Приворот

Яна Епринцева (2024)

Пригож лицом, статен и ловок молодой кузнец Пересвет. Все девицы деревенские так и поглядывают на него, так и крутятся рядом. Но не смотрит на них молодец, ведь родители невесту ему подыскали — Милушу. Выбрали по совести, девушка она умелая, хозяйственная, лицом милая, но всё же далеко ей до первых деревенских красавиц. А те так и норовят увести жениха. Извелась Милуша, измаялась, да и подалась к ведьме, приворот на любимого сделать, чтоб души в ней не чаял. Эх, знала бы девица, к чему это приведёт, поостереглась бы с нечистыми силами связываться!

Глава 2

В груди у Милуши похолодело. Закрыла она лицо руками, прижала пальцы к глазам, как будто желая запереть слёзы, не дать им пролиться, да они всё равно потекли из-под сжатых век.

Криком хотелось кричать бедняжке, сил не было терпеть ту боль, что разрывала её сердце. Ревность чёрная накрыла с головой, и бороться с этим чувством было бессмысленно, оно уже разъедало душу, нашёптывая мысли, дурные и грешные.

В полузабытьи побрела девица домой. Ничего не видит перед собой, в ушах звон стоит, руки трясутся. Идёт, еле ноги передвигает.

Дома матушка сразу заметила, что дочь чему-то сильно опечалена. Пристала с расспросами, а Милуша молчит, только слёзы утирает. Стыдно ей признаться, что из-за парня так убивается.

Махнула мать рукой и отошла, занялась своими делами.

— Ты чем реветь без толку, пойди скотину напои! — прикрикнула на дочку сердито.

Девушка ослушаться не решилась. Взяла ведра, коромысло и пошла по воду к колодцу. Чтобы скотину напоить, нужно несколько раз сходить. Но она даже рада, не хочет сидеть дома под изучающим взглядом матери.

А на улице самый зной. Солнце высоко, потому-то и вокруг пусто, ни души нигде не видно. Дети и те от летней жары попрятались. Не слышно даже собачьего лая из дворов.

Милуше так лучше, не хочется ей, чтобы кто-нибудь узрел её заплаканное лицо, да расстроенный вид. Она и сама рада бы успокоиться, да на сердце такая тоска, хоть волком вой. Вот и слёзы всё капают, никак не унять.

А колодец недалече. Возле него прохладнее, чем на жаркой дороге. Большие деревья растут неподалёку, свои кроны раскинули, давая густую тень. Да и ключи подземные неглубоко протекают, оттого сыро близ каменного обода и свежо.

Подошла девушка к колодцу, набрала воды и собралася было обратно возвращаться, скотину поить. Но не успела и шагу сделать, как слышит — зовёт кто-то.

— Девица-красавица!

Обернулась Милуша, глядит: под корявой берёзой на большом камне сидит старуха. На вид ей лет сто, не меньше. Худая, горбатая, нос как крючок, а глаза чёрные так и сверкают из-под седых бровей. Несмотря на жаркий день, на незнакомке была глухая, закрытая одежда, а в руке корзинка с какими-то травами.

Вздрогнула девушка, очень уж неприглядный вид был у бабки. А та улыбается беззубым ртом и манит к себе рукой.

— Подойди, девонька, дай старой женщине воды напиться!

Не хотелось Милуше давать этой старухе пить из своего ведра. Мало ли что. Эту каргу она никогда здесь не видела, да и уж больно глаза чёрные, глазливые у неё. А ну как скотину потравит, иль сглазит? Засомневалась, замерла с коромыслом на плече.

А незнакомка знай зовёт:

— Не откажи, красавица, не обижай старого человека. Измаялась я от жары. Дай водицы студёной испить! А я тебя не обижу, помогу хорошим советом. Негоже отказывать бедной путнице.

Делать нечего, пришлось девушке подойти к старухе и позволить испить из ведра. Ведь с детства учили её, что старость нужно уважать, в помощи не отказывать.

Напилась бабка. Начала благодарить, хвалить миловидное лицо и гибкую, как молодая рябинка, фигурку.

— Не за что, — отмахнулась Милуша и хотела было в обратный путь отправиться.

