул на место и снова сел.

— Я всё ещё раз взвесил… — произнёс Ариэль, собираясь с мыслями. — Так дело не пойдёт. Твои приходы…

— Но я пришёл вовремя! — возмутился я.

— Да-да… — Ариэль покосился в угол экрана. — Это хорошо. Очень хорошо.

— Так в чём же…

— Дело совсем не в том… — Ариэль скорбно нахмурил лоб. — Ситуация гораздо серьёзней. С прибытием в одиннадцать пора заканчивать. Мы солидная контора и должны соответствовать общепринятым нормам. Рабочий день начинается в девять утра. Это азбука организации. Я сам беру обязательство приходить не позже полдесятого.

Ариэль строго уставился на меня. Я обречённо ждал продолжения.

— Вот, смотри, Тим, с которым тебе во многом сотрудничать, приходит в девять. Стив вообще в семь утра.

Интересно, с какой стати я должен продираться ни свет ни заря из-за того, что Стиву взбрендило решать проблему дорожного трафика за счёт поездок до начала утреннего часа пик?

— Вы команда. Нет, мы команда! — продолжал городить Ариэль. — И должны быть готовы в любую минуту прийти друг другу на выручку. А сейчас он приезжает в семь, а ты только в одиннадцать, потом вы отправляетесь на обед…

— Но я летаю из Лос-Анджелеса! — запротестовал я.

— Мне очень жаль, но я вынужден просить тебя приходить хотя бы на час раньше.

Я помедлил и обречённо кивнул.

— Великолепно. Люблю решать вопросы ясно и чётко. В нашей компании у каждого есть возможность свободно распределять своё время. В принципе нет никаких надуманных ограничений. Каждый должен чувствовать себя как дома. Кстати, как это укладывается в расписание рейсов?

— Они раз в час, — вяло промямлил я.

— Превосходно. Десять утра начиная с завтрашнего дня. И смотри, не опаздывай.

— Завтра… эм… завтра я работаю дома.

— Ах, да. Точно. Значит, с понедельника.

Я встал, отодвинул стул и открыл дверь.

— А… вот ещё, почему ты оставил лэптоп в офисе?

— Потому что…

Потому что пока он мне нафиг не нужен, — всё больше раздражаясь, мысленно закончил я. И вообще, лучше бы сейчас оставить меня в покое.

— Нет, лэптоп должен быть с тобой всегда. Всегда! Лэптоп — это… — Он вперился в потолок, но, не найдя достаточно сильного эпитета, попробовал подойти к задаче под другим углом: — А если дома придёт важная мысль? Как тогда? Я, конечно, не настаиваю, чтобы, возвращаясь, ты каждый вечер садился за компьютер, но лэптоп должен быть постоянно под рукой.

Наука и техника круглые сутки! Отходить от рабочего станка категорически запрещается. Снимать корпоративные оковы — тоже.

— Ведь сегодня ты в любом случае его не оставишь? — Ариэль нацелился на меня с притворной подозрительностью.

— Нет конечно, — я едва сдержался. — Мне же на нём работать.

Ухмыльнувшись собственной плоской шутке, шеф приосанился.

— Великолепно. Кстати, составь план работы на завтра. — Он взглянул на мою вытянувшуюся физиономию. — Ничего грандиозного, черкни пару строк на почту. Хочу знать, чем ты занимаешься.

— О-о-о’кей.

Измочаленный, я приплёлся в комнату, уселся и на меня навалились накопленный недосып и усталость от изматывающих каждодневных полётов. Я потёр веки. Надо купить капли для глаз, чтоб не шастать здесь, как голодный вампир.

— Илья, как дела?! — неожиданно раздаётся у меня за спиной.

Я оборачиваюсь — прямо рядом, сверкая улыбкой и подбоченясь, словно разбитная колхозница, стоит Кимберли.

— Как ты себя чувствуешь? — она вальяжно прислоняется к дверному косяку, и я с досадой догадываюсь, что это вовсе не минутный разговор.

Что за назойливая непринуждённость?

— Эм… Спасибо.

— Что-то у тебя помятое лицо… — она вместе со всеми своими формами наклоняется надо мной и пристально присматривается. Формы оказываются на уровне моих глаз. — Знаешь, ты выглядишь как-то не очень. Ты хорошо спишь?

