Амарант

Юрий Данин, 2022

Странная пара – разумная птица и человек, который умер век назад – идет спасать мир. Мир, в котором пропало солнце и единственным светилом осталась Луна, но и она погаснет, если не приносить ей в жертву жизни избранных. Мир, в котором появление из вод гигантского левиафана сводит людей с ума. Мир, где властвуют таинственные невидимые хозяева, способные превратить человека в монстра или подарить ему бессмертие. Многие считают, что этот мир обречен, но герои уверены, что его можно спасти. Вопрос – нужно ли? И станет ли этот мир лучше после спасения?

Глава 3

Когда луна стала скрываться за горизонтом, сельчане начали зажигать огни, чтобы в этой ужасной темноте было видно хоть что-нибудь. Судя по тому, что в прошлый вечер никаких огней не было, крестьяне сделали это специально для гостей. Нана оценил жест по достоинству и на секунду задумался, стоит ли поощрить старосту. Конечно же, нет. Достаточно один раз сказать ласковые слова — и все пойдет прахом. Так уж устроены старики, занимающие мелкие руководящие должности. Они понимают только угрозы, а единственный аргумент для них — это перспектива вырезания позвоночника. Если они перестанут бояться, то сразу начнут и снижение цены просить, и бумаги требовать, а в худшем случае начнут писать письма в канцелярию ордена. Там разбираться не будут, сразу пришлют отпетого фанатика, который половину деревни казнит, другую отправит в тюрьму. Что произойдет с самой шайкой и Наной в частности, и вовсе страшно представить.

Атаман закрыл книгу и оглянулся по сторонам, ища взглядом своего товарища. Яромир вышел из сарая и направлялся к обозу, улыбаясь и чуть ли не пританцовывая.

— Я уже начинаю ревновать тебя к этому попугаю, — Нана притворился обиженным.

— Он прекрасен, только что заявил, что коменданты должны доказывать безумие, а до тех пор только обездвиживать крамольных. — Крамольный сел рядом с вожаком.

— Правда?

— Ага. Жаль только, что подобного ждать надо будет очень долго.

— А я хочу верить, что скоро мы увидим это требование в очередном кодексе. Двадцать лет назад и обычные преступления нельзя было доказывать, а в новом кодексе даже арестовывать крамольных без причин нельзя.

— Лот так же сказал.

— Приложу все усилия, чтобы ты получил этого попугая. Кстати, как там Симон? Ты сегодня его учил?

— Сегодня забыл свое имя только два раза. Попробовал прочитать несколько предложений. Все еще не понимаем, что с его чтением не так. Буквы помнит, а вот сложить их в слова… Может, пора прекратить его учить? Быть неграмотным все еще незазорно, несмотря на все эти законы об образовании.

— Все будет хорошо. Через пару месяцев мы будем на юге. Там в интернатах его вылечат. Он умный мальчик, ему только нужно немного профессиональной помощи.

— А если и там не помогут? Ты так уверен в этих интернатах? — Яромир грустно покачал головой, он понимал, что любое лечение будет бесполезно. Еретик видел подобных детей много раз, таким, как Симон, дожить до двадцати было не суждено.

— Помогут, друг. Там умнейшие люди со всего мира, они знают все. А с деньгами, которые у нас будут совсем скоро, мы сможем позволить себе лучших врачей и учителей.

— А что насчет холода? Думаешь, с таким здоровьем он сможет нормально жить?

— Эта проблема тоже решается деньгами. Купим обогреватель и дюжину цистерн меда Идеса — сможем жить в тепле полгода, а то и больше.

— Его не вылечат за полгода.

— Найду работу, да и у мальчика семья есть. Выкарабкаемся.

— Только никаких больше схем.

— А я надеялся, что ты подскажешь хороший способ заработка.

— Не подскажу. Я на самом юге был давно и уже забыл, как там думают и чего боятся.

— Это ты про ту историю, как убийцам помогал?