Неприятны ей эти похвалы от старухи с чёрными глазами: боится, что сглазит девичью привлекательность.

«Вылью воду дома под смородину, а скотине новой принесу. А то, боюсь, занедужит. Уж больно противная бабка, урочливая», — думает про себя.

— Подожди, девица. Ты мне доброе дело сделала, потому хочу тебя отблагодарить, — остановила её старуха.

— Не нужно ничего, — ответила девушка и отвернулась, собираясь уйти.

— Моя помощь тебе понадобится. Научу, как соперниц от жениха отвадить. Ведь в этом причина твоей печали? — вкрадчиво произнесла незнакомка.

Милуша так и замерла от неожиданности. Повернулась и, со страхом глядя на пожилую женщину, проговорила:

— Вы откуда про мою печаль знаете?

Старуха головой качает:

— Что ж тут хитрого? Личико белое в слезах. А какая у вашей сестры печаль? Суженый взаимностью не ответил, иль на другую глаз положил. Будет твоим Пересвет, коль захочешь, конечно.

Услышав имя любимого, девушка так и отшатнулась. Не могла чужачка знать, кто в их деревне за кого посватан. А уж тем более, что она из-за суженого слёзы льёт.

«Ведьма!» — в ужасе подумала Милуша.

Первой мыслью девушки было бежать подальше от бабки. Поняла она, что неспроста здесь появилась незнакомка. Догадаться, почему девица плачет, это одно дело. А вот назвать по имени её суженого, из-за которого вся печаль — совсем другое.

— Уходишь? Ну, ступай. Только не пожалей потом. Когда молодца на сеновале с полюбовницей застанешь, — захихикала тонким голоском старуха.

Боль пронзила сердечко Милуши, но она сдержалась и продолжила свой путь.

— Ну, иди, иди. А коль надумаешь за помощью обратиться, приходи к моей дочке. За оврагом на лесной поляне избушка стоит, поди, слыхала? Не откажет в помощи. Присушит молодца к тебе, на других смотреть перестанет. И долго-то не тяни, — слышится за спиной у девушки голос старой ведьмы.

Не помня себя от испуга, побежала Милуша вперёд, желая скрыться подальше от страшной старухи. От быстрого шага вёдра закачались, заливая подол сарафана, расплёскивая воду на пыльную дорогу. А она бежит вперёд и внимания на это не обращает. Лишь возле родного дома опомнилась, остановилась и принялась судорожно стучать по деревянному коромыслу в попытке отогнать сглаз.

Не сразу девица решилась вернуться к колодцу. Воду из того ведра, из которого пила старуха, она выплеснула, не посмев дать скотине, чтобы не накликать на неё порчу. Посидела в саду, дрожа от страха, посокрушалась. Да делать нечего, поить хозяйство надо, потому и побрела обратно.

К счастью, глазливой бабки возле колодца не было. Даже следа не осталось от неё, куда делась — неизвестно, наверное, в лес побрела, откуда и вылезла до этого.

Осмелев, девушка набрала воды, напоила животных. Несколько раз сходила, да всё со страхом ожидала встречи со старой ведьмой. Но к счастью, та так и не появилась.

Дома Милуша никому ничего не рассказала. Молча выполняла свои обязанности, помогала матушке, а сама всё думала об этой встрече. И боязно ей, и между тем любопытно, откуда старуха всё знает, да так подробно. Мысли сами собой вернулись к Пересвету и к угрозе Галки, оттого уже ставшая привычной боль сдавила сердце.

Ночью бедняжка долго не могла уснуть. Всё крутилась на постели, да думала о любимом. А когда всё же сморила дремота, то приснился Милуше плохой сон. Увидела она, как целует её суженый другую девушку, как на руки берёт и со смехом кружит, а разлучница в ответ хохочет и льнёт к нему всем телом.

Проснулась вся в слезах. Поняла Милуша, что нет сил бороться с ревностью. Уж слишком больно. Сжигают чувства горькие изнутри, не дают света белого видеть. Гнать от себя их не получается, что же делать в таком случае, измученная переживаниями невеста, придумать никак не могла.

С горя поделилась бедою с матушкой. Да та не поняла её печали.

