В паутине чужих миров

Юрий Табашников

Герою приходится перемещаться из мира в мир, чтобы исполнить задуманное. После тёплого морского тихоокеанского климата начала девятнадцатого века Оеха с помощью дружественных богов попадает в момент, последующий за временем ядерной катастрофы в своём родном мире. Преодолев множество трудностей в радиоактивной ледяной пустыне, Олег оказывается в итоге в следующем мире – параллельной реальности, населённой примитивными реликтовыми расами предков современного человечества.

Глава 4

Я не раз слышал или, быть может, читал, что сознание, если его потеряешь, имеет тенденцию возвращаться долго и мучительно. В моём случае всё было совсем по-другому. Вроде как секунду назад я очень сильно испугался, потом испытал нестерпимую боль и провалился во тьму. А спустя другую секунду ощутил себя живым и здоровым человеком. Я, первым делом удивился, что у меня ничего не болит, а затем понял, что лежу на спине. Сразу в голове возник вопрос: а где я нахожусь? У себя дома, в кровати, или возле пещеры, в окружении каннибалов и охотников за головами?

Я спокойно лежал на спине, и невольно ко мне пришла мысль, что очень хорошо вот так вот просто лежать. И что мне нравится, когда меня никто не трогает и никто не причиняет боль.

Для того, чтобы меня больше не били копьями и дубинками, я решил подольше не шевелиться. Решив, что достаточно хорошо изобразил мёртвого человека, я, немного схитрив, чуть-чуть приоткрыл левый глаз. К моему большому облегчению, никаких татуированных полинезийцев рядом не оказалось. Я лежал на какой-то возвышенности или большом камне в центре просторной пещеры. Откуда-то в пещеру проникал свет, довольно хорошо освещая созданное природой помещение, лишь в самых далёких углах позволяя собраться густой темноте. Неподалёку, на высоком каменном ложе, расписанном зловещими и непонятными узорами, я заметил ещё одно тело. Тело принадлежало, к моему огорчению, полинезийцу. Я сразу понял это, увидев многочисленные татуировки на коже.

«Вот блин!» Я закрыл левый глаз и тихо, но разочарованно выдохнул из себя воздух. Значит, по-прежнему торчу в том жутком сне или… в той опасной иной реальности.

Я лежал, пытаясь размышлять. Где я оказался? В полинезийском морге? Или в каком-то храме? И что происходит? Может, за мной сейчас наблюдают? Может, я должен пройти какое-то испытание, чтобы проснуться и вернуться домой? В таком случае лучше не двигаться, продолжая притворяться мёртвым, и ждать дальнейшего развития событий.

Внезапно я понял, что правильно поступил, создав иллюзию мёртвого тела. Вдруг каждой клеткой кожи почувствовал недобрый взгляд, который холодно изучал моё тело. Не в силах больше сдерживаться, я немного приоткрыл глаза и из-под полуопущенных век заметил, как в дальней, тёмной части пещеры, началась какая-то возня. Спустя несколько мгновений из темноты вынырнули две пугающие фигуры и направились ко мне.

Испуганный внутренний голос прошептал, что подобные создания не могут существовать, а если где-то и обитают, то я не должен их видеть. Но я почему-то хорошо разглядел пришельцев.

Высокие, почти прозрачные фигуры, плыли по воздуху в мою сторону. Человекообразное тело покрывала чешуя, а на плечи кто-то поместил собачьи головы. Один собакоголовый указал второму лапой на меня, а сам нагнулся над лежащим на каменной кровати человеком. Он совершил несколько быстрых движений лапами, и вдруг я увидел, как от полинезийца, к склонившемуся над ним существу, начало подниматься нечто светлое и объёмное, вытягиваемое непонятной магией из неподвижного тела. Что это было? Душа, астральное тело, жизненная сила? Откуда я мог знать такие подробности! Порядочно напуганный, я понял только одно, что пришло время действовать. К тому же, второй пришелец нагнулся надо мной.

Я не понимаю, как это у меня получилось, но я каким-то внутренним зрением увидел, что из моего тела начала высовываться третья, светящаяся, рука. Рука точно принадлежала мне, я легко принял этот необычный факт, благодаря сопутствовавшим её появлению внутренним ощущениям. И всё равно происходящее казалось странным и на редкость нереальным. Третья рука? Откуда она взялась? Вот они, обе мои привычные конечности, вытянуты вдоль тела со сжатыми кулаками. А вот третья рука и она тоже подчиняется приказам моего мозга!

Привыкая к вновь образованной, невидимой для глаз конечности-фантому, я сжал и разжал пальцы своего нового приобретения. Простое действие наполнило меня непередаваемым ощущением внутренней силы и вернуло уверенность в себе. Повинуясь скорее интуиции, чем разуму, я немного размахнулся фантомной рукой и с силой всадил её в грудь склонившегося надо мной существа. Рука легко и глубоко вошла внутрь чужого тела. Пальцами я нащупал внутренности, но мне попались вначале совсем не те, которые хотел найти. Я продвинул руку немного глубже и начал ладонью раздвигать не интересные для меня органы. Собакоголовый наклонился ещё ниже, его руки безвольно повисли, а глаза, казалось, вылезли из орбит от невыносимой боли.

