Врата ада

Юрий Соколов, 2020

Если самое плохое уже случилось, казалось бы, можно ожидать только изменений к лучшему. Но это неверно – все может быть еще хуже. Сделанное некогда видным ученым предсказание сбылось: по всей планете открываются хоулы – проходы в другие миры. Вторжение из них на Землю множества живых существ, от огромных кровожадных чудовищ до вызывающих губительные пандемии микробов, стало повседневной действительностью. Однако человечеству удается справляться с трудностями, пока прямо посреди столицы одного из государств не открывается хоул, который впоследствии получит название «Врата ада», – и многомиллионный город превращается в ад. Хаос распространяется по его окрестностям и грозит охватить всю страну, а следом – всю планету. Остановить катастрофу возможно лишь проникнув в другой мир и узнав о причинах. И первыми туда идут разведчики Объединенных сил противодействия.

Глава 5

Мы коротко пересказали нашим содержание только что состоявшегося разговора и сообщения Смита — естественно, при отключенной связи. Когда мы ее снова включили, никто извне нам замечания не сделал. И хорошо, — а то б я им выдал такой сценарий группового секса, за которым производители порнофильмов выстроились бы в очередь. Скауты в ОСП тоже были на особом положении. Может, не на столь почетном, как у Крошки, но и нам прощалось многое.

Сразу за перекрестком начиналась улица Ярославов вал. Крошка нашла на ней смятый лист кровельного железа и сказала, что он не киевский. Дальше на нашем пути предметы из другого мира стали попадаться один за другим: покореженные секции сетчатого ограждения, какие-то брусья, обломки стропил, шматы утеплителя. Добравшиеся до перекрестка путепрокладчики расчистили там площадку для вертолета — мы стали стаскивать обнаруженные артефакты туда, пока не скопилась целая куча, попутно стреляя по бросавшимся на нас мутантам. Дойдя до места, где улица сворачивала вправо, мы остановились. Темный купол хоула возвышался прямо впереди, не далее как в двухстах метрах.

— Хватит, — сказал Гридин. — Иванов, Грицай, Райли! Здесь тормозим.

Мы разбили цепь и сошлись вместе. Сунулись за поворот и вернулись обратно, выбирая наиболее подходящее место для привала, но быстро поняли, что это бесполезно: где ни остановись, везде будет что-то не так либо для удобств, либо для безопасности. В итоге мы просто уселись на асфальт подальше от всех подозрительных развалин. Спецназовцы расположились вокруг как придется, кольцом диаметром в пятьдесят метров. Все достали сухпайки, оцепили с ремней фляжки. Нас ждал не тот обед, что возбуждает дикий аппетит, а который мы нагуляли, отбивал смрад из канализационного люка метрах в пятнадцати.

— Закрыть бы его, — сказала Даша. — Интересно, где крышка?

— Смотря что попало в трассу по соседству с колодцем во время бомбежек, — ответил я. — Если что-нибудь легкое — крышка недалеко, хоть, быть может, и под завалами. А если тяжелое, ее могло и за пять кварталов отсюда зашвырнуть.

— Почему-то здесь мало пожирателей, — заметил Пашич. — Только трех подстрелили.

— Их по всему городу все меньше и меньше, — сказала Крошка. — Они уступают многим мутантам в силе и скорости, и те их едят. Правда, отмечено, что некоторые пожиратели уже пробуют швырять во врагов обломки кирпичей и при случае используют подходящие куски водопроводных труб вместо дубин. Скоро, наверно, и специально делать орудия научатся: постоянная опасность заставляет мозг работать. Если и дальше станут думать, а не только жрать, положение переменится в их пользу.

— Совсем как у первобытных людей, — вздохнула Даша. — История повторяется.

— «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем, — пробормотал Даго. — Бывает нечто, о чем говорят:"смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас». Книга Екклесиаста, глава первая. Стихи девятый и десятый.

— Думаю, что все же пройдет немало времени, прежде чем среди пожирателей появится свой Екклесиаст, — сказал Зунг.

— И свой Даго, который будет его цитировать, — добавил я, и все расхохотались.

