Призраки будущего

Янина Хмель (2024)

Женский род семьи Хедлунд больше столетия связан одним проклятием. Виктор в попытке воскресить свою возлюбленную приносит каждой женщине рода боль и страдания. История о потери человечности на пути к своей цели. Тетралогия «Призраки. Сила четырёх стихий» состоит из романов «Призраки прошлого», «Призраки настоящего», «Призраки будущего», «Проклятый призрак».

Чувства

У меня не было друзей — ни в детстве, ни в юности. Обычно про таких, как я говорят «нелюдимая», Диана же убеждала меня в том, что я просто не встретила свою родственную душу. И я верила ей. Что родственные души существуют. Что я обязательно встречу свою.

Со сверстниками мне было попросту скучно: в два года я уже хорошо говорила, читать научилась в три. Читала я много. Диана понимала, что я далеко впереди своих одногодок, поэтому никогда насильно не отдавала меня ни в садик, ни в школу. Ей пришлось подделать мои документы, чтобы я поступила в медицинский институт в тринадцать лет. Но я быстро потеряла интерес к учёбе. И даже тогда Диана не настаивала на том, что я должна довести начатое до конца.

Я искренне верила, что за спиной каждого стоят весы, на одну чашу которого невидимая рука кладёт добро, совершённое человеком, а на другую — зло, что совершил он же. Я никогда не поступала с людьми так, как не хотела бы, чтобы поступали со мной. Я никогда никому не врала. И благодаря моему дару никто не врал мне. Я видела те весы за спинами людей, чаша зла которых чаще перевешивала. Последней крупицей, опускающейся на эту чашу, была неискренность. Лицемерие, лесть — всё это маски одного порока. И они так прочно приросли к лицам.

Я очень много времени проводила с Сашей и хотела, чтобы они с Дианой познакомились.

— И как ты меня ей представишь? — усмехнулась Саша.

Тверской бульвар с первой встречи стал нашим. «Через пятнадцать минут буду на нашем», «сегодня на нашем, нужно успеть до заката, будет красиво», «я уже на нашем, жду тебя» — этими сообщениями от Саши была забита память моего телефона, иногда я перечитывала их перед сном и улыбалась в экран.

— Как есть, — пожала плечами я.

— А как есть? — сощурилась Саша.

— Я смотрю немного глубже и шире, — уверенно ответила я, — и вижу не то, что я неправильная. Или ты неправильная. А то, что мне важнее душа, а не тело, в котором она заперта. Не думаю, что с этим возникнут проблемы.

— Тебя так легко завести, Сонь! — скривилась Саша. У неё была яркая мимика, и я всегда задавалась вопросом: что она делала в медицинском, если хорошо вписалась бы в театральный? Но после того дня, когда обе всё-таки забрали документы из университета, мы ни разу не разговаривали об учёбе, и мой вопрос так и остался без ответа. Каждый раз находился вопрос поважнее. — Ты же не думаешь, что я ничего не понимаю? Мне для этого не нужно уметь читать мысли. Тебе страшно. И ты прячешься за маской стервы, чтобы казаться холодной и злой, а на самом деле ты добрейшей души человек. И в этом твоя слабость.

— Моя слабость — это ты… — выдохнула я.

— Я твоя сила, глупышка! — Саша рассмеялась.

Мы шли по нашему Тверскому близко друг к другу. Её плечо касалось моего. И от этого касания мурашки бежали по спине.

— Я тороплю события, — обиженно сказала я. — Если ещё не готова, скажи.

Саша остановилась посреди дороги и потянула меня за локоть, я успела сделать ещё несколько шагов и остановилась. Она повернула моё лицо к себе за подбородок, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. От этого незначительного прикосновения крылья стаи мотыльков, притаившихся в моём животе, затрепетали. Я сглотнула.

— Это ты ещё не готова.