— Да. Ничем хорошим это не закончилось.

— Ты же жив и здоров.

— Только потому, что мне помогли хозяева. Без их благословления я бы сейчас лежал в братской могиле с вырезанным позвоночником.

— Я тебя понял. На юге будем добропорядочными гражданами, но по пути ведь можно будет заработать?

— Нет! Ни в коем случае. Мы уже говорили, что это последнее поселение.

— Помню. Хвост. Затаиться. Спрятаться. Взять другие имена. Просто захотел уточнить.

— Моя рекомендация осталась прежней. Как только мы разойдемся, снимай свой китель, сжигай его, выбрасывай медальон куда подальше и забывай навек о своей карьере коменданта. А теперь давай сменим тему.

— А может, пойдем в дом сейчас? Думаю, самое правильное время.

— Сказал сменить тему, а он предложил в нее углубиться. Идем. Надеюсь, Алес сейчас не спит.

— Разбудим. У нее дежурство через пару часов, — с улыбкой сказал Нана, встал и демонстративно надел свой камзол, который стал немного чище после стирки.

Они медленно отправились к старому проклятому дому, украдкой поглядывая на избы. Главарь шайки хотел понять, спят сельчане или наблюдают за ними. Несколько раз вожак замечал, как дергались шторки. Следят. И абсолютно неумело. Один из гениальных разведчиков понял, что за чужаками легче всего следить из темноты, прислонившись к толстому клену и не двигаясь, но не сообразил, что закуривать трубку, чей огонь видно за сто метров, — это глупая идея. В любом случае Нана прекрасно их понимал, он и не ожидал другого отношения к шайке бедных бродяг, один из которых показывает устрашающий медальон и угрожает их старосте.

Они подошли к старому дому, который в слабом свете факелов выглядел слегка жутковато. Изба была в хорошем состоянии, кажется, ее владелец погиб совсем недавно, однако отсутствие света и слегка облезшая дверь создавали гнетущее впечатление. Ни Нана, ни его спутник не остались бы тут ночевать. Здание просело вниз почти на метр, из-за чего крыльцо было едва видно, а расстояние между землей и окном стало ужасно маленьким. Человеку пришлось бы сесть на корточки, чтобы посмотреть через стекло.

Атаман медленно поднялся на крыльцо, подобрался к двери и слегка дернул за ручку. Та оторвалась с тихим хрустом.

— Будем считать, что открыто, — пошутил он, проходя внутрь. — Эй, Алес, выходи. Гости пожаловали.

Никто не ответил. Нана посмотрел на Яромира, тот лишь пожал плечами.

— Может, не слышит? — предложил еретик, садясь на прогнившее кресло, которое громко скрипнуло, а из-под мебели тут же выскочила туча насекомых, бросившихся подальше от незваного гостя.

— Слышала, просто вылезать из укрытия долго, — послышался сзади высокий и довольно противный голос.

Мужчины повернулись и увидели свою соратницу. Перед ними стояла низкорослая девушка, одетая в черные лохмотья, сжимающая в руках небольшой топор.

— А где ты тут пряталась? — спросил Нана, оглядывая почти пустую комнату. — Здесь только стол, лавка и это ужасное кресло, которое еще фиванских царей помнит.

— Секрет, — Алес улыбнулась. — И как я справилась?

— Сойдет. Мне сказали, что кричат всего неделю. Я думал, ты доберешься до поселения раньше, — начал отчитывать свою подчиненную Нана.

— Извини.

— Крики тоже могли быть пострашнее. Ты злой дух или кто?

— Простите.

— Так кто ты?

— Злой дух.

— Вот и орать надо было как злой дух. Да подними ты глаза. Не так уж все и плохо, но завтра мы отправимся на восток, где люди не настолько наивные. Ты хорошо спряталась, раз тебя не нашли, но надо еще постараться. — Атаман укоризненно погрозил пальцем.

— Хорошо.