Как бы в продолжение нашего разговора, из люка вылез пожиратель. Мы вскочили, побросав брикеты и фляжки. Нижняя часть морды мутанта выступала вперед, как у обезьяны. Грицай и еще один спецназовец находились ближе к нему, однако сзади, и внимание мутанта сосредоточилось на нас.

— Живьем! — негромко, но внятно сказала Крошка, мгновенно оценив ситуацию, и все, кто поднял оружие, его опустили.

Пожиратель плотоядно ощерился, вытянул вперед руки со скрюченными пальцами и присел, готовясь прыгнуть, но его смущало, что нас слишком много. Он замешкался, и Грицаю хватило этого, чтобы подкрасться сзади и набросить сеть. Почувствовав на себе нечто, мутант взвизгнул испуганно и яростно, повернулся, дернулся назад и свалился, отчаянно пытаясь освободиться. Вскоре он совсем запутался — мы ему не мешали. Пожиратель был в лохмотьях, в дерьме, и от него воняло хуже чем из люка. Никому не хотелось к нему прикасаться.

— Премия моя, — довольно сказал Грицай.

— Пополам с Крошкой, — уточнил Гридин. — Без нее мы бы этого урода пристрелили… Ты бы и пристрелил.

— Да ладно, — отмахнулась Крошка. — Мне премий за всякое разное падает достаточно. Все же Грицай его взял. А экземплярчик действительно интересный. Ставлю что хочешь, что такого точно еще никто не видел. Джутхани на седьмом небе от счастья будет.

— Вот только кто эту вонючку до вертолета потащит? — спросил Пашич.

— Чья премия, тот и потащит, — сказал Артем.

— Тогда я точно от премии отказываюсь, — решила Крошка.

Грицай оценивающе посмотрел на пожирателя.

— Да ну его к бесу! — возмутился он. — Чтоб я его тащил? Строителей попрошу — подцепят краном. Или ковшом пускай загребут, что ли… Не, точно: доставка техникой в любом случае. А дальше пусть им Жуткони занимается — или как его там — в лаборатории своей.

Мы уселись на свои места. Пожиратель хрипло рычал, ворочался и перекатывался с боку на бок, силясь порвать сеть. Укатиться далеко вправо или влево ему мешали разбросанные на асфальте кирпичи.

— А ведь та самая лаборатория ОСП располагалась где-то здесь, неподалеку, — сказал Гридин.

— Которая из Института красоты и гигиены? — уточнил Артем. — Посмотрели бы сейчас ее сотрудники вот на этого парня. Сплошная красота и гигиена.

— Может, он и есть сотрудник, — сказала Даша. — Завалило его в подвале, и он только теперь нашел выход.

— Какой вообще придурок додумался разместить биолабораторию посреди Киева? — спросил я.

— Директор регионального отделения ОСП, — ответил Гридин. — Кто же еще.

— И он все еще директор?

— Конечно нет.

— И что с ним сделали?

— Сняли с должности.

— Ха!..

— Под суд он, естественно, пойдет, — поправился Гридин. — Но потом — пока непонятно, что ему предъявлять. Если все это, — обвел он рукой вокруг, — то тюремного срока ему накапает на миллионы лет. Да и не ему одному. Мутная история с этой лабой — очень.

— А тебе материалы по ней еще не пришли? — спросил Артем.

— Пришли частично. В Главном управлении бюрократия ужасная — сперва тебе выдают ознакомительный пакет, потом полный, потом еще секретный. Словно каждый раз надеются — вдруг тебе ознакомительного хватит? Да я сильно не расстраиваюсь. Во-первых, раз запрос рассмотрели и не отказали — пришлют. Во-вторых, на их информацию полагаться все равно нельзя. Захотят что скрыть — скроют. Скажем, секретный пакет сфабрикуют — и как ты проверишь его подлинность?.. А в-третьих, я сам немало знаю: довелось несколько месяцев работать в Киеве между координаторской должностью в Штатах и директорской — в центре подготовки скаутов. Украинские ОСП традиционно находятся под патронажем американских, а американцы — большие любители сваливать подшефным самый неудобняк. Уже это наводит на нехорошие мысли по лаборатории — чем на самом деле она занималась. Что научники там улучшенные вакцины от экзоинфекций тестировали — я не сомневаюсь, только и это может быть прикрытием, как и Институт гигиены.