Саша разрушила всю магию. Мотыльки с опалёнными крылышками рухнули разом. Но я успела уловить её мысль, которую она быстро спрятала за дверь, захлопнув её перед моим носом. И эта мысль была не о моей готовности перед её знакомством с Дианой.

Я ждала, что Саша продолжит, но она увела тему в другое русло.

— И как ты себе это представляешь? — Она опустила руку и сжала ладони в замок за спиной, двинувшись с места.

Я зашагала следом, но уже на расстоянии.

— Представляю что? — Я едва держалась, чтобы не заглянуть к ней в мысли. Но я же обещала.

— Как ты должна разрушить это…

— Проклятие, — закончила за неё я.

Саша кивнула закуривая.

— Диана говорит, что мы должны вернуться на родину.

— Да-а, такого Москва не переживёт! — усмехнулась Саша, выдыхая дым. — Ей хватило быть спалённой французами в двенадцатом году.

— Вряд ли кто-нибудь заметит, — выдохнула я. Было тяжело дышать, но я старалась не подавать вида, что меня что-то задело, шла против своей природы быть искренней.

— Так как? — А Саша делала вид, что не замечает моей реакции.

— Диана передаст мне силы оставшихся трёх стихий. И тогда я смогу противостоять Виктору.

— А что потом?

— Я… я никогда не думала об этом, — призналась я.

— То есть, — Саша обернулась и посмотрела мне в глаза, — ты никогда не думала о своём будущем?

Я смутилась её пристального взгляда и опустила голову, рассматривая свои ботинки и асфальт под ними.

— Его может не быть, — промямлила я.

— Ты не такая. — Саша остановилась и дождалась, пока я поравняюсь с ней.

— Не какая? — Я подняла голову.

Наши глаза снова встретились.

— Ты уверена в себе, — решительно сказала Саша.

— Дело не в уверенности, а возможностях.

— У тебя будет сила четырёх стихий! — как будто убеждала меня она. — Ведь так?

— И четыре способности… — скромно дополнила я.

— Ого! А вот об этом подробнее.

Рядом с ней я как никогда ощущала двойственность близости: когда человек находится в сантиметре от тебя, но ты боишься к нему прикоснуться, хотя твоя душа уже слилась с его душой.

— Диана сказала, что не может разделить силу стихий и способности, не может передать мне только силу.

— Какие способности? — Саша не сводила с меня взгляда.

— Ева… мама обладала телекинезом, Диана может лечить прикосновениями…

Саша присвистнула:

— Как интересно!

— Она не лечит последние стадии рака и психические болезни. И последнее время, лет так десять, не использует эту способность.

— Слишком тяжело? — предположила Саша.

— Не знаю, — пожала плечами я. — Я никогда не спрашивала.

— А что будет с Дианой?

Я сглотнула.

— Когда она всё это передаст тебе, — уточнила она, но я поняла вопрос.

— Не знаю. — Я отвернулась, по-прежнему замечая Сашин взгляд боковым зрением.

Она смотрела на меня молча.

— Она тоже не знает, — всплеснула руками я.

— Я бы на твоём месте боялась до чёртиков! — выдохнула Саша.

— Ты не такая, — спародировала её тон я.

— Не какая? — подыграла мне она.

— Ты смелая.

— Я думала, что смелая.

— Думала? — Теперь я смотрела на неё, а она отвернулась. Я рассматривала её профиль с чёрной родинкой на щеке. Волосы она почти всегда убирала в пучок на макушке, лишь несколько коротких прядей спускались по вискам.

— Думала, что смелая, пока не встретила тебя.

Что такое любовь, когда тебе восемнадцать? Наверное, самое искреннее чувство, которое ты когда-либо испытаешь в жизни. Потом уже слишком много понимаешь, чтобы поддаться первичной эмоции, которая захлёстывает тебя, когда ты рядом с возбудителем. Саша была возбудителем моей эмоции. И эта эмоция была первой, и потому самой искренней. Я убеждала себя, что она — мой самый лучший друг. Подруга. Человек, который знает обо мне столько, сколько не знает никто другой. Но когда она находилась рядом, в моём животе каждый раз взлетали мотыльки. Они летели на свет, и этим светом была Саша.

