Отделу «Q» полиции Копенгагена поручено расследование весьма необычного дела. Полиция Шотландии переслала датским сыщикам небольшую бутылку, выброшенную морем на пустынный берег: в ней обнаружилось истлевшее послание на датском языке, написанное кровью. Текст плохо сохранился – время и морская вода сделали свое дело. Приступив к расшифровке, детектив Карл Мёрк вместе со своими помощниками установил, что в послании был заключен призыв о помощи. Что это – детская шалость или последняя надежда на спасение? Карл Мёрк и его коллеги пытаются использовать все возможности, чтобы раскрыть это и другие чудовищные преступления серийного убийцы, которому в течение долгих лет удавалось уходить от правосудия.
14
Как и сказал Асад, Мона Ибсен вернулась. Вся сияя от тропического солнца и переизбытка впечатлений, о которых свидетельствовали деликатные, но вполне очевидные морщинки вокруг глаз.
Тем утром Карл долго сидел у себя в подвале и подыскивал слова, способные сокрушить ее потенциальную оборону. Заставить Мону посмотреть на него мягким, нежным взглядом, говорящим о готовности к сотрудничеству, если она вдруг решит заглянуть.
Но этого не случилось. Единственным проявлением женского присутствия в то утро оказался грохот Ирсиной тележки, да еще спустя пять минут она — несомненно, с самыми добрыми намерениями — завопила на весь коридор своим невыносимым дискантом: «Мальчики, кому булочки из „Нетто“?» Как тут не почувствовать себя в стороне от спокойной обстановки, воцарившейся на верхних этажах?
Несколько часов потребовалось Карлу на то, чтобы осознать: хочешь попытать счастья, придется подняться и самому пуститься на охоту.
Расспросив коллег, он застал Мону в отделении судебных слушаний за приятной беседой с референтом. На ней была кожаная куртка и линялые джинсы «Ливайс», и она совершенно не производила впечатление женщины, преодолевшей большую часть жизненных соблазнов.
— Здравствуй, Карл, — сказала Мона, не предполагая продолжения разговора.
Она посмотрела на Карла взглядом, полным безразличия, а поскольку в данный момент общего дела у них не было, он только и смог, что улыбнуться, не произнеся ни единого слова.
Остаток дня мог бы пройти впустую в бесконечных размышлениях на тему его угасшей сексуальной жизни, но у Ирсы были другие планы.
— Кажется, мы напали на след в Баллерупе, — произнесла она, показав налипшие на передние зубы крошки и безуспешно стараясь скрыть свой восторг. — Я настоящий ангел счастья. Точно как написано в моем гороскопе.
Карл взглянул на Ирсу с надеждой. В таком случае ее ангельские крылья пригодились бы как нельзя кстати, чтобы занести ее куда-нибудь повыше в стратосферу, — тогда наконец наступит тишина и никто ему не помешает думать о своем печальном уделе.
— Большой заморочкой оказалось получить эти сведения, — продолжала она. — Сначала разговор со школьным инспектором из городской школы Лаутрупа, но он пришел на это место только в две тысячи четвертом. Затем с учительницей, которая работает там со дня основания школы, но она ничего не знает. Потом — со сторожем, и ему ничего не было известно, потом…
— Ирса! Если эти рельсы в конце концов куда-то привели, пожалуйста, пропусти промежуточные маневры. У меня куча дел, — прервал Мёрк, потирая затекшую руку.
— Ага, после я позвонила в Инженерную народную школу и вот там-то кое-что накопала.
Рука наконец отошла.
— Потрясающе! — воскликнул он. — Каким образом?
— Очень просто. Там в администрации оказалась преподавательница Лаура Манн, которая как раз сегодня вышла после больничного. Она и рассказала мне, что работает там с самого дня основания в тысяча девятьсот девяносто пятом году и что речь может идти лишь об одном случае, если ей не изменяет память.
Карл выпрямился:
— Да, о каком же?
Ирса посмотрела на него, наклонив голову.
— Ага. Интерес нарастает, парниша? — Она шлепнула его по предплечью. — Не терпится поскорее узнать?
Что, черт возьми, происходит? По меньшей мере сотня сложнейших дел за все эти годы, и вот он сидит тут и играет в «почемучку» с какой-то случайной сотрудницей в салатовых колготках!
— Какой случай она припомнила? — повторил свой вопрос Карл и слегка кивнул Асаду, просунувшему голову в дверь.
