Призраки прошлого

Янина Хмель (2023)

В центре сюжета — история Евы, которая оказывается в сложной ситуации и вынуждена вступить в брак с нелюбимым человеком. Она чувствует себя потерянной и не понимает, как ей правильно поступить. Ева сталкивается с внутренними противоречиями и внешними обстоятельствами, которые заставляют её принять неожиданное решение. В этот момент она понимает, что должна бороться за своё счастье и идти против установленных правил. Книга полна драматизма и напряжения, а Ева вынуждена противостоять давлению со стороны близких и принимать сложные решения, которые определят её дальнейшую судьбу.

Знакомство с призраком

Сколько бы я ни пыталась оградить себя от Виктора нарочно, он не оставлял меня в покое. Я не отвечала на его звонки, сообщения стирала даже не читая, дверь не открывала.

Ян улетел в рабочую командировку на неделю, а я осталась одна в квартире. Пурпурные розы на третий день опустили головы, ведь некому было поменять воду. Пора бы уже выбросить их, хоть когда-то эта ваза будет пустой. Отложила ноутбук в сторону, потянулась так, что позвоночник отозвался благодарным хрустом в ответ, и подошла к туалетному столику, на котором стояла ваза. Взглянула на себя в зеркало и ужаснулась двум полумесяцам под глазами — когда я последний раз высыпалась?

Я схватила цветы из вазы и замерла, сжимая их в руке. Моё отражение застыло в предыдущей позе.

— Чёрт! — прошипела я. Бессонные ночи сыграли свою роль в моём бесстрашии: — Хватит уже играть со мной в эти игры! Если уж хочешь что-то сказать, говори!

Это предназначалось моему отражению, и я вовсе не ожидала ответа.

— Если хочешь что-то спросить, спрашивай.

Отражение в зеркале было не моим. Потому что я не произносила этих слов. Губы в зеркале двигались, но я молчала.

Я окаменела от ужаса. Когда я была на грани грохнуться в обморок, раздался звонок в дверь, и я подпрыгнула от неожиданности, но рванула к двери и открыла её, даже не взглянув в глазок.

Лучше бы на пороге оказался призрак девушки из зеркала. Но там стоял Виктор.

— Ты поменяла телефон? — сходу спросил он без приветствия, но растерялся, когда взглянул на меня. — Ева, что произошло?

В панике хватая воздух ртом, я не могла сказать ни слова.

Виктор зашёл в квартиру, по-хозяйски усадил меня на диван, принёс стакан воды и забрал у меня, наконец, эти дохлые цветы. Ему пришлось применить немного силы, чтобы разжать мои онемевшие пальцы, разодранные шипами.

— Опять? — выдохнул он.

Я ничего не ответила. Я всё ещё слышала у себя в голове: «Если хочешь что-то спросить, спрашивай».

— Ева, нужно обратиться к специалисту.

— К какому? — недовольно фыркнула я. — К психиатру?

— Для начала к психологу.

— Обойдусь.

— Это зашло слишком далеко!

И это он не знал о том, что девушка из зеркала ответила мне. Иначе бы не тратил время на уговоры, а насильно затолкал меня в машину и отвёз в клинику.

Напряжение немного спа́ло: Виктор по-прежнему действовал на меня лучше любого успокоительного.

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки и смс? Ты игнорируешь меня?

— Да, — честно ответила я.

— Но почему? — Виктор был расстроен и, кажется, тоже страдал бессонницей. Его круги под глазами по размеру ничуть не уступали моим.

— Ты сам решил всё оставить как есть.

— Именно! И раньше ты не игнорировала меня.

— Раньше я могла заглушить свои чувства к тебе хотя бы тем, что они невозможны, потому что ты мой отец. Чем теперь прикажешь глушить их?

Виктор вздохнул в ответ.

— Правильно, нечем.

— Я хочу помочь…

— А я не хочу твоей помощи! — Я поднялась и подошла вплотную к нему. — Ты хотя бы минимально представляешь, как мне сложно находиться с тобой рядом? — Положила ладонь ему на грудь и пониженным голосом продолжала: — Быть рядом, но не иметь возможности делать всё, что мне хочется. — Второй ладонью я провела по его щеке. Он застонал от желания, но даже не шелохнулся. — Быть женой того, кто мне безразличен, — продолжала я, а Виктор молчал. — Делать вид, что между мной и тобой всё по-прежнему…

— Мне тоже нелегко! — перебил меня Виктор и накрыл мою ладонь на груди своей.

— Иногда мне кажется, что тебе легко.

— Ты требуешь от меня невозможного…

— Я не требую от тебя ничего, — пожала плечами я.

— Мы справимся, у нас всё получится. Обещаю!

— Конечно, — недовольно ответила я и оттолкнула Виктора от себя. — Уходи.

— Ты не можешь…

— Выгнать тебя из квартиры? Могу. Тебе лучше уйти.

И Виктор ушёл. Мне было тяжело дышать, я хватала ртом воздух, резко вдыхая и медленно выпуская его обратно. Где-то на задворках души мне хотелось, чтобы он остался, прижал к себе, сказал, как сильно любит меня, что готов пойти против общества и открыто рассказать всем о том, что происходит между нами. Но я смотрела на закрытую дверь и понимала, что этого никогда не произойдёт.

Набравшись храбрости, я присела напротив зеркала. Одновременно боялась и хотела, чтобы девушка снова появилась. Сердце громко стучало, отдавая вибрации в горло и низ живота одновременно. Меня подташнивало от напряжения.

— Кто ты такая?!

Я не отводила глаз от своего отражения, вцепившись побелевшими пальцами в край стола, чувствовала, как напряглись запястья и кисти.

