Контрабандист Сталина Книга 2

Юрий Москаленко, 2021

Ты нужен там, где ты сейчас. Происходит только то, что должно происходить. Все начинается вовремя. И заканчивается тоже. (Автор не известен.)

Глава 4

Вот что можно подарить целому баронету со своим замком в знак признательности? Правильно, ничего. Поэтому я купил только две бутылки коллекционного французского вина сорт Бордо с провинции О` Медок в деревянном футляре.

Транспортная железнодорожная сеть в Англии была довольно развитая. Мы с капитаном через город Суиндон отправились в графство Глостер. Город Глостер раскинулся на западном берегу реки Северн. Глостерский Кафедральный собор в маленьком городке вызвал у меня уважение своими размерами и неплохой архитектурой. Жилые здания в городе в основном в два и три этаже. Внешние фасады этих зданий часто имеют окраску зебры, почему-то. В город можно добраться и на небольшой шхуне, где в порту стоят огромные склады-элеваторы в пять-шесть этажей. Они резко выделяются своими размерами над жилыми домами англичан.

В городе взяли кэб и поехали в поместье Коули. Само поместье находилось недалеко и в небольшой низине. Старинный замок, окружённый лугами с небольшими участками леса вокруг. Серо-коричневое здание замка довольно старое и какое-то несуразное и неуютное. Стены с кучей башенок, узких переходов и искривлённых стен. Что именно хотели изобразить хозяева и архитекторы, для меня так и осталось загадкой. Для обороны он не подходит, для простой жизни тоже явно не комфортный…

Тридцатилетний баронет встретил нас довольно прохладно, особенно меня. Сощурив серые глаза «впился» в меня своим взглядом, воинственно выставив вперёд чёрную бороду с усами. Но сохраняя при этом невозмутимое выражение на лице. Позволил встретиться и с тётей.

Наконец-то я встретился с тётей Аспасией и шестилетней кузиной Александрой. Тридцатилетняя Аспасия и так не блиставшая красотой, совсем как-то поникла. Жизнь в этом захолустье её явно угнетала, да ещё и на содержании баронета. От королевского лоска, ничего не осталось, кроме названия. Она очень обрадовалась мне. Меня она уже никогда не ожидала увидеть в живых. Спасибо ей огромное, что она рассылала письма с просьбой о моём освобождении, которые всё же подействовали. Сакис тут же «вылез» из меня подхватив управление телом, чему я не особо и сопротивлялся. Всё-таки мы научились постепенно ладить друг с другом и даже советоваться. Это больше походило на какую-то шизофрению, но на это я плюнул и махнул рукой. А кто сейчас нормальный?

Большие, чёрные и выразительные глаза Аспасии, по мере моего рассказа и предложения, всё больше «разгорались». В них стал появляться образ «жажды деятельности и жизни». Так что мой общий план, сейчас я не вдавался в конкретику, переехать в Париж и отрыть дорогой магазин с дорогими товарами был встречен благосклонно.

— Но у меня почти нет денег — Аспасия.

— Ничего, у меня немного есть. А потом есть контракт на грузовые перевозки. Так что собирайся. Завтра выезжаем в Портсмут — там сейчас происходила распродажа грузовых судов. Там же стоит и часть военного флота Великобритании. Во время войны порт обычно закрывают.

Как встретили, так и разместили. В какой-то захолустной комнате. Ужинали вечером во дворе замка, где подали мясо с бобами и несколько видов соусов. Ну и чай, само собой. Разговор особо не получился, хотя я и был вежливым. Джеймс явно был очень не доволен решением Аспасии, уехать со мной. Но поделать ничего не мог. Утром отвёз нас на железнодорожный вокзал. Никаких положительных эмоций пребывания и прием у Хорлика у меня вызвало, так что мы расстались довольно прохладно. Но я долго и сердечно благодарил его за заботу об Аспасии и Александре.

