Женщина в клетке
Карл Мёрк, начальник следственной бригады отдела убийств, потерял в перестрелке двух товарищей и впал в черную меланхолию, полностью утратив интерес к своей работе. Чтобы не лишиться талантливого следователя, начальство принимает решение перевести его в отдел «Q» – вновь созданное подразделение криминальной полиции, на которое возложено расследование безнадежных дел, некогда гремевших на всю страну, но оставшихся нераскрытыми. Первым в списке стало дело об исчезновении Мереты Люнггор, депутата датского парламента, успешной молодой женщины, которую буквально обожали журналисты за резкие публичные высказывания. В последний раз Мерету видели пять лет назад на пароме между Данией и Германией. С тех пор след ее потерялся. Что же это было: похищение или убийство? И кто мог приложить к происшедшему руку: ее политические противники, брат Уффе, потерявший дар речи в давней аварии, или загадочный поклонник, появившийся у Мереты незадолго до исчезновения?
Оглавление
4
2007 год
Харди Хеннингсен был самым рослым из всех сотрудников, которые когда-либо работали в Управлении полиции. Согласно документам воинского учета, его рост составлял два метра семь сантиметров, хотя, скорее всего, он был еще выше. При всех задержаниях первым выступал Харди: когда он зачитывал задержанному его права, тому приходилось задирать голову. Обычно это производило сильное впечатление.
В настоящий момент рост Харди из преимущества превратился в недостаток. У Карла создалось впечатление, что за все время пребывания в больнице тому ни разу не удалось расправить свои длинные ноги. Карл говорил сиделке, что надо бы убрать спинку в изножье кровати, но это, вероятно, было не в ее компетенции.
Харди не разговаривал. Телевизор у него работал сутками напролет, в палату заходили люди, но он ни на что не реагировал. С тех пор как его привезли в Хорнбэк, в клинику спинномозговых травм, он только лежал пластом и пытался как-то жить: жевать пищу, немного подвигать плечами. Все, что ниже шеи, ему не повиновалось, и во всем остальном его парализованное, непослушное тело зависело от манипуляций сиделки. Пока его подмывали, кололи иголками, меняли мешочки для испражнений, он мог лишь смотреть в потолок. И почти ничего не говорил.
— Сегодня, Харди, я первый день выхожу на службу, — сказал Карл, поправляя ему перину. — Работа над этим делом идет вовсю. Пока результатов еще нет, но они обязательно найдут тех, кто нас подстрелил.
Тяжелые веки Харди даже не дрогнули. Он не удостоил взглядом ни Карла, ни трескучий, пустопорожний репортаж о выселении обитателей Молодежного дома[6].
Казалось, ему все одинаково безразлично. В нем не осталось даже злости. Карл понимал его, как никто другой. Хотя он и не показывал этого при Харди, ему тоже было на все это совершенно наплевать. Абсолютно до лампочки, кто в них тогда стрелял. Какая разница? Мало ли на свете подонков!
Он коротко кивнул сиделке, которая вошла с новой капельницей. В прошлый раз она попросила его выйти, пока будет приводить в порядок Харди. Тогда Карл не послушался, и, очевидно, она этого не забыла.
— Вы уже здесь? — неприветливо спросила она и посмотрела на часы.
— Мне удобнее заходить перед работой. Вы что-то имеете против?
Она снова взглянула на часы — поздновато, мол, на работу собираешься! Потом вынула из-под одеяла руку Харди и проверила катетер для капельницы на кисти.
Отворилась дверь, и в палату вошла женщина-физиотерапевт. Ей предстояла нелегкая работа.
Карл похлопал по простыне, под которой проступали очертания правой руки Харди.
— Здешние барышни жаждут побыть с тобой наедине, так что я убегаю. Завтра приду пораньше, и мы сможем поговорить. Держись молодцом!
Унося с собой больничный запах, Карл вышел в коридор и прислонился к стене. Рубашка прилипла к телу, и пятна под мышками расплылись еще шире. После той перестрелки ему не много было надо, чтобы утратить душевное равновесие.
Как обычно, Харди, Карл и Анкер прибыли к месту убийства раньше всех, облаченные в белые одноразовые спецовки с масками-респираторами, перчатками и шапочками, как это было предписано для подобных случаев. Тело старика с гвоздем в голове обнаружили всего полчаса назад. От Управления полиции сюда было рукой подать.
