Цена за ее свободу, или Во имя денег

Юлия Шилова

Милая, стеснительная, домашняя девочка с томиком Ахматовой в руках… и способная шокировать даже искушенного любителя «клубнички» порнозвезда, снимающаяся в запрещенных к показу кинофильмах. Слабая, беззащитная женщина, обеспокоенная судьбой маленького сына… и готовая поговорить накоротке с криминальным авторитетом тертая жизнью стерва. Жена и любовница, обманутая и обманывающая, она вступает в смертельную схватку с бандитами, надеясь победить…

Глава 4

Зайдя в кабинет, я слегка успокоилась. Кроме Лютого, там никого не было. Стае закрыл за мной дверь и молча показал на кресло. Я послушно села.

— Катя, где Паша? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросил Лютый.

Его вопрос сбил меня с толку.

— Как это где? — запинаясь, спросила я.

— Катя, где Паша? — еще раз повторил Лютый.

— Паша уехал по делам, — нерешительно ответила я. — А что, собственно, произошло? Паша попал в аварию? Он ранен? Убит? Вы просто не хотите мне говорить… Но я должна знать, что случилось с моим мужем. Что, в конце концов, происходит?!

— Хорошо, я объясню тебе, что происходит, — нахмурился Лютый. — Твоему мужу Павлу Каткову, члену нашей группировки, доверили очень важное дело. Мы передали ему дипломат, в котором находилось чуть более полумиллиона долларов для того, чтобы он закупил определенное количество рыбной продукции. Так вот, сегодня нам позвонили из Владивостока и сообщили о том, что он там не появлялся.

— Как это не появлялся? — Сердце болезненно сжалось и на минуту перестало биться. Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза.

— Паша отключил мобильник и лег на дно, — даже не взглянув на меня, продолжал Лютый. — Мы и раньше доверяли ему деньги, зная, что никаких эксцессов не будет. Правда, и суммы были намного меньше. Расплачивались мы всегда щедро. Пять процентов — немалые деньги. В данном случае это двадцать пять тысяч долларов. Семь дней назад Паша должен был появиться во Владивостоке. Мы проверили все аэропорты и железнодорожные вокзалы. Он нигде не засветился. Более того, его джип стоит у вашего дома.

Я не могла поверить в то, что услышала.

— У дома? Он же сказал, что оставит машину на стоянке в аэропорту. Он всегда ее там оставлял, когда улетал по делам…

— Пашина машина стоит у дома, — жестко повторил Лютый, поигрывая пачкой от сигарет. — Кать, где Паша? — после длительной паузы опять спросил он.

— Откуда я знаю? Я хотела спросить об этом у вас.

— Так ты утверждаешь, что не знаешь, где Паша?

— Конечно, нет! Он привез меня сюда и уехал.

Мне он ни разу не звонил, но меня это не насторожило. Он вообще не балует меня звонками.

— Тогда собирайся и езжай со Стасом.

— Куда? — опешила я.

— Стае отвезет тебя домой. Кому, как ни тебе, определить, был ли там кто-нибудь в эти дни или нет. Заодно посмотришь, не пропало ли что из вещей, ценностей, документов. У Паши есть ключи от квартиры?

— Ну да. Ключи от квартиры и машины висят на одном кольце.

— Сейчас наши люди проверяют всех ваших родственников. Возможно, Паша осел у кого-нибудь из них.

Наконец-то до меня дошло, куда он клонит.

— Ты хочешь сказать, что Пашка всех кинул?!

А другие мысли тебе не приходили в голову? А вдруг с ним что-то случилось, вдруг ему нужна помощь? Может, его кто-то грохнул из-за этого проклятого дипломата! Нужно по моргам звонить и больницам, а не по родственникам бегать, чтобы задавать глупые вопросы!

— Морги и больницы мы уже проверили, Паши нигде нет, — холодно сказал Лютый. — Собирайся и езжай со Стасом.

— А ребенок?

— Ребенок пока побудет с Наташей, — влез в разговор Стае. — С ним ничего не случится. Его накормят мороженым и будут развлекать.

Я посмотрела на мужчин полными ужаса глазами.

— Может, я заберу Саньку с собой? Разве я не смогу остаться дома?

— Нет. До тех пор, пока не объявится твой муж, ты будешь жить здесь. — Лютый с усмешкой посмотрел на меня.