Тот выглядел бледновато.
— Вчера звонил Асад и интересовался тем же самым. Другие сотрудники обсуждали между собой за утренним кофе, и эта дама случайно услышала, — продолжала Ирса.
Асад слушал с интересом.
— Случай сразу же всплыл в ее голове, — рассказывала Ирса дальше. — У них тогда был один выдающийся ученик. Парень с каким-то синдромом. Он был достаточно юн, но настоящий монстр в области физики и математики.
— Синдром? — Асад непонимающе посмотрел на нее.
— Ну да, что-то насчет феноменальных способностей в одной области и полного отсутствия таковых в другой. Не совсем аутизм, но нечто похожее. Как его там… — Она нахмурилась. — Ах, точно, синдром Аспергера — вот чем он страдал.
Карл улыбнулся. Стопроцентно, и у нее могло быть то же самое.
— Так что там с этим парнем? — спросил он.
— Он начал у них учиться, получил высшие оценки в первом семестре, а потом бросил.
— Как это произошло?
— Он явился в последний день перед зимними каникулами вместе со своим младшим братом, чтобы показать ему школу, и после этого никто его не видел.
И Асад, и Карл прищурились. Вот оно.
— И как же его звали? — спросил Карл.
— Его звали Поул.
У Карла все внутри похолодело.
— Да! — воскликнул Асад и сделал жест рукой и ногой одновременно, словно марионетка.
— Преподавательница сказала, что она помнит его очень хорошо, так как Поул Холт был ближе всех к Нобелевской премии из тех, кто когда-либо учился в их школе. Кроме того, она больше никогда, ни до ни после, не встречала в Инженерной народной школе учеников с синдромом Аспергера. Он был особенным.
— И поэтому она его помнит? — спросил Карл.
— Да, именно поэтому. И еще потому, что он учился в самой первой группе.
Полчаса спустя Карл повторил вопрос непосредственно в Инженерной народной школе и получил тот же ответ.
— Да уж, такое не забывается, — улыбнулась Лаура Манн. — Наверняка и вы помните ваше первое задержание?
Карл кивнул. Мелкий грязный пьянчужка, улегшийся прямо посреди Энгландсвай. Карл как сейчас видел соплю, пролетевшую по воздуху и приземлившуюся прямо на его значок полицейского, когда он пытался аккуратно погрузить этого идиота в автомобиль. Нет, первое задержание никак не забыть, это правда. Не важно, с соплями или без.
Он посмотрел на женщину, сидевшую напротив. Иногда ее можно было увидеть по телевизору: ее приглашали в качестве эксперта, когда речь шла об альтернативных источниках энергии. «Лаура Манн, к. т. н.» — было написано на ее визитке, и далее следовало множество титулов. А что Карл мог бы написать на своей визитке?
— У него была некоторая форма аутизма, верно?
— Да, но в мягком варианте. Люди с синдромом Аспергера часто бывают очень и очень одаренными. Большинство называет их нердами. Типа Билла Гейтса. Своего рода Эйнштейны. Однако у Поула был и практический талант. Он вообще во многом был особенный мальчик.
Асад улыбнулся. Он также отметил ее очки в роговой оправе и шейный платок. Да уж, подходящий преподаватель для Поула Холта. Нерд нерда видит издалека, как говорится.
— Вы говорите, что Поул привел с собой младшего брата шестнадцатого февраля тысяча девятьсот девяносто шестого года, а затем его никто не видел. А откуда вы знаете, что это было именно в тот день? — спросил Карл.
— В первые годы мы вели протоколы встреч. Мы просто посмотрели, когда он перестал приходить. Он ни разу не появился после каникул. Хотите сами взглянуть в протоколы? Они у нас хранятся тут же, в соседней комнате.
Карл посмотрел на Асада. Тот не проявил особого интереса.
— Да нет, спасибо, мы поверим вам на слово. Но ведь потом вы как-то связывались с семьей? Или нет?
— Да, но они разговаривали как-то уклончиво. В особенности когда мы предложили приехать к ним домой и обсудить ситуацию с Поулом.
— Так вы разговаривали с ним по телефону?
— Нет. Последний наш разговор с Поулом Холтом состоялся здесь за неделю до начала зимних каникул. Позже я звонила ему домой, но отец ответил, что Поул не хочет подходить к телефону. И больше ничего нельзя было поделать. Ему только что исполнилось восемнадцать, так что мальчик должен был сам решать, что ему дальше делать в жизни.