В тот раз с осмотром трупа пришлось подождать. Насколько было известно, начальник отдела убийств сидел на совещании у префекта полиции по вопросу структурной реформы, однако собирался присоединиться к ним как можно скорее, вместе с главным районным врачом. Никакие бюрократические мероприятия не могли помешать Маркусу Якобсену самолично явиться на место преступления.
— Вокруг дома техники вряд ли найдут что-то интересное, — сказал Анкер, ковырнув землю носком ботинка.
Почва была мокрая и рыхлая после ночного дождя.
Карл огляделся. Возле армейского барака, проданного военным ведомством в числе других таких же в шестидесятые годы, почти не видно было следов, кроме тех, что остались от деревянных башмаков соседа покойного. В свое время эти бараки, вероятно, были в отличном состоянии, но давно потеряли привлекательный вид: стропила просели, толь на крыше потрескался, в обшивке стен не осталось ни одной целой доски, а сырость довершила дело. Сгнила даже табличка на двери, на которой черным фломастером было написано «Георг Мадсен». Вдобавок ко всему из щелей несло трупным запахом. Не дом, а смрадная трущоба.
— Пойду потолкую с соседом, — сказал Анкер и направился к стоявшему в сторонке человеку, который терпеливо дожидался уже полчаса.
Веранда его домика отстояла от барака всего метров на пять. Когда барак снесут, вид из окна определенно станет лучше.
Харди легче всех переносил трупный запах: то ли оттого, что самая густая вонь на высоту его роста не поднималась, то ли обоняние у него было хуже, чем у остальных. На этот раз смрад стоял особенно жуткий.
— Черт знает что, до чего тут воняет! — бурчал Карл, надевая в коридоре пластиковые бахилы.
— Давай я открою окно, — предложил Харди и шагнул из тесной прихожей в боковую комнату.
Карл прошел вперед в крошечную гостиную. Сквозь опущенные жалюзи в нее почти не проникал свет, однако и этого хватило, чтобы разглядеть сидящую в дальнем углу фигуру с зеленовато-серым лицом, сплошь покрытым сморщенными пузырями. Из носа стекала струйка красноватой жидкости, рубашка чуть не лопалась на распухшем туловище. Глаза были словно из стеарина.
Надевая перчатки, Карл услышал за спиной голос Харди:
— Гвоздь в голову забит при помощи газового строительного пистолета. Он лежит рядом на столе. Там же электрическая отвертка на батарейках, она еще не разрядилась. Надо будет выяснить, сколько времени она выдерживает без подзарядки.
Они едва успели осмотреться в помещении, как к ним присоединился Анкер.
— Сосед переехал сюда шестнадцатого января, — сообщил он. — То есть всего десять дней назад. При нем покойный, — тут он махнул в сторону трупа и огляделся, — ни разу не выходил из дома. Сосед расположился посидеть на веранде, наслаждаясь результатами глобального изменения климата, и оттуда почувствовал запах. Бедняга пережил большое потрясение. Наверное, нужно попросить районного врача, чтобы заглянул к нему.
То, что случилось в следующий миг, Карл потом вспоминал очень смутно. Отчаявшись добиться четкого рассказа о событиях, его оставили в покое и решили, что он находится в бессознательном состоянии. Однако это было не так. На самом деле Карл помнил все даже слишком хорошо, только не хотел вдаваться в подробности.
Он услышал, что кто-то вошел через кухонную дверь, но не придал этому значения. Может, виновата была эта вонь, а может, он подумал, что пришли техники.
Спустя несколько минут он краем глаза заметил человека в красной клетчатой рубашке. Вошедший ворвался в комнату. Карл подумал, что надо выхватить пистолет, но рефлекс не сработал. Зато он ощутил ударные волны от выстрелов: первый поразил Харди в спину, и тот упал, опрокинув Карла и накрыв собой. Под тяжестью простреленного тела товарища у Карла хрустнул позвоночник и было сломано колено.
Затем грянули новые выстрелы: пули попали Анкеру в грудь и скользнули по виску Карла. Он с полной ясностью помнил, как лихорадочно дышал лежавший на нем Харди, чья кровь пропитала его костюм и смешалась на полу с его собственной кровью. И, глядя на двигающиеся перед его глазами ноги убийц, он все время думал, что надо достать пистолет.