— Господи, но ведь это же безумие! А если он вообще никогда не объявится, я что, тут, по-вашему, до пенсии жить должна? В общем, так, ребята, у вас свои дела, а у меня свои. Дипломат с деньгами я в глаза не видела. Пашка накрутил — с ним и разбирайтесь. Сейчас я заберу ребенка и поеду домой.

Вашей тюрьмой я и так по горло сыта! Мы будем жить дома, а вы ищите Пашку сколько влезет!

— Ты будешь жить здесь до тех пор, пока Павел не объявится, — невозмутимо сказал Лютый.

— Но ведь это бесчеловечно! Вы держите меня в заложницах. Это равносильно похищению. Я буду жаловаться! Я напишу на вас заявление в милицию!

— Катя, успокойся и постарайся не делать глупостей, — усмехнулся Лютый. — Их и так слишком много наделал твой муж. Езжай со Стасом и внимательно осмотри свою квартиру. Это не займет слишком много времени. Как приедешь, сразу уложишь ребенка спать.

Спорить было бесполезно.

Смахнув слезы, я встала и направилась к выходу. Стае как тень двинулся за мной. В машине он включил музыку на полную мощность, но я почти не слышала ее, оглушенная известием о пропаже Пашки. Пятьсот тысяч долларов… Огромные деньги… Возможно, Пашку убили из-за них…

Убили и закатали в бетон — я слышала, что от ненужных трупов избавляются именно так… Сбежать с деньгами Пашка не мог. Пусть он гуляка и бабник, но по большому счету на предательство не способен. Санька для него — все. Он никогда не бросит сына. Лютый специально оговаривает Пашку, потому что не хочет признать факт его смерти. С самого начала я была против его поездки, хотя возражать было глупо. Это Пашкина работа, с нее он кормит семью. Перед отъездом Пашка говорил, что за неделю заработает двадцать тысяч долларов? Двадцать? Лютый сказал, что двадцать пять… Ну да, так и получается — пять процентов… Значит, Пашка хотел утаить от меня часть денег?..

Подумав об этом, я громко всхлипнула, достала из кармана скомканный носовой платок и вытерла слезы. Все мужики — гады, и Пашка в том числе! Санечка… Санька… Бедный мальчик… Остался с какой-то тетей Наташей… Будет она с ним сидеть, вертихвостка такая, а ему уже спать пора. Санька не ждет Пашку, как я. Ему нравится жить у озера… Он еще мал и глуп…

— Катька, кончай реветь, слушать тебя тошно, — несильно стукнул меня в бок Стае.

— Стае, вы правда проверили все больницы и морги? — прерывисто вздохнув, спросила я.

— Все, — кивнул Стае.

— Значит, тот, кто его убил, спрятал его в такое место, что мы его никогда не найдем, — я опять схватилась за платок.

— Катя, ты уже достала! Развела тут сырость.

Да ни хрена он не умер! Просто он, падла, захотел кинуть нас на деньги, неужели ты сразу не поняла? Только ничего у него не выйдет! Мы его из-под земли достанем. Такие штучки даром не проходят!

— Зря ты на Пашку наговариваешь, — жалобно произнесла я. — Вы ведь друзья. Вы ведь сто лет друг друга знаете. Он не способен на подлость.

Он любит меня, Саньку. Он дорожит принадлежностью к клану Лютого. Нет, я уверена, с ним что-то случилось…

Вскоре мы подъехали к нашему дому. Окна на шестом этаже были темные.

— Еще, как на зло. Дог куда-то пропал. Прямо как сквозь землю провалился, — пожаловался Стае. — Главное, он никуда не выезжал. Его тачка на стоянке стоит, а самого нет…

— А где же он? — испуганно спросила я.

— Понятия не имею. Должен объявиться. Не мог же он испариться!

— А если он не объявится?

— Куда он денется, — усмехнулся Стае и открыл дверь.

— Прямо чертовщина какая-то… Все вокруг пропадают… — пробубнила ям вышла из машины.

Пашкин джип действительно стоял на приколе у нашего подъезда. Не спрашивая разрешения у Стаса, я подошла к нему. Чистый… Почему Пашка оставил джип здесь? Может, он поехал в аэропорт на такси? Вообще-то, он не любит такси, предпочитая ездить только на своей машине. Заглянув в салон, я не заметила каких-либо изменений. Те же чехлы, те же мягкие игрушки на липучках, которые я подвесила, чтобы развлекать Саньку…

— Ну что скажешь, хозяйка? — услышала я за спиной голос Стаса.

