Судьба на излом: Нэя

Юрий Климонов

Эта книга представляет собой хроники второй книги, периода 1959—1964 гг. Повествование ведётся от Сергея Асташёва – командира первого звездолёта объединённых миров о становлении его легендарного экипажа и рождении Космического Флота двупланетарья Земли и Нэи. Этот экипаж откроет главную загадку космоса – одиноки ли мы во Вселенной, выйдем ли победителем из нескольких серьёзных передряг и станем ли путеводной звездой на пути к содружеству многих миров.

Глава 2

1 сентября 1959 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив. 9 часов 50 минут

Утреннее занятие физподготовкой дома мы с братом решили пропустить: в Академии наверстаем. На первую пару попадаем вовремя. Переодеться в спортивный костюм было недолго, и вот уже вместе с группой стоим в спортивном зале. Навстречу нам выходит седовласый японец чуть пониже каждого из нас. Его сопровождает помощник. Как оказалось — переводчик, так как сэнсэй просто не знает русского.

— Здравствуйте. С сегодняшнего дня вы все будете изучать приёмы различных школ единоборств, призванных защитить вас в экстремальных ситуациях, — спокойный голос переводчика струится, словно ручей. — Кто-нибудь из вас владеет какой-либо школой боевых искусств? Если это так, прошу выйти вперёд.

Переглядываемся с братом и выходим. Сэнсэй изучающее посмотрел на нас и, повернувшись ко мне, скомандовал на японском:

— Нападай!

Сначала приветствую его по-японски и сразу после этого делаю ложный замах. От него мгновенно, в противоход, следует попытка подсечки опорной ноги, но я начеку и блокирую контратаку. Удивлённый и одновременно удовлетворительный взгляд сэнсэя, и вот он уже сам пошёл в атаку. Несколько быстрых движений, стремящихся посеять панику и сбить соперника с толку, не приносит ему сколь явного преимущества. Далее бой проходит в позиционных передвижениях.

Решил усыпить мою бдительность? Ну-ну, мама не для того старалась нам всё объяснить и показать, чтобы кто-то так вот сразу снёс меня с татами.

Видимо, сэнсэю надоела вся эта возня, и внезапно следует резкий, словно порыв ветра, выпад. Я с трудом увернулся от тычка в шею.

Искусство точечной блокировки соперника?! Серьёзно?! Ну, тогда и я могу его показать!

Змейкой выворачиваю шею вбок и, пропуская руку противника, делаю фиксированную защиту, одновременно сам атакуя в шею. Сэнсея погубила самоуверенность. Он вряд думал, что среди студентов есть кто-то, кто будет знать боевое искусство не хуже него. Японец останавливается, замирает и тихо сползает на татами. Вся группа изумлённо смотрит на результат поединка, поочередно переводя взгляд с преподавателя на меня. «Размыкаю» сэнсэя, и он встаёт, удовлетворённо глядя на меня.

— Мастер Акиро Куроями впервые видит такого молодого бойца, владеющего секретами японских самураев. Представьтесь, пожалуйста, — просит переводчик.

— Сергей Асташёв.

Японец долго и взволнованно говорит и, наконец, его слова переводят:

— Мастер говорит, что вам разрешён свободный доступ на занятия. Можете поддерживать свою форму и, возможно, помочь кому-то овладеть обычной техникой рукопашного боя.

— Домо аригато́⁷ — благодарю его, кивнув и приложив правую ладонь к груди.

— Ещё он хочет задать два личных вопроса.

— Не возражаю.

— С какого возраста вы начали обучение, и не является ли обладательница Ордена Священного Сокровища вашей родственницей?

— С шести лет и да, она наша с братом мама.

— В таком случае проводить бой с вашим братом нет смысла.

Остальная группа сгрудилась вокруг мастера и внимательно слушает первые уроки по технике единоборств. Мы же с Артёмом решили провести небольшой тренировочный бой, правда без полного контакта. Сэнсэй отвлёкся от лекции и указал на нас остальным.