— Институт был коммерческим и принадлежал племяннику директора столичного отделения ОСП, — поделилась Крошка. — Заведение было элитным, туда ходили люди с деньгами. Похоже, половина сотрудников лаборатории, если не все, так или иначе работали на клинику института. Одни за деньги, другие под нажимом начальства.

Артем аж застонал от удовольствия.

— Сериал же! — сказал он. — Осталось только выяснить, кто с кем трахался и кто от кого залетел. Раньше люди сериалы смотрели, а теперь в них живут.

— Да-да, Артемушка, — подтвердила Крошка. — Эту историю если хорошо раскопать — там наверняка афера на афере и грязь на грязи. И так в «оспе» везде: кто-то человечество спасает, кто-то делает бизнес. И догадайся, кто чаще остается в живых и становится богаче. У меня есть знакомые в нашей Службе внутренних расследований — они пашут как проклятые днями и ночами, но незакрытых дел становится не меньше, а больше.

— Что-то у тебя везде знакомые — и среди научников, и в СВР, — сказала Даша.

— Сколько на Объединенные силы работаю, столько меня и дергают с место на место, — ответила Крошка. — И там нужен либер, и тут. Но из СВР я ушла сама. И больше не вернусь, точно. Чем в том дерьме ковыряться, я лучше сегодняшнюю Грицаеву добычу с головы до ног вылижу.

С нами связались из какого-то научного подразделения. Выяснилось, что загребать пожирателя ковшом не придется: ученые сами прилетят за мутантом, а до этого они просили его не трогать.

— Да мы с радостью! — искренне ответил Гридин. — Выставим возле него часовых, чтоб никто не съел, и пусть лежит хоть целый день.

Меж тем путепрокладчики добрались уже и до поворота. Мы посторонились, и они ушли вперед не дожидаясь нас: экипажи могли управлять крановым оборудованием и менять конфигурацию отвалов не покидая машин, и людям за броней не угрожало ничего, кроме всепроникающего мутагена.

— Ну что, все поели-отдохнули? — спросил Гридин минут пятнадцать спустя. — Теперь идем вокруг хоула. Группами, по часовой стрелке.

— А можно против, — сказал Грицай. — А можно как попало зигзагами бродить — разница-то какая.

— Разница в том, что в первом случае ты подчиняешься приказу и действуешь как дисциплинированный солдат, — ответил Гридин. — Во втором случае — нарушаешь приказ. А в третьем — действительно бродишь, чувствуя себя полным вахлаком.

— Я и так здесь чувствую себя вахлаком. Все-таки привык работать на результат. А по нашим прогулкам какие будут результаты? Системщики вычислят новых мутантов? Так за это время новейшие наплодятся. Пока хоул не заблокирован, толку от зачисток никакого.

— Правильно, — согласился Зунг. — Однако сейчас весь украинский контингент ОСП нацелен на сдерживание. Просто чтобы мутанты не расплодились слишком сильно и не разбежались по всей стране.

— Понял, самостийная твоя душа? — обратился к Грицаю Артем. — Припади к кладезю восточной премудрости моего напарника, и успокойся.

— Да я тебе счас!..

— Отставить! — скомандовал Гридин. — Назад, Грицай, кому говорю! Смирись и припади к чему велели.

— Но это варварство, когда квалифицированные специалисты работают в качестве наживки, — недовольно сказал Райли. — Неужели нельзя придумать нечто более эффективное?

— Кинологи уже получили задание, — сообщила Крошка. — Идея такая: приучаем собачек не бояться мутантов и не удирать поджав хвост, а напротив, их разыскивать. На шеи вешаем ошейники с маячками и взрывными устройствами на случай заражения мутагеном. Беспилотникам даем простую команду: «следить за маячками и уничтожать всех, кто бросится на собак с агрессивными намерениями». Аналитики не берутся спрогнозировать, что выйдет из затеи, но по мере дрессировки ее опробуют. Пока ясно только, что собачьи потери от дружественного огня будут большие и животных потребуется много.

