Будни серого костюма

Юрий Кей, 2017

Юноша с Юга России во время развала СССР мечтает о столичной карьере. Стремясь реализовать себя, парень приезжает в Москву и окунается в мир честных и не очень бизнесменов, шальных денег и больших надежд, лжи и предательства. Финансовые махинации и интриги больших корпораций, мировые и российские кризисы, успехи и крушения крупного бизнеса – являются фоном становления банкира и его жизни, любви, взросления и испытаний.

Конец детства.

Юрка, привет!! — закричал Леня Власов, смешной большеглазый крепыш по прозвищу"Сникерс". Кличку он получил совсем недавно, но очень плотно и мгновенно, настолько весело это произошло.

Дело было перед первым уроком 11го класса, когда по какой-то стихийной традиции все ребята с потока, а это 4 крупных класса, собирались за 15 минут до первого урока у входа в школу. Царило веселое оживленье, народ здоровался, шутил, выяснял за уроки и последние события, кто-то по быстрому резался в трыньку, толпа старшеклассников кружила на красивой площади у средней школы №2. В этот момент Жека Елисеев, который выпустился годом раньше, стоял со своими корешами и напевал очень музыкально недавний рекламный хит от Сникерса, который день и ночь крутили по убогому в целом телевидению."I can get no…. Satisfaction!!"раздавалось из этой группки.

"Я все понял" — внезапно сильно и громко разнеслось над толпой. Все замерли и обернулись на Леню, который стоял и улыбался Жеке. Тот напрягся и обратился в молчаливый вопрос, с напряжением ожидая продолжения. Помахивая пальцем перед самим носом, с приклееной широченной улыбочкой, Леня пафосно произнес:"Короче — у тебя дома ЕСТЬ ТЕЛЕВИЗОР!!"Га-га-га — оглушительно заржала толпа в сотню голосов, стая голубей рванула в небеса от сокрушительного смеха, учителя забеспокоились и повылазили в окна проверять причину столь бурного веселья.

Кто-то уже согнулся к перилам, кто то вытирал слезы, хлопали друг друга по плечу, Жека уже,походу, лежал и бился в припадке смеха… Только один Лёня невозмутимо стоял, хлопая большими голубыми глазами. Отныне и навсегда прикипевшая к нему шоколадка стала его синонимом. У них на глазах происходило рождения прозвища, навсегда наделившее знающего его секрет — хорошим настроением.

— Юрка! — переводя дух, протараторил Лёнчик, подбегая на лестнице из столовки — пошли быстрее, мы малость на математику опаздываем!

–Да-да, точно Лень, почапали веселей — согласился Юрчик, подхватывая модный черно-зеленый рюкзачок, привезенный мамой в прошлом году из Швейцарии. — Светлану Вячеславовну растраивать не хочется, к тому же один полузалет у меня уже был!

Ребята прыснули от смеха, вспоминая, как на той неделе, на геометрии, Юрик отмочил хохму — на рассказе учителя о гармонии плоскостей, в ответ на ее вопрос о вариантах плоскостей…"бывающие выпуклые… и какие еще, ребята?"взял и брякнул, задумавшись о чем то своем"ВПУКЛЫЕ!"На дикий гогот класса прибежала директрисса Татьяна Александровна, базировавшаяся на том же первом этаже, в другом крыле.

Всех быстро успокоив, раздали пендюлей, и произвели санкции и релокации — попросту говоря, нахулиганившего Юрца разлучили с"лепшим корешем", Вадиком Гавриленко, худым высоким жилистым спортсменом из неразлучной троицы. Поскольку они и так сидели за первой партой в центральном ряду, просто отсадили Вадика на пустую заднюю парту."В одиночную камеру на Камчатке" — как шутил он сам над собой.

На этом уроке Вадик решил, что любимая наша математичка, Светлана Вячеславовна, сегодня достаточно добра и не заметит обратной пересадки. Поэтому уже сидел на первом ряду, задорно подмигивая. Юрка с Леней расплылись в улыбке — Хохо, братишка!! Быстренько занимаем места, пока не зазвенело!

— Че там у нас сегодня?

–А, легкотня, на одной ноге отстоим! Главное, спокойненько, не злить тетю Свету! — шушукались ребята, деловито раскладывая учебники, тетради.

