Былинки

Юрий Каранин

Былинки — это «не пыль по ветру», это, как сказал папа, были местного значения. Кому-то они не так интересны, а кому-то — жизнь. Так бывает.Дизайнер обложки — Сара Ковтун, г. Вроцлав, Польша

Слоник

Былинка первая, хотя в списке стояла девятой

1. «Доброе утро, мальчики»

— Доброе утро, мальчики. — Конечно, было далеко не утро. Да

и к нам шла не Малинка. Маринка, конечно, но какая-то сама не своя. Так любой взрослый, кто Маринку хоть чуточку знает, сказал бы.

И я тоже так подумал. Только подумал, но язык-то трепать не захотел, ведь, все же, это была Маринка. Пока она шла от угла до поленницы, где мы обычно и собирались, Маринка столько слов наговорила. Но об одном и том же.

— Мальчики. Ужас-то какой. Кому только и рассказать? Я вся так и обмерла от горя. А вы чего тут сидите — прохлаждаетесь, и никуда не бежите?

— Дать бы тебе по шеям. Жаль, что ты девчонка. Куда бежать и зачем? Толком-то можешь сказать? — Толька, он же Звездная Медведица, к костру не пошагал, но, явно выказывая желание дать кое-кому по шеям, с поленницы спрыгнул.

Маринка, само собой разумеется, — сразу же в слезы. А почему разумеется, да еще и само собой? Только потому, что она — девчонка? Но сама баба Нина не раз говорила, что Маринка — вовсе, не девочка, а самый что ни на есть чертенок, и даже супарень. Что это такое, я не знаю, но не может же родная бабушка обидное о внучке говорить? — Ей бы в куклы играть, а она целые дни с мальчишками хороводится.

Чертенок — это понятно, и не обидно, — Маринка — человек маркой, — со слов ее бабушки, — бывает порой домой «заявится», что и белого места на ней не найдешь, и потом ее баушка Нина целый вечер в ванне отмачивает да оттирает. Но так бывает совсем не каждый день, — и после обязательной в таком разе головомойки утром она выходит к нам такой, совершенно аккуратненькой, что иногда из-за нее драки у нас случаются. Просто малинкой выходит. Жаль, малинники все уже опустошены, и не с чем Малинку сравнивать.

Малинка — это не мы придумали. Считай, до четвертого класса Марина не выговаривала букву «Р». Совсем не выговаривала, пока ее собака не напугала. Вместо «Р» у нее всегда «Л» выходила — да так четко, что все, от мала и до велика, зовут ее только Малинкой. Даже в то лето, когда ее привезли в дачный поселок, а правильней, в деревню, поневоле превратившуюся в дачный поселок, совсем другим человеком.

Совсем другой. Я, например, три месяца заикался, когда меня напугала соседская собака. А Марина, наоборот, букву «Р» обрела, так еще такую чистую, что диву можно даваться. Хотя и Чертенком, и Малинкой так и осталась. И слезы у нее все так те близко к глазам обитали. Но она, как бы, сразу стала взрослой-взрослой. И среди парней началось пока еще скрытое соперничество.