Давай начнем с развода!

Яна Егорова, 2018

Меня зовут Леся, мне 31 год и, при росте в 165 сантиметров, я вешу 85 килограмм. Добавьте к этому то счастливое обстоятельство, что я уже десять лет работаю надзирателем в женской колонии где-то в Хабаровском крае – и жизнь мою можно дальше не описывать. Однако, скоро моя судьба внезапно переменится, когда я узнаю, что муж мне изменил, а моя тетя-убийца станет той самой феей, что превратит меня из золушки в принцессу и подарит мне встречу со знакомым ей принцем. Неверность мужей – наша семейная карма. Узнав об измене, моя тетушка убила мужа и двоих злоумышленников, мама покончила с собой, а я отправилась искать приключения на свою глупую голову во Владивосток. Содержит нецензурную брань

Глава 5

— Так вы раньше в колонии работали?

Матвей Михайлович Медведев — маленький, тринадцатилетний медвежонок. Не такой уж и маленький, если не смотреть на года, а смотреть на рост, которым медвежонок пошел в папу. Та же стать, такой же крепкий и противный, если не сказать больше. Вот, возьмем его отца. Сначала велел собраться, потом повез в лес, приставал там ко мне. Пошутить решил или, я уже начинаю думать, это моя тетушка попросила его развлечь племянницу. В принципе, вполне на нее похоже. Только с чувством юмора у него не слишком хорошо, бормотал что-то там непонятное. С момента моего возвращения прошло уже более трех часов. Два с половиной из них мне дали отдышаться, а потом даже позвали на кухню, где все же предложили позавтракать. У них тут еще и повар японец, который ни слова по-русски не говорит. Сотворил мне какой-то чудной омлет, скорее похожий на желтый коврик, свернутый в рулончик, чем на нормальную еду. Но, после утреннего веселья, за которое я твердо еще намерена высказать своей тете, съела и его.

Не стала переодеваться или разбирать чемодан. Недружелюбный хозяин дома так мне больше ничего и не сказал. Только привез обратно, а я бы и рада была бы что-то спросить или потребовать, но реально успокоиться и задавить в себе истерику мне удалось только после завтрака. И чудесного зеленого чая, которым тоже напоил меня добрый японец.

Я честно спрашивала, как его зовут, но он только улыбался и кивал большой японской головой. Ладно, оставлю на потом. Если будет такая возможность, а до тех пор все очень непонятно. Пока не столкнулась с медведем, все думаю, как лучше поступить. Бросить все и решительно уехать домой, или все же остаться и сделать вид, что я в шутках тоже разбираюсь? По правде, чем дальше, тем больше меня обволакивает обида. Что, черт побери, он себе там надумал? Так и подмывает взять чемодан, вызвать такси и, как во всех женских сериалах, уйти в ночь, в моем случае, в день, гордо хлопнув дубовой дверью.

Только, стоит мне учитывать несколько поправок к ситуации. Во-первых, я не в сериале. Во-вторых, не уверена, что могу себе позволить кататься на такси, не так уж и много у меня сбережений. В-третьих, медведь пошутил лишь раз, я его не знаю и, если он ничего подобного не повторит, то все это забыть легче и проще, чем вернуться домой! Туда, где остался Ромка со свое йогиней, или как там этих с ковриками правильно надо называть?!

Вот, собственно, поэтому и сижу, и думаю, что же ответить мальчику, который только что прервал мой чудный отдых на их слишком шикарной кухне, где разве что только пол не был сделан из золота. Даже здесь висят хрустальные люстры! Можете себе представить? Ночью, в полутьме, в этом помещении однозначно было уютнее.

— А у вас пистолет тоже при себе есть?

Мальчишка уселся на высокий барный стул прямо напротив меня, сидевшей за обеденным столом для прислуги в их дворце, и в буквальном смысле засыпал вопросами.

— Пистолета нет, — ответила, усердно делая вид, что мне срочно надо сделать еще тысячу глотков горячего чая.

Парень с интересом разглядывал меня. А я его. Красивый, жилистый, широкоплечий, весь в своего папу. В школе, наверное, уже все девочки с ума сходят. А все преподавательницы мечтают о его папе. Те же короткие черные волосы, те же темные глаза, тот же взгляд. Их мамой здесь и не пахнет.

— А я вас себе по-другому представлял, — наконец, снова сказал мальчишка, — я думал, что вы худая. А вы…

На этой замечательной ноте, я успешно поперхнулась чаем! Ну и семейка, елки-палки! Далась им всем моя внешность! Они что, всей семьей состоят в обществе обоюдной ненависти к толстым?! Какого лешего?!!

— Не все няни должны быть худыми, — с трудом подавив кашель, и сдержав порыв сказать в ответ что-нибудь язвительное, ответила я. — Некоторые могут быть… другими.

— А вы няней работаете? — искренне удивился паренек, и я вообще перестала что-либо понимать.

— Ну, я не уверена, что работаю, — тактично обошла вопрос с неразрешенной темой моего трудоустройства. — Но, по идее, именно для этого я сюда и приехала. Чтобы приглядывать за тобой и за твоей сестрой.

Матвей поднял черную бровь, совсем как его отец накануне вечером при первом разговоре со мной и обратился на непонятном языке к повару. И тот ему ответил! Так же быстро и так же непонятно. Сын медведя кивнул кулинару и уже сказал мне:

— Сора спрашивает, как к вам можно обращаться? Я сказал, что вас зовут Леся, правильно?

— Лисьа, — как бы в подтверждение слов мальчика, сразу же поклонился японец.

— Ле-ся, Ле-ся, — дважды поправил того сын хозяина дома, словно ему было не тринадцать лет, а все тридцать.

— Лисьа, — упрямо выговорил повар, постоянно при этом кивая, — Лисьа.

— Пусть, так, не надо, все равно у него не получится, — махнула я на мальчика рукой, испугавшись, что японец разозлится на поучения. Но парень оказался упрямым и очень дотошным. Он, вдруг, что-то резко сказал этому Соре и даже прикрикнул на того, а потом в последний раз повторил:

— Сора! Леся! Ле-ся!

Японец позеленел и все-таки выдавил правильно:

— Леся. Леся!

— В учении важна настойчивость и желание! — Матвей Михайлович, и иначе его теперь не назовешь, гордо вздернул подбородок. — Так папа всегда говорит. И он прав! Как видите, мне няня ни к чему и вам с папой совершенно незачем притворяться. Я сказал Соре, что вы невеста отца и чтобы он обращался к вам почтительно. Что касается меня, — парень ловко спрыгнул с высокого табурета, — я пока не готов называть вас мамой, так что, надеюсь, вы не обидитесь, если какое-то время буду обращаться к вам просто по имени. Или вы предпочитаете, чтобы я отчество тоже употреблял?

— Н-нет, можно п-просто Леся, — в абсолютном ауте разрешила я.

— Замечательно! А сейчас, с вашего позволения, я отправлюсь на занятия.

Оставив недополучившуюся няню в полном недоумении, парень скрылся с кухни. И это с этими детьми не могла справиться ни одна няня? Мне кажется, пора позвонить моей тетушке. Что-то мы вроде как где-то недопоняли друг друга…