Позади него на полу лежал Анкер и силился перевернуться. В маленькой комнатушке по другую сторону прихожей переговаривались убийцы. Через несколько секунд они вернулись в комнату. Карл слышал, как Анкер приказал им остановиться. Потом он узнал, что тот сумел выхватить пистолет.
В ответ раздался еще один выстрел, и пол содрогнулся. Пуля попала Анкеру прямо в сердце.
Все кончилось очень быстро. Преступники выбежали через дверь черного хода, а Карл остался лежать неподвижно. И когда прибыл главный врач района, Карл не подавал признаков жизни. Впоследствии врач и начальник отдела убийств говорили, что в первый миг приняли его за мертвого.
Карл долго оставался в полуобморочном состоянии, в голове проносились отчаянные мысли. Медики проверили его пульс и уехали, забрав всех троих. Только в больнице он открыл глаза. Говорили, что у него был мертвый взгляд.
Все подумали, что это от шока, на самом же деле от стыда.
— С вами все в порядке? — спросил чей-то голос.
Карл оторвался от стенки и увидел рядом мужчину лет тридцати пяти в медицинском халате.
— Я только что побывал у Харди Хеннингсена.
— Харди. Да. Вы его родственник?
— Нет, коллега. Я был начальником Харди по следственной бригаде отдела убийств.
— А, понятно!
— Каков его прогноз? Харди встанет на ноги?
Лицо молодого врача приняло отстраненное выражение. Ответ был ясен: Карла не касается, как идут дела пациента.
— К сожалению, я не могу обсуждать положение больного ни с кем, кроме родственников. Вы должны понять.
Карл схватил врача за локоть:
— Я был с ним, когда это случилось. Вы это понимаете? Меня тоже ранили. Один из наших коллег погиб. Мы пережили это вместе, поэтому я хочу знать, встанет ли он на ноги. Вы можете мне это сказать?
— Извините. — Доктор вырвался и оттолкнул руку Карла. — Наверное, вы сумеете служебным путем получить сведения о состоянии Харди Хеннингсена, но я не имею права ничего рассказывать. Будем каждый делать свою работу.
Несмотря на молодость, он успел набраться солидных докторских манер: авторитетность в голосе, приподнятые брови. Ничего удивительного, но Карл тут же вспыхнул и с трудом сдержал желание врезать парню по башке. Вместо этого он схватил его за ворот и рывком притянул почти вплотную к себе.
— Выполнять свою работу! — прошипел он. — Чем надувать щеки, давай-ка лучше убери с лица эту самодовольную мещанскую мину, дружок! Ты меня понял?
Он так стиснул ворот доктора, что тот заметно занервничал.
— Если в двадцать два часа твоя дочь еще не вернется домой как положено, то бежать и разыскивать ее отправимся мы, и когда твою жену изнасилуют или твой поганый бежевый «БМВ» пропадет со стоянки, опять прибежим мы. Все это — наша работа, и тебя утешать тоже нам. Ты слышишь меня, жучок зачуханный? Еще раз спрашиваю: встанет Харди на ноги?
Когда Карл наконец отпустил его ворот, доктор еще некоторое время пыхтел, пытаясь отдышаться.
— Я езжу на «мерседесе» и не женат, — пробурчал он потом.
До человека в белом халате дошло, в каком состоянии находится собеседник. Должно быть, в памяти всплыло что-то из курса психологии, затесавшегося между лекциями по анатомии. Наверняка его учили, что иногда юмор помогает разрядить ситуацию. Однако в случае с Карлом это не помогло.
— Поди к министру здравоохранения, ублюдок, там увидишь, как выглядит настоящее высокомерие, — бросил Карл, отталкивая доктора. — Тебе еще многому предстоит научиться.
