Гуру любви в деле

Яна Полунина (2022)

Можно не переживать, в такого я точно не влюблюсь! Почему? Да у него есть все, что способно меня оттолкнуть! Индийских кровей — это раз. Обогнал меня в рейтинге лучших личностных тренеров — это два. При всей внешности его зовут Ваня — это три. Ах, да, он мужчина — это четыре! Моя пиарщица бросила ему вызов, а он сказал, что его невозможно влюбить. Что ж, придется ему доказать, что нет ничего невозможного, и вырвать первое место в рейтинге лучших коучей!

Глава 4

Спустя два дня, когда стрелки часов сошлись на двенадцати ночи, в мою дверь постучали.

— София Леонидовна Ярина? — спросил мужчина в форме.

Второй полицейский маячил за его спиной, поглядывая на меня так, что букашки ползли по коже.

— Да. Что случилось?

Первой мыслью было, что у соседей что-то произошло. Помню, разули одну из машин во дворе, тогда тоже обходили квартиры и брали показания соседей.

— Знаете Милену Романову? — вопрос холодный, как и взгляд.

— Да. Что с ней? — Грудь сжало тисками.

Что с девочкой? Ее мать в итоге согласилась понаблюдать за мужем и не списывать все на детские фантазии. Милена только утром писала, что мама пакует вещи для них.

— Можем осмотреть квартиру? — уже на ходу отпихивая меня плечом, полицейский вошел в коридор и осмотрелся.

— Что вы себе позволяете?

— Где Милена? — спросил второй, преграждая мне путь к двери.

— Как где? Дома, наверное… — Меня осенило. — Она что, сбежала? Что с родителями? Мама же решила уехать от отца… — я так разнервничалась, что несла все подряд.

Почему-то в последнее время я сама напоминала себе собственную клиентку — нуждалась во взгляде со стороны и помощи. Но когда дело шло об этой бедной девочке, все мои цепи сдержанности разлетались на части.

— Никого! — заглянув даже под ванну, отчитался один полицейский.

— Где она? — повторил. — Что вы знаете о ее местонахождении?

— Я видела ее последний раз два дня назад. Мы списывались с утра, она собиралась с матерью уйти от отца. А-а-а… Вот в чем дело! Отец подал заявление в полицию, да?

— Вы вели несанкционированную съемку и тем самым вторгались в личную жизнь? — вопросом на вопрос ответил полицейский, и я упрямо поджала губы.

— Это было с согласия Милены. Я поступила так в целях защиты ребенка.

— Пройдемте в отделение, там разберемся.

— Хорошо. Дадите мне две минуты? Возьму документы и переоденусь…

Пока я собиралась, немного собрала мысли в порядок. Спросила:

— В какое отделение мы поедем?

— Самосвалова 11.

Я написала адрес Лизе и кратко о том, что случилось. Положила телефон в сумку, забрала зарядку и паспорт. Кажется, все.

Итак, ко мне пришла полиция. Я давала адрес Милене на случай, если понадоблюсь, чтобы девочка знала, что у нее всегда есть место, куда прийти. Но откуда полиция узнала, что девочка может быть у меня?

— Скажите, отец Валерий Романов написал заявление или девочка пропала? Кто обратился в полицию? — Я заглянула в лицо более суровому полицейскому: он внушал больше доверия.

— А что? — Молодой полицейский дерзко поднял брови. — Разве она не у вас?

— Это имеет большое значение и касается безопасности девочки. Если мать с отцом, то Милена в опасности.

— А я думал, что связаться с такими самоучками, как вы, — оказаться в опасности, — съязвил полицейский и получил толчок локтем в бок от старшего товарища.

Ага, значит, в курсе моей преподавательской деятельности. Интересно, они нашли информацию обо мне в вещах Милены или здесь что-то другое?

— Идемте! — поторопили меня толчком в спину.

— Просто скажите, мать с отцом или нет? — Я поправила ремешок сумки так резко, что молодой полицейский дернулся, будто я собиралась его треснуть.