Сначала ничего не происходило. Отражение было моим. А потом в отражении по лицу и оголёнными ключицам покатились капли, будто я только что вышла из воды. Волосы тоже были влажными.

— Меня зовут Айви.

Отражение улыбнулось мне, а я так плотно сжала зубы, что почувствовала, как свело челюсть. Стол и даже зеркало задрожали вместе со мной — так сильно я вцепилась в край стола.

— Почему ты преследуешь меня? — выдохнула я.

— Некоторые ответы найдёшь в дневниках Дианы.

— А ты сама сказать не можешь? — осмелела я, а потом представила, как призрак разозлится от моей дерзости, выскочит из зеркала и схватит меня за горло, и сглотнула.

— Не могу.

— Где мне искать их? — осторожно продолжила я. — Я никогда не видела, чтобы мама вела дневник.

— Ты знаешь…

— Не знаю.

Она ничего не сказала.

Я сильнее сжала край стола. Казалось, пальцы сломаются от напряжения и натиска.

— Тебя вижу только я?

— Я твой призрак, — ответила девушка, сделав акцент на «твой».

Капли воды скатились по её щекам и шее и замерли на ключицах. Потом отражение стало моим. Я приложила ладонь к своему лицу — отражение повторило за мной.

Я незамедлительно собрала дорожную сумку и решила навестить наш старый дом. Если дневники Дианы и существовали, то могли быть только там.

Дорога оказалась длиннее, чем я предполагала. Я не помнила маршрут наизусть, отчего дважды сворачивала не туда. Приехала к дому в ночи́. Что и где я собиралась отыскать при свете фонарика?

Как только я переступила порог, воспоминания не заставили себя долго ждать. Как на местами испорченной плёнке — медленно и растянуто — повторялся момент, когда я выбегала к озеру. Ноги подкосились, и я опустилась там, где стояла, так и не решившись войти в дом.

Я спустилась на шум их голосов.

— Что произошло?

Они заразительно смеялись, не отрываясь друг от друга.

— Ничего, — улыбнулась мама. Её одежда и волосы были мокрыми насквозь.

— Мы решили исполнить детскую мечту, побегать под летним дождём, — пожал плечами папа, целуя маму в мокрое плечо.

Я оставалась сидеть на ступенях, наблюдая, как капли стекали по козырьку. Начался июньский дождь. Я усмехнулась, скинула босоножки и вышла из-под укрытия, подставляя лицо воде.

Тёплые капли смывали с моего тела усталость и напряжение. Я стояла под дождём с закрытыми глазами, надеясь, что природа залечит раны на моей душе и восполнит пустоту там.

Мокрая, но воодушевлённая на поиски, я вошла в дом. Всё там осталось на прежних местах. Наши семейные фотографии в рамках висели на лестнице. Я остановилась возле них и провела ладонью по стеклу, смахивая пыль. Мамино старое кресло-качалка по-прежнему стояло в углу. Я сняла одну фотографию с лестницы и приземлилась в кресло, прижимая пыльную рамку к груди.

— Какие тайны ты хранила, мама? — вслух спросила я, будто бы она могла ответить мне. Я даже не знала, что мама вела дневники. А может, девушка-призрак лгала… Но вот только всем своим нутром я чувствовала, что та говорила правду.

Летний рассвет подкрался незаметно. Первые лучики уже заглядывали в окно. Я так и уснула в кресле, прижимая к себе семейную фотографию. Проснулась и замерла — по дому проплывали запахи свежесваренного кофе и блинчиков, перебивая друг друга.

Я подскочила, выронив рамку, и побежала на кухню.

За плитой стоял Виктор и готовил свои фирменные блинчики, помешивая кофе в турке.

— Это сон? — вслух спросила я и протёрла глаза ладонями.

— Уже проснулась?

— Ты следил за мной? — взбесилась я.

— А ты думала, я отпущу тебя одну в подобном состоянии неизвестно куда на ночь глядя? — усмехнулся он, переворачивая блинчики.

— Ты ненормальный!

Успокоившись, я подошла к плите и сняла турку.

— Из нас двоих ты по неизвестной причине приехала в наш старый дом ночью. И это я ненормальный? Но о своих намерениях ты расскажешь мне после завтрака, — строго заметил он.

— Как в старые добрые времена, — фыркнула я, разливая кофе по кружкам.

Мама всегда делала кофе, а папа занимался блинчиками. А я наблюдала за ними и пробовала папины блинчики первая.

— Слишком сладкие, — прожевав первый, заявила я.

— Чтобы жизнь твоя была сладкой, — мама поставила передо мной стакан с соком, потому что кофе мне было ещё рано, а я так мечтала поскорее вырасти, чтобы как взрослая пить кофе по утрам вместе с ними…

— Ева? — Виктор вырвал меня из воспоминания. — Ты не видишь краёв?

Кофе пролился мимо чашек.

— Задумалась, — вытерла столешницу и взяла обе кружки. — На веранду?

Виктор кивнул:

— Сейчас подойду, осталась последняя партия.

Я унесла кофе на открытую веранду, ведущую на задний двор, и присела на верхних ступеньках.

Виктор присоединился ко мне через пару минут, поставив между нами тарелку с блинчиками.

— Зачем ты приехала сюда? — тихо спросил он, взяв свою кружку.

— Чтобы кое-что найти.

— И что же? — немного помолчав, спросил снова, делая глоток кофе.

— Мамины дневники.

Я никогда не врала Виктору. Если он спрашивал, всегда отвечала правду.

— Диана вела дневники? — неподдельно удивился он. Скорее всего, тоже не знал о них.

— Я не знаю наверняка, — пожала плечами в ответ.

— Тогда с чего ты взяла, что они существуют?

— Мне рассказала девушка-призрак.