— Надо запомнить на будущее: «Никогда не бросаться на киевских собак с агрессивными намерениями», — сказал я. — А не то…

Наша группа подошла к хоулу ближе остальных. Здесь было опаснее всего, но зато и маршрут самый короткий. Именно тут потом заложат фундамент бетонного саркофага. Мы шли по кругу в сорока метрах от куполообразного сгустка темного тумана тридцати с лишним метров высотой. По ту сторону была другая планета — и пока никто не знал, какая именно.

— Внимание! — предупредил системный оператор. — К хоулу движется люксоид.

Подсказок, откуда он движется, нам не требовалось. Хотя в целом люксоиды людей игнорируют, любая суета возле хоулов их сильно занимает. А сейчас в непосредственной близости от прохода в соседний мир суетился четвертый инженерно-строительный батальон.

Светящийся шар шести метров в диаметре медленно плыл над развалинами, ощупывая неярким, но отчетливо видимым тонким лучом путепрокладчики и прочую технику. Строители и саперы не предпринимали никаких ответных действий, продолжая заниматься своим делом. Инструкция на сей счет была строга, а действительность жизни — еще более. В самом начале интеграции, помнится, был случай: кто-то в подобной же ситуации навел на шар фонарик, включил его и стал сигналить азбукой Морзе. Люксоид засветился ярче, просигналил лучиком в ответ и уплыл своей дорогой. Через полчаса контактер-любитель почувствовал себя плохо, через час потерял сознание, а через два был уже мертв, причем причину смерти установить не удалось. Настоящие контактеры после долго гадали: воспринял шар действия человека как атаку и ответил адекватно или просто дружелюбно подмигнул в ответ, однако к общему мнению так и не пришли. Собственно, они даже не поняли до сих пор саму природу шаров — то ли это корабли разумных существ, то ли сами разумные существа.

Люксоид проплыл прямо над нами и нырнул в хоул. Туманный купол завибрировал, увеличивая свою пропускную способность, которая в нормальном состоянии совсем не велика. Из чего следовало, что масса шара о-го-го какая: будь он легким, и вибрация была бы слабее, — да и не пришлось бы ему растягивать межпространственную мембрану почти до состояния полной прозрачности. Между тем наши приборы при проходе люксоидов никогда не регистрировали ничего, кроме слабых пульсаций энергоинформационных полей, словно мимо пролетало нечто невещественное; а мембрана растягивалась не иначе как посредством волшебства. Зато мы давно приспособились протаскивать через хоулы разные крупные и тяжелые предметы сразу вслед за люксоидами, пока проход расширен.

— Вот кому пофиг все мутагены, — сказал Артем.

— Эх, залезть бы внутрь и путешествовать по всей Вселенной! — размечталась Даша.

— Да ладно, — охладил ее Гридин. — Хоть бы на вездеходе проехать за следующим. Но когда потребуется — хрен этих странников пространств дождешься.

— Научники говорят, что в будущем положение переменится, — сказал Зунг. — Чем дольше Земля участвует в интеграции и чем больше на ней хоулов, тем чаще появляются люксоиды.

— А я слышал, что они сами и пробивают хоулы, чтобы свободно перемещаться между мирами, — поделился Даго.

— Чушь, — возразил Артем. — Никто их не видел ни перед рождением хоула, ни во время него, ни сразу после.

— И это доказательство? Ты, наверно, тоже замаскировался бы во время диверсии.

Мы шли вокруг купола, настороженно поглядывая в его сторону. Не только люксоиды, но и любые существа при проходе тоже увеличивают пропускную способность хоула, пусть мизерно и на доли секунды. Вибрации межпространственной мембраны при этом почти незаметны, однако набитым глазом их можно засечь и встретить пришельца из другого мира как полагается.

Потусторонних артефактов на нашем пути попадалось множество. Ребята и Гридин еле переставляли ноги, зато Крошка сновала туда-сюда по всей полосе движения группы, а мы с Дашей, соответственно, бегали за ней. Собирать все находки не было смысла — большей частью нам попадались однообразные предметы, которых уже достаточно лежало в куче на перекрестке. Мы заботились лишь о том, чтоб наши камеры передавали хорошую картинку следившим за происходящим ученым, да изредка ставили маячки возле того, что их заинтересовало, дабы потом вернуться и сразу все собрать.