— Да ничего, — пожала я плечами. — Похоже, на нем никто не ездил. Видишь, чистый какой…

Дверь в квартиру я открыла не сразу — сильно дрожали руки. В коридоре было темно Нащупав выключатель, я включила свет. Стае подобрался, достал из кармана пистолет и на цыпочках прошел в комнату. Я не отставала от него ни на шаг.

Через пять минут мы убедились, что в квартире никого нет. Отерев пот со лба, я спросила:

— Стае, а зачем тебе пистолет?

— Да так, на всякий случай, — фыркнул он, покрутив пальцем у виска.

— А на какой случай? — уточнила я. — Неужели ты до сих пор не понял, что скорее всего, Пашка мертв? Он не мог нас предать, не мог!!!

— Ладно, Катька, кончай базарить! — рявкнул Стае. — Ты лучше давай по квартире рыскай.

Посмотри, все ли лежит на своих местах.

Я тяжело вздохнула и подошла к сейфу. В сейфе мы хранили деньги, документы и драгоценности. Вытащив пухлую пачку долларов, я пересчитала их. Ровно тридцать тысяч, как и было.

— Здесь все в порядке, — глухо произнесла я и закрыла сейф.

— Ты хорошо все проверила?

— Хорошо. — Вопросы Стаса раздражали все больше.

— А вещи он с собой не взял?

Я открыла шкаф и провела рукой по аккуратно висящим костюмам. Не было только одного, из немнущейся серой ткани в мелкий рубчик: в нем Пашка поехал в аэропорт.

— Ну что? — поинтересовался Стае.

— Ничего! — огрызнулась я и села на ближайший стул. — В квартире все без изменений. Не приходил сюда Пашка после того, как отвез меня в ваш дурацкий лес. Не приходил, и все! — Помолчав немного, я задумчиво произнесла:

— Странно как-то получается. Пашка отвез нас с Санькой за город, попрощался и сказал, что поедет в аэропорт. У него был билет на самолет. Кажется, он даже опаздывал на регистрацию. Возвращаться домой он не собирался. Но тогда почему его машина стоит у подъезда? Получается, что все-таки заехал в город… Домой он не заходил, это ясно как божий день. Если бы он зашел, я бы заметила. Документы, драгоценности и деньги лежат на месте, вещи — в шкафу…

— На хрена ему твои вещи, если у него в дипломате такие бабки, — усмехнулся Стае.

Пропустив его реплику мимо ушей, я продолжила развивать свою мысль:

— Пашка отвез нас с сыном и вернулся домой. Поставил машину на стоянку и… Да, но куда же он делся потом? Куда? Почему он не поехал в аэропорт сразу? Почему?

— По кочану! — стукнул кулаком по столу Стае. — Тварь он продажная! Пидор поганый! Пацаны ему доверяли, а он, сука, всех кинул. Даже страшно подумать, что мы с ним сделаем, когда найдем.

— Стае, — растерянно пробормотала я. — Ну что ты такое говоришь! Ты только вдумайся, что ты говоришь! Это же мой муж и твой друг… Почему ты не хочешь признать, что с ним что-то случилось? Почему ты упорно твердишь, что он всех кинул? Пашка — порядочный человек. Он порядочнее всех вас, вместе взятых…

— Говно твой Пашка, — перебил меня Стае. — Муж у тебя говно, а ты дура. Курица безмозглая.

Или ты просто курицей прикидываешься?

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.

— А то, что нечего мне здесь дурочку валять!

Поди сговорились со своим Пашкой заранее!

— Стае, перестань молоть ерунду! Что ты несешь?

— А то, что ты в курсе всех Пашкиных дел. Я твое лисье нутро сразу распознал. Хитрая ты. Косишь под домашнюю клуху, а сама еще та штучка!

Сговорились с Пашкой на пару. Думали, он с такими деньгами где-нибудь отсидится, а позже даст о себе знать. Может, в Штаты рванет, а может, еще куда… Пройдет время, страсти улягутся, и ты с Санькой рванешь к нему. Ишь, умные какие! Но и остальные тоже не дураки!

— Я не понимаю, о чем ты?!

— О том, что я вас раскусил.

— Кого ты раскусил?

— Тебя и твоего ненаглядного.