Учительница была человеком мягким и добросердечным, однако в силу своей профессии держала марку строгости. Но она с уважением и теплом относилась к детям, и подростки это ценили, а главное-материал на ее уроках усваивался доходчиво и плотно. Поэтому два важнейших предмета, алгебра и геометрия, необходимые для будущих экзаменов в институт, были усвоены качественно и вселяли надежду на успех непростого поступления.

Ребята с предыдущего выпуска предупреждали, что именно эти предметы понадобятся для поступления, и плотно поднасев на учебники последние две четверти, ребята упорно делали задел знаний этого предмета (как выяснилось потом — не зря!). Система советского ступенчатого образования отчетливо качалась и готовилась сыпаться, но еще по инерции работала. Трансформация потребностей окружающего мира медленно, но верна вместо инженеров, физиков и геологов настойчиво требовала дипломированных экономистов, юристов и маркетологов. Правда, что это такое, где брать пособия, чему учить такие кадры и что с них спрашивать — плохо понимали даже преподователи. В сфере высшего образования творилась легкая неразбериха — всякие техникумы и училища, вмиг проникшись веяниями свободного рынка заявлялись как Институты чего-нибудь нужного, а скромные строительные институты резко переименовывались в Университеты, а самые предприимчивые — сразу в Академии.

Это при том, что последние 50 лет в Крыму все было стабильно и понятно — один университет, Симферопольский государственный (большой многопрофильный и настояший, 6 факультетов, свой целый студгородок), один Мединститут (серьезное заведение для курортного края, с большим иностранным отделением, 6 лет обучения и приличная репутация) плюс фундаментальный Сельхозинститут (для убежденных аграриев, свои опытные поля, пару колхозов, но глубоко за городской чертой). И все это, разумеется, в крымской столице, в райцентрах были только техникумы,"фазанки", да разнообразно-полезные училища.

Готовясь к летнему вступительному сезону, все"растущие"учреждения активно давали многочисленную рекламу в малочисленных на тот момент изданиях. Источники сведений были ничтожны — реклама в газетах, где скудность программы искупалась яркой краской и громкими названиями профессий, чуть рассказов взрослых о своих университетах, да немного инфы от предыдущего"огонь-класса", выпустившегося прошлым сезоном. С ними многие с потока поддерживали связь — а как же, ребята все почти с Чайной горки и прилегающих мест, тусовались частенько в одних компаниях, старшие братья-сестры тоже все учились во 2й школе раньше-источники были. Правда, большинство из них уже поступили, и редко-редко с ними видясь на каникулах, будущие абитуриенты жадно выпытывали сведения"Как поступали?"и"Чему учат?". А череда жизненных экзаменов была ой как не за горами — счет шел уже на недели.

Так что именно эта тема занимала ребят сильнее всего, каждый хотел и должен был сделать свой выбор. Причем без права на ошибку — начиналась взрослая жизнь, и несдавшие экзамены летом, осенью обязательно бы загремели под призыв. Военкомат тоже по-своему сходил с ума, докладывали те же источники, весенний призыв был лютым и каким-то беспощадным, запросто приходили домой и применяли силу и даже наручники. Хорошо хоть, перспектива попасть в Афган больше не грозила.

В-общем, Вадику с Юрой было о чем пообщаться помимо изучаемого предмета. Быстро выполнив поставленное учителем задание, парни начали перекидываться последними новостями по теме. Как всегда, немного увлекшись, они нарушили тишину пыхтящего класса, за что заслужили внимательный взгляд и строгое"Шшшшш!". Леня толкнул Вадика в ногу, пытаясь успокоить, однако тот, поймав свою искринку веселья, обернулся к нему, и негромко, но чеканя каждый слог, произнес — "Лёня! Запомни — гипотенуза пишется с двумя Пэ и двумя Зэ!". Веселый 11й-А всегда был легок на подъем и"на посмеяться" — хохот грохнул мгновенно и сокрушительно. Учительница аж спрыгнула со своего стула, рефлекторно сжав большую линейку (было еще памятно, видимо, вмешательство директриссы в последний такой же случай), однако, Вадик, предвосхищая наказание, брел по проходу в сторону своей"Камчатки". Только он при этом копировал походку усталого деда с клюкой, и на крик души преподавателя"Гавриленко!!"по дедовски же отвечал, не выходя из образа"Иду… иду… кха-кха"… Это было так умильно и уместно, что класс грянул ржачем пуще прежнего. Учительница уже сама улыбалась до ушей, заряд позитива был всем обеспечен на всю неделю. К тому же это был последний урок на сегодня, до звонка оставалось совсем немного, а за окнами душисто пахла и звенела крымская буйная весна.