Не обращая внимания на перекошенную от ужаса собачью морду, я погружал свой фантом всё глубже и глубже. Копаться в содержимом чужого тела оказалось не очень-то и приятно. Мне постоянно попадалось что-то мерзкое и скользкое, но я, не обращая внимания на неприятные ощущения, продолжал искать нужный мне орган, пока не нашёл его. Едва ощутив в ладони бьющийся комок, трепетный, как любое другое сердце, я с силой сжал его. Сжал так, что мгновенно раздавил мягкую плоть.

Существо тяжело повалилось на пол.

Другой собакоголовый, по-прежнему манипулирующий лапами над лежащим человеком, немедленно повернул на шум уродливую голову. Я прекрасно видел паранормальным зрением его реакцию. Наверное, он сразу увидел лишнюю часть моего тела. Моя придаточная рука привела существо в состоянии ступора. Некоторое время он с заметным страхом смотрел на мою новую руку и на лежащее у ложа тело своего собрата. Мне скоро надоел этот молчаливый цирк, и я пошевелил пальцами руки-фантома. В ответ на мои действия собакоголовый, придя в себя, испуганно отпрыгнул подальше от моего ложа. А затем метнулся в дальний угол пещеры и растворился в темноте, словно его и не было.

Я втянул призрачный придаток внутрь своего тела и открыл глаза. Сердце бешено стучало в грудной клетке, просясь наружу, но я, к своему удивлению, силой мысли смог перевести бешенный темп в обычный ритм работы. Стоило мне подумать о том, что, мол, хватит тебе, пора уняться и сердце послушалось приказа. Я моментально успокоился, отметив ещё одну приобретённую способность, а потом рывком сел на каменном ложе. Мои ноги свесились и повисли, согнувшись в коленях, не доставая до земли. Я посмотрел на колени и чуть не вскрикнул от удивления. Во-первых, почему-то голые ноги имели совсем другой цвет, чем тот, к которому я привык. Они были… какого-то грязно — шоколадного цвета. К тому же явно незнакомые конечности покрывало множество разнообразных знаков. Нет, нет, это не мои ноги, это ноги какого-то полинезийского туземца!

Холодный ветер свежей волной коснулся моего лица, и я, по-прежнему, пребывая в полном недоумении, поднял голову. Прямо передо мной, в воздухе, висел Тангароа. На этот раз он завис над каменным полом пещеры, просто подогнув под себя ноги, как индийский йог, без всякой помощи облаков. Он смотрел не на меня, а на распростёртое на полу тело собакоголового. При виде мёртвого создания, его и без того суровое лицо приняло просто угрожающее выражение. Далеко не светлая кожа, казалось, потемнела ещё больше. В конце концов, он поднял на меня наполненный гневом взгляд, а потом перевёл его на неподвижное тело лежащего на соседнем каменном ложе полинезийца.

— Ароа, Оеха! — голос полинезийского бога был подобен грому. Он оглушал. Тангароа, разве ты не можешь себя контролировать?

— Ароа, Тангороа! — поздоровался я с ним, как с опасным, но всё же старым знакомым.

— Я вижу, к тебе заходили гости?

— Были какие-то… Только непонятно, как я с ними справился…

— Плохо дело, Оеха! Собачья голова, тело покрытое чешуёй — перед тобой лежит мёртвым демон — копуваи. Копуваи служат Миру, богине страны мёртвых, и очень редко покидают загробный мир. Неужели Миру встала на сторону наших врагов? Я выясню это! Оеха, тебе удалось убить копуваи, значит, я старался не зря! Я наделил тебя новым телом, как и обещал. Я взял его на одном из островов, где сейчас разбросано много тел без хозяев. Вхиро, бог мёртвых, отдал мне его, а раньше оно принадлежало знатному и сильному воину. Видишь, на твоём теле больше десятка изображений человека, сидящего с подогнутыми ногами и поднятыми вверх руками? Поклоняющиеся мне люди подобными знаками обозначают на своей коже количество побед над врагами. Сколько у тебя таких знаков, столько убил противников прежний хозяин этого тела. Больше десяти!

— Спасибо, Тангароа! Спасибо за новое тело. Теперь мне кое-что стало понятно. Но когда пришли ко… ка… пёсьеголовые, со мной произошло нечто странное…

— Так и должно было быть, Оеха! Привыкай. Вместе с телом я подарил тебе некоторые способности, недоступные обычным людям. Отныне ты можешь видеть призраков, демонов, подобных копуваи, и даже богов! По отношению к низшим небесным жителям, я дал тебе возможность защищаться и наделил не предназначенной для людей неуязвимостью. В тебе появилась сила, неизвестная твоему роду, но я просто обязан предупредить. Ты можешь победить призраков и демонов, оружие хаоле бессильно, но ты никогда не сможешь победить самого слабого из богов! Даже не пытайся! Боги, запомни раз и навсегда, не принадлежат к расе людей! А оружие богов, вообще, недоступно вашему пониманию!

Ах, вот оно что! Понемногу всё встаёт на свои места. Ну, спасибо, от всего сердца! Мало того, что полинезийский бог выполнил обещание, снабдив меня новым телом, он вдобавок, в некотором смысле, сделал из меня сверхчеловека. Вот спасибо, Тангароа!

— А Каду? — вспомнил я о человеке, частью которого был совсем недавно.