Мы никогда не говорили о чувствах. Нам было хорошо проводить время вместе. Мы много разговаривали. И много молчали. Когда с Сашей флиртовали парни, она искусно отвечала на флирт. Я нервно покусывала щеку, чувствуя привкус ревности во рту. Пыталась уловить мысли Саши в этот момент, но в её голове было тихо. Она научилась прятать свои мысли от меня, хоть я и пообещала сначала стучаться, прежде чем заглянуть к ней в голову, но иногда не сдерживала своё обещание.

— Ты злишься? — спросила Саша, когда от нас отошёл очередной воздыхатель.

— Нет, — слишком резко ответила я.

— Ты злишься! — усмехнулась она.

— Потому что не понимаю, что между нами! — вырвалось у меня.

— Между нами? — уточнила Саша, склонив голову набок.

Я отвернулась, быстро заморгав. Отчего-то к глазам подступили слёзы.

— Поговори со мной, — попросила Саша, положив руку мне на плечо.

Я молчала.

— Соня…

— Я не хочу тебя ни с кем делить, понятно! — призналась я.

— Я же не вещь…

Я не смотрела на неё, а по голосу было не понятно, какие эмоции она испытывает — она всегда была спокойной, как будто ничего не могло вывести её из себя. И в голове её по-прежнему было тихо.

— Я знаю, — тихо отозвалась я.

— Ты для меня самый близкий человек. Ближе тебя у меня никого нет. Но я не хочу, чтобы у этой близости было объяснение. Ярлык. Понимаешь? — Её голос ни разу не дрогнул, пока она говорила, а ладонь по-прежнему лежала на моём плече, отчего я только больше нервничала.

— Надеюсь, ты пригласишь меня быть подружкой невесты, — фыркнула я, закатывая глаза.

Саша рассмеялась.

— Глупышка! Я никогда не стану чьей-то женой.

Бывали дни, когда я намеренно отстранялась от Саши. Не писала. Не звонила. Не отвечала. Убеждала себя, что чем дальше мы друг от друга, тем лучше. И ей. И мне. Но при этом я не могла ничего делать. Ни о чём думать. В висках стучало её имя.

Я пыталась загрузить себя мыслями о мести и о Викторе, представляя его лицо из воспоминаний Дианы, о семейном проклятии и о силе четырёх стихий, которая скоро будет во мне, но не могла сосредоточиться.

Вот почему Саша была не только моей силой, но и слабостью.

— Что тебя тревожит? — допытывалась Диана. Она всегда тонко чувствовала моё настроение. — Кажется, я знаю, что, — с грустью вздыхала она, обнимая меня за плечи.

Я молчала.

— Хочешь поговорить об этом?

— Не о чем говорить! — отмахнулась я.

— В первую очередь пострадают те, кого мы любим.

Я по-прежнему ничего не отвечала.

— Как бы я хотела забрать твои страдания, милая…

— Думаю, тебе своих достаточно, — отрезала я.

Иногда из своей призрачной тени показывалась Ева — моя мать, реже — первая Ева. Диана привыкла к своим призракам, я же всегда напрягалась, когда они появлялись. В большинстве случаев Ева давала о себе знать, когда мы с Дианой были вместе. Но один раз рискнула появиться, когда Дианы не было дома. Я доставала из холодильника молоко для кофе, а когда обернулась, там стояла Ева.

— Чёрт! — выругалась я, чуть не выронив бутылку, и захлопнула дверцу.

— Всего лишь твоя мать.

— Я считаю своей матерью ту, которая воспитала меня, — резко ответила ей. Старалась не смотреть на неё, поставила, а точнее впечатала бутылку молока на стол и стала насыпать растворимый кофе в кружку.

