Судьба на излом: Нэя

Юрий Климонов

Эта книга представляет собой хроники второй книги, периода 1959—1964 гг. Повествование ведётся от Сергея Асташёва – командира первого звездолёта объединённых миров о становлении его легендарного экипажа и рождении Космического Флота двупланетарья Земли и Нэи. Этот экипаж откроет главную загадку космоса – одиноки ли мы во Вселенной, выйдем ли победителем из нескольких серьёзных передряг и станем ли путеводной звездой на пути к содружеству многих миров.

Глава 4

Сегодня экзамены проходят как-то нервно. Сказывается волнение вчерашней новости от нашего куратора, товарища Гроссберга. Ханна сообщила нам, что после окончания второго курса, все группы в Академии будут разделены на подгруппы по десять человек, чтобы студенты дальше притирались как полноценные экипажи космических кораблей. По этому поводу начались рокировки студентов в группах. Многие за эти два года перезнакомились и некоторые, как наши Давид и Радмила, уже стали супругами, а теперь у них появился повод создать экипажи либо из семейных пар, либо находящихся в конфетно-букетной стадии. Руководство Академии с пониманием пошло на такие перестановки в учебных группах, и скоро наша подгруппа получила новый условный номер 1-04-1. Мне, как старосте бывшей группы 1—04, была оказана привилегия первым зарегистрировать свой экипаж из десяти человек.

Одно только плохо: подготовку к экзаменам никто не отменял. Возникшие организационные вопросы необходимо было решить до окончания курса, а не после него. Вот в таком сумасшедшем цейтноте мы и подошли к сессии. Надо отдать должное моим друзьям — они с честью выдержали испытания и не опустили вниз планку показателей успеваемости: троек не было ни у кого.

В этом году последними выходим мы с Артёмом. На вопрошающие взгляды каждый из нас показывает растопыренную пятерню и под громкое «Ура!» покидаем Академию, чтобы повторить прошлогодний вояж в кафе «Дельфин», ставшее уже для нас родным.

— Куда направимся в этом году? — в предвкушении нового приключения спрашивает Давид.

— А какие предложения? — вопросом на вопрос отвечает Артём.

— Ну, есть предложение посетить Францию, — вкрадчиво говорит Франсуа, оглядывая всю нашу группу. — Совершеннолетие наступило у всех, а потому никто нам не помешает попробовать немного превосходного бургундского вина и замечательного французского сыра. Заодно осмотрим памятники старины, которые во Франции почти на каждом шагу.

— Решил представить свою невесту семейству Лавелье? — подкалываю его.

— И это тоже, — смущённо соглашается он.

— Только билетами нужно сразу озаботиться, чтобы не получилось как в Грузии, — добавляет Курт. — А из Франции можно сразу рвануть ко мне, в Баварию.

— Это сколько же денег придётся потратить… — шевеля губами, Фарид закатывает глаза, мысленно пытаясь подсчитать необходимую сумму на всю группу.

— Так, суперкарго даже здесь использует полученные знания, — утрирую я и, улыбаясь, преподношу коллективу сногсшибательную новость. — Деньги на перелёты больше не понадобятся. Наши с Артёмом родители, высоко оценив наши старания в учёбе, решили преподнести нам подарок.

— Какой? — несколько человек почти синхронно задали этот вопрос.

— Накопления родителей, плюс небольшие связи в ГКРе позволили папе приобрести себе автолёт. Посоветовавшись между собой, они с мамой отдают это новейшее чудо техники нам.

— Вот это подарок! — искренне удивляется Ингрид. — Даже мой папа, подав своевременно заявку, рассчитывает обзавестись автолётом только к концу года. Серёжа! Видно ваш с Артёмом папа не последний человек в ГКРе.

— Во всяком случае, не рядовой сотрудник, — соглашаюсь с ней.

— А кто будет его пилотировать? Нам дадут водителя? Это ещё один человек в путешествиях? — вопросы сыпятся, как из рога изобилия.

— С апреля месяца мы с братом проходили курсы. На днях нами успешно сданы экзамены, и теперь мы сами можем управлять этим видом транспорта…

— Ура! — перебивают меня громогласные вопли одногруппников. Немногочисленные посетители кафе испуганно косятся на нас.

— Тише-тише. Не надо так бурно реагировать на новость, даже если она действительно потрясающая, — улыбаюсь я — иначе нам придётся позабыть об этом чудесном месте нашего рандеву.

