Цена за ее свободу, или Во имя денег

Юлия Шилова

Милая, стеснительная, домашняя девочка с томиком Ахматовой в руках… и способная шокировать даже искушенного любителя «клубнички» порнозвезда, снимающаяся в запрещенных к показу кинофильмах. Слабая, беззащитная женщина, обеспокоенная судьбой маленького сына… и готовая поговорить накоротке с криминальным авторитетом тертая жизнью стерва. Жена и любовница, обманутая и обманывающая, она вступает в смертельную схватку с бандитами, надеясь победить…

Глава 1

Уложив Саньку спать, я подошла к окну и облегченно вздохнула. Осталось совсем немного.

Завтра приедет муж, и мое добровольное затворничество наконец закончится. Правда, затворничеством это не назовешь. Мне дозволено все. Посещать местный ресторанчик, сауну, купаться в озере, ходить в конюшню и обучаться верховой езде. Но за территорию частного владения я выходить не могу… Такая своеобразная золотая клетка со всеми развлечениями и удобствами… Опустив жалюзи, я подошла к Саньке и чмокнула его в щеку. Он сладко засопел и чему-то улыбнулся во сне. Ему настолько нравится здесь, что он даже не хочет возвращаться домой. Санька еще слишком мал, и многие вещи до него просто не доходят.

Когда он подрастет, тоже будет скучать по дому.

Только там можно найти успокоение и душевное равновесие. Ничего, потерпеть можно. Завтра вернется Павел, поцелует меня и сына и повезет нас домой. Если все прошло успешно, мы станем богаче на несколько тысяч долларов. «Собирайся, Катька», — скажет он мне и поведет в какой-нибудь престижный ресторан в центре города. В ресторане мы будем пить красное французское вино и танцевать под живую музыку. Мы всегда так делаем, когда Павлу удается сколотить нормальные деньги за короткий срок.

Прикрыв сына одеялом, я включила ночник и вышла из комнаты. Внизу, в холле, мужчины в белых рубашках с расстегнутыми воротничками играли в бильярд. Поприветствовав их, я вышла на улицу и направилась к небольшому уютному бару, стоящему возле самого озера. Заказав слабоалкогольный коктейль, сделала небольшой глоточек и с удовольствием огляделась по сторонам…

Красиво, аж дух захватывает. Когда Павел привез меня сюда в первый раз, мне показалось, что я оказалась в раю, обнесенном высоким трехметровым забором и напичканном сверхчувствительными видеокамерами. Безопасность клиентов превыше всего… Грозные ребята в форме охранников строго следят за тем, чтобы на территорию этого чудного уголка не заехал никто посторонний…

Неожиданно кто-то положил руку мне на плечо. Непроизвольно вздрогнув, я подняла голову. Рядом со мной стоял товарищ моего мужа по прозвищу Дог. Внешность у него была устрашающая: чудовище да и только. Когда мы с ним познакомились, я испытывала к нему неприязнь, но потом поняла, что, в сущности, он неплохой парень, вернее, такой же, как все.

Перехватив мой взгляд, Дог расцвел в улыбке и дружелюбно спросил:

— Как настроение?

— Нормальное, — улыбнулась я и вновь сделала глоток.

— Ты Саньку уже уложила?

— Конечно.

— Ну и зря. Я хотел с ним на озере рыбу поудить.

— Какая, к черту, рыба? — посмотрела я на часы. — Одиннадцатый час! Ребенок в такое время уже должен спать.

— Могла бы сделать исключение. Погода хорошая. Завтра его все равно домой повезешь.

Пусть там спит сколько ему влезет.

— Вот у тебя свои дети появятся, ты и делай им исключение, а у моего ребенка должен быть режим. Он весь день без дела сидел. Я не знала, чем его занять. Где ж ты был со своей рыбалкой?

— Я днем не мог, — почесал затылок Дог. — Днем дел было невпроворот. Лютый всех пацанов на стрелку погнал в Жуковский. От нас коммерс один к другой братве перешел, «крышу» решил поменять, жлоб чертов, а мы в него огромные деньги вбухали. Лютый велел разобраться, что к чему, но так, чтобы без кровопролития обошлось.