— Сэнсэй говорит, что вы должны стремиться к такому совершенству, — переводчик обратил внимание окружающих его студентов на нашу тренировку. — Посмотрите на их движения: точные, выверенные.

— Мастер! А сколько нужно обучаться, чтобы достичь этого уровня? — задаёт кто-то вопрос.

— Долго, но вам это необязательно. В Академии вы должны научиться нейтрализовать обычного противника. Специальная углубленная подготовка вам не нужна — для этого есть военные подразделения.

— Вах, мастер! А можно ли позаниматься с нашим старостой? — парень-грузин не скрывал своего восхищения нашими познаниями в рукопашном бое.

— Я сейчас поговорю с ним. Сергей! — окликает меня переводчик. Подхожу к общей группе.

— Некоторые ваши сокурсники изъявили желание почерпнуть знания по рукопашному бою из вашей школы. Не могли бы вы взять к себе в обучение нескольких?

— Если уважаемый сэнсэй не будет против…

— Нет, с удовольствием поделюсь с вами учениками, — быстро говорит по-японски мастер. — Выбирайте, кого желаете.

— Будет лучше, если они сами выберут меня. Прошу подойти ко мне желающих. Пол не имеет значения.

Так. Четверо парней и две девушки. А Ингрид мнётся, стоя в сторонке. Попробую пригласить её сам.

— Ингрид, а ты?

— Боюсь показаться назойливой…

— Ничего страшного. Я не кусаюсь.

— Дэвушка, без вашего присутствия он и нам может отказать! — смеётся грузин.

— Выходит, я какая-то особенная?! — вспыхивает Олафссон.

— Просто вы ему нравитесь, — успокаивает её кавказец.

— Хорошо, я согласна…

— Замечательно. Ребята! Давайте-ка познакомимся поближе. Меня зовут…

–…Сергей. Это мы уже знаем, — перехватывает инициативу грузин.

— Тогда представьтесь вы, — улыбаюсь в ответ.

— Давид Габуния, — протягивает руку инициативный кавказец.

— Фарид Урсу-Заде, — подходит загорелый узбек.

— Франсуа Лавелье, Курт Шреер, Юкки Тугоши, Радмила Бабич, — следуют преставления остальных.

— Рад знакомству, — коротко жму руку каждому из наших с братом будущих учеников. — Заниматься будем по комплексной методике: сначала общеукрепляющие упражнения, потом приёмы рукопашного боя. Занятия будем проводить мы оба — Артём не хуже меня понимает в единоборствах.

— А зачёты сдавать вам обоим? — интересуется Юкки.

— Сейчас узнаю, — с этими словами подхожу к Акиро Куроями, выясняю этот нюанс и возвращаюсь обратно. — Мастер сказал, что принимать будет сам, но никаких придирок не будет.

— А если кому-то что-то будет непонятно? — внимательно смотрит на меня Давид.

— Я не кусаюсь. Появятся вопросы — отвечу или покажу.

— А откуда такие познания в единоборствах? — не отстаёт с расспросами Габуния.

— Отец научил. Он бывший командир осназа.

* * *

10 ноября 1959 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив. Полдень

За это время много воды утекло. Вся группа 1—04 поделилась на несколько подгрупп по интересам и взаимным симпатиям. Основанная на занятиях по единоборствам, наша маленькая подгруппа сразу стала держаться немного обособленно. Даже образовались две пары: Радмила прониклась симпатией к весельчаку и балагуру Давиду Габуния, а Юкки воспылала чувствами к франту и знатоку старины — Франсуа Лавелье. Как шутит мой брат — у нас полный комплект на межпланетный корабль «Первопроходец», который в ближайшем будущем собираются послать на Марс. Судите сами: мы с Ингрид пилоты, Артём — штурман, Юкки осваивает профессию врача, Фарид постигает тонкости суперкарго, Курт — наш штатный электронщик, Франсуа — по силовым и двигательным установкам, а по совместительству историк и любитель паранормальных явлений, Давид и Радмила — бортинженеры. Как-то сразу выяснилось, что каждый из нас готов помочь остальным в освоении смежных учебных дисциплин, к которым он благоволит. Это ещё больше сплотило нашу группу, и в результате у нас в компании образовался тёплый дружеский микроклимат — радости и невзгоды делим на всех.

