Не буди Лешего

Юрге Китон (2024)

То не ветер ветку клонит, то иду по лесу я. Звать меня Лесной Хозяин, можно проще — Дух Лесной.Леший я. Слежу зорко за вверенной мне территорией. Гоняю лешаков и упырей всяких, а кот Баюн у меня частушки поет. Непристойные. Но только рядом с лесом — в самом лесу нельзя. С этим строго.Василиса, Кощей, Горыныч — в гости заглядывают. Летом ясным я бодрствую, зимой впадаю в спячку. И если устал больно, тоже в неё, в родимую. А если мимо идёшь, путник или путница, лучше ты меня не буди!

Глава 4. Водяной и бражка

— Баюнка, поможешь мне туловища эти валежником закидать? — кота спрашиваю. Негоже оставлять их так валяться. И хоронить нельзя — чай, нежить, земля не примет. Но и так оставлять негоже.

— Мяу, — ответил Баюнка. Уши подранные, на морде кровь запеклась. Пасть было разинул, частушкой, видать, ответить хотел, потом чихнул только и в лес удрал.

Понятно, прибираться мне одному здесь.

Лешаков прикрыл ветками, уже не встанут они, в упырей не превратятся. Как на солнце выгорят, иссохнутся, воздухом очистятся, травой взойдут, после того только с землицей перемешаются. Станут её костью, мышцей, нервами. Но это потом. А пока мне мертвечину эту таскай перетаскивай, в рядочек укладывай да ветками закрывай.

Умаялся.

Иду, самого шатает знатно. Добрёл до ручья большого, наклонился к воде, встал на одно колено. От одёжи моей по студёной водице след кровавый пустился. Эх, нехорошо. Ладно бы к мёртвой воде пришёл, а то к обычной речке. Вдруг как прыгнет мне кто на спину! И топор мой на дно пошёл, и я чуть за ним не туда же. Но удержался. Скинул с себя вражину, за шкирку схватил. Смотрю — Лешак недорубленный!

— А ты что, самый хитрый? Схоронился где, пока другие дрались? Захотел взять хитростью?

Молчит.

— Леший живой ваш?

Молчит.

— Или прогнал вас из лесу, так вы пошли себе новый искать?

Ни слова не молвит.

— Много вас развелось, откуда взялись вы? Тесно вам стало? Или плодит вас кто, чтоб на меня натравливать?

Тишина в ответ.

— Да ты ещё хуже чем Баюн. Тот хоть иногда мяукает. Утоплю я тебя.

И сунул его башкой в речку. Держу, не отпускаю, жду пока перебрыкается. Вытащу — так, может, будет сговорчивей.

Вытащил. Спросил ещё раз. Лешак сговорчивей не стал. Нравится ему, может, купаться?

Окунул ещё раз. И ещё. На третий раз из воды Водяной выныривает. Я даже растерялся. Был бы топор под рукой, может, и стукнул бы с неожиданности его по лбу.

— Ты что творишь, мракобесина лесная? Ты почто мне воду мутишь, рыбу пугаешь?

— Так вот, — показываю ему Лешака морду кабанячию.

— Не убежит? — Водяной отплывает слегка.

— Нет, за рога крепко держу его.

— Это что же, Лешак?

— Он.

— А не можешь ты его топить где-нибудь в другом месте?

— А где мне его топить прикажешь? Чай каждая лужа твоя.

— Ну… придумай что-нибудь. Почто тебя голова такая здоровая да рогатая? Поди ума палата. Топором стукни!

— Уплыл топор на дно. У тебя где-то.

— Погодь, — Водяной под воду ушёл, вернулся с моим топориком. В воде он его ещё держал, а над водой поднять не смог.

— К чему такая тяжесть большая? — спрашивает.

— На тебя, небось, отовсель не нападают.

— Так моя река всё больше по твоему лесу протекает. Удобно, — Водяной крякнул.

— Мзду буду брать.

— Так я завсегда! — он отдал мне топор и снова нырнул. Вынырнул он с флягою. — Вот! Я что и приплыл-то!

— А говоришь, воду мутят.

— Ну это… Ты от Лешака своего избавляйся. Или, смотри, может, третьим будет?

— Буду, — ответил Лешак.

— Глянь, он разговаривает! — я его от удивления из рук в воду и выпустил. Водяной хоть брезгливый, но поймал и вытащил.

— Ты это, Лешаками не разбрасывайся. Наконец-то кто-то пьющий попался акромя нас с тобой.

— Так это вражина. Убить меня хотел, — я взял будущего собутыльника за шкирку. — Пойдёшь ко мне, нежить неразумная, в услужение?

— Я разум имею, — обиделся Лешак. — В услужение не пойду, а выпить выпью.

— Мудр, — Водяной хлопнул по фляге. — Ну так что, нежить лесная, выпьем за здоровье речной нежити?

— Что в фляге? Живая вода?

— Обижаешь! Брага!

— Человеков обнёс?

— У них сегодня праздник. Ночь Купальская. Хотели в реку вылить такое добро, шалопаи, меня, видать, задобрить. Так я не дал, всю флягу забрал да унёс.

— То-то они, верно, удивились.

— Не, все хороши уже, — Водяной руку к шее поднёс, жестом показал, насколько. — Аж завидно. Ну и, как говорится, что в воду упало, то пропало.

— Наливай уже, разбухтелся.

Водяной снова крякнул, три листа кувшинки сорвал и сделал нам чарочки.

— Мне не надо, у меня своя посуда с собой, — протянул ему рожок свой.

— Сколько наливать?

— Края не видишь?

— Это по-нашему, — Водяной вернул мне рожок, Лешаку протянул брагу в кувшиновом листе, сам тоже себе соорудил чарочку.

— Ну… будем!

— Куда ж мы денемся.