Но, к сожалению, по-тихому не получилось. Пришлось немного пострелять. У нас одного пацана ранили.

— Кого? — испуганно спросила я.

— Димку Вареного. Легкое задело. Он сейчас в больнице.

— Боже мой… У него же Светке скоро рожать…

— Ничего Он сильный, оклемается. Врачи сказали — жить будет. В общем, мы этого коммерса обратно себе вернули. Теперь за свой косяк он пожизненно на нас пахать будет. Так что не до рыбалки сегодня было. Пришлось попалить немного.

— Вы без этого не можете, — помешивая соломинкой коктейль, сказала я. — Стрелки, разборки, устранение конкурентов… и так каждый день. Господи, как мне все это надоело…

— Что ж ты за Пашку замуж вышла? Надо было выходить за какого-нибудь работягу и не забивать себе голову… — усмехнулся Дог.

— Да влюбилась я в этого гада как последняя дурочка, влюбилась и голову потеряла. Когда человека любишь, какая разница, кто он — работяга или бандит.

— Ну а деньги тебе нравятся, которые Пашка в клювике приносит?

— Деньги нравятся, а все остальное — нет. Думаешь, мне хочется тут неделями торчать? Обрыдло все: конюшня, озеро… Сделали из меня заложницу, черт бы вас подрал.

— Тоже мне, заложница нашлась, — улыбнулся Дог. — Сидишь в баре, пьешь коктейль в свое удовольствие… Питание бесплатное, спиртное тоже, все удовольствия за счет фирмы.

— Конечно, заложница, а кто же я, по-твоему?.. Вот сейчас дойду до пропускного пункта и скажу, что хочу съездить домой, так меня никто отсюда не выпустит. Даже ребенка не разрешили оставить с няней!

— А что его с няней оставлять? Он тут на свежем воздухе. Ему все нравится. Тебя же не в тюрьме с ребенком закрыли…

— Еще не хватало меня в тюрьму запереть! А вдруг у меня дома что случится?

— Что, например?

— Вдруг у меня трубу прорвет и соседей затопит!

— Соседи вызовут аварийку, и стояк перекроют.

— А вдруг у меня из родственников кто заболеет?

— Не положено тебе отсюда выходить, пока Пашка не вернется. Таков закон, не я его придумал.

— А где же доверие? Где доверие, о котором все трубят направо и налево? На всех праздниках Лютый постоянно твердят о том, что все мы принадлежим к одному большому клану и просто обязаны выручать друг друга в трудную минуту.

Отдельный тост он всегда за доверие поднимает.

На словах получается одно, а на деле совсем другое. Доверяют человеку привезти большие деньги, а сами ему не верят! Почему? Мы же семья!

— Катя, да ты хоть знаешь, что это за деньги?

— Знаю: большие деньга, — машинально ответила я.

— Это не просто большие деньги, это очень большие деньги… На эти деньги можно запросто свалить за границу и лечь там на дно. Конечно, мы все доверяем Пашке, но, как говорится: «Доверяй, но проверяй». Это закон. Ты не подумай, что к твоему Пашке откосятся хуже, чем к другим ребятам. Закон один для всех. Когда дело касается больших денег, пацаны привозят сюда свои семьи и оставляют до завершения операции.

— А кого оставляешь ты? Ты ведь холостой.

— А мне еще ни разу не доверяли такие большие деньги. Не ценишь ты, Катька, своего счастья! Это Пашка у тебя настоящий виртуоз. С делом справится без сучка без задоринки. Процент получит — дай бог каждому. Если все пройдет успешно, завтра вручит он тебе около двадцати тысяч долларов. Я считаю, что посидеть здесь ради такой суммы можно, тем более многие бабы мечтают сюда попасть просто так, даже если им ничего не светит!

Тяжело вздохнув, я встала и пошла к озеру.

Дог поплелся за мной, поддерживая меня за локоть. Улыбнувшись, я покачала головой.

