Оскал фортуны

Юрий Иванович, 2009

Империя Сангремар жила своей обычной, можно сказать, будничной жизнью. Завоевывала соседние государства, уничтожала королей и угоняла в рабство их подданных. Все шло своим чередом, пока на планету, где творились эти безобразия, в буквальном смысле не свалился Виктор Палцени – галактический турист и баловень Фортуны. Воспитанный в уютном мире высокоразвитой цивилизации, Виктор не верит в магию, презирает тиранов и ненавидит рабство. Он готов, не щадя сил, сражаться с несправедливостью. Есть только одна проблема – в мире, погрязшем в средневековой дикости, улыбка Фортуны порой напоминает зловещий оскал…

Глава девятая

Спешные сборы

Пока король Чагара на севере принимал капитуляцию, на юге оставшиеся в конном строю рыцари и в самом деле попытались прорваться через речные броды. Внушительные потоки воды к тому времени спали и вернулись к нормальному уровню. Но благодаря предвидению Менгарца, ничего у врага со свирепой, отчаянной атакой не получилось. Установленные на перспективных направлениях заграждения оказались очень кстати, и преодолеть их бронированной кавалерии так и не удалось. Первая, самая стремительная и, как ожидали имперцы, неожиданная атака напоролась на непреодолимые рубежи, всадники понесли досадные для них потери и по единому сигналу вновь отступили на юг. Видимо, командующий рыцарями не решился прорываться любой ценой, неся при этом огромные потери.

На месте скоротечного сражения осталось более двух десятков закованных в железо тел, и среди них люди генерала Тербона отыскали несколько раненых. Парочка из них остались даже во вполне вменяемом состоянии, годном для интенсивного допроса. Их доставили в Радовену чуть позже прибытия туда Грома Восьмого, и сам генерал проследил за ведущимися допросами. Пленники оказались крепкими орешками, гордым молчанием реагируя на любые вопросы, запугивания или угрозы применения пыток. При всём уважении к такой стойкости духа своих коллег Тербон просто не имел права деликатничать с недавними врагами, но всё-таки перед тем, как отдать рыцарей в руки пыточных дел мастера, решил в последний раз попытаться разговорить пленников с помощью простой логики:

— Как ни прискорбно, но больше с вами мирно беседовать не будут. Вы пришли на нашу землю с оружием не для рыцарского турнира, где слово чести превыше всего, вы пришли к нам как завоеватели и убийцы. Поэтому и отношение к вам соответствующее. Раз не хотите просто отвечать на вопросы, будете выговаривать нужные нам ответы порванным языком сквозь выбитые зубы. Только вот напоследок хочу вам задать лишь несколько вопросов как воин воинам. Причём это не будет касаться ни ваших тайн, ни секретов вашего происхождения.

Генерал встал и как бы в раздумье прошёлся по подвалу, нисколько не обращая внимания на упрямое молчание. И только потом начал спрашивать:

— Ведь уже знаете, что Гранлео погиб?

— Нам о его смерти ничего не известно, — наконец-то разжал губы один из рыцарей.

— Когда вас везли сюда, вы наверняка заметили горы трупов, которые тысячами продолжают выгребать из осколков плотины, обломков осадных башен и толстого слоя наносного грунта. Волна перемолола всё и всех. А ваш император находился возле самой плотины и попал под удар самым первым. Скорей всего от него остались только неузнаваемые куски мяса, как и от доброй трети его армии.

Второй рыцарь сделал попытку улыбнуться:

— Насколько я понял, ваш Монах Менгарец остался жив?

— Да. Его в самый последний момент подхватила в воздух огромная птица, наподобие гигантского орла катарги.

— Ну вот, раз он спасся, то и император Гранлео тоже мог спастись.

— Все видели, как его накрыла волна…

— Это ещё ничего не значит! — с нескрываемой злостью заговорил рыцарь. — Мы все прекрасно знаем, что Гранлео бессмертен. Поэтому, пока мы не увидим его опознанный труп, наша присяга остаётся в силе. И никто никогда не сможет обвинить керрангов в нарушении присяги!