— Восемнадцать? Разве он был не старше?
— Нет, он был очень молод. Стал студентом в семнадцать, так что рано выпустился.
— У вас есть о нем какие-либо данные?
Лаура улыбнулась. Естественно, она уже все подготовила заранее.
Карл зачитал вслух, Асад стоял сзади, заглядывая ему через плечо.
«Поул Холт, дата рождения 13 ноября 1977 года. Физико-математический класс гимназии Биркерёде. Средний балл — 9,8».
Затем следовал адрес. Совсем недалеко отсюда. Максимум сорок пять минут езды.
— Относительно скромные успехи, если мы говорим о гении, не так ли? — заметил Карл.
— Согласна, но так уж получается, когда по всем естественно-научным дисциплинам сплошные тринадцать баллов, а по гуманитарным — одни семерки.
— Вы говорите, у него были проблемы с датским языком? — подключился Асад.
Она улыбнулась:
— По крайней мере, с письменной речью. Его доклады были далеки от совершенства в плане языка. Но так происходит часто. Да и устно он выражался довольно примитивно, если тема разговора его не захватывала.
— Я могу забрать эту копию? — спросил Карл.
Лаура Манн кивнула. Если бы не ее желтые пальцы и жирная кожа, он бы даже обнял ее.
— Карл, фантастика! — провозгласил Асад, когда они подходили к дому Поула. — Мы получили задание и выполнили его за одну неделю. Теперь мы знаем, кто автор письма! Вот! А сейчас мы стоим перед его домом! — Он с силой ударил по приборной панели, чтобы подчеркнуть их головокружительный успех.
— Да, — согласился Карл. — Теперь будем надеяться, что все это было шуткой.
— Если так, то как следует отругаем Поула.
— А если нет, Асад?
Тот кивнул. Тогда перед ними открывалось новое поле для деятельности.
Они припарковались у садовой калитки и тут же заметили, что фамилия на табличке была отнюдь не Холт.
Они позвонили, и спустя некоторое время им открыл мужчина на инвалидной коляске, заверивший их, что с 1996 года никто, кроме него, здесь не проживал. Карл ощутил тот самый непонятный инстинкт, который заставлял его поджимать губы и испытывать некое остервенение.
— Случайно, не у семьи Холт вы купили этот дом? — поинтересовался он.
— Нет, вообще-то, я купил его у Свидетелей Иеговы. Хозяин дома был у них вроде священника. Большая гостиная использовалась в качестве зала собраний. Хотите взглянуть?
Карл покачал головой:
— Так вы, значит, никогда не встречались с семьей, которая жила тут прежде?
— Нет, — ответил мужчина.
Карл и Асад поблагодарили его и удалились.
— Асад, у тебя тоже внезапно возникло впечатление, что это нечто иное, чем детская забава?
— Так, Карл. Только потому, что они переехали… — Он остановился посреди садовой дорожки. — Я, кажется, понимаю, о чем ты думаешь, Карл.
— А что, нет? Разве способен парень такого склада личности, как Поул, на нечто подобное? И неужели мальчишке из Свидетелей Иеговы вообще может прийти в голову такая проделка? Что скажешь?
— Не знаю. Я только знаю, что они способны на ложь. Но вряд ли они лгут друг другу.
— А у тебя нет знакомых из Свидетелей Иеговы?
— Нет, но это характерно для множества религиозных людей. Члены общины защищают друг друга от окружающего мира всеми способами. В том числе и ложью.
— Верно. Однако похищение людей — это слишком. Тут что-то не так. Думаю, любой из Свидетелей Иеговы со мной согласится.
Асад кивнул. Тут они сошлись во мнениях.
И что же теперь?
Ирса металась, как тысяча муравьев на единственной тропинке, туда-сюда между своим кабинетом и кабинетом Карла. В данный момент дело о похищении входило в ее компетенцию, и она хотела знать все, и желательно в мельчайших подробностях. Как выглядит учительница Поула? Что говорила Лаура Манн о нем? Как выглядит дом, в котором жила его семья? Что еще удалось выяснить, помимо того, что они принадлежали к Свидетелям Иеговы?
— Спокойно, Асад уже работает с Государственным регистром. Скоро мы разыщем их.
— Карл, ты не мог бы выйти в коридор? — попросила Ирса и потащила его за собой к огромной копии на стене, где приписала снизу имя Поула и еще несколько мелких слов.