Вот уж кому было весело, так это моей…Сакиса, чёрт совсем запутался, племяннице Александре. Она буквально не отходила от меня. Заставляя меня уделять много внимания маленькой крохе. Единственная служанка гречанка, которая только и осталась у Аспасии, по имени Ирис, тоже уезжала с нами. Она постоянно переживала, когда Александра залазила ко мне на колени и не хотела ни за что слезать.

Город Портсмут встретил нас неимоверным движением туда-сюда его жителей. Не успели выйти на перрон, как мимо нас проехала колона гружённых и чадящих паро-грузовиков Stanley Steamer. Я их проводил заинтересованным взглядом. Надо будет узнать о них побольше. Очень уж интересные экземпляры. Снял два хороших номера в гостинице у порта. Оставив Аспасию, Александру и Ирис в номере гостиницы Premier Inn Port Solent East. Тёте на развлечение, которых она была так долго лишена, оставил 100 фунтов. Но предупредил, чтобы ничего из вещей не покупала. Обновит гардеробы уже в Париже. А-то и так много разного барахла таскать приходиться.

Сразу отправились по делам с капитаном Одовским, которого теперь звали Пьер Ришар. Ну не мог я себе отказать в таком удовольствии, когда был выбор любого имени. Направились мы в представительство фирмы «Hartlepool Seatonia S.S. Co. Ltd», в прошлом году эта фирма обанкротилась и сейчас происходила распродажа судов.

За три дня мы вместе осмотрели всё и выбрали судно вместимостью 3087 брутто тонн. Оно имело длину 104,24 м, ширину 14,20 м и осадку 6,7 м. Паровая машина тройного расширения мощностью 2200.л.с. обеспечивала судну скорость хода в 11,5 узлов. А вот с сокращённым экипажем договориться не удалось. Англичане согласились перегнать судно только до Ле Гавра. С…такие. Ну и пошли они…нафиг. Экипаж у меня тогда из судна ничего не вынесет во французском порту. Кроме, своей личной одежды, раз они такие гады. Пароход, после ярусного торга обошелся мне в 27 тысяч фунтов стерлингов. Но я выразил желание его доукомплектовать и поставить более мощную и современную радиостанцию. А старую припрячем, в СССР пойдёт на ура. До комплектация судна вместе с полным бункером угля, вытащила ещё 3 тысячи фунтов из моего кармана. Уголь во Франции стоил намного дороже, поэтому я решил произвести бункеровку тут.

Пока капитан составлял обстоятельные документы на имущество на судне и документы купли-продажи, я потом проверю и подпишу. Всё же я не большой специалист в этом деле, возможно, проконсультируюсь и с адвокатами по таким делам, занялся другими своими делами. Нашёл транспортную компанию обслуживающею порт и купил через неё два новых паро-грузовика фирмы Сентинел Ваггон Уоркс Лтд. Для Сентинелов характерны верхнее и нижнее расположение паровых машин относительно котла. При верхнем расположении парогенератор подавал горячий пар непосредственно в камеру двигателя, который был связан с мостами системой карданных валов. При нижнем расположении парового двигателя, т. е. на шасси, котёл разогревал воду и подавал пар в двигатель по трубкам, что гарантировало потери температуры. Наличие цепной передачи от маховика паровой машины на карданы было типичным для обоих типов. Для жарких стран, таких как Индия, выпускали паровые грузовики с нижним, разделённым расположением котла и двигателя. Для стран с холодными зимами — с верхним, совмещённым типом. Один грузовик я купил с карданной передачей, другой с цепной^[14].

Очень надеюсь, что сделают такие грузовики в СССР быстрее. Всё же грузоподъёмность в 6 тонн, это сейчас не мало. А главное вовремя. Их в контейнерах вместе с инструментами и ключами по сборке и обслуживанию грузовиков доставят в порт в течение 3–4 дней.