— Оп-па! — сказала вдруг Крошка, уставившись в месиво из кусков стен и поваленных деревьев впереди. — Там кое-что действительно интересное! Со мной не ходить, это может быть опасно.

— А вообще мы здесь в полной безопасности, — не удержался я. — Только там опасно, да?

Крошка повернулась и посмотрела на меня с укоризной.

— Мы обязаны тебя охранять, — напомнил я, избегая извинений. — А как мы станем это делать, если ты пойдешь туда одна?

— Я тоже обязана о вас заботиться, если что, — сказала она. — Как и полагается в команде.

И пошла вперед, часто останавливаясь. Мы с Дашей напряглись как спортсмены на старте, готовые открыть огонь в случае появления мутантов или броситься за Крошкой и оттащить ее в тылы группы. Она сделала двадцать шагов, тридцать, пятьдесят, сто, — и скрылась за кучами мусора. Беспилотников-наблюдателей прямо над хоулом не было, ближайший передавал мутную картинку издалека и сбоку, и мы переключились на камеру Крошки. Изображение прыгало, то и дело заваливалось вниз или вбок, но по крайней мере свидетельствовало о том, что с нашей подопечной все в порядке. Наконец она остановилась, наклонилась вперед, и мы увидели в кадре валявшуюся на земле штуковину с коротким толстым стволом, выглядевшую неудачной и громоздкой пародией на «Маузер К96».

— Это пистолет-вакцинатор, — пояснила Крошка. — Он не здешний, и кто знает, что у него внутри. Поняли теперь, почему вам сюда не надо?

— Но тогда и тебе лучше оттуда убраться, — сказала Даша. — Пусть присылают беспилотник.

— Конечно. Но маячок ему кто-то должен был поставить?

Через минуту Крошка подошла к нам.

— Подождем, — сказал Гридин. — Сказали — пришлют только «трофейщика», без машины прикрытия. Вдруг он не сможет взять пистолет с высоты? А крысаки часто бросаются на низколетящие аппараты.

— А толку от нас? — спросил Даго. — Отсюда места посадки не видно. Мы не сумеем прикрыть.

— Ну, хоть вид сделаем, что прикрываем. Да и «трофейщик» же не сядет в полном смысле. У них манипуляторы длиннющие.

— А-а-а, точно.

Через десять минут высоко вверху завис небольшой квадрокоптер. Спустившись до десяти метров, он для начала выбросил хвататель на тросу. И внезапно дернулся, неровно и вразнобой взвыл двигателями, косо пошел в сторону и врезался в землю где-то в полосе движения группы Райли. Связь с внешним миром у нас моментально пропала. Крошка вздрогнула, резко выпрямилась и впала в забытье.

Мы ощетинились стволами, готовые продырявить любого, кто на нас бросится. Хотя понимали, что в киевской зоне не все вопросы решаются пулями. И текущий — скорее всего как раз тот, что не решается. Ясно, что квадрокоптер и нас накрыли помехи, мешавшие раньше дистанционной разведке. Только что делать-то? И, самое главное, — что делать с Крошкой? Ее тоже «накрыло»? Или она сама по доброй воле впала в медитацию, чтоб не упустить нечто важное? Тащить ее отсюда? Не тащить? Когда-то мы попали в похожее положение вместе с Ингой на Рорбести. Мы ее вытащили — и совершенно правильно сделали. Самостоятельно она из того состояния не вышла бы, не говоря о том, что все мы вообще могли погибнуть. Но тогда опасность была несомненной. А сейчас, может, ее и нет вовсе? Может, мы Крошке только помешаем?

Слева в поле зрения показались два бойца Райли, заметили нас, остановились и знаками дали понять, что хотя у них с нами связи нет, с остальными группами и батальоном они ее держат. Гридин, тоже знаками, приказал им оставаться на месте. Несколько минут прошли в напряженном ожидании. Ничего страшного не происходило. И вот Крошка открыла глаза, качнулась назад, и я поддержал ее, чтоб не упала.

