Путь к Босфору, или «Флейта» для «Императрицы»

Юрий Иваниченко, 2017

Грохочет над Европейским континентом Великая война, которую позже назовут Первой мировой, коверкает и изменяет судьбы миллионов людей. Среди них и три брата Ивановы, знакомые читателю по роману «Враг на рейде»: лейтенант флота Вадим, авиатор Кирилл и гардемарин Василий. А противостоять иноземцам им приходится не только на фронте, где всё ясно, но и в собственном тылу – в схватке с коварными агентами врага.

ГЛАВА 4

Кабинетные разговоры.

Петроград. Кабинет статского советника А. И. Иванова

Ротмистр Буровский, подождав, пока последний из непременных участников совещания 4-го отдела аппарата МИД, капитан 1-го ранга Глеб Михайлович Садовский, устроится в вольтеровском кресле, обратился к старшему по рангу, статскому советнику Иванову:

— Не перестаю удивляться вашему пророческому дару, Алексей Иванович! Никто и не подумал тогда, в октябре, что турки остановят нашу Кавказскую армию.

Статский советник характерным «Ивановским» движением потёр лоб у самого края заметно редеющих волос. И сказал:

— Если бы только остановили. А то почти что опрокинули. Не будь там такого… рельефа, — Алексей Иванович сделал паузу, то ли подбирая слово, заменяющее оборот «труднопроходимая горная местность с неразвитыми коммуникациями и естественными преградами, позволяющими малыми силами останавливать наступление мощных группировок противника», то ли приличный эпитет к нему, — то потери живой силы и территорий были б куда больше.

Каперанг Садовский даже привстал, очерчивая на карте волнистую линию и полукружие между морем и Михайловской крепостью, и в чрезвычайной близости от Батума.

— Почти что к самому Батуму прорвались басурмане! К левому берегу Чороха вышли. Только и осталось, что Михайловская крепость да собственно Батумский крепостной район.

— Но всё-таки казаки генерала Ляхова их остановили, — подал голос штабс-капитан Иван Венцель. — И если бы не восстание аджарцев — опять-таки поклон в вашу сторону, Алексей Иванович, это о вашей сентенции о «мусульманском факторе», — остановили бы их куда раньше.

— Да уж, на самом краешке удерживаем, — покачал седой головой Глеб Михайлович Садовский. — Чуть дальше, чем на ружейный выстрел. А в Батуме — все запасы нефти Черноморского флота. То всё с моря беды ждали, от проклятущего «Гебена», береговые батареи новыми десятидюймовками оснастили — а беда по суше пришла.

Алексей Иванович несколько раз кивнул и обронил, как бы немного рассеянно:

— Уверен, Эбергард тоже понимает значение Батума. Равно как Трапезунда — для турок.

Наблюдательный ротмистр Буровский почувствовал, что статский советник поглощён некоей мыслью. Такой, что по сравнению с ней понимание реальной опасности для Батума, главной нефтегавани флота — туда подходит нефтепровод из Баку, — волнует его в меньшей степени.

А тем временем каперанг Садовский, более всех осведомлённый о ситуации в штабе Черноморского флота, продолжал:

— Да, сейчас решается вопрос: или выбросить в тылу турецкой группировки, противостоящей Приморскому отряду Ельшина, большой десант, или организовать наступлению казаков мощную артиллерийскую поддержку с моря.

— И когда же они примут решение? — поинтересовался штабс-капитан Венцель. — Не с опозданием ли?

— Побойтесь бога, Иван Артурович, — отмахнулся Садовский. — Дня два, не больше. Там уже есть несколько бортов артиллерийской поддержки, а третьего дня придёт большая эскадра, все пять линкоров, крейсера и два соединения миноносцев. А пока будут идти, то и решат окончательно, что и как делать.

Подал голос и ротмистр Буровский — вроде как успокоить встревоженного Венцеля, но ещё более — попытаться угадать, какие мысли одолевают главного контрразведчика.

— Сил там, на побережье, у османов не так много. Они главный удар нацеливают на Тифлис.

В общем-то ротмистр правильно угадал основное направление мыслей статского советника. Но только в первом приближении.

— Необязательно… — сказал Алексей Иванович. — Даже, думаю, обязательно не. Энвер-паша сам же лично принял командование 3-й армией. И усилил её лучшими частями.

— Константинопольской гвардией, — уточнил штабс-капитан Венцель. — И дикой курдской кавалерией. Головорезы, говорят, отчаянные. Так что опасения насчёт столицы Закавказья приобретают реальные очертания.

— Для него Тифлис — это наверняка лишь промежуточная цель, — отрицательно покачал головой статский советник. — У сего «великого полководца» (иронию почувствовали не все) и масштабы великие. Ему надо всё Закавказье, от моря Чёрного до Каспия. Устроить там мусульманскую революцию, ну и заодно отрезать нас от нефти.

В числе не уловивших иронию оказался, как ни странно, весьма наблюдательный ротмистр. Во всяком случае, Буровский воскликнул почти что возмущённо:

— Какой там «великий полководец»! Что там у него особого боевого опыта? Военный министр и полководец — это, знаете, не одно и то же.

— Ну, какая-то подготовка у него есть, — признал Садовский.

— Он окончил германскую военную академию, — подтвердил штабс-капитан Венцель. — Даже, кажется, в числе лучших.

Алексею Ивановичу эта реплика явно пришлась по душе. Он и сказал, будто в продолжение слов штабс-капитана:

— Да, и собрал подходящих помощников: начальники штаба — немцы майор Гюзе, генерал Бронзарт фон Шеллендорф, начальник оперативного отдела — майор Фельдман. «Оборонца» Хасан-Изет-пашу, как помеху своим планам, Энвер-паша отстранил от командования.

Но закончил совсем неожиданно:

— И это даёт нам большой шанс.

Капитан 1-го ранга Садовский честно признался:

— Не улавливаю… Это почему же?

— Потому что действовать будет он по немецкому шаблону, — пояснил разведчик. — Попытается повторить то, что сделал Гинденбург в Восточной Пруссии, в августе.

И продолжил, слегка повысив голос:

— А то, что в Лазистане не то, что железных, обычных дорог нет, и морозы под Сарыкамышем — как раз для «константинопольцев», чтобы вымерзли к чертям, и сил у него на первый удар, может быть, и хватит, а на второй — один замах останется, потому что от Эрзрума разве что винтовочные патроны успеют довезти, — не учитывает.

— То есть он планирует окружить главные силы нашей Кавказской армии под Сарыкамышем, — сообразил ротмистр Буровский, — тем самым оголив свои фланги и без серьёзных тылов. А немцы ему не подскажут, что это не риск, а скорее авантюра?

— Так на то они и немцы, чтобы по прусским шаблонам думать, — безжалостно бросил Венцель.

— Вот именно, — впервые усмехнулся Алексей Иванович. — Надеюсь, его сиятельство граф и присный его, Мышлаевский, не запаникуют от первого удара.

— Если что, Юденич подстрахует, — согласился Роман Георгиевич Буровский, неплохо осведомлённый не только в происходящем в Лазистане, но и в Тбилиси, в штабе Кавказской армии.

— А там и увидим, кто кого в мешок посадит, — закончил статский советник.