Журнал 64

Юсси Адлер-Ольсен, 2010

Департамент «Q» копенгагенской полиции расследует давнее нераскрытое дело об исчезновении некой Риты Нильсен, владелицы элитного эскорт-агентства. И вот что удается выяснить: одновременно с ней бесследно пропали еще пятеро человек, а ведь по статистике подобные происшествия довольно редки. Причем все эти люди отправились в Копенгаген, потому что получили приглашения к некой Нэте Германсен… Но как они с ней связаны? И кто же она сама – тоже жертва или хладнокровная убийца? Чем дальше продвигаются в расследовании Карл Мёрк и его коллеги, тем больше подвергают опасности собственную жизнь. Вскоре полицейские понимают, что за этим делом стоят многочисленные жестокие преступления и что прошлое еще не умерло.

Пролог

Ноябрь 1985 года

Она совершенно неожиданно расчувствовалась. В руке — прохладная тонкая ножка фужера с шампанским, вокруг — гул голосов, муж обнимает ее за талию. Если не считать периода влюбленности, то лишь считаные мгновения из детства могли сравниться с ощущениями, испытываемыми ею в эти секунды. Голос бабушки, внушающий чувство безопасности. Приглушенный смех, доносящийся сквозь дрему. Смех тех, кого уже давно нет на свете…

Тут Нэте сжала губы, чтобы не позволить чувствам овладеть собой. Иногда такое случалось.

Приосанившись, она оглядела палитру ярких платьев и безупречно прямые спины. На ужин в честь датских лауреатов Большой Скандинавской премии по медицине народу собралось немало. Ученые, врачи, сливки общества. Среда, которую она не назвала бы своей, но в которой с годами чувствовала себя все более комфортно.

Сделав глубокий вдох, Нэте собралась удовлетворенно выдохнуть, как вдруг за женскими высокими прическами и мужскими воротничками с туго завязанными галстуками-бабочками заметила слишком пристально устремленный на нее взгляд. Такой откровенный взор, плохо поддающийся определению и приводящий в трепет, мог принадлежать лишь одному человеку. Инстинктивно она метнулась в сторону, подобно затравленному животному, ищущему убежища в зарослях. Нэте положила ладонь на руку мужа и попыталась улыбнуться, блуждая глазами меж нарядных мужчин и женщин.

Какая-то женщина, рассмеявшись, запрокинула голову назад, тем самым открыв обзор до дальней стены зала.

Именно там он и стоял.

Его фигура возвышалась над всеми, как маяк. Даже несмотря на сутулость и кривые ноги, он был громаден; его взгляд скользил по толпе как прожектор.

Нэте вновь почувствовала пронизывающую глубину этого внимательного взгляда, четко осознав, что, не отреагируй она немедленно, вся ее жизнь рухнет в считаные секунды.

— Андреас, — произнесла Нэте, взявшись за горло, уже пересохшее от волнения. — Давай уйдем. Мне что-то нехорошо.

* * *

Большего и не требовалось. Муж сдвинул темные брови, кивнул окружающим и повернулся к выходу, подхватывая Нэте под руку. За такую отзывчивость она и любила его.

— Спасибо, — поблагодарила Нэте. — Я сожалею, но у меня снова болит голова.

Андреас кивнул. Слишком хорошо он знал все это по себе. Долгие темные вечера в гостиной в моменты приступов мигрени…

Их объединяло в том числе и это.

Они уже дошли до массивной лестницы праздничного зала, когда перед ними неожиданно оказался высокий мужчина.

Он заметно постарел, насколько Нэте могла заметить. Прежде сверкающие глаза теперь потускнели. Волосы совсем поседели. Двадцать пять лет сделали свое дело.

— Нэте, неужто ты здесь? В последнюю очередь я рассчитывал встретить в таком обществе тебя, — быстро сказал он.

Она потянула своего мужа прочь, но это не остановило преследователя.

— Ты что, не помнишь меня, Нэте? — раздался сзади голос. — Да нет, помнишь… Я Курт Вад. Ты прекрасно помнишь меня.

Он настиг их на полпути вниз.

— Наверное, ты личная шлюха директора Росена… Каких высот достигла, подумать только!