— Кто может меня упрекнуть? Я всё сделал, как обещал, — Тангароа кивком головы указал на лежащее на соседнем ложе тело, — вон он, Каду, рядом с тобой. Копуваи хорошо поработали над ним, и я не могу обещать тебе, что верну его к жизни. Я хотел снабдить тебя могучим помощником, но теперь тебе ничего не остаётся, как действовать одному.

Тангароа замолчал, наверное, для того, чтобы я подумал над тем, что он сказал.

— Я думал, что хорошо вас спрятал в своём мире, но кто-то из непосвящённых смог найти сюда путь. Не будет у тебя помощника, ты один пойдёшь к народу Акульего Бога. Но у нас с тобой всегда будет существовать тесная связь. Стоит тебе мысленно сосредоточиться на моём образе и позвать меня: «Тангароа!» и я сразу же появлюсь перед тобой.

— Ты отправляешь меня к акульим людям? А Макоа жив?

— Пока жив, но дела у него идут неважно и ты должен опять помочь ему.

— Что, так всё серьёзно?

— Да, и у людей, и у богов. Недавно, — продолжал своим грохочущим голосом полинезийский бог, — Авха, бог шторма, поведал мне печальную историю о самом северном острове. Хаоле появились на том острове раньше, чем на других, и все, кто ещё остался там жив, вольно или нет, приняли веру белых людей. Местные боги сразу стали слабыми, а недавно к ним нагрянули странные летающие создания с крыльями за спиной, в длинной одежде, подобной плащам хаоле. Одежда эта вся белая, вокруг голов у них светящийся круг, а в руках они держат мечи, состоящие из света.

Я вдруг понял, о ком мне пытается рассказать Тангароа и кивнул головой:

— Да, я знаю этих существ. У нас их зовут ангелами или архангелами, или серафимами. Я не силён в теологии, но точно могу сказать, что это слуги и посланники бога хаоле.

— Мы поняли всё и без тебя, Оеха! Посланцы бога белых людей промчались по острову, как смерч, уничтожая всех, кто им попадался. Погибли и призраки, и боги, и демоны. Лишь нескольким маленьким туреху, светлокожим феям, удалось убежать, и их приютил Авха. От них бог шторма узнал о побоище и передал предупреждение другим богам. Оахо!

Мы помолчали. Я понял, что по-своему Тангароа напуган и пытается сделать всё, чтобы избежать подобной участи.

— Такая доля ожидает всех старых богов. Резня повторится везде, рано или поздно, — я, наконец, решился и прервал затянувшееся молчание.

— Я знаю, — ответил грозно Тангароа, — поэтому ты здесь!

Опять образовалась довольно продолжительная пауза. Каждый из нас думал о своём. Кто я? В свои двадцать шесть лет часто смотрю телевизор, а всё оставшееся свободное время трачу за компьютером или в кругу друзей и подруг. Если говорить честно, то подобное времяпровождение ничему особенному, на что мог бы надеяться Тангароа, меня не научило. Я, надо признать, пустой продукт современной цивилизации. Я вроде знаю всё, а на самом деле не знаю и не умею ничего. Я очень много знаю о породах собак, о ценах на нефть на мировых рынках, могу наизусть пересказать последнюю часть «Пиратов Карибского моря» или подсказать, какой пароль нужен для прохождения того или иного уровня в практически любой новой компьютерной игре.

С грузом таких знаний я совершенно не подхожу на роль спасителя мира и защитника богов! Для подобной миссии нужен кто-то другой. Типа тех людей, что спаслись у Жюля Верна на воздушном шаре и попали на таинственный остров. Или подобные тем ушлым ребятам, которые у Марка Твена попали в прошлое, к королю Артуру, и заставили весь мир крутиться вокруг своих желаний. Спасибо, что хоть эти книги отец заставил меня через «не хочу» прочитать в детстве. По сравнению со всеми этими литературными героями я ноль без палочки. Я не смогу своими руками сделать оружие, которое будет лучше оружия хаоле. Я совершенно не знаю историю и поэтому даже близко не представляю, что сейчас творится в этой эпохе. Где можно найти друзей, а где наткнуться на врагов. Всё, что я наговорил Макоа в пещере, было лишь пересказом слов Дениса. Как не крути, а Тангароа зацепил в будущем не того парня, хотя сейчас все мы такие, и я далеко не худший вариант. Единственный большой плюс заключался в том, что я всю жизнь занимался спортом, ходил на каратэ много лет, зарабатывая всевозможные кю и даны. Опять же, и от армии не «откосил», да ещё два года контракта прихватил.

Но всё равно, я совсем не тот, кто нужен тебе, Тангароа! Ты ошибся в нас, людях будущего, наверное, предполагая, что мы так же, как в твоё время, прогрессируем в умственном развитии! Нет, мы слабые, капризные, развращённые, изнеженные и ничем не интересующиеся продукты современной мне цивилизации!

Внезапно я вспомнил своего приятеля Дениса. Мысли, наполненные самобичеванием, тут же улетели прочь, а меня словно ударило молнией от посетившей идеи:

— Тангароа!!

Почувствовав волнение в моём голосе, полинезийский бог подлетел поближе:

— Да, Оеха?