— Почему ты не остался в баре?

— Решил составить тебе компанию. Давай вместе на природу полюбуемся. Гляди, красотища какая, где ты такое еще увидишь!

— Я уже неделю любуюсь, надоело, домой хочу.

— Дура ты, — обиделся Дог. — Люди мимо проезжают, а заглянуть сюда не могут. Знают, что это частные владения, а кому они принадлежат — не имеют представления. Ты же тут целыми днями разгуливаешь, да еще фыркаешь!

— Дог, будь человеком, отвали. Мне хочется побыть одной. Ты бы лучше сходил в сауну.

— А чего я не видел в той сауне?

— Сегодня суббота, стало быть, субботник у вас. Лютый для братков праздник души и тела устроил. Девочек понавез целую кучу. Братва гуляет.

Пьяные крики аж до сюда доносятся. Ты бы принял участие, а! Тебе ведь тоже расслабиться нужно. Я видела, как к КПП микроавтобус подъехал.

Девочки все молодые, длинноногие… Слушай, а зачем им на глаза повязки надели? Так и вели, прямо до самой сауны, словно котят слепых. Там-то хоть снимут, скажи?

— А по-другому нельзя. На хрена им знать, куда их привезли. В парилке, понятное дело, повязки снимут. А потом, когда девки свое отработают, опять наденут. Порядок у нас такой. Конспирация, понимаешь?

— Нормальная у вас конспирация, — ухмыльнулась я. — Жалко, что мужа моего нет, а то бы он точно оторвался по полной программе. Он любит такие мероприятия. Ну ничего, в следующий субботник он свое наверстает.

— Вечно ты, Катька, недовольная, — сплюнул под ноги Дог. — Большие деньги любишь, а то, что они не просто достаются, понять не хочешь.

— Я все понимаю. Ты, Дог, иди попарься, а за мной шарахаться не надо.

— А я и не шарахаюсь, — пробормотал Дог и, втянув голову в огромные плечи, поплелся в сторону леса.

Присев на ближайший пенек, я стала тупо смотреть на озеро. В воде зыбко отражался свет невысоких фонарей, стоявших у самого берега, слышно было, как где-то в лесу испуганно кричит кукушка, очевидно, разбуженная пьяными воплями братков и громким визгом отрабатывавших субботник девчонок. На глаза невольно навернулись слезы, хотя повода плакать не было: другая бы радовалась на моем месте. Наверное, это от того, что я целую неделю не видела Пашку. Я постоянно реву, когда он уезжает, а он уезжает часто, гораздо чаще, чем мне хотелось бы. Вечные стрелки, отлучки, дела, дела, дела… В этот раз Пашка заявил мне, что ему доверили привезти крупную сумму денег. На время его «командировки» мы с сыном должны перебраться сюда и ждать его возвращения. Я долго отказывалась, но Пашка сказал, что иначе ему не доверят такие деньги. Если все пройдет успешно, добавил он, процент его составит около двадцати тысяч долларов. Эта фраза сразила меня наповал, и я сдалась без боя. Пашка поселил нас в шикарных двухкомнатных апартаментах и посоветовал больше гулять на свежем воздухе. Перспектива получить двадцать тысяч долларов приятно грела душу. Мне давно уже хотелось сделать в квартире евроремонт и наконец поставить джакузи, но денег катастрофически не хватало. Теперь же можно было размахнуться…

Встав с пенька, я вытерла слезы и медленно побрела вдоль озера по освещенной дорожке.

Идти в дом не хотелось. Ночь была хороша. На небе мерцали крупные августовские звезды, почти такие же, как на Юге, где мы с Пашкой отдыхали прошлым летом. Чтобы полюбоваться на них, я задрала голову, но тут же опустила ее, услышав за спиной слабый стон. Через минуту стон повторился. Я хотела было броситься прочь, но тут же с ужасом поняла, что не могу двинуться с места. «Беги отсюда скорей», — подсказывал разум. «Зайди за кусты и посмотри, кто там лежит», — нашептывало любопытство. «Если человек стонет, ему нужна помощь», — внесла свою лепту совесть. Сделав над собой усилие, я чуть слышно спросила:

— Простите, вы кто? Вам плохо? Может, позвать врача?