ПОМОГИТЕ
В день 16 февравля 1996 нас похиттили
Нас схватили у автобуссной остановки у Лаутропванг
в
Баллерупе — человек ростом 18. с короткеми волосами
…………. — У него шрам на прравой……
… сини фургон Папа и мама знакоммы с ним — Фр. д… и
… н. Б — … урожал нам… в… — он убьет нас —
… рю…… о…… рст…
Брат — Мы ехали почти 1 час……. у вады…
… мы……… Здесь плоха пахнет — … е…
….р…. рю. г — …….
Лет
Поул Холт
— Вот! Его похитили вместе с братом, — подвела итог Ирса. — Его зовут Поул Холт, и он пишет, что они были в пути почти час, и я еще думаю, что они направлялись к воде. — Она уперлась кулаками в свои узкие бедра и решительно готовилась высказать свое мнение. — Если мальчик страдал синдромом Аспергера или чем-то в этом роде, мне кажется, он не смог бы выдумать, что они направляются к воде. — Ирса обернулась к Карлу. — Так?
— Писать мог и его младший брат. По большому счету мы ведь ничего не знаем.
— Нет, Карл, давай по-честному. Лаурсен нашел рыбью чешуйку на бумаге, на которой было написано письмо. Предположим, автор письма — младший брат. Неужто он поместил туда эту чешуйку, чтобы придать истории правдоподобие? И рыбью слизь — тоже?
— Он мог быть непростым парнем, как и его старший брат. Только по-своему.
Тут Ирса топнула ногой так, что эхо из ротонды разнеслось по всему подвалу.
— Дьявол! Карл, послушай. Приведи в действие свое серое вещество. Где их похитили? — Она погладила его по плечу, чтобы немного смягчить грубую интонацию.
Карл обратил внимание на то, что в связи с этим с него слетело немного перхоти.
— В Баллерупе, — ответил он.
— Правильно, и что ты об этом думаешь? Похитили их в Баллерупе, и все-таки они ехали почти час, прежде чем достигли берега. Если они направлялись в Хунестед, то, черт возьми, дорога туда не может занять целый час. Сколько нужно времени, чтобы добраться до Йуллинге из Баллерупа? Я считаю, максимум полчаса.
— Но они могли, к примеру, поехать в Стевнс, да? — проворчал Мёрк.
Никто не хотел бы скомпрометировать свои интеллектуальные способности. И он в том числе.
— Да! — Тут Ирса снова топнула.
Если бы под ними жили крысы, они бы все уже передохли.
— Но если наше письмо из бутылки просто выдумка, — продолжала она, — зачем было так все усложнять? Почему бы просто не написать, что они ехали полчаса и оказались у воды? Так бы и написал мальчик, сочиняющий хорошую историю. Потому я и считаю, что это не выдумка. Карл, пора уже воспринять письмо всерьез.
Мёрк глубоко вздохнул. Он просто не желал допускать ее до серьезного дела. Розу — возможно, но не Ирсу.
— Да-да, — прошипел он. — Посмотрим, какие появятся подвижки, когда мы разыщем семью.
— Что тут происходит? — Голова Асада показалась из кабинета пигмеев.
Очевидно, он хотел узнать настроение коллег: ругались они или нет?
— У меня есть адрес, — сказал он и протянул Карлу бумажку. — С тысяча девятьсот девяносто шестого года они переезжали четыре раза. Четыре раза за тринадцать лет. Сейчас они живут в Швеции.
«Этого только не хватало, — подумал Карл. — Там же самые крупные на свете комары и самая гадкая на свете еда».
— О боги, — произнес он вслух. — Наверняка они поселились где-нибудь ближе к северу, где пасутся дикие олени. Лулео, или Кебнекайсе, или что-то подобное?
— Халлабро. Населенный пункт называется Халлабро и расположен в Блекинге. Около двухсот пятидесяти километров отсюда.
Двести пятьдесят километров. К сожалению, довольно преодолимо. До свидания, ближайшие выходные.
Карл попытался сопротивляться:
— Хорошо. А их не окажется дома. А если позвонить заранее, их тоже не окажется дома. А если они все-таки окажутся дома, они наверняка говорят по-шведски, и кто способен понять их болтовню, если мы приехали из Ютландии?
Асад прищурился. Может, одна-две фразы Карла ему показались лишними?
— Я звонил им. Они были дома.
— Неужели? Ах, ну тогда их наверняка не окажется завтра дома.
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Тьма в бутылке предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других