— Тангароа, люди будущего тоже делятся на воинов и жрецов, — начал я заходить издалека, принявшись нагло врать полинезийскому богу. Не могу же я прямо сказать, что большинство жителей будущего — пустые потребители, ни на что не способные и ни на что не годные. С другой стороны, если он бог, может ли он видеть будущее или находиться одновременно в разных местах? Или существуют и для созданий его уровня какие-то ограничения? Конечно, существуют, иначе он меня не позвал бы в своё время! Тем не менее, пускаясь на хитрость, я, конечно, рисковал быть разоблачённым.

— И что ты хочешь сказать?

— В моём времени я знал одного могущественного жреца.

— Жреца? — вокруг головы Тангароа моментально образовалась небольшая, но очень тёмная туча, в которой пару раз сверкнули молнии. — Ты забыл мне сказать, какого бога он жрец? Жрец бога хаоле?

— Нет, нет, он скорее мастер!

— Мастер?

— Мы называем так уважительно тех, кто может своими руками делать удивительные вещи. Он жрец-мастер и он не молится богам, а поклоняется предметам и идеям.

— Человек без бога?! Странное явление! Я слышал, что такие странные существа встречаются среди хаоле. Впрочем, продолжай!

— Увидев Тангароа, он забудет о своих заблуждениях и станет самым верным последователем могущественного бога! — я поспешил подсластить горькую пилюлю. — Но самое главное, что он сможет изготовить вещи и новое оружие, которое поможет победить хаоле! — Да, именно Денис, а не кто-либо другой, нужен здесь и сейчас, со всеми своими знаниями. Он, мой странный приятель, белая ворона, уткнувшийся в книжки, а не шатающийся по клубам и не просиживающий всё свободное время за «компишом», оказался единственным из всех моих знакомых, способным что-то изменить. Я не обманул — Денис поклонялся особенным богам. Это были книги, это было знание в чистом виде. Удивительно, но почти вымерший тип человека чем-то интересующегося, а не приколиста и выживальщика, оказался сейчас так необходим мне.

— Значит, у него нет своих богов? Странное явление! — начал успокаиваться Тангароа. Туча над его головой посветлела и в ней больше не сверкали молнии.

— Нам нужно перенести его сюда.

— Но твой мир умер, Оеха! К тому же задолго до того, как он умер, твой народ сам убил своих богов, и ваш бог тот, с кем я начал войну.

Ого! Уже опасно! Он много знает, нужно взвешивать каждое слово.

— Может, можно что-либо придумать?

— Можно, конечно, — Тангароа задумался. — Есть могущественные северные боги, которые хотят вернуть старые времена. Оахо! Но мы не можем никого и ничего забрать из твоего мира до того момента по вашему времени, когда ты появился на земле Акульего Бога! Иначе мироздание рухнет!

— Так мой мир погиб не сразу? — замерев, спросил я, боясь услышать ответ.

— Нет… Он некоторое время ещё жил. Это был мир без богов. Боги сразу покинули его, а немного позже умерли все люди… Я не могу заглядывать в обречённые миры, но… А ты умён, Оеха! Я понял, на что ты намекаешь! Ты не представляешь, как опасен поход в обречённый мир! В таких местах люди не придерживаются законов, и боги не поддерживают порядок. Страшные, проклятые миры, где оживают существа, которые намного ужасней самых невероятных кошмаров… Они приходят, чтобы… Даже боги не могут обо всём говорить… Хватит слов! Встань! Лучше закрой глаза и приготовься помочь Макоа!

Я покорно сделал всё, как приказал мне Тангароа. Встал с каменного ложа и закрыл глаза. Тангароа, зачем-то, несильно толкнул меня в спину, и я сделал непроизвольно один шаг. Тут же к лицу прикоснулся свежий ветер, наполненный различными запахами. Ох, что это были за запахи! Совершенно мне незнакомые, приятные и волнующие! От близкого присутствия моря у меня закружилась голова. Подобный натюрморт ароматов мог родить только огромный массив солёной воды, без всяких искусственных и технических примесей. К запаху океана, в точно отмеренной пропорции, был добавлен непередаваемый аромат неизвестных мне цветков или растений.

Следом за органами осязания дал о себе знать и слух. Я услышал шум ветра, зов волн далёкого океана, шелест трав и странные крики незнакомых птиц.

— Можно открыть глаза, Тангароа? — спросил я полинезийского бога, но не получил никакого ответа. Выждав некоторое время, я, достаточно осмелев, приоткрыл один глаз. Мои глаза и слух не обманули меня. Очень мягко и незаметно Тангароа переместил меня из своего мира на знакомый остров.

Я стоял на почти незаметной в траве тропе, и со всех сторон меня окружали тропические джунгли. Непривычные деревья не походили на наши русские берёзы и сосны. Деревья, оплетённые ползучими растениями и лианами, образовывали настоящий зелёный ад, а может рай, не дающий нигде отдыха глазам.

Пара весёлых зелёных попугайчиков пролетела так близко от моего лица, что я невольно отшатнулся. Увернувшись от пернатых, едва не поцеловался с крупной зеленовато-коричневой ящерицей, которая повисла на одной из ближайших веток. Выпучив сегментные глаза, холоднокровное создание немигающим взглядом наблюдало за мной. Наверное, захотев поближе интимно познакомиться, ящерица высунула длинный и тонкий язык. Не горя желанием перевести наше короткое знакомство в более длительные отношения, я, в свою очередь, показал ей свой.