Она попыталась тащить мужа за собой, однако Андреас Росен не привык поворачиваться спиной к проблемам. Тем более в таком случае.

— Вы не могли бы оставить мою жену в покое? — негромко произнес он, сопроводив свою реплику гневным взглядом.

— Так-так. — Нежеланный гость отступил на шаг. — Значит, ты завлекла Андреаса Росена в свою сеть, Нэте. Отличная работа. — Затем последовало дополнение, незначительное для стороннего человека, но значимое для нее. — Данный факт каким-то образом полностью ускользнул от моего внимания. Я не так часто появляюсь в высоких кругах, знаешь ли. И желтых газетенок не читаю.

Словно в замедленной съемке, она увидела, как ее муж презрительно качает головой, и почувствовала, как он хватает ее за руку и тянет за собой. На мгновение к ней вернулась способность дышать. Звуки их шагов отзывались эхом, будто призывая: «Давай уйдем поскорее». Они уже добрались до гардероба, но навязчивый голос вновь прогремел за спиной:

— Господин Росен! Вероятно, вам неизвестно, что ваша жена потаскуха. Просто-напросто девка со Спрогё^[1], которая не особо разбирается, перед кем раздвигать ноги. Как неизвестно вам и то, что ее недоразвитому мозгу недоступна разница между правдой и ложью, и…

Ее запястье дернулось, когда муж неожиданно обернулся в ту сторону, где несколько гостей уже пытались утихомирить человека, нарушившего ход торжества. Двое подоспевших молодых врачей явно намеревались выставить высокого мужчину, чье присутствие здесь со всей очевидностью оказалось нежелательным.

— Андреас, не надо! — закричала Нэте, когда муж направился прямо к ее преследователю, но Андреас не слушал.

Альфа-самец уже приступил к определению своей территории.

— Я не знаю, кто вы такой, — сказал он. — Но советую вам впредь не показываться в обществе, пока вы не научитесь вести себя прилично.

Худощавый тип вытянул голову над крепко схватившими его мужчинами, и внимание всех присутствующих у гардероба сосредоточилось на его пересохших губах. Там были дамы, державшие в руках меховые воротники пальто, личные водители, ожидавшие перед дверями-вертушками…

И вот наконец была произнесена фраза, которая ни в коем случае не должна была прозвучать:

— Господин Росен, а вы спросите у Нэте, где ее стерилизовали. Спросите, сколько абортов за свою жизнь она успела сделать. Спросите, каково ощущать себя на пятый день в одиночной камере. Выслушайте ее ответы, а потом уже говорите о моем поведении. На это есть более компетентные люди, Андреас Росен.

Курт Вад высвободился из толпы и развернулся, негодуя.

— Я ухожу! — прокричал он. — А ты, Нэте, — он протянул в ее сторону трясущиеся пальцы, — поскорее отправляйся в ад, где тебе самое место!

По помещению разнесся гул, после чего раздвижные двери за мужчиной сомкнулись.

— Это был Курт Вад, — прошептал кто-то. — Однокашник сегодняшнего лауреата, и больше ничего о нем сказать нельзя.

Вот она и оказалась в ловушке. Вот и настало разоблачение.

Взгляды собравшихся изучали ее, пытаясь сосредоточиться на деталях, способных выявить ее истинную сущность. Слишком глубокое декольте? Вульгарные движения бедер? Может, что-то не так с губами?

Подавая пальто, гардеробщица обдала ее почти ядовитым теплым дыханием, словно говоря: «Ты нисколько не лучше меня».

Но это длилось недолго.

Нэте отвела глаза и взяла под руку мужа — своего любимого мужчину.

Теперь она не смела поднять на него взгляд.

Нэте слушала мягкий ровный шум двигателя.

Они не сказали друг другу ни слова; каждый сидел уставившись в прорезаемую автомобилем осеннюю темень. Туда-сюда мелькали стеклоочистители.

Возможно, он ждал опровержений, но она не могла их предоставить.