— Молодец, а теперь возьми вкусняшку, — атаман протянул девушке мешочек с конфетами. — В общем, план у нас такой же, как и в прошлый раз. Сегодня под утро будешь орать. Это дом родственников старосты, так что напирай на это. Что-нибудь про гнев рода и забытые традиции. И угроз побольше. Желательно где-то между двумя и тремя ночи начать.

— Хорошо.

— Помни, что мы надеемся на тебя. Как только народ начнет собираться, убегай. Я назначу смотрящих и поставлю дежурных, тебе надо улизнуть из этой халупы раньше. Если дозорные тебя поймают, помочь тебе мы не сможем.

— Да, я понимаю.

— Точно? В прошлый раз ты нарвалась на настоящего коменданта. Помнишь, чем это закончилось? — Нана продемонстрировал устрашающий медальон. Алес несколько секунд не дыша смотрела на артефакт, после чего опустила голову, громко выдохнув. Руки ее дрожали. В комнате на минуту повисло молчание, но все успели тысячу раз пожалеть о случившемся. Каждый из них нес на себе страшный грех и не хотел вспоминать о содеянном.

— Нам пора в лагерь, — хрипло сказал Яромир, кладя руку на плечо вожака.

— Пора. — Мужчины вышли за дверь. Они шагали молча, стараясь не глядеть друг на друга.

— Слишком жестко я с ней? — спросил Нана, в его голосе появились извиняющиеся нотки, от образа настоящего вождя, холодного и жестокого, не осталось ничего.

— Да. Она чуть не заплакала. А может, сейчас как раз и рыдает.

— Я не хотел доводить ее до истерики.

— Но довел.

— Я боюсь, что она вновь отнесется к заданию слишком легкомысленно. В прошлый раз…

— В прошлый раз никто не знал об этом коменданте. О том, что он решит посмотреть на привидение. А еще тебе лучше бы побыстрее сообщить людям о том, что это последнее поселение, в котором вы врете и воруете.

Нана промолчал, опустив голову. Ему было нечего ответить.

До лагеря они дошли молча, не произнося ни слова. На цыпочках подкрались к лагерю, где и разделились. Каждый пошел на свое спальное место. До начала представления оставалось чуть больше часа. Атаман лег, закрыв глаза, и начал прокручивать в голове все свое прошлое.

Он вспоминал свое детство в столице, первую кражу, училище для беспризорников, побои, которые приходилось терпеть от преподавателей и старших ребят. В общем, детство было не самое сладкое. Затем последовали бесконечные походы из одного города в другой, до тех пор пока Нане не открылся гениальный способ заработка — мошенничество. Подделки продавались хорошо. Слишком хорошо. Затем колония. Избиения сокамерниками. Долгожданная свобода и бродяжничество. Голод. Да такой лютый, что однажды, когда Нана нашел в пещере, в которой он прятался от дождя и ветра, труп, то, не думая ни секунды, развел огонь. И за обедом встретил путника, желающего спасти мир. Несколько ночей разговоров и глупых вопросов, а затем невзначай предложенная схема. Тогда-то он впервые начал изображать блюстителя закона. Вначале назывался обычным стражником и вымогал немного монет, которых хватало разве что на еду. Затем решился представляться сотником, а потом и десятником. А когда Нана овладел актерским искусством, Яромир принес ему камзол, очень похожий на комендантский.

— Тогда-то и надо было остановиться, — прошептал вожак, задумчиво глядя в пустоту. Он жалел, что не остановился. Жадность — это порок, который есть у всех городских жителей, а в особенности у тех, кто зарабатывает незаконно. Мошеннику постоянно было мало. В один момент он начал искать подельников, и шайка зарабатывала все больше. Они стали жить, переезжая с места на место, представляясь солдатами, забирающими припасы, в которых так нуждается армия. Как же тогда было хорошо…

— Пришло время платить за ваши грехи! — неожиданно раздался крик.

— Пришло время спектакля, — прошептал Нана, будя заснувшего крамольного.