— Стае, я прекрасно понимаю, что у Пашки были большие деньги. Но я не имею к ним никакого отношения. Мне дипломат с деньгами никто не давал. Какой с меня спрос? По всей вероятности, моего мужа кто-то убил из-за вашего гребаного дипломата. Если его тело найдут, я вам его смерти не прощу. Как вы вообще могли оклеветать честного человека, своего друга, единомышленника, почти брата!

— Катюш, кончай высокими словами разбрасываться, — ухмыльнулся Стае. — Ты кого угодно разводи своей болтовней, только не меня. Я твой бред слушать не хочу. Возьми, что считаешь нужным, и поехали.

— Куда?

— На кудыкину гору, за темный лее, к дедушке Макару в гости.

— Я поеду только затем, чтобы привезти сына домой! Мало того, что вы подставили моего мужа и осиротили ребенка, так еще собираетесь держать нас с Санькой взаперти!

— Кать, по-хорошему говорю: собирайся, поехали.

В этот момент в прихожей раздался длинный звонок. Стае достал пистолет и крадучись подошел к двери. Заглянув в глазок, он прошептал:

— Вот черт, не видно ни хрена. На площадке света нет. Наверное, лампочка перегорела. Подойди и спроси, кто там.

Косясь на его пушку, я послушно спросила:

— Кто там?

Ответа не последовало, тем не менее звонок повторился еще раз.

— Кто там? — повторила я вопрос.

За дверью было тихо.

— Да пусть звонит, хоть обзвонится, — раздраженно буркнул Стае, взял табуретку и сел рядом с дверью. — Чертовщина какая-то. Пока тут отсидимся. Открывать опасно. Подождем чуток, а потом пойдем к машине.

Он старался казаться спокойным, но я без труда уловила в его голосе нотки страха.

Вскоре звонки прекратились.

— Как ты думаешь, кто это был?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Может, дверью ошиблись?

— Опять дурочку включаешь?! — разозлился Стае. — Если бы дверью ошиблись, то сказали бы.

Ладно, не будем рисковать. Еще немного посидим. Если все будет тихо, то через двадцать минут унесем отсюда ноги.

Не успел Стае договорить, как в квартире погас свет. Затаив дыхание, я прижалась к стене.

Стае, чертыхнувшись, вскочил с табуретки и стал клацать выключателем.

— Что за херня! — выругался он.

— Кто-то вырубил пробки в подъезде, — предположила я.

— А кто?

— Не знаю…

Бросившись на кухню, я открыла стол и принялась искать свечку. Нащупав спички, зажгла ее и вышла в коридор. Стае был бледный, как полотно.

— Да успокойся ты, — сказала я и поставила свечку на пол.

— Катя, а это случайно не Пашка твой хулиганит? — подозрительно взглянул на меня Стае.

— Не знаю, — сказала я и посмотрела на маленький язычок пламени.

— Это Павлуха, точно, больше некому. Открой дверь и скажи своему придурку, что я готов прострелить ему не только яйца, но и голову.

— Я не буду открывать дверь!

— Почему?

— Потому что я боюсь.

— Что-то по тебе не скажешь.

— Я стараюсь держать себя в руках. У тебя, в конце концов, есть пистолет. Это придает мне уверенность.

— Что-то ты, Катька, темнишь. Пистолет, говоришь? А ты не учитываешь, что я могу пристрелить тебя, как собачонку? Пристрелю и выкину на лестничную площадку, пусть твой муженек полюбуется!

— Ты не пристрелишь меня, Стае.

— Почему?

— Потому что у меня ребенок. Он уже и так почти сирота: отца-то убили. Если теперь еще и мать убьют, он совсем осиротеет.

— Так ты хочешь сказать, что здесь хулиганит не Пашка?

— Нет, — мотнула я головой. — Хулиганит тот, кто его убил.

Стае изменился в лице. Зрачки его расширились, наши взгляды пересеклись и остановились.

— Пожалуй, в этом что-то есть, — сказал он и достал из кармана сотовый. От страха я боялась пошевелиться. — Лютый, короче, тут кто-то звонит в дверь. Пробки еще, гад, вывинтил. Мы сидим без света. Есть подозрения, что это Паша.

Катька колоться упорно не хочет. Ты бы прислал пацанов на подмогу. Пусть меня подстрахуют. Я жду. — Щелкнув кнопкой отбоя, он вздохнул. — Ну все, Катерина, финита ля комедия. Щас приедут пацаны и отвезут нас к пахану. Ваш с Пашкой спектакль закончен.