Сегодня 10 ноября — официальный День Молодёжи в СФГ, а у нас в Академии двойной праздник: ещё и День посвящения в студенты. Каждую из восьми учебных групп обязали участвовать в смотре художественной самодеятельности. Узнав, что я неплохо бренчу на гитаре, парни и девчонки стали уговаривать меня выступить на смотре от нашей группы. Я согласился помочь коллективу. Из имеющегося репертуара меня ничего не заинтересовало, пришлось вечером просить маму поделиться «плагиатом» из её бывшего времени. Кое-что прибрала к рукам моя сестричка, как глава Комитета Молодёжи, но интересный материал там, безусловно, остался. Анастасия Олеговна немного поворчала, но помогла подыскать репертуар.

— Серёжа! Каким образом будет проходить смотр художественной самодеятельности?

— Мам! Там четыре этапа: военная тематика, профессия, про дружбу и, конечно же, любовь. Я бы хотел выступить с чем-то необычным.

— А тебе хочется занять первое место просто так или окончательно завоевать сердце твоей пассии?

— И то и другое, мам. Ну, как ты не понимаешь… нравится мне Ингрид…

— И всё? Просто нравится?

— Мам, ну, хватит, а!

— Ладно, пылкий влюблённый, помогу тебе окончательно завоевать сердце девушки. Запускай МВМ из моего сейфа, а я пока сделаю пару звонков по работе.

МВМ из будущего встретила меня совершенно другой системой загрузки. Довольно быстро сориентировавшись и, выбрав нужный значок на рабочем столе системной оболочки, я зашёл в музыкальную тематику Базы Знаний.

Спустя пару минут мама вернулась и после часового обсуждения, в котором, кстати, принимал участие и Артём, мы выбрали четыре песни: «Звезда по имени Солнце» от автора и исполнителя В. Цоя, «Там за туманами» группы Любэ, «Музыка нас связала» от группы Мираж и солянку из двух русских вариантов популярной песни немецкой группы Модерн Токинг.

Если до этого Артём лишь следил а нашим обсуждением репертуара, но когда мы начали спорить, какой из вариантов взять, он неожиданно влез в разговор.

— Мне не нравится ни первый, ни второй.

— Почему? — удивляюсь я.

— По смыслу текстов. В обоих вариантах есть свои плюсы и минусы.

— И что ты предлагаешь?

— Взять все плюсы и выкинуть минусы.

— Это каким же образом? — даже мама не поняла его.

— Очень просто. Возьмите первый куплет от второго варианта и добавьте припев и последние два куплета от первого.

— Знаешь, а он прав, — после некоторого обдумывания слов Артёма, говорит мама. — Наверное, это будет самый лучший вариант.

— Тогда я копирую все тексты песен на свой МВМ и удаляюсь их разучивать.

— Только часть музыки из выбранного тобой репертуара придётся воспроизводить, как есть, — предупредила мама. — Гитарой тут не обойдёшься, иначе весь эффект будет смазан.

— Но приглашать кого-то — значит, раскрыть карты перед конкурентами! — возразил я ей.

— Не обязательно приглашать, — не согласилась со мной мама. — Возьми минусовки из Базы Знаний, перенеси на свою МВМ и подключи к аппаратуре на конкурсе.

— Мамуля! Ты — гениальна! — воскликнул я, целуя её в щёку. — Ну, теперь она не устоит!

— Ладно-ладно, пылкий влюблённый, чего ради родного ребёнка не сделаешь.

* * *

И вот мы собрались на празднике. По жребию я был вторым. Передо мной выступала девушка с песней о хлеборобах. Жюри оценивала нас по десятибалльной шкале и ей выставили шесть баллов.