Нашёл и заказал двухместный биплан DH.60, который с 60 л.с. сильным двигателем Cirrus, который продавали всем желающим. Больше всего меня поразила низкая стоимость в 600 английских фунтов. Предложили двигатель Gipsy на 100 лошадок, от которого я тоже не отказался. Заказал и других разных запчастей для двигателей и много инструментов. Это уже со срочной доставкой обошлось мне в 1350 фунтов. Надеюсь, что Поликарпов хорошо рассмотрит самолётик и сделает У-2 немного лучше. А-то первые выпуски его самолётов, были вообще «ни в какие ворота». Да и лучше, этот биплан «Мотылёк», такое он получил название и экономичнее, чем У-2.

Забежал в магазины охоты и рыбалки, потом и другие. Благо Портсмут богатый город и торговля тут идёт очень хорошо. Чего тут в магазинах только не было. Накупил разного снаряжения и специальной одежды.

К своему изумлению увидел несколько вариантов карманных жидкостных грелок. Принцип их действия был прост: каталитическое беспламенное окисление спирта или бензина. Катализатором во всех случаях служила платина. Японская грелка выглядела как портсигар, внутри которого были резервуар, набитый ватой и платиновая прокладка. В корпусе были просверлены отверстия для подачи воздуха к катализатору и отвода газообразных продуктов горения. Для запуска грелки в резервуар заливался спирт, который впитывался в вату. Английская модель работала на специально очищенном бензине. Прикупил и ту и другую модель, и бутыль очищенного бензина.

В свой номер отеля я ввалился, таща на себе огромную военную американскую сумку на молнии полностью забитую разными покупками. Вторую нёс слуга с отеля. Жадность до нужных и не очень вещей, разыгралась у меня в магазинах не на шутку. И это не считая кое-каких заказов, которые доставят потом уже на корабль. В Англии сейчас с приличного магазина, который удостоверится в платежеспособности клиента, можно сделать любой заказ. Вот этим я и воспользовался.

Понадобилось ещё несколько дней, чтобы уладить все формальности, и я стал обладателем собственного парохода. Не особо он мне и нравился. Но это лучшее что сейчас я себе мог позволить. Что особо меня не устраивало, так это небольшая скорость, большая осадка и угольная силовая установка. После яростного спора с самим собой, в лице Сакиса, назвал пароход «Огни Смирны». Как не убеждал Сакиса не провоцировать таким названием, бесполезно. Но зато я добился, что следующий пароход называю я. Будет «Одиссеем».

И вот через двенадцать дней после приезда в Портсмут мы идём в Ле Гавр, забрав все мои покупки. Я выбрал себе самую лучшую двухкомнатную каюту. Но временно там сейчас находились Аспасия, Александра и Ирис. Пароход был намного комфортнее шхуны «Анггелики», но всё равно меня не устраивал. Капитан Одовский постоянно находился с английским капитаном Гиллом, изучая пароход. Я же сейчас стоял на мостике со вторым штурманом и матросом, вдыхая морской воздух, где мне было легче. Головные боли время от времени всё так же посещали меня, напоминая, что времени мне отпущено не так и много.

— Тебе не страшно? — кутаясь в легкий плащ, появилась на мостике тётя.

— Не бояться только дураки. Приедем в Париж, начинай искать гвардейцев мужа, которые при нём и тебе не было. И которые потом от тебя не отвернулись. Нам понадобиться хорошая охрана… и много. Возьмём, наверное, и русских казачьих пластунов. Нужны и наши военные моряки, кто остался верен трону, и кого выгнала революция из Греции.

— Я уже заметила твою любовь к русским. В чём причина?

— Они такие же изгои, как и мы. Предавать им нас будет просто не выгодно, я так думаю. Я бы и некоторых немецких штурмовиков взял, но во Франции к немцам слишком плохое отношение. Хотя Карла и ещё некоторых я приглашу на свой корабль, если согласятся — блин, заметила. Надо быть осторожнее.

— Надеюсь, ты не собираешься участвовать в военных авантюрах?

— Нет, тётя. Не беспокойся. Вот только от трудов правильных, не построишь палат каменных. Так что риск у меня будет всегда.