— У меня не было выбора…

— Был, — не согласилась я. — Просто ты выбрала не меня.

Я почувствовала, как в кухне стало холодно. Не шевелясь и дыша ровно, залила кофе кипятком. От кружки поднялся пар. Я медленно влила в кофе молоко.

— Ты была желанным ребёнком, Соня. Я очень ждала тебя. И твой отец ждал. Ты должна познакомиться с ним. Диана обещала.

Ева считала, что Диана неправильно воспитывает меня. Я слышала, как они спорили. Но если бы Ева спросила моё мнение, я бы приняла сторону Дианы.

— Диана выполняет свои обещания, — уверенно сказала я, размешивая давно растворённый кофе.

— Знаешь, почему я не согласна с воспитанием Дианы?

— Только не говори, что она была плохой матерью! — усмехнулась я.

Мысли призраков были сокрыты от моего дара, поэтому я не знала наверняка, о чём думала Ева.

— Она была самой лучшей матерью.

— Тогда не вижу повода не доверять ей, — пожала плечами в ответ.

Под холодным пристальным взглядом Евы я отхлебнула остывший кофе.

— Я бы не переложила всю ответственность на тебя, — прозвучал её голос в моей голове.

Я поёжилась, словно холод пробрался и в мои мысли. Иногда мне тоже казалось, что Диана возлагает на меня слишком большую ответственность, оттого её надежды высоки, а я боялась не оправдать их.

— Она ведёт себя с тобой на равных, а ты… ты ребёнок!

— Я не хотела бы другого воспитания, — перебила Еву я, — не хотела бы другого отношения к себе.

Повернулась к ней и посмотрела в глаза. Они блестели. Вряд ли от слёз. Вряд ли призраки умеют плакать.

— Ты мой ребёнок, — настойчивее повторила Ева. — И я хочу для тебя лучшего!

— Диана тоже хочет для меня лучшего.

Я защищала Диану. Я понимала — чувствовала — что Еву обижает это, но делала этого не для того, чтобы задеть её. Я и правда так думала.

— Ты же знаешь, что я останусь одна лицом к лицу со злом, которое терроризирует мой и твой, к слову, род не одно поколение? Никого не будет рядом. Ни тебя, ни Дианы. И если Диана будет распускать нежности ни к месту, я никогда не буду готова к этому.

Ева ничего не ответила. Я отвернулась от неё.

— Я сделаю всё, — продолжила я тише, — чтобы будущее моих детей и внуков было без призраков.

Когда я вновь повернулась, чтобы взглянуть на её реакцию, ведь я не слышала ни её дыхания, ни мыслей, Евы уже не было.

В двери повернулся ключ.

— Соня? — позвала Диана.

— Злая Соня, — закатила глаза я.

Диана появилась в дверях кухни.

— Шутка про «ты что, привидение увидела?» в нашей семье не смешная, — сказала она, затаскивая за собой пакеты с продуктами.

— Доставка обходит нашу квартиру стороной? — Я принялась разбирать пакеты.

— Захотелось прогуляться. — Диана присоединилась ко мне.

— Ди…

— М-м? — Она не смотрела меня, продолжая перекладывать яйца в холодильник.

— Расскажи мне о моём отце.

Диана замерла на несколько секунд перед открытым холодильником, свет подсвечивал страх в её глазах, потом она повернулась ко мне.

— Я хочу, чтобы ты понимала, — Диана отпустила дверь, — это будет точка невозврата.

— Я понимаю.

— Ты должна будешь оставить всех, кого любишь.

— Я готова.

Я сглотнула. Солгала. Точнее, это вырвалось прежде, чем я поняла, что совершенно не готова оставить всех, кого люблю.

— Навсегда, — добавила Диана.

После моей просьбы рассказать про отца, я каждый раз считывала страх в мыслях Дианы. Она боялась, что это будет западнёй, где поджидает Виктор.