Теперь мой черёд. Выхожу на сцену, подбадриваемый возгласами поддержки от нашей группы. Стиль исполнения песни Виктора Цоя я сохранил, и потому её необычность заставила зал затаить дыхание. Даже выключили свет, оставив лишь пару прожекторов, обращённых к участнику на сцене. К середине второго куплета, как и было задумано нами, вся наша группа зажгла свечи и фонарики. В полумраке зала это смотрелось вообще шикарно. С последними аккордами зал взорвался аплодисментами. Жюри минут пять совещалось, после чего мне выставили максимальную оценку. Наша группа взревела от гордости за своего участника. Так вышло, что первое место осталось за мной. Остальные конкурсанты получили оценки от трёх до восьми баллов.

Второй тур не принёс кардинальных изменений в таблицу мест участников. После моей песни «Там за туманами» многие зрители откровенно сопереживали гипотетическим героям этого музыкального произведения. Как итог — снова десять баллов и прочное лидерство в общем зачёте.

На третьем этапе я попросил подключить заранее приготовленную МВМ к усилителю воспроизведения и… началось! То, что творилось в зале — не передать словами! Публика восторженно свистела и пыталась подпевать припев этой песни. Здесь уже не было никакой конкуренции, только всеобщее одобрение. К этому времени я уже достаточно освоился на сцене и мог позволить себе двигаться по ней, как настоящий певец. И снова мне дали максимальную оценку. После обнародования суммарного количества очков по итогам третьего конкурса, выяснилось, что меня уже не догнать никому, если только я не получу меньше двух баллов.

И вот, наконец, подошло время последнего четвёртого тура. Волнуюсь, как десятилетний мальчишка. Перед началом пения объявляю, что эта песня посвящена той девушке, которая мне не безразлична. Опять помощь мне оказывает моя МВМ: из динамиков на сцене полилась замечательная музыка во вступлении, и я начал петь. Я вложил в это произведение все свои чувства:

Сердце стучит неустанно от любви,

Что же сошёл я так рано с колеи,

Той, что прямой и спокойной,

Не извилистой, простой,

Что ведёт по жизни холостой.

Две души, два огня

Я помнил это, где бы ни был я

Две души, два огня

Все чем только может сердце хоть на миг согреться

Две души, два огня

Грели ночью и при свете дня

Две души, два огня

Будь со мной, не оставляй меня

Если в глаза ты посмотришь мне сейчас

Значит, поймешь все, как будто в первый раз

Я шел к тебе так долго, и признаться не легко

Что я прятал в сердце глубоко

Две души, два огня

Я помнил это, где бы ни был я

Две души, два огня

Все чем только может сердце хоть на миг согреться

Две души, два огня

Грели ночью и при свете дня

Две души, два огня

Будь со мной, не оставляй меня

Только поверь, что тебя я не забыл

Знаю не прав, что так долго не звонил

Объяснить все просто, только правды нет в словах

Я растаю на твоих губах

Две души, два огня

Я помнил это, где бы ни был я

Две души, два огня

Все чем только может сердце хоть на миг согреться

Две души, два огня

Грели ночью и при свете дня

Две души, два огня

Будь со мной, не оставляй меня

Это был форменный шок, фурор или эйфория — называйте, как хотите. Многие студенты, ставшие уже парами за тот промежуток времени, который мы учимся в Академии, обнявшись, раскачивались в такт музыке. Наша группа вновь зажгла свечи и фонарики, их поддержали другие, заставив вспыхнуть многочисленными огоньками всё пространство зала. После окончания песни зал разразился многоголосым эхом, требовавшим повторения песни на «бис». Я заметил, как Радмила что-то горячо говорила Ингрид и немного подтолкнула последнюю к сцене. Ставшая почти пунцовой, Олафссон взошла на неё и несмелыми шагами подошла ко мне. Публика взревела и захлопала. Я взял девушку за руку.