* * *

26 июня 1961 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив

Сегодня началась практика. Событие могло стать обыденным, если бы не тот факт, что она будет связана с пилотированием летательных аппаратов.

В новеньких лётных комбинезонах, накануне в пятницу выданных завхозом нашей альма-матер, мы собрались у здания Академии как обычно, к восьми утра, и уже через полчаса автобус повёз нас в Кубинку, где находится аэродром гражданской авиации. Пока ехали, спорили, на чём будем летать. Большинство склонялось к варианту легкого самолёта, типа ПО-2, но результат превзошёл все ожидания: новый пассажирский автолёт стоял посередине посадочной полосы, а чуть поодаль… м-м-м… ожившая фантастика — дисколёт! Самая натуральная летающая тарелка, как будто сошедшая со страниц книг фантастов.

Заметив наше волнение, четыре инструктора подошли к нашим двум группам, собиравшимся в этот день проходить практику.

— Здравствуйте товарищи! Мы рады приветствовать вас на нашем полигоне, — поздоровался с нами старший из них. — Сейчас оба экипажа пройдут к своим аппаратам. Не волнуйтесь! Дадим полетать на обеих машинах. Чтобы было не обидно, кому с чего начинать, давайте кинем жребий.

И нам выпал автолёт. Рассаживаемся в кресла. Старший из пары инструкторов быстро проводит перекличку и интересуется, кто из нас идёт по профилю «пилот». Мы с Ингрид дружно поднимаем руки, и он жестом приглашает нас вперёд.

— Теорию пилотирования самолётов вы все изучали, отличие данного летательного аппарата заключается в том, что ему не нужен прогрев двигателя. Кроме того, существует несколько нюансов в движительной установке… — в это время я отвожу взгляд в сторону остальных одногруппников. Инструктор замечает это и хмурится.

— Молодой человек! Теория без практики — мертва и бесплодна, практика без теории — бесполезна и пагубна. Только освоив и то и другое — вы станете полноценным пилотом. Не нужно отвлекаться от инструктажа.

В ответ достаю из комбинезона удостоверение пилота автолёта и молча протягиваю ему. Тот открывает, читает, хмыкает и удивлённо смотрит на меня.

— Не ожидал. Честно не ожидал. Тогда беру свои слова назад. Покажете, чему научились?

— Без проблем.

— На какой машине летали?

— АЛ-10¹³. На данном, АЛ-20, доводилось всего раз. В качестве расширения кругозора.

— Понятно. Что ж, прошу за штурвал. А остальные смотрят и запоминают все действия. Будут ошибки — разберём. Все пристегнулись ремнями безопасности? Если на обычной машине кратковременно можно обойтись без них, то тут такой фокус не прокатит. Без ремня, значит, потенциальный покойник. Всем ясно? Тогда в путь!

Включаю тумблер запуска движителя. Аппарат повис в воздухе, чуть покачиваясь. Немного придавливаю ногой на акселератор гравитатора и мягко оттягиваю штурвал на себя. Машина послушно поднимается, достигаем высоты десяти метров.

— Какой курс? — интересуюсь у инструктора. Старший переглядывается со вторым.

— Движемся вдоль Наро-Фоминского шоссе до Акулово, там поворот на восток, остановка в воздухе и смена пилота. Долетаем обратно, посадку осуществляет второй пилот. И так попарно будут летать все остальные. Всё ясно? Возражений нет?

— Нет! — почти одновременно выкрикнули десять ртов.

— Спокойнее! Времени всем хватит, а то я уже наблюдаю предполётную нервозность. Это плохая привычка, чем раньше вы от неё избавитесь, тем лучше для вас.

Сейчас бы полетать повыше… эх, мечты, мечты… Хорошо бы ещё на дисколёте попробовать сегодня. Вот там точно кураж в воздухе будет…

— Пилот! Курс на восток! — отвлёк меня от мыслей приказ инструктора. Я послушно повернул машину влево и остановил над опушкой лесного массива.

— Теперь ваша очередь, — обучающий жестом пригласил Ингрид занять моё место. — Студент Асташёв! Вашу идентификационную карточку. О! Кхм-гхм… я…

Смотрю глаза в глаза пронзительным взглядом на инструктора. До того быстро доходит и он, незаметно кивнув мне, только оглашает оценку.