Долгое время я не решалась заговорить с ней об этом, а теперь чувствовала свою вину в том, что сны её стали беспокойными.

— Я не прошу о встрече, просто расскажи.

— Я не знакома с ним, Соня, — вздохнула Диана. — И знаю о нём только из слов Евы.

— Я могу рассказать, — услышала голос Евы за своей спиной.

Диана громко выдохнула. Ева переместилась за её спину.

— Если бы я хотела, чтобы рассказала ты, я бы у тебя и спросила!

— Пожалуй, только она может рассказать, — заступилась за неё Диана.

Но Ева никак не отреагировала на этот добрый жест.

— Ты же знаешь, что она не согласна с твоим подходом к моему воспитанию? — съязвила я.

Диана молчала.

— А я согласна, — продолжила я. — И ей придётся смириться с этим…

— Не будь такой холодной, Соня! — перебила меня Диана.

— Я никогда не бываю холодной! — закатила глаза я.

Ева молча ждала.

— Рассказывай! — сдалась я.

Диана мысленно попросила меня быть снисходительнее. Я вновь закатила глаза ей в ответ.

— У тебя его черты лица. А ещё такое же доброе сердце.

Недовольный вздох вырвался первее, чем я нацепила маску безразличия.

— Ты отрицаешь это, но я вижу.

— Или хочешь видеть то, чего нет на самом деле.

— Я хотела, чтобы отцом моего ребёнка был именно он. Наравне с добротой в нём была огромная сила духа. Я очень хотела, чтобы мой ребёнок унаследовал её. А не мою… слабость.

Диана мысленно приказывала себе не плакать.

— Ты права, я выбрала не тебя, — продолжала Ева.

Диана не поняла смысла этих слов, лицо её вытянулось. Я же знала, что имеет в виду Ева.

— Иногда знаменитости выбирают уйти на пике своей славы, чтобы она не поглотила их. Я выбрала уйти на пике своей слабости.

— Мы сейчас не о тебе говорим, — напомнила я. — И уж тем более не о знаменитостях.

— Да, Антон был в опасности из-за меня, — продолжала Ева, и её как будто не задевали мои комментарии.

Я впервые услышала имя отца, до этого только читала о нём в дневниках Евы. Даже Диана никогда не называла его имени.

— Но скольких своих мужчин подвергла опасности ты? — Ева обратилась к Диане.

— Мы сейчас и не о Диане говорим, — заметила я.

— Ты бы никогда не научила Соню искренности, потому что я не научила быть искренней тебя, — я услышала голос Дианы и посмотрела на неё. — Всё твоё детство я лгала тебе. Даже в своих дневниках я написала неправду. Прости меня, Ева.

По щекам Дианы катились слёзы, она мысленно упрекала себя, что не смогла сдержать их.

— Сила в правде, — тихо добавила Диана, — опасность во лжи.

— Познакомь Соню с Антоном. Не лишай её отца, как лишила меня! — бросила Ева и исчезла.

Напряжение спало. Я выдохнула.

— Почему ты лгала ей? — спросила я.

— Я думала, что защищаю её. — Диана вытерла щёки. — Но защитить можно только правдой.

У меня больше не было сил держать оборону перед своими чувствами, и я решила идти ва-банк.

— Я хочу познакомить тебя с Дианой.

— Я знаю, — улыбнулась Саша.

Мы заехали в кафе и ждали свой заказ за столиком у окна.

— Сегодня.

Саша уставилась на меня. Она нарочно громко подумала: «Почему именно сегодня?»

Я пожала плечами.

— Что тебя держит здесь? — задала вопрос в лоб я, хотя знала ответ: в Москве у Саши не было никого, она всегда была сама по себе.

— Кофе, — непонимающе вздёрнула бровь Саша.

— Не в этом кафе. В этом городе.