— По итогам всех этапов конкурса первое место занимает группа 1—04, с исполнителем Сергеем Асташёвым. Поздравляю! — председатель жюри передаёт мне фарфоровую статуэтку в виде певца исполняющего песню с микрофоном в руке. — А теперь, по многочисленным просьбам, Сергей исполнит свою последнюю песню на «бис».

Я достал приготовленную заранее распечатку песни и протянул её девушке. Мы немного посовещались с Ингрид и разделили часть слов в куплетах пополам, а припев решили петь вместе. Этот вариант исполнения понравился залу ещё больше.

Во время исполнения Ингрид немного «оттаяла» — даже по взгляду было видно, что слова песни задели её за живое. Пела она с чувством и уже не была той, которой безразличны мои ухаживания.

Феерия праздника песни длилась ещё долго и удалась на славу. После конкурса руководство Академии разрешило танцы. Они сопровождались не только музыкальными композициями из МВМ нашего учебного заведения но и выступлениями кого-то из студентов, в том числе и меня — я снова исполнил на «бис» сначала «Там за туманами» и чуть позже «Музыка нас связала».

Танцы продолжались до полуночи, и мы с Ингрид почти не покидали танцевальной площадки. Во время медленных танцев у меня появлялось непреодолимое желание поцеловать свою избранницу, но я понимал, что любая попытка форсировать события приведёт к обратному эффекту.

Ну, что ж, доверие приходит не сразу.

* * *

22 июня 1960 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив. Полдень

Вовсю готовились к сдаче экзаменов за первый курс. Аудитория, закреплённая за группой 1—04, негласно стала штаб-квартирой нашего маленького коллектива. Пройдя бок о бок весь учебный год и помогая друг другу справиться с волнениями и трудностями первого семестра ещё зимой, мы обрели уверенность в своих силах и полное взаимопонимание между собой. Каждый из нас, в силу выбранной им специальности, не только изучал предмет из учебников — используя возможности Государственной Сети, его познания в этой области пополнялись дополнительной информацией.

Иногда студенты, не согласные в с мнением преподавателя, имели возможность подискутировать, отстаивая свою точку зрения. Кстати, это поощрялось, причём даже дополнительными оценками в журнале.

Ну а мы извлекали из этого дополнительные плюсы для нашего коллектива — такие обширные познания, в том или ином предмете, позволили нам дополнительно натаскивать товарищей, кому эти дисциплины давались с трудом.

Взаимоотношения в подгруппе прошли проверку временем и по-настоящему закрепились: французско-японский и грузинско-сербский дуэты прочно стали парами, перейдя из конфетно-букетного на более серьёзный уровень, а мы с Ингрид основательно застряли в первом. Попытки с моей стороны перевести отношения на другую стезю встречали некое невидимое сопротивление у моей девушки, временами даже нервозное, отчего я впадал в уныние. Однажды, во время очередного «сеанса выяснения отношений» Олафссон попросила её не торопить, сославшись на её семейное воспитание. И потому я «дал задний ход», оставшись просто другом, хотя и не обделённым мелкими знаками внимания.

Артём постоянно лавировал между штудированием конспектов и очередной интрижкой с какой-нибудь студенткой, но недавний разговор с нашей мамой внёс затишье, на время экзаменов, в его бурную любовную деятельность.

Экзамены. Сегодня последний из них. С честью пройдя первые, мы потеряли достаточно много сил и только собрав волю в кулак, рванули к финишной прямой. Примерно к десяти утра «отстрелялись» почти все из нашего маленького коллектива, за исключением меня и Давида. У всех сдавших только «хорошо» или «отлично». Наконец, из оставшихся в списке вызывают меня, а следом входит Габуния. Если с утра и было волнение, то сейчас оно просто улетучилось. Наверное, просто устал волноваться. Билет достался из середнячков. Примерно через сорок минут, потные и счастливые мы в обнимку выходим из аудитории. Всё! До свидания первый курс и здравствуй второй!