— Вот не зря про вас, девиц, говорят: «коса долга, а ум короток»! Глупа ты ещё, вот и маешься дурью. Никуда твой кузнец не денется! Женится как миленький, и будете жить поживать, — махнула рукой мать и за свои дела принялась.

Только не успокоили девушку эти слова. Маялась, страдала, даже втихомолку бегала следить за Пересветом, прячась за кустами шиповника. Но никак получалось сердце успокоить.

А молодец, как нарочно, всё холоднее себя ведёт. Или видит, что девчонка сохнет по нему слишком сильно, или другие заботы у него в голове, да только не утешит, не успокоит невесту, слова ласкового не скажет.

Промучилась, таким образом, Милуша несколько дней. Ни ест, ни пьёт, спать не может. Всё мерещатся ей объятия любовные между кузнецом и Галкою. И наконец, не выдержала, решилась на страшное.

В тот день встала девушка ранёхонько. Вышла из дома до света, умылась ключевой водой и поспешила в амбар. Здесь у неё ещё с вечера была приготовлена оплата ведьме: яйца, овощи, да кулёчек мучицы. В деревне принято было благодарить колдунов харчами, коли денег не имелось.

Монетки Милуша тоже прихватила, но их было не слишком много, потому как батюшка не особо баловал её такими подарочками, но кое-что имелось. Девушка надеялась, что этого хватит, чтобы заплатить ведунье за работу.

Солнце только-только показало розовый бок из-за дальних гор, а Милуша уже до опушки леса добралась. Она знала, где живёт ведьма, ведь то место, с трепетом и замиранием сердца, показывали друг другу деревенские, когда ходили по грибы да по ягоды.

Вот только близко к покосившейся избушке девки, парни и ребятня, никогда не подходили, лишь издали смотрели с любопытством, боясь и одновременно желая увидеть, как колдунка будет превращаться в свинью или в чёрную кошку.

Несмело ступила девушка под густую сень леса. Сердечко её холодело от ужаса, ладони покрывались липким потом, а по телу бежали мурашки, поднимая волосы дыбом. Но она продолжала идти вперёд.

А утренний лес поражал красотою и свежестью. Птички счастливо заливались в густых ветвях, пронизанных золотистыми лучами. На изумрудной траве жемчужинами сияли капли росы. Буйно-разросшиеся кусты дикой бузины стояли усыпанные белоснежными соцветиями, распространяя сладкий аромат по всей округе.

Вот только душевная тоска не давала Милуше заметить всю прелесть раннего утра, насладиться свежестью и покоем проснувшегося леса. Да ещё и страх сжимал сердечко, ведь с нечистыми силами надумала связаться, а от них добра не жди.

Но девушке уже было всё равно, всё едино. Устала она от ревности, от переживаний, надумала приворожить своего суженого, чтобы лишь на неё одну смотрел, о ней одной мечтал, и лишь она занимала его мысли.

Милуша подалась в лес без спросу. Знала, что родители не разрешат ей заниматься ворожбой иль колдовством, осудят, да и того гляди, вообще из дома не отпустят. Потому-то и встала до зари, ещё до пастушьего рожка.

Сейчас мать уж, наверное, хватилась её, да поздно.

«Домой вернусь, скажу, за грибами ходила», — решила девушка и с замирающим сердцем продолжила свой путь по лесной дорожке.

Вот и заросшая мхом изба показалась. Вроде никто не ходит к ведьме, а тропинка к её жилищу хорошо утоптана. Знать, молча посещает деревенский люд колдунью.

Милуша живо вспомнила страшную бабку и содрогнулась. Но в этой избе жила вовсе не старуха. Говорили, что здесь обитала молодая красавица с ярко-рыжими волосами. Её не раз замечали лунными ночами на опушке припозднившиеся путники.

Очевидцы утверждали, что колдунья танцевала на лужайке перед лесом в одной тонкой рубашке и с распущенными волосами. С кем хороводы водила эта девица, всякому ведомо — не иначе как с бесами!

Подумав об этом, ещё сильнее задрожала Милуша. Плюнув через левое плечо, девушка горячо зашептала:

«Чур меня, чур!»