— Что ж, вы прекрасно учились на курсах, поэтому оценка «отлично» получена вами заслуженно. Можете сесть на любое понравившееся вам место, дальше проверять ваши полётные качества не имеет смысла.

Усаживаюсь в следующее за пилотом кресло и не успеваю пристегнуться.

В этот момент волнение Ингрид сыграло с ней злую шутку. Девушка попыталась подняться чуть выше и не учла невесть откуда взявшийся встречный поток воздуха. Автолёт качнуло, она с трудом выровняла машину, затем последовал ещё один, более мощный порыв ветра. Олафссон от испуга инстинктивно сбросила газ, и аппарат ушёл в сильный левый крен.

— Ини! Штурвал на себя! Увеличь скорость и уходи на подъём! — почти кричу ей.

Инструктор хотел что-то сказать, но старший знаком остановил его.

— Пусть попробуют сами разобраться. Это полезно для экипажа, — и уже остальным нашим одногруппникам — Вот вам, товарищи, и первая нештатная ситуация на борту. По окончании полётов мы её обязательно разберём, чтобы больше не совершать таких ошибок.

Тем временем моя девушка выровняла машину и уверенно взяла курс на аэродром.

— При посадке старайся плавно гасить скорость и на уровне 10 километров в час можешь тормозить, — пытаюсь довести до неё тонкости пилотирования данной машиной. Наконец, мы зависаем над ВПП и плавно садимся.

— Студентка Олафссон! Благодаря своевременной помощи вашего товарища, мы избежали последствий нештатной ситуации. Ставлю вам оценку «хорошо» только из-за возвратившегося самообладания. На будущее: пилотирование воздушных судов не терпит разгильдяйства — только полный контроль обстановки и ежесекундная готовность реагировать на любые изменения в погодных условиях. Всё ясно?

— Так точно! — по-военному отвечает она.

— А вообще, благодарите Сергея. У него очень хорошие задатки пилота.

Покрасневшая Ингрид молча встаёт с кресла, делает шаг ко мне и, быстро одарив меня невинным поцелуем в щёку, уходит вглубь салона. Короткий шок у остальных сменяется аплодисментами и улюлюканьем.

— Кто следующий? — интересуется инструктор.

— Разрешите мне? — просит Артём.

— Давай! — приглашает жестом старший из обучающих.

* * *

За два часа вся наша группа успела совершить по паре воздушных полётов на каждого, с отработкой взлёта и посадки.

Руководство Академии решило не отвлекать студентов от практики и привезло полевую кухню прямо на аэродром. Пообедав, мы с энтузиазмом направились в сторону вожделенного всеми нами объекта — дисколёта.

Вторая пара инструкторов была одета в военно-полевую форму офицеров госбезопасности — молодого лейтенанта и с поседевшей шевелюрой капитана, колоритной украинской наружности. У последнего присутствовали даже нашивки о ранениях.

О, как! Капитан КГБ, оказывается, воевал. Наверное, хлебнул по самое-самое, был комиссован и направлен сюда обучать молодое пополнение.

— Здравствуйте, товарищи студенты! Меня зовут Анатолий Герасимович. В ваш курс обучения входит дисциплина «пилотирование летательных объектов военного назначения», поэтому вы попробуете свои силы в освоении нового воздушного судна — дисколёта. Теоретическую информацию до вас должны были довести, в связи с чем поинтересуюсь: кто знает его тактико-технические характеристики?

— А на какой модели нам предстоит подняться в воздух? — интересуется Артём в свойственной ему манере отвечать вопросом на вопрос.

— ДЛ-10, — информирует лейтенант.

— Дисколёт десятиместный. Масса — 3 тонны. Два движителя, способных работать как в синхронном, так и в асинхронном режимах. Порог безопасной скорости — 300 км/ч, максимальная скорость в воздушной среде 1000 км/ч, в герметизированном варианте конструкции летательного аппарата — 3000 км/ч в безвоздушном пространстве, — отчеканил мой брат.

— Молодец! Специализация у тебя какая? — интересуется лейтенант.

— Штурман, — хмыкнув, отвечает Тёмка.

— Кто из вас пилоты? — спрашивает капитан.

Опять мы с Ингрид дружно поднимаем руки, он кивает.