Не знаю, как кто, а я человек впечатлительный. Попав в такой природный сад, я невольно превратился в беззаботного туриста. Я забыл, в каком времени нахожусь, и какие опасности мне угрожают… Медленно побрёл по едва заметной тропе, постоянно оглядываясь, чтобы получше рассмотреть каждое природное чудо, которое попадалось на моём пути. А посмотреть было на что! В своей недолгой жизни я посетил пару раз алтайские горы, побывал в нескольких российских городах, да съездил по «горящим» путёвкам в Турцию и Египет. Но нигде я не видел таких красок, нигде так откровенно жизнь не смеялась над смертью! Эта жизнь громоздилась и проникала в каждый сантиметр, в каждый атом окружающего меня мира, заставляя забыть обо всём. Даже о собственной безопасности.

Двое покрытых с ног до головы татуировками туземцев выросли передо мной совершенно неожиданно, как будто выпрыгнули из-под земли. Они угрожающе направили мне в грудь каменные наконечники копий, которые держали в руках. Выглядели полинезийцы, как и подобает охотникам за головами — как очень свирепые и решительные убийцы. Кроме татуировки, они измазали лица и короткие бороды чёрной и красной краской, что сделало их внешность ещё более зловещей. Голые тела ничто не прикрывало, кроме пучка травы, который прятал от посторонних глаз самое интересное для женщин место.

Шуршание травы и камушков за спиной подсказало мне, что я умело окружён со всех сторон, и любое резкое движение может рассматриваться, как враждебное.

Один из стоящих впереди воинов сделал ложный выпад копьём. Каменный наконечник почти коснулся моей груди, но полинезиец вовремя вернул копьё обратно. Я не шевельнулся.

— Ароа! — вежливо поздоровался я с туземцами.

— Кто ты? — грозно спросил хриплым голосом воин, недавно пытавшийся напугать меня своим копьём. Удивительно! Я понял всё, что он сказал! Я знал язык полинезийцев и мог разговаривать на нём! Здесь либо Тангароа постарался и закачал в меня столь нужную информацию, либо я механически воспользовался какими-то остаточными знаниями того мёртвого тела, в которое втиснул моё сознание полинезийский бог.

— Я ищу Макоа! — поспешил сказать я в ответ, а сам тут же подумал, что ляпнул что-то не то. А если передо мной воины Акульего Братства, помощники отцов-хаоле из миссии?

— А зачем тебе Макоа? — услышал я за своей спиной знакомый мне голос.

— Зачем? — несмотря на направленные на меня копья, я усмехнулся, довольный тем, что попал именно туда, куда хотел попасть. Как же я рад слышать тебя, старик! — А чтобы немного вспомнить прошлое. Помнишь тёмную пещеру, Макоа? Помнишь, как один воин пришёл за твоей жизнью, но не стал никого убивать, а сел на камень в темноте и рассказал много чудесных историй.

— Каду?! — Макоа бесшумно возник передо мной, но увидев меня, отшатнулся. — Нет, ты не Каду! Кто ты?

Ох, как всем интересно знать, кто же я такой!

— Я тот, кто был в той пещере в теле Каду! Но я не демон и не дух. Тангароа поместил меня в тело Каду, а потом дал новое тело, чтобы я смог помочь народу Акульего Бога!

Правильная постановка разговора сразу дала о себе знать. Одно дело встретить на тропинке одинокого путника, а совсем другое знать, что этот путник ни кто иной, как посланец богов. Полинезийцы испуганно зашептались, опустив наконечники копий:

— Тангароа…

— Посланник великого Тангароа…

— Как зовут тебя, посланник богов? — теперь уже очень уважительно спросил меня Макоа.

— Оеха! — я, признаюсь, начал привыкать к такому исковерканному варианту моего настоящего имени.

— Ароа, Оеха! А что случилось с Каду?

— Ароа, Макоа! Каду гостит у Миру. Скажи мне, а что произошло с тобой после того, как ты очутился на спине Акульего Бога?

— Оеха, — обрадовался Макоа, — значит это действительно ты? Тот, который стоял вместе со мной на скале, и с кем мы разговаривали с Тангароа! Моя история ничто по сравнению с твоей! Ты остался наедине с великим богом! Я никогда не слышал ни о чём подобном! Это ты должен мне поведать о своих приключениях. Что, что было потом?

— Я умер…

Сразу воцарилось гробовое молчание. Вероятно, мой статус моментально вырос ещё больше. Посланец богов, человек, который умер, а потом ожил… Да, встретившись с таким типом, пару дней назад вздрогнул бы и я, а не то, что стоящие передо мной дети природы.

— Но ты же жив, Оеха, — робко сказал один из воинов.

— Тангароа дал мне новое тело, — я решил нагнать ещё больше жути, — и оживил его. Он долго разговаривал со мной и послал на вашу землю, чтобы мы вместе смогли остановить хаоле.

— Оахо! — воскликнули почти одновременно все, кто меня слушал. В хоре голосов я услышал лишь почтительность и изумление. Вот так вот! Не останавливайся, говори, говори, Оеха, и скоро при помощи одних слов ты станешь живой легендой этого мира!