Ответа не последовало, но стоны не прекратились. Нервно прикусив губу, я подумала о том, что лучше всего как можно скорее унести отсюда ноги. У меня маленький ребенок, я не могу рисковать собственной жизнью. Нужно позвать Дога или кого-нибудь из мужчин. Пусть они обследуют кусты и посмотрят, кто там лежит. «А вдруг этот бедолага умрет, пока я буду бегать за подмогой?» — подумала я и очертя голову бросилась в густые заросли шиповника. Колючие ветки больно оцарапали лицо. Встав на четвереньки, я поползла вперед и вскоре наткнулась на незнакомого мужчину в светлом костюме — такого ни у кого из братков я не видела, но знала, что стоит он очень дорого Правый рукав костюма был чем-то испачкан Присмотревшись, я поняла, что это кровь.

Мужчина, вздрогнув, открыл глаза.

— Вы ранены, — испуганно прошептала я, на всякий случай отползая подальше. — Я сейчас позову на помощь. Я быстро. Я сейчас вернусь…

— Стой, — глухо произнес незнакомец, направив на меня пистолет. — Если ты сделаешь хоть одно движение, я моментально пристрелю тебя, пташка. От меня не уйдешь… — Пистолета его руке задрожал.

— Я стою, — выдохнула я, послушно кивая. — Я стою и не двигаюсь. Я буду стоять столько, сколько вам нужно. Только не вздумайте меня убивать. У меня маленький ребенок!

Из глаз против воли потекли слезы. «И надо было мне отшить Дога», — мелькнула запоздалая мысль.

— Подползи ко мне поближе, — с трудом про говорил мужчина.

— Хорошо, хорошо, — повиновалась я.

— Еще ближе, — донеслось до моих ушей.

Незнакомец схватил меня за руку и заставил сесть. Трясясь от страха, я успела заметить, что он молод и красив. Среди дружков Лютого такого вроде не наблюдалось…

— Вот что, красавица, — прошептал мужчина, — нельзя, чтобы обо мне узнали. Я тут чужой.

Я не из вашего клана. Если кто пронюхает, что я здесь, меня сразу убьют. Пуля в плече застряла… Я много крови потерял. Сними с меня пиджак и рубашку. Порви рубашку и перевяжи плечо. Если ты этого не сделаешь, я загнусь.

— Но вам нужна помощь врача, — воскликнула я. — Пулю нужно достать. Вам бы в больницу…

— Делай, что я тебе сказал, и постарайся меня не злить. Ты, наверное, забыла, что у меня есть пистолет.

— Как же, забудешь об этом, — пробормотала я и принялась стаскивать с незнакомца пиджак.

Лицо его исказилось от боли.

— Ты поосторожней не можешь? — не выдержав, чертыхнулся он.

— Могу, — кивнула я. — Простите, мне неудобно вам говорить, но у вас пистолет не снят с предохранителя…

— Я могу его снять за считанные секунды, — усмехнулся мужчина. — Ты и опомниться не успеешь!

— Что вы, не надо! Я ведь вам уже говорила, что у меня маленький ребенок.

Разорвав рубашку на куски, я наложила на плечо тугую повязку.

— Моя помощь больше не нужна?

— Нужна, ложись рядом.

— Что?! — возмущению моему не было предела.

— Ложись рядом и не задавай лишних вопросов.

— Зачем?

— Если ты не заткнешься, я прострелю тебе язык!

— Прострели, — пробормотала я, вытягиваясь рядом, — но на твой выстрел сбежится вся округа.

Незнакомец, не ответив, больно ткнул меня в бок рукояткой пистолета и прижал к земле.

— Катька, ты куда подевалась? Ты где? — раздался совсем близко голос Дога.

Мне захотелось крикнуть, что я здесь, но благоразумно промолчала.