— Загружайтесь в дисколёт, только не занимайте места рядом с пилотами — там мы с лейтенантом будем находиться, — объясняет всем собравшимся старший инструктор, но сам садится во второе кресло пилота, а Ингрид усаживается рядом с лейтенантом.

— Высота и курс? — жду ответа от капитана госбезопасности, подняв аппарат метров на пять от земли.

— Смежники попросили доставить груз из Ногинска в Гатчину, — обратился старший к лейтенанту. — Думаю, что за пару часов обернёмся. Вы никуда не торопитесь?

— Нет, Анатолий Герасимович. Чем дольше летим, тем больше опыта набираемся.

— Логично, студент. Тебя как звать-то?

— Сергеем.

— Давай, Серёжа, дуй на Ногинск, только в обход Москвы с юга. Высота… хм… ну, пусть будет двести метров. Справишься?

— Постараюсь, — уклончиво отвечаю я.

В процессе полёта, капитан замечает взгляд Ингрид, следящей за моими действиями из-за спины.

— Давай-ка, дочка, пересаживайся на это место, — с улыбкой говорит он. — Вижу, как ты тоже хочешь порулить.

«Дочка» воссияла обворожительной улыбкой и мигом пересела в кресло второго пилота.

— Второй пилот! Передаю управление аппаратом, — информирую её важным голосом и незаметно подмигиваю ей.

— Управление приняла, командир! — в тон мне отвечает Ингрид.

— Ёксель-моксель! Да ты у них взаправду главный? — интересуется капитан.

— Так точно, тарщ капитан!

— Ну-ну…

Полчаса и мы в Ногинске. Плавно сажаю дисколёт на импровизированную ВПП на территории какого-то военного объекта. К аппарату сразу бегут шестеро людей в форме, держа попарно три пластмассовых контейнера. Тыкаю тумблер, и дверь отъезжает в бок, одновременно с этим выдвигается входной пандус. Госбезопасники коротко приветствуют друг друга и подбежавшие ловко запихивают груз между последних кресел.

— Курс на Гатчину! — командует капитан.

— Поднимай аппарат! — в свою очередь даю указание Ингрид. Она кивает и быстро стартует, одновременно убирая пандус и закрывая дверь.

— Курс 335, высота 300, — даю ориентиры второму пилоту и тут же обращаюсь к старшему. — Анатолий Герасимович! Мне самому доложить о нас в Центр полетов Москвы или вы это сделаете, как старший по званию и должности?

— Ставлю тебе зачёт, командир экипажа! — одобрительно отвечает тот. — Вот! Учитесь! Выход за пределы области ВСЕГДА означает оповещение оперативного дежурного по полётам. Думал, через пару минут отдать тебе такой приказ, да ты сам сориентировался! Молодец!

— Центр, я… — быстро окидываю взглядом приборную панель и замечаю шильдик, с прикрепленным номером аппарата — …борт ДЛ-10-14! Согласно техническому заданию, следую в сторону Гатчины.

— Принято, борт ДЛ-10-14! Удачного полёта!

— Благодарим!

М-да… такой аппарат долетает до Ленинградской области меньше, чем за полтора часа. Вот это техника шагнула!

* * *

В тот же день. Ленинградская область. Воздушное пространство над Гатчино. 16 часов 35 минут.

Только поднялись, предвкушая спокойное возвращение домой, как в динамике прозвучало тревожное сообщение.

— Говорит рыбацкая шхуна «Свияга»! У нас на борту чрезвычайная ситуация! Возник пожар в машинном отсеке. Три человека пострадали! Просим помощи! Повторяю…

Решение возникло спонтанно.

— Говорит борт ДЛ-10-14. «Свияга»! Где вы находитесь?

— ДЛ-10-14! Южная часть Ладожского озера. До берега с ранеными не доплыть! Аварийное плавсредство повреждено, частично сгорело.

— Центр! Я — борт ДЛ-10-14! Меняю курс, в связи с чрезвычайными обстоятельствами! Постараюсь оказать помощь бедствующему судну!

— Принято, борт ДЛ-10-14! К вам направляются машины скорой помощи из близлежащих населённых пунктов, а с Ленинграда вылетела «Пчёлка»¹⁴.

— Что планируешь делать? — живо интересуется капитан после завершения радиообмена.

— Наша задача быстро дойти до терпящего бедствия судна и доставить до берега пострадавших, — чётко докладываю план мероприятий.