— Мать с отцом, — хмуро сообщил полицейский постарше, и я резко обернулась к мужчинам.

— Милена в большой опасности!

— Мадам очевидность! — снова вставил свои пять копеек молодой.

Я сжала зубы, но при этом уже стояла твердо на ногах. Когда кто-то в беде, это приводит меня в боевую готовность.

— Вы не понимаете. Если мать с отцом, если сообщения мне с утра отправляла не Милена, то она либо сбежала сама, либо ее заперли родители, а решили подставить меня.

— Преступники всегда кричат о том, что невиновны, — криво улыбнулся молодой.

— Следи за словами, — шикнул на него старший и вежливо обратился ко мне: — Пройдемте в отделение, во всем разберемся. Вы дадите показания, и мы обязательно все выясним.

***

— Это она запудрила мозги моей девочке! — указала на меня пальцем мама Милены.

Мы сидели в кабинете с дежурными. Напротив — семейка Романовых в неполном составе: отец и мать девочки.

А я смотрела на мужчину и думала, как другие не видят демона в его глазах. Он же смотрит прямо из черных колбочек зрачков. Все его морщинки: глубокие носогубные, лобные — указывают на то, что со злостью этот мужчина на ты.

Сидит напротив меня, ноги под столом вытянул, руки в карманы и смотрит. Смотрит так, будто хочет распять.

Не получится! Я уже переродилась из роли жертвы. Теперь я герой. А вот он — преступник. Треугольник замкнулся.

Я повернулась к полицейскому, делающему записи.

— Есть видеодоказательства неправомерного обращения вашего мужа с дочерью.

— Да? И где они? Покажите! — Женщина импульсивно ударила сумочкой по столу и покосилась на мужа. Посмотрела как карманная преданная собачка, которая визгом испугала прохожих и жаждет похвалы от хозяина.

Как мерзко!

— Тише, гражданка, — урезонил ее полицейский и посмотрел на меня. — Правильно ли я понимаю, что вы учите женщин соблазнять мужчин?

— П-р-р-ф! — фыркнул Валерий Романов и искривил один уголок губ так, что стали видны зубы.

— Не соблазнять. Я личностный тренер.

— Какие громкие слова! — женщина была невероятно словоохотлива. Не то что когда мы говорили.

Давно я так не ошибалась в людях. Очень давно… Не зря говорят, что нельзя работать с родственниками и знакомыми. Что нельзя брать истории, которые слишком созвучны твоему прошлому: можешь потерять компетентность.

— Мошенница она! Разводила на деньги! Как вас, глупых мужиков, обвести вокруг пальца и вытрясти все деньги. — Мама Милены работала с полицейскими, и я видела, как поощрительно поглядывает на нее Валерий.

Вот кто центр плана.

Полицейские заерзали на стульях. Им явно было неприятно слышать, что кто-то может использовать мужчин подобным возмутительным образом.

— Я учу людей полюбить самих себя, разобраться со своими монстрами и найти счастливое будущее.

— Монстрами?

— Да, иногда они не имеют формы, а иногда, как в случае с Миленой, его форма вполне очевидна. — Я посмотрела на Валерия, и тот медленно поднял тяжелый взгляд на меня.

Если бы силой мысли можно было убивать, уверена, он бы не медлил.

Но он еще уверен в себе, не доведен до предела. Собран внутри, но думает, что у него много путей выхода.

— Хорошо, что мы все здесь собрались, потому что у меня есть кое-что для вас. — Я достала телефон из сумки.

Я говорила Милене, что оригинал будет только у нее. Говорила. Но это ложь. Ложь во благо. Благодаря своей семье я совершенно не верила людям.

Я зашла в галерею и нашла нужный материал.

— Посмотрите.

— Ты должна была все удалить! — взвизгнула женщина, а Валерий дернулся вперед.