— Так что же произошло с тобой, Макоа, когда ты оказался на спине Акульего Бога? — довольно требовательно снова спросил я.

— Потом? Потом… Сначала я упал в бурлящую пучину и сильно ударился о волны. Я провалился глубоко под воду и потерял сознание. Весь мир умер для меня, но я сам не успел умереть. Кто-то сильно ударил меня в бок, и я пришёл в себя. Я открыл глаза и увидел возле себя маленькую Злую Рыбу. Это она ударила меня своим носом в бок и привела в чувство. Я попытался плыть наверх, навстречу едва видному свету. Но у меня уже не было сил! Воздух пузырями вышел из меня, а вода заняла его место в моих лёгких. Оахо! Я вдохнул в себя воду и опять встал на тропу смерти!

Да, старик был непревзойдённым рассказчиком. Я, как и его воины, замерев от волнения, слушал историю спасения Макоа.

— И тут мне опять, уже третий раз за мою жизнь, помог Акулий Бог. Он не дал мне умереть. Я словно внезапно оказался на большом острове, который поднимал, поднимал меня всё выше и выше, прямо к спасительному свету! Моя голова оказалась на поверхности, и Акулий Бог загрохотал, как гром: «Рано умирать, Макоа!» «Ароа, Акулий Бог, спасибо тебе!» Я поднял голову и увидел тебя, стоящего высоко вверху, на скале. Прокашлявшись и выплюнув солёную воду, я поднял одну свою руку, помахал тебе и закричал: « Каду! Мы ещё встретимся!».

Улыбнувшись, я кивнул головой:

— Я видел, как ты машешь мне рукой, но из-за шума прибоя не смог ничего услышать.

— Акулий Бог понёс меня на своей спине с огромной скоростью, как маленькую букашку. Он запел. Как он запел! И что это была за песня! Волшебная, красивая! Я не удержался, засмеялся и стал подпевать Акульему Богу. Оахо!

Он перевёл дух, замолчав на несколько секунд. Я не заметил, как с моих губ слетел вопрос:

— А дальше?

— Дальше? Дальше я всё расскажу тебе по дороге. Нам нельзя оставаться здесь, Оеха! Мы очень рискуем, Акулье Братство и хаоле могут появиться в любой момент.

— Хорошо, Макоа, пойдём, — я полностью доверял пожилому полинезийцу. Если он говорит, что нужно отсюда делать ноги, значит, на самом деле здесь оставаться опасно. Вообще, Макоа всё больше и больше нравился мне. В любом обществе такой человек, с ярко выраженной природной харизмой, умом и предприимчивостью, проявил бы себя, смог многого добиться в жизни и всюду стал бы лидером.

Совершенно бесшумно из-за моей спины появился ещё один воин. Едва взглянув на него, я сразу отшатнулся. Толстый слой краски не мог скрыть провалившийся нос и ужасные язвы, покрывавшие лицо. Проказа или сифилис практически съели всё мясо и кожу лица, превратив лицо полинезийца в кошмарную маску. Кроме того, от больного исходил такой неприятный запах, что меня едва не стошнило. Скорее всего, таким подарком полинезийца, пусть и косвенно, наградили белые пришельцы. Да, соплеменникам Макоа было за что ненавидеть хаоле.

Весь наш маленький отряд, состоящий из меня, Макоа, Сифа, как я прозвал больного сифилисом человека, и ещё двух воинов, вытянулся в цепочку и начал движение по известным только этим людям тропам. Макоа уверенно вёл нас в лагерь последователей старых богов. Не оборачиваясь ко мне, а я шёл следующим за знакомым мне полинезийцем, Макоа продолжал рассказывать историю своих похождений. Я не обращал внимания на окружавшее нас царство зелени, до такой степени меня захватило в свои сети бесхитростное повествование этого человека.

А Макоа, зная, что я внимательно слушаю его, всё говорил и говорил… После того, как Акулий Бог доставил его на берег, в одну из самых удалённых от миссии хаоле бухт, он первым делом нашёл безопасное место среди гор, где устроил временный лагерь. Все подступы и тропинки полинезиец нашпиговал за несколько дней многочисленными смертоносными и разнообразными ловушками. Закончив дела, связанные с укрытием, Макоа, понимая всю опасность своего положения, предпринял первые вылазки в населённые места. Отдавая себе отчёт в том, что за ним сейчас охотится пол-острова, полинезиец всё-таки перёшел к другой фазе обговоренного в пещере плана. Уж такой он, Макоа, и я невольно почувствовал гордость, что знаком с этим человеком. Во время третьего выхода предприимчивый старик встретил первого подобного себе изгоя. Беглец, спасая свою жизнь от хаоле, прятался в труднопроходимых местах. Он сразу узнал старого вождя. Так кончилось затворничество Макоа, и он обзавёлся первым верным и надёжным единомышленником. Уже вдвоём, всячески помогая друг другу, они начали более уверенно выглядывать во внешний мир из своего убежища. Постепенно недовольных вокруг Макоа собралось больше двух десятков, и лагерь в горах ожил, наполнившись нашедшими спасительный островок беглецами. Теперь вместе с изгоем жило шестнадцать взрослых мужчин, три женщины и около десятка детей. Кроме того, Макоа установил прочную связь с некоторыми сочувствующими и недовольными, проживающими в поселениях, где хозяйничали хаоле и их приверженцы. Умный старик, таким образом, всюду обзавёлся ушами и глазами, зная всё о намерениях своих противников.