— Мы ее нашли! — прошептала она возбужденно. — Похоже, мы нашли ее… Я даже не ожидала. Мы совершенно случайно нашли чистую культуру.

— Культуру чего? — спросил Гридин.

— Существ, из-за которых все началось.

Крошка поморщилась, заморгала, повертела головой, будто оглядываясь по сторонам, но на самом деле она просто пыталась поймать системный сигнал. Мы все хорошо знали это ощущение, которое иногда накатывает при сбое передачи данных на имплант, даже такой дохлый, как современные. Мозг привыкает пользоваться информацией сетевых источников наравне с поступающей через органы чувств, и вот в какой-то момент ты обнаруживаешь, что больше ничего не ловишь. Привычно делаешь запрос, но он уходит в пустоту и темноту. Ответа нет, картинки нет, и тебе кажется, будто ты стал видеть и слышать гораздо хуже.

— Связь отрубилась? — спросила Крошка. — Ну и хорошо, что нас никто не слышит. И хорошо, что разбился беспилотник. Вакцинатор следует брать очень осторожно. Как он уцелел при рождении хоула и выбросе сюда из того мира, я не знаю, но теперь-то никак нельзя его повредить. Пусть присылают «паука», экранируют его чем хотят, и берут с земли.

— О какой культуре ты говорила? — спросил я.

— В вакцинаторе сидит исходная культура нанофизитов — существ, провоцирующих мутагенез, — пояснила Крошка. — Или там что-то близкое к этому, или антикультура, созданная против них, — но разница невелика. Нанофизиты — не бактерии, не вирусы, они гораздо меньше, каждый состоит всего из нескольких сотен атомов. Фактически, это нанороботы. Собственно, только нанороботы и способны перестраивать живые организмы так, как это происходит в Киеве. Никому и ничему другому это просто не под силу, поскольку перестройки идут на молекулярном и атомарном уровнях. Строго говоря, это вообще нельзя называть мутациями.

— Если я правильно помню, что читала, — сказала Даша, — то таких роботов, про которых ты говоришь, создать нереально. Там и «проблема больших липких пальцев»², и невозможность программировать настолько маленькие машины. Тем более для выполнения задач вроде кардинальной перестройки людей и животных. Но получается, кто-то это сделал?

— Не обязательно, — ответила Крошка. — Возможно, нанофизиты возникли в природе естественным образом. Думаю, что именно так и было. Сейчас не время, а потом расскажу. Пока важно вакцинатор вытащить. До сих пор у нас могли изучать только измененных нанофизитов, понимаешь? Они ведь не только чужие тела перестраивают — самих себя тоже. Ими не какая-то жесткая программа руководит, а коллективный инфогеном. Который, как и обычный геном, может изменяться от различных воздействий окружающей среды. Но в первую очередь — под воздействием естественных и искусственных информпотоков.

— Знаешь что, — сказал Гридин. — Я временно передаю командование тебе. Давай, говори что делать.

— Да ничего особенного, — ответила Крошка. — Раз мы еще не начали превращаться в пожирателей, значит, непосредственной опасности нет. Аккуратненько отходим в сторону группы Райли — нам надо определить размер зоны, в которой не действует связь. За ее пределами должно быть вообще безопасно. Потом обкладываем зону маячками и ждем, пока пришлют «паука». Обычный вездеход-разведчик к вакцинатору не пройдет, сами видите.

Так мы и поступили. Зона влияния инфогенома оказалась невелика: одним краем она прилегала к хоулу, что сэкономило нам несколько маячков.

Спецназовцы стянулись к нам. Гридин передал строителям, чтобы прекратили продвижение к хоулу. На связь вышел Смит, координатор ОСП в черте города, несколько ученых — специалистов по нанофизитам, и их глава, нобелевский лауреат по физике прошлого года Артур Джамаев. И канал нам организовали не просто конфиденциальный, а какой-то супер.

— Значит, ты все-таки нашла их, — сказал Смит. В его голосе сквозило и облегчение, и глубочайшее удовлетворение.

— Нашла, — подтвердила Крошка. — Не ручаюсь, что тех самых, однако это точно лучше наличных культур. Присылай «паука».