Тербон удивлённо пожал плечами:

— Первый раз слышу о каких-то керрангах. Вас отбирают из числа этих вонючих Львов Пустыни? Или из рабов?

Оба рыцаря воскликнули почти синхронно:

— Керранги не бывают рабами!

— Как же не бывают? А сейчас вы кто? Самые настоящие рабы! А когда поработаете на карьерах пару месяцев, то ещё и не то запоёте.

— Нет, рабами мы не станем! Лучше смерть!

— Ага, значит, вы так рабски любите своего императора, что готовы даже после его смерти погибнуть под пытками?

— Присяга — превыше всего! — выкрикнул один из рыцарей, и, судя по плотно сжатым губам обоих, они решили молчать до самого конца.

— Ладно, — тяжело вздохнул генерал. — Как воин я уважаю ваши принципы. Но как патриот своего королевства и командир своих солдат, я обязан знать о врагах всё. Поэтому ухожу, а вы остаётесь в руках палачей. Прощайте!

Он ещё немного постоял, надеясь, что рыцари одумаются, потом пожал плечами и вышел. Через некоторое время в подвал вошло сразу четыре дознавателя в окровавленных фартуках, и один из них деловито приказал своим коллегам:

— Вы двое, тащите вот этого в другой подвал. Не люблю, когда посторонние крики мешают выслушивать тихие ответы сквозь бульканье крови.

Рыцари только и успели переглянуться между собой и с содроганием попрощаться многозначительными кивками. На голову каждому накинули ужасно воняющую тряпку, и они стали дергаться в удушающих конвульсиях.

Выйдя из подвала, Тербон довольно скоро узнал все последние новости и выяснил, кто из власть имущих где находится. Раздумывать долго не приходилось: беспокоить короля, вырывая его из наверняка жарких объятий новой любовницы, явно не стоило. Поэтому преданный династии вояка поспешил в покои вдовствующей королевы. И явился как раз вовремя: совещательное трио поднималось из-за стола, собираясь разойтись для решения текущих дел.

— Как я вовремя! — воскликнул генерал, входя в комнату. — Можете ещё и мне уделить несколько минут?

После жеста Линколы все расселись опять за столом, и она спросила:

— Что-то новенькое?

— Скорей всего. Ты оказался прав. — Он посмотрел на Менгарца, замечая у того явные улучшения во всей фигуре, и довольно улыбнулся. — Кавалерийский резерв и в самом деле этой ночью попытался прорваться, но после первых потерь сразу же отступил. Зато двадцать восемь рыцарских тел так и остались валяться на земле. Трое в тяжёлом состоянии, а вот парочку вполне пригодных для допроса рыцарей я привёз в Радовену. Оказывается, у них определённый кодекс чести, и они ни при каких угрозах или попытке применения силы не станут изменять данной императору присяге.

— Так вед Гранлео уже пошёл на удобрение долины Покоя! — воскликнула Роза.

— Вот и я им так сказал. Но они утверждают, что пока опознаваемое тело не будет им представлено, клятва верности остаётся в силе. Фанатики! Называют себя керрангами. Пришлось отправить к ним четырёх дознавателей…

— Зря, — скривился Виктор. — Во-первых, нам о них уже почти всё известно, а во вторых, они ведь всё-таки военнопленные, рыцари.

— Да ладно тебе, — продолжал ухмыляться Тербон. — Неужели ты меня и в самом деле за садиста принимаешь? Но и так просто делать поблажки этим рыцарям не стоит. Дознаватели знают своё дело: они накрыли головы пленников тряпками с соком гайчени. Пусть хоть немного помучаются из-за своей гордыни.

Все трое слушателей понимающе кивнули. Когда кто-то вдыхал едкий запах, который выделялся соком ядовитых грибов гайчени, то на несколько часов впадал в горячечный сон с кошмарами и неприятными галлюцинациями. Да и потом очень плохо соображал, почти не помнил происшедшее с ним накануне, ощущал сильную ломоту в костях и суставах, приступы мигрени и впадал в то самое состояние, которое бывает после жутчайшего перепоя. Гриб гайчени, вернее его сок, использовался очень редко, и, как правило, в случаях, когда допрашиваемого требовалось сломить морально, но не нанести при этом физических ранений. Особенно подобное средство эффективно действовало на тех людей, кто не знал, что это такое и как надо с ним бороться.