— Все будет сделано в лучшем виде. Пойду поднимать ребят. Удачи, босс.

Атаман улыбнулся, откуда-то у него появилась крепкая уверенность в том, что команда справится. Но и самому вожаку нужно было действовать, причем быстро. Мужчина встал, отряхнул свою одежду и побежал к пустырю перед домом, где уже собралась толпа жителей. Алес старалась изо всех сил. Она орала так громко, как только могла, а благодаря трубе звук становился оглушительным. Ее угрозы были как гром, предвещающий грозу. Нана беглым взглядом прошелся по толпе, ища старосту. Конечно же, он там был, выделялся своим огромным ростом.

— И что это мы тут собрались? — спросил атаман.

— Опять орет. Вы говорили, что разберетесь с этим духом, или кто он там?

— Как вы можете догадаться, это существо является либо фантомом Перри, либо призраком рода. Было бы лучше, если бы этим нематериальным существом являлся представитель благородного вида, открытого доктором Перри. Кстати, советую почитать сочинения этого ученого, очень интересно. Так вот, к сожалению, нам не повезло, это призрак рода. Вы сами говорили, что детей у той пары совсем не осталось. Род прекратил свое существование, никто больше не ухаживает за поместьем.

— Комендант, можно короче, пожалуйста?

— Этого духа просто так не выгнать из дома. Нужно будет совершить…

— Вот сейчас я вам покажу! — крик стал еще громче. Толпа крестьян вздрогнула. Каждый селянин напрягся, готовясь к любому ужасу. Торнадо. Ураган, болезни, призыв древних монстров — все эти варианты прокрутились в голове бедолаг. Никто не знал, что произойдет этой ночью. Никто, кроме Наны и его шайки, готовящей кару.

— Ситуация опасная, но я уверен, нам это будет только на пользу.

— С чего бы это?

— Узнаете завтра, — отрезал атаман, но его слова были заглушены угрозами. Алес уже начала повторяться, но никакого пожара не было. Команда явно запаздывала с выполнением приказа.

— Все! Мое терпение лопнуло! — донеслось из дома.

Терпение лопалось уже в четвертый раз, и на лицах людей страх сменялся недоумением. На секунду Нана потерял уверенность. В его голове начали появляться возможные сценарии. И каждый вариант был хуже предыдущего. Их могли заметить крестьяне, которых не отвлекли вопли. А может быть, поджигатели не сумели найти подходящий дом или сарай. Возможно, кто-то из них решил предать шайку и сбежать, прихватив пожитки. И в этот момент, когда атаман почти сдался страху и был в шаге от того, чтобы побежать в лагерь, произошел взрыв.

Он уничтожил одну из избушек на краю деревни. Все присели, закрыв уши руками, стараясь не оглохнуть. Однако это не помогло. Звук был столь громким, что нескольким беднягам, которым не повезло оказаться рядом со зданием, порвало барабанные перепонки. Самому невезучему из них ударная волна повредила внутренние органы. Крестьянин попытался закричать, но смог издать лишь противный булькающий звук, который быстро сменился предсмертными хрипами.

— Ужас какой… ужас, какой я нашлю на вас, будет в сотню раз ужаснее… Скоро я вернусь, — слегка замявшись, пригрозила Алес, но испуг в ее голосе чувствовался. Последние слова она говорила, уже рыдая.

Нана бросился к дому, который уже начали тушить. Пламя было высоким. Если в доме кто-то и находился, он уже был мертв. «Булькающий» крестьянин лежал без движений, для него все закончилось быстро. Куда хуже пришлось выжившим. Люди орали, метались из стороны в сторону, бредили от невыносимой боли.

— Тушите быстрее! Вдруг там кто-то есть! — крикнул староста, таща два огромных ведра с водой. Позади него бежали еще шестеро с полными ведрами. Жители даже не пошевелились, будто его и не слышали.