— Да иди ты в баню, — устало отмахнулась я, взяла свечу и пошла в комнату. Впустую сотрясать воздух не хотелось. Лучше уж действительно поговорить с Лютым. Он человек мудрый, глядишь, поймет…

Ровное пламя свечи, неожиданно колыхнувшись, погасло. Вздрогнув всем телом, я подняла глаза. Балконная дверь противно заскрипела…

— Катька, ты что в темноте сидишь? — как сквозь вату, долетел до меня нарочито громкий голос Стаса. — В ту же секунду раздался глухой щелчок, и Стае как подкошенный рухнул на пол. Пистолет, выпавший из его руки, подкатился к моим ногам. Быстро нагнувшись, я схватила теплую на ощупь рукоятку и, нащупав курок, принялась без разбора палить в темноту. В комнате кисло запахло порохом. В обойме Стаса оказалось всего шесть патронов. Выстрелов было восемь. Значит, стреляли в меня…

Наступившая тишина неприятно резала уши.

— Стае, — шепотом позвала я. — Стае, ты жив?

В ответ Стае слабо застонал.

— Ka-a-т-тя…ты… — глухо просипел он.

Новый выстрел оборвал его на полуслове. Я сжалась в комок, ожидая конца…

Балконная дверь едва слышно хлопнула.

Вскинув голову, я успела заметить мужской силуэт. Ухватившись за пожарную лестницу, незнакомец перемахнул через перила и исчез.

— Катерина! Катерина, отзовись, — вывел меня из ступора визгливый голос соседки.

На негнущихся ногах я вышла на балкон.

— Катерина, что там у тебя в квартире творится? Стреляют, что ли?

— Да что вы, тетя Маша, — выдавила я. — Скажете тоже — У тебя все в порядке? — продолжала она допрос.

— В порядке, в порядке, не волнуйтесь!

— Да не злись ты. Катя! Время, сама знаешь, какое, бдительность надо проявлять. А ты что без света сидишь?

— Мне так нравится. Я по видику боевик смотрю. Погони, перестрелки — не оторвешься.

Может, вам звук мешает? Так я сделаю потише…

— Сделай, будь добра, — рявкнула соседка и, запахнув полы видавшего виды халата, ушла к себе.

Я вернулась в комнату. У кресла, широко раскинув руки, лежал Стае. Перешагнув через него, я принесла из кухни новую свечку и, поставив ее на пол, села на залитый кровью ковер. Грудь Стаса в двух местах была прострелена. Одна из пуль, по-видимому, попала в сердце… Может, позвонить в милицию? Нет, этого делать нельзя. Будут задавать ненужные вопросы, выйдут на Лютого… А у меня ребенок, я не могу им рисковать…

Вспомнив о Саньке, я посмотрела на часы.

Половина первого ночи… Санька в это время должен спать… А вдруг его не уложили? Что он вообще делает там один? Стае разговаривал с Лютым около часа назад. Пацаны приедут минут через двадцать. Дожидаться их, пожалуй, не стоит. За это время меня вполне могут убить.

Вскочив как ошпаренная, я подбежала к балконной двери, закрыла ее на щеколду, задвинула тяжелые портьеры и, преодолевая брезгливость, принялась рыться в карманах покойника. Мне нужны были ключи от джипа. Вытащив их, я схватила сумочку и, суеверно посмотрев в зеркало, вышла на лестничную площадку. Яркий свет резанул глаза. «Включили уже». — машинально подумала я и, перепрыгивая через две ступеньки, стала спускаться вниз, напрочь забыв о том, что в доме есть лифт.

Джип завелся с полуоборота. Мертвой хваткой вцепившись в руль, я размышляла о том, кто побывал в моей квартире и устроил в ней пальбу Пашку я отмела сразу. Незнакомец, как мне показалось, был заметно ниже и плотнее его. К тому же он стрелял в меня, а Пашка на это никогда бы не пошел. И еще: имея ключи от входной двери, мой муж, панически боявшийся высоты, не полез бы на балкон. Нет, это не он. Но тогда кто же? Ой, не знаю… Как бы там ни было, в моей квартире остался труп. Вытащить его сама я не смогу — надо обращаться к Лютому. Пусть помогает А потом я заберу Саньку и увезу его домой…

Остановившись у КПП, я нажала на сигнал и устало закрыла глаза. О том, что ждет меня впереди, думать не хотелось.