— Почему ты спрашиваешь? — Саша положила шлем на столик между нами.

— Ты поедешь со мной? — снова прямо спросила я.

— Я никогда не была в Норвегии, — улыбнулась она.

Запищал индикатор, Саша поднялась и ушла забирать заказ. Я выдохнула. Она думала, что я шучу, но я никогда не была более серьёзна, чем сейчас.

— Ты хочешь познакомить меня с Дианой по этой причине? — Саша вернулась и поставила передо мной стакан с американо.

— По какой причине?

— Вы уезжаете?

— Не сейчас, но очень скоро.

Я сделала глоток, горячий кофе обжёг губы и язык.

— М-м, — простонала я.

— Ты, правда, хочешь, чтобы я поехала с вами? — Саша уставилась на меня. В её голове был хаос, она даже не пыталась скрыть от меня свои мысли.

— Ты моя сила, забыла? — Я подняла на неё глаза.

— И слабость, забыла? — передразнила меня она.

— Ты боишься? — А вот я стала смелее.

— А ты?

— Нет.

— Ладно. Ты скажешь ей правду?

— Я никогда не лгу ей.

Саша усмехнулась.

Вся моя былая смелость вмиг улетучилась, когда мы стояли напротив обшарпанной двери квартиры, которая была временным пристанищем нам с Дианой. Саша переплела наши пальцы. Я опустила взгляд на руки и вздохнула.

— Самое худшее, что может произойти? — спросила Саша.

— Не знаю.

— Подумай!

— Она выгонит меня из дома? — предположила я и закатила глаза. Диана никогда не выгонит меня, даже если я сожгу дом дотла. И даже в этом случае она выйдет за пылающую дверь вместе со мной.

— Тебе будет где спать, — подбодрила меня Саша.

Я отпустила её руку и открыла дверь.

— Я дома! — пискнула я.

— Неплохо держишься, — прошептала Саша, усмехнувшись.

Диана заваривала чай на кухне.

— Хочу познакомить тебя с Сашей, — начала я, на ватных ногах преодолев коридор.

— Отлично. Чай будете? — Диана подняла голову и улыбнулась мне. В её мыслях пронеслось: «Наконец-то ты созрела!»

— Может, у тебя запрятана бутылочка вина? — предположила я. Подобное не пережить на трезвую голову. Ни мне. Ни ей.

Диана подмигнула мне и достала из шкафа бутылку белого вина. Обернулась и застыла, глядя куда-то мимо меня.

Я втянула воздух глубоко и резко выдохнула.

— Это Саша, — присела за стол. В ногах правды нет, и они меня отказывались держать.

— Подруга? — напряглась Диана.

— Девушка, — я нарушила своё обещание и залезла ей в голову, добавив: — Мы с ней спим, если ты понимаешь, о чём я.

Это, конечно, было неправдой, но я решила играть по-крупному. Хорошо, что Саша этого не слышала. Ведь несколькими минутами ранее я уверяла её, что никогда не лгу Диане.

Эмоции начали выходить из-под моего контроля.

Диана вздрогнула и разжала пальцы, отпустив горлышко бутылки, но Саша успела подхватить бутылку у самого пола. Она была на удивление ловкой, особенно для обычного человека без мистических способностей.

— Почему… — голос Дианы дрогнул, поэтому она продолжила мысленно: — Почему ты раньше ничего не говорила мне?

— Ты была не готова, — отмахнулась я, доставая бокалы, чтобы занять руки.

Саша так и стояла с бутылкой вина в дверном проёме.

— Значит, тебе нравятся… девушки, — выдавила из себя Дианы.

Я пожала плечами, выхватила бутылку из рук Саши и откупорила.

— Какой байк водишь? — Диана обратилась к Саше, заметив на ней байкерскую экипировку.

— Род глайд, — ответила Саша, — бордовый.