— А как будешь принимать на борт?

— Имею небольшой опыт пилотирования автолёта. Думаю, что можно зависнуть над водной поверхностью и постараться выдвинуть пандус так, чтобы он был чуть притоплен. А наши парни помогут достать людей из воды. Другого варианта не вижу.

— Добре, Серёжа, правильная придумка. А мы с лейтенантом трошки поможем, если что.

— Ини, курс — 25, высота — 100, скорость — 600! — командую я ей.

— Принято, командир, — отвечает мне Олафссон, сразу ставшая серьёзной.

Через пятнадцать минут мы у цели. «Свияга» дала резкий крен на левый борт, половина судна в огне, вперемешку с густыми клубами чёрного дыма. Люди сгрудились на носу шхуны, куда ещё не добралось пламя, но дым от горящей солярки временами накрывает их полностью. На импровизированных носилках, впопыхах сделанных из куска брезента, вижу пострадавшего. Беру управление на себя, снижаюсь до высоты в десять метров и захожу на судно. У одного из рыбаков замечаю в руках рацию из аварийно-спасательного комплекта.

Значит, он нас должен слышать.

— «Свияга», это борт ДЛ-10-14! Внимание! Вас не забрать непосредственно со шхуны. Сейчас я развернусь и подойду метрах в пяти от судна. Ваша задача помочь раненым вплавь добраться до трапа, где мы вас примем на борт. Вопросы есть?

— Ни хрена себе! А что это за аппарат у вас такой?

— Вопросы будут потом! Выполнить то, что я сказал, сможете?

— Постараемся.

Подвожу дисколёт на максимально возможное расстояние, попутно сбрасывая высоту до нуля. Аппарат зависает на уровне полуметра от воды. Пандус пошёл вниз и частично погрузился в воду. Здорово мешает ветер и гарь от горящего судна. К тому времени «Свияга» полностью объята огнём, но рыбаки уже плывут к нам. Их семеро, трое из них ранены. Один совсем обожжён, еле двигается. Ему помогают двое, держа его за подмышки с обеих сторон, а свободными руками отчаянно выгребая. Госбезопасники вместе с парнями из нашей группы приготовились принимать пострадавших. Вот один попал на борт, второй, третий, за ними тяжелораненый. Юкки вскакивает со своего кресла, и на ходу отдирая аварийную аптечку от креплений, начинает колдовать над ранеными. В салоне сразу стало тесно, но никто не в обиде.

Тем временем, я резко стартую почти от борта «Свияги», стремительно идущей ко дню и сильно накренившейся в сторону дисколёта.

Ещё минут пять и она затонет окончательно.

— Командир! Двое ранены неопасно, третий в тяжёлом, — следует доклад медика. — Повреждено около шестидесяти процентов кожного покрова! Раны у легкораненых обработаны, сейчас ввожу обезболивающее тяжёлому. Благоприятный прогноз только при своевременной доставке в лечебное учреждение. Необходима срочная госпитализация!

— Принято! — отвечаю ей и вызываю Центр полетов по Ленинградской области. — Центр, я — борт ДЛ-10-14! Эвакуация завершена. Один из пострадавших находится в очень тяжёлом состоянии! Сильные ожоги! Принимаю решение вылететь к вам! Как поняли, приём!

— Борт ДЛ-10-14! Каковы последствия ожогов?

— Повреждено около шестидесяти процентов кожи.

— Плохо дело. У нас недавно на пожаре был похожий случай. Наши медики не взялись, а в восстановитель можно положить только после первичного заживления. Ему бы в Москву, там точно помогут.

— Тогда оставляю на берегу всех, кроме него. Вижу, что две машины скорой помощи уже подъехали. А тяжелобольного попробую доставить в «Склиф».¹⁵ Прошу дать зелёный коридор, вплоть до самого ожогового центра.

— Принято, борт ДЛ-10-14! Зелёный коридор будет! Удачи вам, ребята!

Быстро достигаю берега, и рыбаки покидают дисколёт, попадая в руки подъехавших медиков, не забывая несколько раз поблагодарить нас за своё спасение. Один из врачей передаёт нам несколько пузырьков с медицинскими препаратами, которые сразу же исчезают в карманах комбинезона Юкки. Она раскладывает больного на сдвинутых креслах, бескомпромиссно срезает с него остатки обгоревшей одежды и начинает колдовать над его ожогами.