— Откуда вы знаете? Я говорила это только Милене, — я предпочитала не напрямую давить человека. Пусть его раскалывают стражи порядка. Так и они красавчики, и я ни при чем.

— Гражданка, вы говорили, что вам нечего бояться. Присядьте, позвольте нам ознакомиться с материалами. — Мужчин в форме явно насторожила реакция заявителя.

— Да она может что угодно сфабриковать! — Мать Милены вцепилась в плечо Валерия Романова и в панике рассматривала его каменный профиль. — Это ее профессия — людей дурить.

Я молча ждала, пока полицейский нажмет на стрелочку. Даже испытала легкое чувство ликования, когда лица стражей порядка вытянулись.

Вот Валерий Романов на кадрах держит дочь за подбородок и орет ей в лицо, а потом гладит по голове, прижимает к себе, рука опускается все ниже и ниже.

Вот семья на кухне. И отец семейства игриво щипает за филей сначала мать, потом дочь.

Вот Милена и Валерий одни в квартире, и он просит принести полотенце. Девочка открывает щелку, отворачивается и протягивает махровую тряпку. Что-то не так, и она вынуждена зайти, чтобы потом выскочить с красными щеками.

Вот Валерий садится за просмотр телевизора, кладет руку дочери на плечо, а сама кисть ложится на верхнюю округлость девочки.

— Довольно! — рыкнул полицейский. Он положил две руки на стол, а плечи мужчины будто свело спазмом. Да его всего трясло от злости.

— Там ничего такого нет! Это все детские фантазии! — воскликнула мать Милены, чем заслужила три гневных взгляда.

— Тогда я тоже нафантазировал, только не по-детски, — решительно встал полицейский. — Заведем уголовное дело, а там уже судья скажет. Он у нас без фантазии, чтит только букву закона.

Второй полицейский встал и достал наручники.

— Что это делается! Это из-за тебя, тварь! — взвизгнула женщина, испепеляя меня взглядом.

Арест — это хорошо, но куда больше меня волнует, где сейчас бедняжка. Я прекрасно представляю, что сейчас у нее на душе.

— Где Милена?

— Это у тебя лучше спросить!

— Вы ее нигде не спрятали?

— Надо было! Чтобы ты держалась подальше от нашей семьи! — Женщина бросилась на меня, но молодой полицейский вовремя ее перехватил.

— Можно я пойду? — Я встала, переступая с ноги на ногу.

Надеюсь, девочка пришла ко мне и ждет под дверью. Очень надеюсь!

Я взяла телефон и набрала ей. Абонент недоступен.

Дурной знак, очень дурной.

— Вы нам нужны…

— Милена… — начала я, и старший, заламывая руки Валерию, вдруг сказал:

— Идите. Мы вызовем вас в отделение для дачи показаний. Оставьте номер телефона, мы скоро присоединимся к поискам девочки с вашими данными.

Я благодарно посмотрела на мужчину и вышла из кабинета.

Привалившись спиной к стене, на моем пути стоял Ваня собственной персоной.

— Помощь коллеги нужна?

— Нужна. — Не было времени выяснять, как он здесь оказался. Но что-то мне подсказывало, что не зря я вижу здесь его, а не Лизу.

Не думала, что гуру любви окажется на пороге моего дома уже во вторую нашу встречу.

— Уютный жилой комплекс, — заметил Ваня, когда мы прошли проходную автоматическую зону. — Милену сюда пропустили бы?

— Да, я дала ей гостевой пароль, поэтому нам лучше сразу подняться наверх, — ответила и решила не упустить шанса узнать о мужчине больше. — А вы разве не в подобном живете? Думаю, доход у первого места личностных коучей неплохой.

— Я? Вы будете смеяться, узнав, где я живу, — поморщился Ваня.

— Неужели с мамой? — в ужасе — полупритворном, полунастоящем — я застыла.

— Долго с ней жил. Мое отделение далось ей нервным срывом, тонной слез, и теперь мы на связи три раза в день.

Конец ознакомительного фрагмента.