От вновь прибывших Макоа узнал о моей последней битве, но отказывался верить в известия о смерти. Всё это время добрый старик ждал моего возвращения. Видимо, я много значил для него. Мне стало как-то тепло внутри и в тоже время немного… неуютно. Как бы, не подвести…

— О той битве, Оеха, рассказывают настоящие чудеса. Многие ждут твоего возвращения, чтобы взяться за оружие.

— Там было много чудес, Макоа! Но всё, что ты слышал, наверняка, правда. Мне помогал Тангароа!

— Оахо! Я так и подумал, что без Танароа не обошлось! Слава о тебе, Оеха, пронеслась не только по нашему острову, но и по всем соседним островам. Ты уже стал легендой. Многие задумались, а некоторые тайно вернулись к вере в старых богов.

— Тогда почему приходиться спешить и прятаться?

— Хаоле! — смачно плюнул на землю Макоа и продолжил вводить меня в курс происходящих на острове событий. Белые пришельцы отреагировали на удивление быстро. Через пару недель после моего боя с Акульим Братством, к острову приблизилась большая лодка хаоле. Макоа не знал, куда отправили сигнал тревоги проповедники из миссии, но, как я подозреваю, они попросили о помощи власти регионального уровня, находящиеся где-то поблизости. Скорее всего, в Индии.

Корабль встал на якорь недалеко от берега, и на маленьких калипоуло хаоле перевезли на берег много странных белых людей. Таких, каких до этого момента Макоа ещё ни разу не видел. Все высадившиеся на берег хаоле были одеты в одинаковую одежду и двигались одновременно, как заколдованные, повинуясь крикам нескольких главных белых чародеев. Я с трудом понял из путаного объяснения Макоа, о ком он хочет мне сказать.

— Понял. Это солдаты. Мы серьёзно напугали хаоле, Макоа.

Полинезиец вопросительно посмотрел на меня, ожидая объяснений моих слов. Но я промолчал. Наступит время — и сам всё поймёт.

Значит, в помощь отцам-проповедникам высадился немалый отряд морской пехоты во главе с офицерами. Вот так кашу мы заварили в прошлом! А Макоа, не замедляя шага, продолжил свой рассказ. Солдаты, соединившись с дружественными туземцами, блокировали горы, в которых прятались люди Макоа, и в ускоренном темпе готовили карательную экспедицию.

Едва Макоа закончил знакомить меня с последними новостями, как наша группа достигла лагеря приверженцев старой веры. Наступил вечер, и большую поляну прекрасно освещали несколько костров. Возле яркого огня хлопотали женщины, готовя детям и мужчинам ужин. В отличие от полностью татуированных полинезийских воинов, у женщин причудливые узоры покрывали только руки, от кистей до локтя. На двух женщинах были надеты полотняные юбочки, а одна довольствовалась маленьким травяным передником. Подобная одежда совершено не прикрывала выпуклостей женского тела. Тем не менее, я не испытал никакого вожделения при взгляде на полуголых местных красоток. Не знаю, что там Макоа говорил про то, что женщины его народа похожи на цветки, но на меня такие цветочки не произвели ровно никакого впечатления. Увиденные мной местные модели близко не стояли рядом с теми нашими русскими девчонками, с которыми я привык тусоваться по ночам в клубах.

Поняв, что мы дошли, я внезапно почувствовал страшную усталость. Силы словно покинули меня, и я попросил Макоа показать мне место, где можно было бы отоспаться. Полинезиец проводил меня к травяной постели, расположенной прямо под открытым небом, под небольшим навесом, и оставил одного.

Я тяжело сел на мягкую, недавно сорванную траву. За последнее время череда событий менялась с пугающей быстротой. Оказавшись в своём сне, я вначале долго беседовал со старым полинезийцем в тёмной пещере. Потом мы вместе с ним поднимались по каменному колодцу к поверхности земли. Когда мы выбрались из пещеры, я сначала увидел одного древнего бога, а потом вёл беседу с другим. Чуть позже я уже сражался с толпой озлобленных убийц, которые, в конце концов, убили меня. Сразу после того, как я умер, я воскрес в большой пещере неведомого мира, принадлежащего полинезийскому богу. Едва проявившись в мире живых в совершенно незнакомом чужом теле, я был тут же атакован демонами подземного мира. Отразив нападение, я вновь имел честь говорить с местным богом, который поспешил послать меня на новое задание в мир людей. Понятное дело, что я устал.

Тяжело упав спиной на травянистую постель, я, не обращая внимания на довольно откровенные любопытные взгляды соотечественниц Макоа, начал быстро проваливаться в темноту. Погружаясь в вязкую тьму, я успел с надеждой подумать о том, что раньше во снах я вроде никогда не засыпал. А если такого прежде не случалось, то существует отличный шанс, что я проснусь дома, в своей кровати, в родном двадцать первом веке.

Но долго мне поспать не дали. Лагерь ещё не заснул, а ко мне опять проявили интерес.