— Эй, у тебя что, сигнал заклинило? — привел меня в чувство голос охранника. — Шлагбаум давно поднят. Девушка, вам плохо? — изменив тон, спросил он, вглядевшись в мое лицо.

— Мне хорошо, — пробормотала я. — Просто странно как-то получается. Заезжать к вам можно, а выезжать нельзя. Вы меня обратно-то выпустите?

— Если начальство даст распоряжение, выпустим, — равнодушно пожал плечами охранник. — От нас тут ничего не зависит.

— Все с вами ясно, — усмехнулась, я и, смахнув слезы, нажала на газ.

В темноте приветливо светились огоньки бара. Официантка Наташа, явно скучая, сидела, уставившись в видак.

— Где мой ребенок? — задыхаясь, спросила я.

— У Лютого в офисе, — невозмутимо ответила она.

— У Лютого?

— У Лютого. Он взял Саньку за руку и отвел к себе.

— Я же тебе ребенка оставила…

— Ну и что? Я с ним и так целый вечер провозилась, — пожала плечами Наташа, показывая, что разговор окончен.

До офиса Лютого я добежала, поставив мировой рекорд. Санька сидел на диване и, зевая, смотрел кассету с мультфильмами. Лютый, не глядя на него, разговаривал по телефону. Схватив сына в охапку, я прижала его к груди.

— Санечка, мальчик мой, как ты себя чувствуешь? Тебя никто не обижал? — бессвязно бормотала я, покрывая его поцелуями.

— Нет, мамочка! Меня покормили, затем я рисовал, а потом мне включили мультики.

— Ничего, сыночка, скоро все закончится.

Скоро мы поедем домой.

— Я не хочу домой, мне и тут нравится, — закапризничал Санька. — Тем более нас отсюда не выпустят, пока не приедет папа.

— Саша, что ты такое говоришь, — испугалась я и прижала сына к себе посильнее.

— Мне это дядя сказал. — Санька улыбнулся и посмотрел на Лютого.

Положив трубку на стол, Лютый спросил:

— А Стае где? Почему вы не дождались моих людей? Они приехали, но вас не застали. Им пришлось вернуться. Минут через сорок подъедут сюда. Что у вас там стряслось?

— Понятия не имею! Я приехала одна. Стаса убили.

— Что? — Лютый изменился в лице и достал сигарету.

— Стаса убили, — повторила я. — Стаса больше нет. Труп лежит у меня в квартире. Заберите его — я хочу вернуться домой.

— Что ты несешь? Кто убил Стаса?

— Я не знаю, кто его убил, но тот, кто сделал это, хотел убить не только Стаса, но и меня. Я не разглядела его лица — было темно, кто-то вырубил пробки. — Положив на стол ключи, я в упор взглянула на Лютого. — На, держи. Скажи своим, чтобы они вынесли из квартиры тело Стаса. Не днем же его выносить! Сейчас ночь, соседи спят — самое время. Короче, завтра я возвращаюсь домой.

— Пойди уложи ребенка спать, — сказал Лютый. — Как уложишь, зайди ко мне. Расскажешь все подробно.

— Пошли, Саша. — Санька нехотя встал и поплелся за мной.

"Ну, попала, — думала я, стоя в номере у окна. — Неужели Пашка всех кинул? А что, он может. Пятьсот тысяч долларов — заманчивая для него сумма… Нет, нет, ерунда… Пашка слишком дорожит принадлежностью к клану Лютого. Дорожит или дорожил? Наверное, его уже нет в живых. Кто-то отнял у Пашки деньги, а самого его сбросил в колодец… Скорее всего, этот «кто-то» устроил пальбу в моей квартире. Хотя здесь возможны и другие варианты. Например, ограбление. Квартира у нас с Пашкой богатая, а домушников развелось — хоть отбавляй. Куда только милиция смотрит! Нет, бред какой-то… Нормальный домушник в присутствии хозяйки не стал бы рисковать. Этот человек явно хотел меня убить…

Меня или Стаса?.. Стае был парень жесткий. Врагов у него много. Но какой смысл убивать его в моей квартире? Никто и не знал, что он появится там… Выходит, все-таки целились в меня, а Стаса устранили просто так, за компанию, шлепнули как ненужного свидетеля… Кто это сделал? Пашка? Нет, нет и еще раз нет! Пашку убили, к этой мысли надо привыкнуть. Я теперь вдова…"

Погладив спящего сына по голове, я включила ночник и вышла из комнаты.