Я разливала вино по бокалам, не поднимая глаз. Саша закрылась от меня за дверью и не думала ни о чём. Я завидовала её спокойствию. Мысли Дианы перепрыгивали с одной на другую, и я отстранилась от них.

— Хороший выбор, — выдохнула Диана. — Мой жених… тоже был байкером.

— А вы его старушкой?

— А я его старушкой… — с грустью сказала Диана.

— За знакомство? — Я подвинула один бокал к Диане, а другой протянула Саше.

— У вас всё… серьёзно? — тихо спросила Диана.

— Я не знаю, что отвечать на такие вопросы! — нервно усмехнулась я и залпом выпила вино.

— В России однополые браки всё ещё под запретом, — ответила вместо меня Саша. — А в Норвегии разрешены с 2009 года.

Я поперхнулась и посмотрела на Сашу. Она подмигнула мне.

— Ты же не думаешь о том, чтобы вернуться… в Норвегию? — Диана уставилась на меня.

Я перевела на неё взгляд и пожала плечами:

— Как-то же я должна убить Виктора. Хватит убегать и прятаться, пора наступать.

Диана вздрогнула. «Саша…»

— Она обо всём знает, — я ответила на её незаконченную мысль.

— Ты подвергаешь её опасности…

— Я смогу защитить её!

— А кто сказал, что я нуждаюсь в защите? — Саша допила вино и поставила пустой бокал на стол. — Кто-то должен защитить Соню от самой себя.

Я закатила глаза.

— Она же всю планету сожжёт, — продолжила Саша, — если её вовремя не остановить.

Я хотела подняться и чем-то занять руки — от волнения начала перебирать пальцы, но Саша усадила меня обратно, положив обе ладони на плечи.

— А кто сказал, что я нуждаюсь в защите? — Я спародировала её тон.

Когда мы с Сашей вышли из квартиры, я выдохнула с облегчением:

— Это что ещё за познания из Википедии?

— Понравилось? — Саша была довольна собой.

— Терпеть не могу, когда ты отвечаешь вопросом на вопрос!

— Расслабься, я просто подыграла тебе.

Для неё это было игрой, я же относилась ко всему серьёзно. Возможно даже слишком серьёзно. И меня задели её слова.

— Диана права, — выпалила я, — я подвергаю тебя опасности.

Саша не ожидала, что я буду столь резкой.

— Прекрати…

— Прекращаю, — мысленно ответила ей, нарушая обещание стучать, прежде чем войти в её мысли.

Я развернулась. Саша схватила меня за запястье, чтобы остановить. И я впервые применила свою силу перед ней. В её мыслях промелькнуло сравнение: «Я будто прикоснулась к раскалённой кочерге».

— Соня…

Несколько секунд я постояла к ней спиной, потом вернулась в квартиру.

Я не отвечала на её сообщения и не брала трубку, а прийти она не решалась. Она надеялась, что я остыну. И думала, что у нас ещё есть время.

— Когда мы выезжаем? — Я посмотрела на Диану, сжимая вибрирующий телефон: очередное сообщение от Саши, на которое я не отвечу.

— Ещё есть время, — тепло улыбнулась мне Диана, — для свиданий.

— Нет времени, — холодно ответила я.

— Ладно, в Норвегии тоже много мест для…

— Саша не едет с нами! — перебила её я.

Диана не стала расспрашивать меня о том, что произошло.

— Ладно, — тихо ответила она и мысленно добавила: «Тебе виднее, как поступать с теми, кто тебя любит».

— Так когда? — повторила вопрос я, оставив её мысли без ответа.

— Хоть завтра, меня здесь ничего не держит.

— И меня.

Я оставляла в Москве свои чувства, надеясь: с глаз долой — из сердца вон. Хотя сердце протестовало, бунтовало и, казалось, вот-вот расколется. Я отмахнулась от жалости к себе, которая уже пустила свои корни. Женщины моего рода жили с разбитым сердцем, значит, и я выживу.