Пару часов спустя, решив организационные вопросы с деканатом, мы, переполненные эмоциями, на общественном транспорте направляемся в сторону кафе «Дельфин», расположенным на одной из окраин Москвы. Ещё зимой, после первой сессии, мы обнаружили этот тихий уютный уголок в одном из пригородов столицы и стали его завсегдатаями. Теперь же заранее заказанные столики ждут нас для празднования студенческого триумфа — успешного окончания курса.

— Кто куда собрался на каникулах? — интересуется Артём, после обильного этапа чествования торжества.

— А что, есть предложения? — в свою очередь игриво интересуется раскрасневшаяся Юкки, сидя в обнимку с Франсуа.

— А давайте махнём ко мне в Грузию? — предлагает Давид и со всей кавказской горячностью начинает хвалить родные пенаты. — Там такие места! Горы, море, а какие у нас пейзажи! Эх, генацвале! Кто в Грузии не был — тот много потерял!

— Можно, конечно, попробовать, но это нужно заказывать номера в гостинице, бронировать билеты на поезд или самолёт… — начал загибать пальцы Фарид.

— Э-э-э, кацо! Какая гостиница, а? У меня родители живут недалеко от Батуми. Есть такой населённый пункт — Махинджаури, может, слышали? А бабушка живёт в Боржоми. Побываем и там, и там. Искупаемся в море, а как у нас готовят на углях мясо — мцвади… м-м-м… а у бабушки такой сад, сколько фруктов… да что говорить — там столько всего!

— Ну, если так всё просто, то почему нет? — взглядом вопрошаю всю нашу группу. По лицам видно, что никто не возражает.

* * *

24 июня 1960 года. Аэропорт Тбилиси. 21 час 45 минут

Относительно быстрые сборы в дорогу, вкупе с обещанием родственникам, что мы обязательно позвоним, когда доберемся, и в придачу негласная помощь с билетами нашей с Артёмом мамы позволили нам отправиться в это путешествие уже через сутки после праздника в кафе. И вот мы стоим в зале ожидания аэровокзала Тбилиси, с тревогой взирая на отсутствие общественного транспорта. Ни такси, ни автобусов нет — пустующая дорога к аэропорту красноречиво говорит об этом факте. Всех прибывших на этом вечернем рейсе разобрали остатки такси и встречавшие их лица, остались лишь мы.

Габуния чешет затылок и уныло вопрошает безмолвным взглядом всю нашу группу.

— Что-то случилось, Давид? — интересуюсь у него.

— Вах, как же я об этом не подумал…

— О чём?

— Если следующий автобус подойдёт через полчаса, то в гостинице может не быть мест — не мы одни собрались на курорт. А нам утром нужно попасть на автовокзал, чтобы оттуда отправиться в Батуми.

Достаю персональник⁸ и отхожу в сторону. Открываю справочник телефона и выбираю накануне данный мне мамой номер дяди Якова — Джугашвили.

— Алло. Добрый вечер! — стараюсь говорить как можно тише. — Яков Иосифович! Это Сергей Асташёв.

— А-а-а, Серёжа! Здравствуй, дорогой! А почему так официально?

— Так сложились обстоятельства. Я здесь не один. Со мной группа однокурсников.

— Всё равно я очень рад тебя слышать! Давно не общался с вами. Как там моя сестра, Фёдор, как Настя с семьёй и вы с братом?

— Да всё нормально, спасибо.

— Что-то случилось? Рассказывай!

— Нет-нет, ничего не случилось, просто мы группой решили отдохнуть в Грузии и только что с самолёта. Находимся в аэропорту, но транспорта нет, да и с гостиницей возможны проблемы, а нам ещё в Батуми попасть нужно.

— Вах! Вас сколько человек?

— Девять. Нам бы хоть до гостиницы какой добраться, где места есть. Ночь переждём, а с утра…

— Какая гостиница, дорогой, о чём ты?! Я сейчас автобус за вами вышлю. Ждите у входа, никуда не уходите!

— Да, я понял, Яков Иосифович, спасибо большое!