–Эххх — отсмеявшись, Светлана Вячеславовна заполняла журнал и собирала тетради — Вадик, ты же всегда такой скромный был, хорошист, а сейчас вы что то распустились. Хорошо хоть, не стыдно мне за вашу математику будет, оба вы парни сообразительные. Я бы вас рассадила насовсем, к нашим девочкам-отличницам, да на задние парты в разных рядах. Ну да ладно, немного мне осталось вас терпеть, хулиганчики. Вот и звонок! До встречи, ребята.

Продолжая веселиться и вспоминать самые яркие детали недавнего шоу, друзья шли к выходу.

–Что, Юр, не пересадит ли она тебя? — подмигнул Вадик.

— Не, Вадь. Я разговаривал с нашей классной, Татьяной Федоровной. Стыдно, конечно, как то было, но я очень должен подтянуть свои последние хвосты — математику и особенно физику. Теперь сижу впереди, как дефектный по зрению.

Надо сказать, что эта причина была роковой для Юры в 6-ом классе. У предыдущего учителя, суровой бабушки Надежды Петровны, математика была для него проблемой. Именно потому, что она его садила на камчатку, и он, не видя задания, был вынужден у соседки переспрашивать. За переговоры он был сурово изгнан из класса, пойман завучем, заведен в кабинет и подвергнут допросу. Узнав причину, тот хмыкнул и отпустил домой, отношение математички поменялось на холодное, незамечающее. Впрочем, Юра платил тем же, стараясь вообще не разговраивать на ее уроках. Грубый выкрик можно было заслужить запросто, а то и удар линейкой или оскорбление, так что ее опасались все дети. Хорошо, что ее сменили, плохо, что произошло это жестко — однажды она упала с инфарктом на лестнице, прямо на выходе из столовой на большой перемене, и увозили ее на"Скорой помощи"на глазах у всех детей.

— Ну так а че.. Соответствует твоему новому имиджу зубрилы. Даже Леню переплюнул, ги-ги..

— Понимаешь дружище… Меня в конце первой четверти, вдруг проперло понимание. У нас в классе 28 человек. Из них 18 девушек. И как я вижу по оценкам, 10 из них претендуют на серебряную медаль и Радушнова — даже на золотую!

— И что? Завидно, чтоль?!

–Не-а… Я просто понял, что мы ничуть не глупее их, и можем также! Я узнавал критерии, не больше двух предметов на 4 итоговую в году плюс экзамены выпускные на отлично.

— Так вот а как быть тебе с физикой этой неподатливой?? Я скока не пытаюсь ее понимать, меня этот предмет отвергает! И у тебя трояк в том году по ней был!

— Был. Поэтому я в прошлой и этой четверти, сцепив зубы, решил стать в этом самым лучшим на это полугодие. Полученные пятерки приведут к итоговому отлично, и у меня ломятся четверки только по труду, на который пофег, и еще могу себе одну позволить запасную, ги-ги.. Ты не поверишь, брат, я вдруг эту физику понимать начал… Короче, наша цель — серебро!!

— Не-не, дружище, это ты без нас, заулыбались мальчики — меня мои"все хорошо"вполне устроят.

–Парни, меня б тоже устроило, но я уже далеко зашел. Математики обе подтянул, химию глупую тоже вырулил, физику осталось решить — и я в дамках! Тут такое дело к тому же.. Старшаки подсказали — медалистам вступительные экзамены по сокращенной программе можно сдавать. К тому же парни-медалисты, сами знаете, редкость, мне эту высоту одолеть… ммм… интересно!!

— Ясно. Карьерист ты!! Ги-ги.. ну что, куда чешем? Может, на стадион зайдем, мячик погоняем? В 33 или в «картошку» там,а, Юрец?

— Ой, Вадь, Лень, не могу… Чапаю я за своими продукт-наборами, мамка послала, так что я прямиком туды! Вечерком на скейтах катнем,а?