— Тарщ капитан! Прошу разрешения применить максимально разрешенную скорость в виду чрезвычайных обстоятельств.

— Как старший по званию разрешаю, а остальное… сынок, ты уже все зачёты сдал… и это первый день за штурвалом дисколёта… вот, лейтенант, что студенты наши творят. Одни — пилоты экстра-класса, другая — медик от бога. Да, правильно сделали, что вас по экипажам разбили. Какая сплочённость-то в коллективе!

Разгоняю аппарат до тысячи километров в час. Пейзажи в иллюминаторах аппарата меняются с фантастической быстротой. Юкки постоянно следит за самочувствием больного, девчонки тоже не сидят без дела и, обступив пострадавшего со стороны кресел аппарата, помогают медику обрабатывать ожоги.

Через сорок минут мы долетаем до Москвы.

Как хорошо, что я вырос в столице и знаю город, а то бы плутал между многоэтажек!

Добираюсь самым кратчайшим путём, лавируя между высотных зданий и стараясь не задеть высоковольтные провода. Вот и «Склиф» — Главный Ожоговый Центр СФГ. Аккуратно сажусь перед вестибюлем. Нас уже ждут, и с приёмного входа устремился медперсонал с передвижными носилками. На только что спущенный трап взбегают молодой интерн и дородный санитар. Они оперативно эвакуируют больного, предварительно пожав руку капитану и Юкки.

— Анатолий Герасимович! Мы сейчас в Кубинку или ещё куда? — усталым голосом вопрошаю старшего инструктора.

— В Кубинку. Вы сразу домой, а мне ещё отчёт писать и представление на экипаж.

— Какое представление?

— Мил человек! За такие «выкрутасы» положена медаль «За мужество».

— Мы не ради награды…

— А никто с этим не спорит, но порядок есть порядок: после каждого нештатного случая отчёт и вывод — наградить или наложить взыскание. Ну, вторым тут и не пахнет, а вот наградить нужно. Обязательно. Был бы ты в нашей шкуре госбезопасности…

Ухмыляюсь.

Ну-да, ну-да, тарщ капитан, вы ещё мою идентификационную карту не видели…

Вот и знакомый аэродром Кубинки. Ингрид, самостоятельно стартовавшая от института Склифосовского и благополучно пилотировавшая весь остаток полёта, аккуратно сажает аппарат на ВПП. В последний раз за сегодня выезжает пандус, и мы гурьбой вытряхиваемся из пропахшего потом и медицинскими препаратами салона дисколёта. На земле нас встречает глава Академии и несколько сопровождающих его лиц, среди которых и наш куратор. Сначала принимают рапорт от капитана, потом кратко рассказываю я.

— Молодцы! Не ударили в грязь лицом, — кратко резюмирует ректор. — Вот, товарищи! Таким и должен быть сплочённый экипаж. Рисковали, но разумно, первыми пришли на помощь, хотя от них никто этого не ждал.

— Достойная смена растёт! — одобрительно подытожил госбезопасник с полковничьими погонами. — Предлагаю поощрить экипаж.

— Само собой, Аркадий Александрович! За этим дело не станет, — согласился с ним ректор и повернулся к нам. — А чего бы вы сами хотели, ребята?

— Мы не ради награды помогли людям. Сам погибай, но товарища выручай или я не прав? — внимательно смотрю в глаза ректору.

— Это дела не меняет! Вы понимаете, какой общественный резонанс создали? Студенты АДП и показывают такой профессионализм! Товарищ Гроссберг! — обращается к нашему куратору ректор. — Через час представьте мне на подпись ходатайство о награждении курируемой вами группы медалью «За мужество», а дальше я его отправлю по инстанции.

— А я со своей стороны направлю рапорт, — поддерживает его госбезопасник.

Все собравшиеся расходятся по своим делам, куратор подзывает меня к себе и тихо интересуется:

— Как я понимаю, ваши с братом звания не надо упоминать?

— Мы были бы вам очень признательны.

— Зер гут.

Примечания

13

Автолёт десятиместный

14

Лёгкий транспортный самолёт гражданской авиации. Предназначен для выполнения эвакуационных мероприятий. Способен сесть на грунтовую ВПП.

15

Институт Склифосовского в Москве.