— Твой план не годится. Ты же знаешь — мы угробим «паука», и второго, и третьего, как их ни экранируй. Не исключено, что с двадцатой или сороковой попытки вселиться в «пауков», нанофизиты поймут, что те не годятся в качестве «хозяев». Но у нас машин столько нет.

— А что делать? Предлагай.

— Вакцинатор придется взять руками.

— Дьявольщина! — возмутилась Крошка. — Ну так садись в вертолет, прилетай и бери!

— Если выхода другого не будет, то так и поступлю, — сказал Смит, и я поверил, что он действительно сможет. — Однако пока предлагаю попробовать это сделать тебе. Ты, в отличие от меня, имеешь хотя бы слабый шанс вовремя почувствовать опасность и отступить.

Крошка задумалась.

— Ладно, — сказала она после паузы. — Но вознаграждение должно равняться моему прошлогоднему доходу. Оклад плюс все надбавки и премии.

— Договорились, — согласился Смит.

— Нет, — вмешался координатор. — Отмените это. Приказ Центрального комитета «Противодействия».

— Ого, докуда уже инфа дошла, — удивился Пашич.

— Да комитет, наверно, сейчас на прямой связи, — сказал Зунг.

— Нельзя рисковать Крошкой, — продолжил координатор. — Она у нас одна. Идти должен доброволец из скаутов или спецназа поддержки. Или уж действительно Смит.

— Вы спятили! — воскликнула Крошка. — Про Смита я просто так сказала! Обычному человеку там нечего делать. Конечно я должна идти, а кому еще?.. Вы соображаете, что такое нанофизиты? Они при случае сквозь корпус вакцинатора пройдут как через воздух! Для них преград не существует! И сейчас они в вакцинаторе сидят лишь потому, что им кажется, что так лучше!

— Крошка, ты не успеешь отступить, — сказал Джамаев. — Если они начнут выходить, ты почувствуешь это, — но отступить не успеешь. Поэтому без разницы, кто пойдет.

— Нет, Артур, не без разницы, — возразила Крошка. — Обычные люди не умеют контролировать работу собственного мозга так, как либеры. И пусть я всего лишь недолибер, возможностей взять вакцинатор не потревожив нанофизитов у меня гораздо больше.

Спецназовцы молча переглядывались друг с другом и с нами. Все мы знали цену опасности — и насколько она возрастает, если оплошаешь. Никто не спешил вызваться — тем более что в серьезности предупреждений Крошки сегодня успел убедиться каждый. Если уж она открывала рот, то прислушаться стоило.

— А премия добровольцу такая же? — уточнил Грицай. — Годовой оклад со всеми выплатами?

— Да, — подтвердил Смит.

— Тогда я пойду.

— На тот свет торопишься? — поинтересовался Даго. — Я после смерти надеюсь попасть в рай — и то не тороплюсь.

— Сегодня меня чуть птицеры не сожрали, — ответил Грицай. — А завтра могут и сожрать. И выплат семье будет только на похороны и скромные поминки.

— Нет, — покачала головой Крошка. — Ты не пойдешь. Если не я, то идти должны Сергей, Даша или Артем. Кто-то из них.

— Это еще почему? — возник Грицай.

Крошка не ответила. Она ждала, что скажут по связи сверху. Там сейчас тоже совещались, только по своим, еще более супер-каналам, и мы их не слышали.

— Все верно, — сказал наконец координатор. — Идти должен кто-то из этих троих.

— Тогда я, — решился Артем, прежде чем мы с Дашей успели хоть как-то отреагировать. — Пятую двойку трогать не будем, ладно?.. Она у скаутов вроде талисмана, — пояснил он неизвестно кому. — Единственная из первых ста сформированных двоек, в которой не было безвозвратных потерь. Пускай и дальше остается неубиваемой и непотопляемой.

— Решено, — сказал координатор, пресекая поводы к дальнейшим дискуссиям. — Сейчас вам доставят необходимое спецоборудование. И объяснят, как им пользоваться.

Примечания

2

Считается, что нанороботы не сумеют осуществлять операции с атомами и перестраивать молекулы при помощи манипуляторов, которые сами могут быть не тоньше, чем в один атом.