— А ты изменился. Хоть и помню я тебя, когда ты был ещё маленьким.

— Война слишком сильно «прошлась» по нашей семье. Мы остались только вдвоём и оба стали нищими. Помни об этом… Когда тебя будут заставлять меня предать. Если у тебя не будет выхода, соглашайся. Но потом всё честно расскажешь мне. И ни в коем случае не бери к себе, кто тебя уже раз предал. А-то когда тебе пришлось тяжело, так они все, кроме Ирис, тебя бросили. Ублюдки.

За двенадцать часов, чтобы не насиловать машину парохода мы с сокращённым экипажем дошли до Франции и встали на дальний рейд Ле Гавра. После быстрой таможни, которая убедилась, что мы пришли порожняком и ничего ни продавать, ни покупать, не будем, я вызвал дежурный катер. К великому неудовольствию команды я всех за два раза «сплавил» на берег, тщательно с капитаном проверяя багаж и изымая часть судовых вещей, «прихватезированных» командой. Но всё в рамках закона и особо я не наглел. Но вот то, что на судне явно остались ещё и тайники, это я понял по кислым рожам экипажа. Дам Никольскому с Самиром задание их найти.

— Пьер — общаемся мы только на французском. Так мы сразу после получения его документов договорились — сейчас едем на берег. Я забираю Франсуа с остальными и нашими вещами и возвращаюсь на судно, а ты займись частичным поиском команды. Нам пока нужны второй штурман, хорошо знающий местные воды от Португалии, до Норвегии. Потом поищи медика, механика, электрика, пару матросов и пару кочегаров. Кока с помощником-стюардом. Всех прогони проверкой через медика, насчёт алкоголизма и употребление наркотиков. Наркоманы, мне на судне не нужны. Ясно. Всех кого поймаю на употреблении, выброшу за борт. Так и передай нанимаемым морякам.

Многие наркотики сейчас свободно продавались в аптеках, которую я посетил в Портсмуте для пополнения судового лазарета. Но хитрые англичане, в отличие от других, выдавали их строго по рецепту врача. Большинство наркотиков считались обычным анестетиком и стимулятором, особенно кокаин. Честно говоря, я не сразу это и осознал и обратил на эту проблему внимание. А когда понял, ужаснулся действительности. Хорошо хоть Никольский с Одовским ничего такого не употребляли.

— Так вы же говорили, что будет русский экипаж?

— Будет, но он только временно. Два-три рейса, хотя ещё точно я не знаю. Да и придётся его ещё сюда из Бельгии привезти.

— Так может лучше тогда перегонную команду набрать до Зебрюгге?

— Пока нет, но я подумаю. Сейчас мне надо в Париж на несколько дней уехать. А по приезду решим…

— Да, действительно интернационал — внимательно рассматриваю стоящие передо мной на палубе предложенные кандидатуры, через пару дней. Штурман Олаф — здоровенный датчанин. Механик и электрик — французы. Медик — тоже француз, но с еврейской внешностью^[15]. Матросы — фламандцы. Кочегары — бельгийцы. Кок — испанец, его помощник — мавр.

— Это наиболее подходящие кандидатуры, которые согласились заключить контракт — Пьер.

— Слушайте внимательно и не говорите потом, что не слышали. Все вы на временном контракте. Экипаж будет многонациональным. Что бы никаких сор и драк на судне не было. Иначе спишу в первом же порту. Возникли вопросы, обращайтесь. Любая просьба или жалоба будет рассматриваться самым внимательным образом. На судне водится сухой закон, кроме стакана красного или белого вина на обед. Кто будет пойман с наркотиками, выброшу за борт. После пары рейсов решу, кого оставить на постоянной основе с увеличение жалования — произношу перед ними речь и распускаю новобранцев устраиваться в отведённых им каютах.