Вначале я почувствовал, как что-то холодное и скользкое, но в тоже время живое, коснулось моего тела. Змея? Не в силах сразу проснуться и считая всё происходящее продолжением или началом сна, я громко вскрикнул, не раскрывая глаз. Не испытывая ни малейшего испуга от моего невольного крика, кто-то маленький, опираясь на цепкие лапки, взобрался мне на грудь. Как только маленький незнакомец вскарабкался на грудь, очень болезненная пощёчина выбросила моё сознание из объятий спасительного сна. Ого, а удар-то не слабый, как у Тайсона или Кличко! Надо просыпаться!

— Я что… Я… Ничего, — пробормотал я, автоматически стараясь избежать повторного удара, а сам одновременно в ответ сделал мощный выпад рукой в то место, где должно было находиться лицо моего обидчика. Но кулак впустую описал дугу и опять вернулся к телу.

С большим трудом я открыл тяжёлые веки. Напротив моего лица, опёршись задними лапками на мою грудь, стояла некрупная, но очень красивая ящерица. Передней лапкой ящерица придерживала мою голову, а вторую заносила для нового сокрушительного удара. Мне вообще-то и первой пощёчины хватило!

— Стой, стой, подожди! Я в норме!

Ящерица усмехнулась, хотя до этого момента я и представить себе не мог, что эти земноводные могут иметь эмоции.

— Точно? — отчётливо спросила меня противным, но довольно громким голосом ящерица.

— На все сто.

— Что-то ты долго просыпаешься. Ты случайно не хаоле? Ладно, пошутил. Ты Оеха?

Я кивнул утвердительно головой.

— Дай-ка мне свою ладонь, чтобы я смог поближе разглядеть твою мерзкую морду, — вежливо попросила меня странная ящерица. Я поднёс к ящерице ладонь, и она, с кряхтением, взобралась на неё. На полусогнутой руке я поднёс ладонь к своему лицу.

— Вот так-то лучше, — удовлетворённо сказала ящерица. — Я тебе весточку принёс от Тангароа. Он посетил Миру — говорит, она ни при чём, ты должен понять, о чём идёт речь. Мало того, Миру, узнав о нападении, как будто с ума сошла. Вся трясётся от злости, кричит, что кто-то подчинил её копуваи, чтобы подставить её.

Странно, но меня не удивляло то, что со мной разговаривает разумная ящерица. Чего только не бывает во сне!

— Кроме Тангароа ещё и Миру просила передать тебе кое-что, — невозмутимо продолжала ящерица, — небольшой отряд хаоле держит путь к Священной горе. Белые люди ни в коем случае не должны ступить своими грязными ногами на эту священную землю! Там есть нечто очень опасное и недоступное пониманию людей, и никто не должен обнаружить тайну Священной горы! Миру сказала, что завтра вам надо продержаться до темноты, вернее, не дать хаоле к ночи достигнуть горы. Вы должны немного задержать движение белых людей, а в темноте Миру всё сделает сама. Она им устроит такое представление, что выжившие позавидуют мёртвым!

— Я всё понял. А кого я должен благодарить за такие хорошие новости?

— Ты не узнал меня?! Глупый смертный! Я — Вхиро, бог — ящерица, бог мёртвых. Я пробуждаю в людях зло, коварство и ненависть, и заставляю вас убивать друг друга. Мой дом — подземный мир, где я повелеваю демонами! Молись, чтобы не попасть ко мне в лапы!

В конце концов, его хвастовство достало меня:

— Что ж мы себя такого страшного в такое тельце-то засунули? А если вдруг кто-то случайно наступит на ваше величество?

— Глупец сломает себе ногу!

— А если я сейчас подниму вторую руку и другой ладонью прихлопну тебя?

Внезапно моя рука стала такой тяжёлой, что упала на грудь. Что-то огромное, как камень, придавило мою грудь и на время остановило дыхание. Голова у Вхиро начала быстро видоизменяться. Она увеличивалась и росла, быстро приобретая змеиную форму, оставаясь в то же время на тщедушном теле ящерицы. В открытой пасти образовались два больших быстрорастущих змеиных клыка. Однако бог мёртвых быстро справился с собой. Его голова скоро уменьшилась до обычных и привычных размеров.

— Не шути так со мной, Оеха! Не гневи богов! Не так давно один могущественный бог проиграл мне в игру хаоле всех жителей одного острова. Ох, уж эта игра хаоле! Как она затягивает! Так вот. Все жители острова, и птицы, и звери, и люди, и насекомые переселились в мои владения. Никто не посмел ослушаться моей воли! Все боятся меня! Всё, глупый Оеха, я пошёл!

— Счастливого пути! Спасибо за добрые вести! — поблагодарил я ещё одного полинезийского бога, с которым мне посчастливилось познакомиться.

— Да пошёл ты, Оеха… Ещё мне попадёшься, потом не жалуйся на судьбу и не вой… — недовольно проворчал бог мёртвых, ловко спрыгнул с моей руки и зашелестел где-то в траве и темноте.

Не в состоянии ни о чём размышлять, я просто посмотрел вверх, в красивое небо южного полушария. Панорама звёздного неба с непривычным расположением на редкость ярких звёзд, мгновенно успокоила меня. Я и не заметил, как мои глаза закрылись. Лишь одна мысль успела промелькнуть в моей хмельной от усталости голове:

«Может, всё — таки хватит? Может, пора этому кошмарному сну и закончиться?»