Сборник стихов

Ян Лёвкин

Дорогой читатель, все в этой книге связанно. Мне, как автору, не хотелось просто так печатать стихи. Я собрал для вас целую историю. Дорогой друг, найди эту связь.

Дизайнер обложки Ангелина Сергеевна Дубровина

Иллюстратор Ангелина Сергеевна Дубровина

© Ян Лёвкин, 2020

© Ангелина Сергеевна Дубровина, дизайн обложки, 2020

© Ангелина Сергеевна Дубровина, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0053-0006-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Теченье

Теченье

Подхватит наши ребра.

Брызги пены дьявольской волной,

Подхватит все умиротворение.

Лазурные равнины

Вонзились в левое мое плечо.

В низинах, разгневанной моей души,

Лелёют твои руки,

Любовные колыбели мои.

Оранжевый закат в мои ладони,

Напиться и падать в руки Посейдона.

Выпрыгиваем из одежд,

Жалкое трепьё.

У мира во власти

Твоё и моё.

***

Отцветает август, Слушая дождевую мягкость.

Глубокий тон.

Прядь твоих волос — как рожь.

Разнесет по осени

До омерзенья невыносимую слякоть.

Я коллекционер ветров,

Разворую поля, утратив лето.

Мы вернёмся в эти места,

Когда твои запястья, как тонкая нить,

Меня и тебя соединит.

Не разъединить!

Красным вином, разольются реки,

Обнимая твои и мои плечи, и

Мы нырнём, в надежде о вечном.

***

Секунды стекают по стене.

Электрически-застенчивый твой взгляд.

Рванусь,

К твоим мраморным коленям,

Взволновано зацветёт

Трепет твоего тела.

Ржавое солнце блещет,

В тебя полевыми цветами.

Океан нам бьет ветром в лицо,

С грохотом лес падает на океанское дно…

Фарерские острова обнимают водами,

Тебя и меня.

О, моя земная!

Я расыплён в вестибюле

Обветшалых домов.

О, моя земная!

Утихомирь во мне этот шторм.

У парома

Косится океан на двух глупо одаренных,

Летит весь мир вокруг своей оси,

Не замечая грозы и дожди!

Двоя у парома, считали звезды,

Скакала вечность, хватая их за кисти.

Время исчезало мимолетно!

И рушилась весна у них в ладонях,

Когда двое, целовались у парома.

И твердили умные уста,

Что не существует слова «Мы».

Им хватило лишь зимы

Не разориться,

Не сгореть и не раствориться!

В кармане облака и много дыма,

Ох, не разочаруйтесь, милые.

Пройдут года, и пробьет свой час,

У парома грубо тронет дрожь,

И на них прольется первый и последний дождь.

***

Кочует весна, в которой я тебя повстречал.

Растреплет цветущий сад в твоих волосах —

Ветер.

Громада чувств,

Иссечась на берегу, где множатся кораллы.

Изругав любовь, плавлю в тебе слово — Боль.

Отяжелевшее сердце изрыгнет,

Исступленный отчаяньем,

Швыряю на ваш холст краски

Измарав манжетами.

Обезумлюсь, если вас не любить,

Останется выреветь.

Ох, деточка!

Останется выреветь.

Несгораемым чувством останется вымолить.

***

Тишина.

Тянет в другие края.

Хожу в старых ботинках, в глазах пожар!

Не спеша в спину, входит лезвие ножа.

Госпожа ждёт моего заката.

От госпожи пахнет мятой.

Я учуял запах разврата.

Висит сердце. Голое. И пахнет дурно.

Я оставил свое тело под Люксембургом.

Я дарю вам особое чувство, вязкое,

Как сироп от кашля.

Чувство, с которым за руку боль.

Чувство, в котором поток, сквозь лёгкие прорастает росток.

Чувство, где сердце жрёт мотылек.

Я дарю вам чувство.

Любовь.

***

Не лей слезы деточка,

Эта любовь как веточка, разрушительных событий.

В тебе океан тонких откровений к миру.

Напомню, ты так назвала этого мужчину.

Ты протягивала тонкие, как лед запястья

И готова была сдаваться под гром.

И как дождь на голову…

Морфинист! Кричит в горло публика

Им интересно, какая ты дурочка.

На тебе платье, лёгкое, как пахнет сирень по утрам,

Доверься своим глазам.

Сердце не причем — оно лжет,

Дай имя воспоминаниям и забудь навсегда,

Он тот, кого нельзя называть.

Иначе пожары, иначе провал и слезы в ладони.

Ты собираешь его любовь?

Он морфинист, деточка помни.

***

Недавно разыграл ноктюрн на улыбках лиц,

Что пронзительно смотрели мне в лицо.

Нашли что-то? Найти можно только через боль!

Твое сердце как игрушка, только спичку поднеси —

Расплавится пластмасса.

Загудели вены, словно, трубачи надули губы.

Заразная любовь — унылый общедоступ.

Чтобы полюбить, необходимо быть свободным.

Безмолвным вялым сердцем,

Разбрасывать свою любовь…

Бесплодная идея,

Как для мертвеца из порочного города.

Тут ценится безмолвие.

Я здесь чужой и безродный, я не нашел дома,

Стучался в каждые окна.

Хватаю луну со стола, и во рту бьётся стекло,

С привкусом боли и слёз.

Хочу к маме… простонал ворон,

Но, держат его лишь окна и обывательский быт,

Что быть — надо любить.

***

Этот мир обрекает на боль,

Ему неизвестно добро и любовь.

Прокурена квартира, как в сгустках души

Спрятан тот самый нерушимый режим.

Стучится в дверь кто-то в пальто…

Она нарушит все законы и сотрет в скулах

Слово — боль.

Тюрьма для одинокого, хохот за рамой окна.

Не выходи, останься.

Покойся в мечтаньях, бессмысленная душа.

Без грамма гордости и со стаканом сочувствия,

Разбивай все вдребезги, ищи в себе

Слово — добро.

Эта дама с высокомерием сердца, весьма на ногах,

Танцевала вальс с сомнением

В слове — любовь.

Это немое кино и сеанс стоит дорого —

Конец ознакомительного фрагмента.