Возможно, Нэте ждала, что муж поможет ей преодолеть неловкость. Просто взглянет на нее и скажет, что все это не имеет значения. Что намного важнее те одиннадцать лет, проведенные вместе. Важнее, чем тридцать семь, прожитых ею раньше.

Но он включил радио, и музыка создала ощущение отстраненности. Стинг сопровождал их продвижение на юг Зеландии, а Шаде и Мадонна стали спутниками маршрута по Фальстеру и Гульдборгсунду. Ночь проходила под нежные звуки голосов молодых исполнителей. Такова оказалась единственная связь между супругами.

Все остальное исчезло.

За несколько сотен метров до деревушки Бланс и в паре километров от центра муж свернул и остановил машину в поле.

— Ну, так расскажи мне обо всем, — произнес он, вперившись в окружающую тьму.

Отнюдь не теплая фраза. Он даже не смягчил свои слова ее именем. Просто — «ну, так расскажи мне обо всем».

Нэте прикрыла глаза, умоляя его понять, что тут замешаны более глубокие обстоятельства, все объясняющие, что человек, который обвинял ее, также виновен в ее несчастьях. Но как бы то ни было, сказанное верно, полушепотом призналась она.

Все так и есть.

В этот всепоглощающий болезненный момент она слышала лишь его дыхание. Затем муж повернулся к ней с мрачным взглядом.

— Так, значит, вот почему у нас с тобой нет детей, — сказал он.

Она кивнула. Сжала губы и призналась: да, так и было. Да, она виновна во лжи и умалчивании. Увы, юной девушкой Нэте была отправлена на Спрогё, но совершенно незаслуженно. Все случилось в результате цепочки недоразумений, злоупотреблений и подлогов. Исключительно поэтому. Да, она делала аборты и была стерилизована, однако тот жуткий человек, которого они только что встретили…

Андреас положил ладонь ей на плечо, и от этого жеста повеяло таким холодом, что Нэте вмиг умолкла. Затем он включил скорость, ослабил педаль сцепления, проскользнул через городок и помчался вдоль лугов и темных вод.

— Мне очень жаль, Нэте. Но я не могу простить. На протяжении долгих лет ты заставляла меня жить в слепой надежде на то, что мы можем стать родителями. Просто не могу, и все. И что касается остального, я испытываю отвращение к тому, что услышал.

Потом он на мгновение прервался, и она ощутила покалывание в висках и в шее.

Муж качнул головой. Столь же надменно, как при общении с людьми, по его мнению, недостойными уважения. Столь же заносчиво, как в моменты пренебрежения какими-нибудь идиотскими рекомендациями.

— Я соберу вещи, — отчетливо произнес он. — У тебя будет неделя, чтобы подыскать себе другое жилье. Из Хавнгорда можешь взять все, что захочешь. Ты не должна испытывать нужду.

Нэте медленно отвернулась, уставившись на воду. Затем чуть опустила стекло и почувствовала запах водорослей, носимых иссиня-черными волнами. Они словно стремились поглотить ее целиком. И чувство одиночества и отчаяния, знакомое ей по дням, проведенным на Спрогё, где такое же укачивающее море соблазняло положить конец безрадостной жизни, вновь вернулось.

«Ты не должна испытывать нужду», — сказал он, словно это имело какое-то значение.

Значит, он действительно ничего не знал о ней.

На мгновение Нэте увидела дату на часах: 14 ноября 1985 года. Повернувшись к мужу, женщина почувствовала, как дрожат ее губы.

Его темные глаза в полутьме зияли дырами. Андреаса Росена интересовал лишь очередной поворот да лежащая впереди дорога.

Тогда она медленно потянулась рукой к рулю. Схватилась за него ровно в тот момент, когда муж собрался оказать сопротивление, и дернула как можно резче…

Огромная мощь двигателя растрачивалась вхолостую, когда дорога под ними исчезла. Металлический скрежет летящего через бурелом механизма заглушил последние вопли протеста, исходившие от мужа.

Соприкосновение с морем было сравнимо с чувством возвращения в родной дом.

Примечания

1

Спрогё — остров в Дании, куда с начала XX в. власти отсылали на поселение женщин, отличавшихся в датском обществе свободными нравами. — Здесь и далее примеч. переводчика.