— Катя, — постояв немного. Дог пошел дальше.

Незнакомец тяжело дышал мне в ухо. На лбу его выступили крупные капли пота.

— Что, испугался? — зачем-то спросила я и, не удержавшись, всхлипнула. Бедный Санька!

Проснется утром и обнаружит, что мамы нет… И дернул меня черт сунуться в эти кусты…

— Ты что, ревешь, что ли? — тихо спросил мужчина.

— Реву, — кивнула я, глядя ему в глаза. — Я боюсь, что ты в меня выстрелишь. А у меня ребенок маленький. Завтра муж из командировки приезжает. С понедельника я хотела евроремонт начать… Мне умирать никак нельзя.

— Делай ты свой евроремонт, — неожиданно усмехнулся незнакомец. — Никто в тебя стрелять не собирается.

— Правда? — приподнялась я.

— Правда. — Задумчиво посмотрев на пистолет, незнакомец сунул его в карман.

— Значит, я могу идти?

— Иди. Только не вздумай никого звать на помощь и никому не говори, что я здесь. У меня тоже есть дети. Им отец нужен…

— Дети? — искренне удивилась я. — А сколько им?

— Они близнецы. Им по два годика.

— Боже, кошмар какой! Как ты вообще сюда попал? Здесь же охрана круче, чем у президента. Если я уйду, ты умрешь. У тебя большая кровопотеря.

— Тогда ты должна мне помочь, — произнес мужчина и вновь застонал от боли.

— Что я могу сделать для тебя?

— Принеси нож, спирт, зеленку и бутылку водки. Еще бинты и вату.

— А водку-то зачем? — опешила я.

— Зеркальце не забудь, — не слушая меня, продолжал он. — Я буду вытаскивать себе пулю.

— Сам?

— Сам. Ты будешь держать зеркальце, а я буду в него смотреть и тащить пулю. Только никому не говори, что я здесь. Иначе меня просто пристрелят, и все. Я из другой группировки. Вчера ваши пацаны устроили пальбу в Жуковском. Мне тоже пришлось в ней поучаствовать. Получив пулю в плечо, я заскочил в первую попавшуюся машину и лег на заднее сиденье. Затем, видимо, потерял сознание. Очнулся уже здесь. Вылез из машины и дополз до этих кустов. Затем мне стало совсем плохо…

— А чего это тебя в чужую машину понесло?

— Там такая пальба была, ты не представляешь. Каждый прятался где мог. Мы вообще к такой пальбе не были готовы. Мы-то думали, что ваши пацаны приехали вопросы по-хорошему решать, мирным путем. Я хотел в джипе отсидеться, а получилось — приехал сюда.

— Ну ты даешь, — покачала я головой. — Как же ты теперь отсюда выберешься?

— Главное, пулю вытащить и немного оклематься. А потом что-нибудь придумаю. Может, точно таким же макаром уеду. Спрячусь на заднем сиденье какого-нибудь джипа и уеду. Как только джип где-нибудь остановится, я выскочу — и домой.

— Хорошо. Я тебе помогу. Только с одним условием.

— С каким?

— Ты отдашь мне свой пистолет.

— Как это?

— Так это. Мой муж работает на Лютого. Работает он не один, а вместе с товарищами. Это, по сути, моя семья. Они всегда позаботятся обо мне, помогут в трудную минуту. Я за ними как за каменной стеной. Я принесу все, что ты хочешь, но заберу у тебя пистолет. Я не могу допустить, чтобы ты кого-нибудь убил. Завтра приедет мой муж и заберет нас с сыном домой. Если тебе повезет, ты выберешься отсюда. Если нет — значит, не судьба.

Мужчина молча протянул мне пистолет. Я сунула его в карман и тихо спросила:

— А ты уверен, что вытащишь пулю при помощи обыкновенного ножа?

— Уверен. Она засела неглубоко. Нужно подцепить ее чем-то острым.

— Тогда жди. Я быстро.

Мужчина протяжно застонал. Я сжала кулаки и стремглав бросилась к себе…