На работе его уже поджидали сам начальник отдела убийств и Ларс Бьёрн. Это был тревожный сигнал, говоривший о том, что вопли обиженного доктора уже долетели до них, несмотря на толстые больничные стены. Карл бросил на старших коллег изучающий взгляд. Нет, пожалуй, больше похоже на то, что в их бюрократические мозги кто-то заронил очередную дурацкую идею. От него не ускользнул взгляд, которым они обменялись. Может, тут попахивает дружеской помощью товарищу, попавшему в трудную ситуацию? Уж не собираются ли они снова запихать его в больницу для бесед с психологом на тему правильного понимания и лечения посттравматического синдрома? Неужели его ожидает еще один специалист с проницательным взглядом, который полезет в потаенные мысли Карла, начнет копаться в сказанном и недосказанном? Зря стараются! Карл не собирался идти у них на поводу. Его проблема не из тех, которые решаются разговорами. Она давно уже назревала, и теперь чаша переполнилась.
А пошли они все подальше!
— Да, Карл, — произнес начальник отдела убийств, кивком указывая на пустующий стул. — Мы с Ларсом долго размышляли над твоей ситуацией, и, как нам кажется, мы с тобой во всех смыслах стоим на перепутье.
Это уже походило на увольнение! Карл забарабанил пальцами по столу и возвел глаза к потолку, стараясь не встречаться взглядом с начальником. Значит, решил уволить? Так просто не выйдет!
За окном над парком Тиволи клубились тучи, грозившие разразиться дождем. Если они уволят его, он сразу уйдет, не дожидаясь, когда сверху польет. Бегать к уполномоченному по правам с этим не стоит. Он отправится прямо в профсоюз на бульваре Ханса Кристиана Андерсена. Увольнять хорошего работника через неделю после выхода с больничного, через два месяца после ранения, при котором он потерял двух товарищей из своей бригады, — этот номер у них не пройдет! Старейший в стране Союз полицейских покажет, что не зря существует столько лет.
— Я понимаю, Карл, для тебя это неожиданность. Тебе требуется перемена обстановки, и все будет устроено так, чтобы наилучшим образом использовать твой выдающийся талант сыщика. Мы решили повысить тебя в должности, сделав начальником нового отдела. Он будет называться отдел «Q». На него возлагается задача расследовать зависшие дела, представляющие особый общественный интерес. Которые требуют, так сказать, приоритетного внимания.
— Вот тебе на! — подумал вслух Карл и откинулся на спинку стула.
— Да, тебе придется тянуть этот отдел в одиночку, но кто, кроме тебя, с этим справится?
— Кто угодно! — отозвался Карл, глядя в стенку.
— Постарайся выслушать! У тебя был тяжелый период, и эта работа просто создана для тебя, — вмешался заместитель.
«Ты-то что в этом смыслишь, несчастный!» — подумал Карл.
— Ты будешь действовать полностью самостоятельно. Мы посоветуемся с начальниками округов и отберем некоторое количество дел, и ты сам будешь решать, каким из них нужно отдать предпочтение, в каком порядке ими заниматься и как планировать работу. Мы откроем тебе счет на затраты по разъездам, и отчет ты будешь подавать только раз в месяц, — добавил шеф.
— Начальники округов, говоришь? — Карл нахмурился.
— Да, это охватывает всю страну. Поэтому ты не можешь оставаться среди прежних коллег. Мы создали здесь же, в управлении, новое отделение. Уже идет подготовка твоего рабочего помещения.
«Ловко они придумали, как избежать неприятных объяснений», — отметил Карл.
— Вот как! И где же, позвольте спросить, находится это рабочее помещение? — поинтересовался он вслух.
На улыбающемся лице шефа появилось смущенное выражение.
— Где твой кабинет? Ну, в настоящий момент он располагается в подвале, но в дальнейшем, надеюсь, положение улучшится. Нужно сперва посмотреть, как пойдет дело. Если появится мало-мальски приличный процент раскрываемости, тогда будет видно.
Карл снова устремил взгляд на облака. Значит, в подвале. То есть план состоит в том, чтобы расправиться с ним втихаря. Уморить его одиночеством, изолировать, как на необитаемом острове, чтобы он там впал в тоску и свихнулся. И какая разница, наверху или в подвале! Все равно он всегда будет делать все по-своему. Вот только сейчас он не мог поделать ровным счетом ничего.
— Кстати, как там Харди? — спросил шеф после затянувшейся паузы.
Карл перевел взгляд на начальника. За все это время тот впервые обратился к нему с вопросом.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Женщина в клетке предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