— Но откуда у вас сведения о керрангах? И как это я пропустил такие данные?

— Тебя просто не было, — поведала мать короля. — А нам постоянно подносят последние отчёты прямо сюда. Да и то об этих рыцарях удалось составить целостную картину совсем недавно.

— Гвардейская элита императора? — попытался угадать генерал.

— Отнюдь! — возразил Менгарец. — Керранги — независимое и гордое княжество, расположенное на восточной оконечности Шлема. Конечно, княжество имеет скорей автономию, потому что всё-таки признаёт над собой власть империи Сангремар и в случае войны обязано выставить в поход войско из трёх тысяч рыцарей. Об этом территориальном анклаве даже сами Львы Пустыни знают ничтожно мало, потому что им даже приближаться к княжеству запрещено под угрозой немедленной смерти. Основные сведения мы получили от евнухов и наложниц, те всё-таки намного более вхожи в круг придворных, которые и распространяют слухи. По ним получается, что в Керранги живут очень обособленно, подчиняются только Гранлео и своим пожизненным долгом считают охрану какой-то своей национальной святыни. Сам император раз в год совершает к этой святыне так называемое паломничество и проводит возле неё одну неделю. Причём посещает княжество в гордом одиночестве, без всякой охраны, наложниц или воинского сопровождения. Как правило, весь двор императора на то время остаётся в приграничном городке и там две недели отдыхает, поджидая своего диктатора.

— Хм! Получается, что эти керранги — самые преданные и лояльные слуги Гранлео? — удивился Тербон. — Но так не бывает, какой им смысл оставаться чьей-то автономией, если, убив диктатора, который в одиночку не представляет большой силы, они однозначно бы получили независимость.

— Нам тоже это кажется очень и очень странным, — пожал Менгарец плечами. — Не хватало только, чтобы всё самое ценное для себя покойный император хранил именно там. Ведь в таком случае придётся за этими тайнами переться через весь Шлем.

— Но разве в Шулпе ничего нет?

Роза протянула ему с десяток исписанных листков:

— Есть, генерал, да столько, что не верится! Там показания не только евнухов и наложниц, но и более высшей знати, которую успели допросить сегодня. И как видишь, они практически дублируют и подтверждают показания друг друга.

Пока преданный вояка бегло просматривал листки, Монах Менгарец с сожалением кивнул несколько раз:

— Но всё равно, по поводу княжества придётся узнавать и выпытывать всё до последней детали. Так что надо постараться раскрутить рыцарей, пока они будут под воздействием гайчени. Иначе, если не склоним к добровольному сотрудничеству, придётся применить самые крайние методы.

— Ты ведь говорил…

— И сейчас говорю. Но вот простые разговоры и о чести, и о верности — это одно, а жизненная необходимость — совсем другое.

После этих слов Виктора все трое посмотрели на него не только с удивлением. Тербон явно с укором. Роза с каким-то внутренним и тщательно скрываемым страхом. А мать короля с уважением и пониманием. На некоторое время воцарилось неприятное молчание, которое оборвала вскочившая на ноги принцесса:

— У меня ведь ещё столько дел перед отъездом! Я больше не нужна? Без меня справитесь? Тогда убегаю.

И она действительно чуть ли не бегом покинула личные апартаменты своей бабушки. Все трое, глядя в спину красавицы, вздохнули с разной степенью тяжести и по разным мотивам, но всё-таки остались за столом, вопросительно переглядываясь. Тербон спросил первым:

— А какие ещё подробности стали известны о самих наложницах?

— Ну, их красота тебя не заинтересует, — уверенно изрёк Виктор, — потому что ты примерный семьянин и верный муж. А вот их развратность тебя наверняка удивит. По их же смелым признаниям, покойный Гранлео брал на каждую ночь сразу по три, а то и пять наложниц и довольно интенсивно их обслуживал как мужчина.

Конец ознакомительного фрагмента.