— Осваивайся в роли капитана, а я поехал — и пошёл к дожидавшемуся меня катеру…

В Париже развили бурную деятельность по поиску жилья для Аспасии, регистрации моей торгово-транспортной компании и поиска прислуги. После тщательных поисков понял, что ничего, чтобы меня и тётю устраивало, мы не найдём. Зато после небольшой взятки в 100 фунтов приобрели, хороший пустой участок около Булонского леса на берегу реки Сены. Участор размером вышел чуть более трёх гектаров. За него я выложил 20 тыс. английских фунтов. Как нас «просветили», это территория войдёт в состав города только через 2–3 года, если всё будет по плану. Земля на окраине Парижа, хоть и не входящая в черту города, была ужасно дорогая. На снижения цены сыграл и наш династический статус. Власти Франции сейчас были очень обеспокоены выездом богатых и знаменитых из страны в Америку и в свои колонии. Переводом их капиталов в связи с кризисом в стране. Возможно, обычным гражданам такой участок и не продали бы. Или намного дороже. А тут в надежде на привлечение в страну, пусть нищего и маленького, но всё же династического рода. Вот и продали земельный участок.

Так же договорились со знаменитым архитектором Пьером Жаннере о строительстве дома с пристройками, забором, маленькой пристанью и участком дороги под «ключ». Будет там и место где можно и на лошади совершить небольшую прогулку. В общем, будет всё, что соответствует статусу моей тёте. Составили договор с архитектором, по которому я уплатил аванс в сумме 3 тыс. фунтов. Потом мне ещё придётся заплатить 12–17 тыс. фунтов. Пока точно архитектор сказать не мог. Зато небольшая вилла должна получиться отличная. Помня, что Париж будет захвачен и частично разрушен, вкладываться в слишком хорошее здание я посчитал нецелесообразным. А лет через 10 мы её продадим. А может, и нет. Посмотрим, как пойдут мои дела. При проектировании виллы я выдвинул несколько условий. Одно из них, это не опускаться в ультрамодный безликий модернизм, а больше придерживаться греческой классики.

Сейчас мне пришлось снять тёте целый этаж трехэтажного дома на полгода с условием продления аренды, если нам это будет нужно. Увы, но за это тоже пришлось заплатить, и не мало. И это с учётом того, что я расплачивался английскими фунтами, которых брали лучше, чем потихоньку девальвирующие франки. Пришлось, и открыть счёт в банке Франции на 5 тыс. фунтов на Аспасию Манос. Тётя тут же окунулась в светскую жизнь Парижа, восстанавливая связи и подбирая ещё несколько слуг. Софью Никольскую я прикрепил к ней в качестве компаньонки, чему тётя не возражала. Скорее всего, Софья потом будет работать в магазине. Так же я поставил задачу тёте найти подходящее здание для магазина в два-три этажа и желательно с выкупом. Объяснил, более конкретно, чем будем торговать и как. Сначала это её напугало, но потом ничего. А когда я сказал, что не исключаю ошибки, особенно первое время, успокоилась.

— Главное подобрать надёжный и умелый персонал. Никому не давать в долг просто так. Наркоманов и алкоголиков ни в коем случае не бери на работу. Поищи хорошего доктора для работы на постоянной основе у тебя. Всех проверять… и постоянно — напутствовал я её. Время на всё это ей понадобиться много, а я пока успею сходить в Россию.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

14

В 1938 году НАМИ приобрел для исследований шеститонный самосвал Sentinel S4 английской фирмы Сентинел с котлом низкого давления. Машину топили углем и, несмотря на огромный расход угля — 152 кг на 100 км пути, а также необходимость наличия кочегара эксплуатация оказалась выгодной, так как литр бензина стоил 95 копеек, а килограмм угля — 4 копейки. Немного изменили, и выдали потом за свою разработку НАМИ-012. — прим. Автора

15

В Европе уже начинались гонения на евреев. Хотя частично они и сами в этом виноваты. Слишком многие из них сделали состояние на спекуляции, особенно продуктами, во время войны. Соответственно, это очень злило простых обывателей. — прим. Автора.