Она что, совсем офонарела?

— Понимаю-понимаю, бурная молодёжная жизнь, night fever, верно? — продолжает она, фамильярно подмигивая.

Выражение «night fever»^[11] я всегда ненавидел, а тут ещё эта бесцеремонная административный директор, её выпирающие из декольте сиськи, и тесно — встать, не уперевшись в них, никак невозможно, — а где-то сзади и справа курочит компьютер Тим Чи.

— Послушайте, Кимберли…

— Можешь называть меня Ким, — промурлыкала офис-менеджер.

— Благодарю. Так вот, Кимберли, меня не интересуют дискотеки и наркотические препараты. Я увлекаюсь древнегреческой философией и творчеством Достоевского.

— О-о, Достоевский! — она округляет губы на всех этих «о», будто все они ударные. — Как интересно! Я в юности читала «Преступление и наказание».

На ум приходит адаптированное издание карманного формата, страниц эдак на двадцать. Но то, как легко она сметает мои фортификационные укрепления, окончательно выводит меня из равновесия, и в каком-то помутнении рассудка я произношу следующую фразу:

— А… вы помните, что студент сделал со старушкой?

— О да. Это ужасно! — как ни в чём не бывало отвечает Кимберли со всеми сопутствующими буквам «о» гримасами.

Приблизительно в таком духе продолжается терзание моей бедной и без того расшатанной всевозможными излишествами психики. Минут через пятнадцать, решив, что для первого раза вполне достаточно, Кимберли удаляется, удовлетворённая произведённым впечатлением.

* * *

— Вот ты где! — вскричал Ариэль, когда я появился на пороге кабинета, обнаружив в оставленном на столе телефоне три пропущенных звонка за время обеда.

Он рванул в комнату, набросился на Тима и потребовал немедленно ознакомить меня с программным кодом.

— Отправная точка — acquisition — модуль, ответственный за сбор исходных данных, — начал Тим Чи, дождавшись пока шеф угомонится, уйдёт и даст нам заняться делом. — Эквизишн включает в себя…

Он углубился в описания, скрупулёзные и обстоятельные, как и его код.

— Следующие модули — обработка и анализ.

Это уже интересней. Основным аспектом моей деятельности будет создание алгоритма, способного синтезировать из многомиллионных скоплений чисел сжатый и удобоваримый результат, одного взгляда на который достаточно для установления диагноза.

Насколько мне удалось понять из рассказов и недомолвок Ариэля, подходит к середине второй год существования компании — первоначальный бюджет практически съеден и нужно продемонстрировать хоть какие-нибудь успехи, чтобы получить новые инвестиции. Проблема в том, что в сфере биомедицины для создания опытного образца требуется года три-четыре, а уж никак не полтора. И потому необходимо во что бы то ни стало срочно слепить, если не сам прототип, то некое его подобие.

Под вечер заглянул Харви и позвал подписать договор. С понедельника мы не пересекались, и я почти забыл о существовании директора. Оказалось, он занимает тот же прозрачный кабинет, где ютится Кимберли, уходящая раньше остальных. Неясно, как им удаётся работать вдвоём в таком тесном помещении.

Покончив с документами, я вернулся к себе и вспомнил про план. Что бы такое написать?.. И вообще, как это понимать? Опасается, что без его надзора я стану валять дурака? Или просто преувеличенная тяга к порядку? Но Ариэль же как-то обходится без этих планов, когда я в офисе… Хотя нет, тут он чуть что врывается и требует устный отчёт.

Я встряхнулся, решительно открыл электронную почту и настучал:

План работы на 15.05.2015

Затем с ходу вывел:

1. Чтение научных статей.

Ах, да… он же их отменил. Я стёр «чтение статей». Помедлил, осмотрелся. Чем же, действительно, я тут занимаюсь?

1. Выбор лэптопа. Сопоставление характеристик.

2. Ознакомление с кодом.

3. Анализ данных.

Вроде, нормально. Нажал Send, захлопнул ноутбук, закрыл офис, спустился и поймал такси. Сегодня я наконец-то высплюсь.

Примечания

11

Night fever — ночная лихорадка.