В приподнятом настроении подхожу к своим друзьям.

— Ну, как будем выкручиваться из создавшейся ситуации? — вопрошает меня Артём.

— Простите меня, пожалуйста, это моя ошибка! — виновато оправдывается Габуния.

— Спокойно, Давид! Сейчас звонил отцу, он обещал помочь с проблемой, — незаметно подмигиваю брату и добавляю шёпотом, обращаясь к нему. — Звонил дяде Якову, тот сейчас пришлёт автобус.

— Ну, ты вообще! — крутит у виска Тёмка и тоже добавляет шёпотом. — Борзометр⁹ зашкаливает? А если они догадаются? — незаметно кивает на остальных. — Всё наше инкогнито лопнет, как мыльный пузырь.

— В данной ситуации придётся использовать наши маленькие родственные связи, — подмигиваю всем остальным.

— По этому поводу мы с тобой потом поговорим, — нарочито менторским тоном извещает меня брат.

Проходит чуть меньше часа. Мы уже пропустили один рейсовый автобус и дожидаемся помощи от Якова Иосифовича. Наконец, к главному входу подъезжает мини-автобус, из которого выходит водитель и интересуется, кто из нас Сергей Асташёв. Получив от меня утвердительный ответ, он с улыбкой приглашает нас в салон, и вскоре мы благополучно начинаем движение по окраинам ночного Тбилиси. Заметив, что наш маршрут пролегает в объезд центра города, Давид начинает нервничать.

— Эй, генацвале! Гостиницы в центре, а мы куда едем?

— Успокойтесь, товарищи студенты. Мы движемся в обход центра, на выезд из города. Товарищ Джугашвили поручил мне доставить вашу группу к нему на дачу, а завтра отвезу вас в Батуми.

— Товарищ Джугашвили?! Яков Иосифович?! — Габуния удивлённо смотрит то на шофёра, то на меня. — Вах, Серёжа-дзмао¹⁰, я даже боюсь предположить, какие связи есть у твоего отца.

— Да какие там связи… просто папа однажды помог одному хорошему человеку, так вот и познакомился с товарищем Джугашвили. Я и сам в шоке, что Яков Иосифович решил пригласить нас к себе, — однако от меня не ускользнула хитрая ухмылка моего брата. Внимательно смотрящие на меня глаза Тёмки так и говорили «Молодец, выкрутился!»

Через некоторое время автобус останавливается у ворот небольшого особняка в пригороде Тбилиси. Пара минут и шофёр, открыв сам ворота, подруливает к дому, где нас уже встречает сам дядя Яков. Короткое рукопожатие со всеми, и он около меня.

— Мы с Артёмом инкогнито. О нашей с вами родственной связи в СФГ никто из группы не знает, — заговорщицки шепчу я ему. Он кивает и приглашает всех в дом.

В зале накрыт импровизированный стол — мясные блюда перемежаются с салатами. Их дополняют бутыли с соком и газировкой, да и обилие фруктов просто зашкаливает.

Всё больше убеждаюсь, что гостеприимство у грузин в крови.

— Извините, что вам пришлось долго ждать: сначала привезли покушать и пока здесь накрывали стол, автобус уехал за вами.

— Да мы и потерпеть могли… — бормочет Артём, но видя серьёзный взгляд дяди Якова умолкает.

Габуния, ещё не отошедший от шока лицезрения первого лица республики и его гостеприимства по отношению к нам, неожиданно немногословен. Яков Иосифович поинтересовался о цели нашего прибытия, обещал завтра договориться, чтобы нас поселили в одном из пансионатов Батуми, оформив краткосрочные санаторные путёвки на две недели.

Около полуночи мы разделились и девушки ушли в гостевой домик, а парни по-солдатски заняли все диваны и раскладные кресла в доме Председателя Верховного Совета Грузии.

Примечания

7

Большое спасибо (япон.)

8

Аналог нашего мобильного телефона.

9

Уровень наглости. (разговорно-молодёжное)

10

Друг (грузинск.)