Главарь шайки медленно отошел назад, убедился, что на него никто не смотрит, и направился в лагерь, оставив умирающих от ожогов и пытающихся помочь им позади.

— Нана, я не знаю, что произошло. Это была какая-то ошибка, — начал оправдываться кто-то из крамольных сразу же, как вожак подошел к палаткам.

— Заткнись, — холодным, почти металлическим голосом, приказал атаман. — Мы привлекли их внимание. Завтра приведем в действие наш план. — Последнее, чего он хотел, так это отчитывать подчиненных.

В голове вертелись ужасные мысли. Еще один человек расстался с жизнью из-за их оплошности. Еще одна жертва. Их способ обмана перестал выглядеть безопасным, теперь это уже не шалость, не легкое мошенничество — это ужасное преступление. Уже второй раз. Нана поклялся, что больше никогда не будет так обманывать, что вообще никогда не будет врать. Такую же клятву он дал после несчастного случая с настоящим комендантом. Атаман секунду подумал, после чего отозвал вторую часть клятвы. Все же настоящему актеру, которым и являлся Нана, трудно жить, не притворяясь и не привирая. Вожак сделал глубокий вдох. Нужно было сосредоточиться. Спустя несколько минут главарю шайки предстояло вновь встретиться со старостой, сделать вид, что проблема уже решается, и не дать старику начать подозревать компанию. Он посмотрел на свои руки и увидел, что те сильно дрожат.

— Комендант, что происходит? Вы обещали, что проблема решится. — Тяжелая рука легла атаману на плече, тот вздрогнул от неожиданности. Он резко повернулся, доставая кинжал из ножен, но увидел перед собой всего лишь лидера крестьян.

— А, это вы! Как я рад, что вы в порядке. Это лучший исход из возможных.

— Что…

— Не перебивайте, пожалуйста! — от переживаний атаман перешел на крик.

— Да как…

— Не-не-не, я вежливо попросил. Нет. Прекрасно понимаю, как это выглядит, но ситуация лучше, чем кажется.

— Я…

— Я не дам вам говорить, пока вы не сделаете глубокий вдох и не успокоитесь, — сказал Нана, погрозив пальцем. Староста выполнил приказ, его красное лицо побледнело. — А теперь я с большим удовольствием объясню, почему случившееся является хорошим событием.

— Ну, уж постарайтесь. — Мужчина сложил руки на груди.

— Видите ли, призрак рода слабо связан с нашим миром. Он почти полностью состоит из крамолы. Его методы — это крики, угрозы, проклятия и небольшие изменения погоды. Засуху не вызовет, но сильный ветер — вполне. Точнее, он способен на это из другого мира.

— Я вас не понимаю. Хватит ходить вокруг да около!

— Когда он поджег тот дом…

— Он его взорвал! Уничтожил!

— Ну, просил же не перебивать! Что же вы такие невежливые? Когда он взорвал тот дом, он проник в наш мир. Перенес часть себя к нам. Он стал сильнее, но и уязвимее. До этого нужно было действовать тонко, продуманно, осторожно, а теперь мы можем ударить прямо по нему.

— И когда мы ударим? Сколько еще погибнет?

— С рассветом. Однако мне понадобится ваша помощь. Знаю, что я наглею, но потом мы сразу уберемся.

— Сразу?

— Нельзя терять ни минуты после ритуала. Вы оказали нам неоценимое гостеприимство. Сейчас же прикажу моим ребятам собираться. А ну, быстро разбирать лагерь! Посидели на месте — и хватит!

— Приятно это слышать.

— С рассветом у проклятого дома, договорились. — Староста развернулся и пошел домой, охая через шаг. Атаман провожал его взглядом до тех пор, пока мужчина не скрылся за поворотом.

Глава мошенников выдохнул и согнулся. Каждый разговор все труднее. В голове неприятно загудело. Нужно было дойти до ковра и уснуть. Оставалось всего несколько часов до рассвета, с которым начнется новый день. Очень сложный день.