Замужем плохо, или Отдам мужа в хорошие руки

Юлия Шилова

Многие считают, что раз женщина замужем, то она должна быть счастлива. Действительно, Юля считала, что она счастлива в браке. До тех пор, пока ее муж однажды не отправился в магазин за картошкой и не исчез. А вернулся совершенно другим человеком: он абсолютно ничего не помнит, не признает ни жену, ни ребенка, ни родителей. Юле безумно трудно, она разрывается между нелюбимой работой в баре для трансвеститов и домом, где ее ждет опостылевший муж. Чтобы немного развеяться, Юля вместе со своей подругой Владой опрометчиво соглашается поехать на день рождения к незнакомому человеку. Девушки с ужасом понимают, что попали в руки к мерзким отморозкам. С трудом им удается избежать смерти, вырваться из кровавой перестрелки. И тут судьба, словно сжалившись над Юлей, преподносит ей подарок. Она встречает Его – сильного, внимательного, страстного. Что перевесит: чувство долга или любовь? Сможет ли героиня изменить свою жизнь и стать счастливой?

ГЛАВА 8

Остановив первый попавшийся автомобиль, мы назвали мой домашний адрес и столкнулись с подозрительным взглядом водителя.

— Девчонки, что-то у вас такой видок, что вас в машину сажать страшно, — честно признался водитель и хотел было отъехать, но Владка назвала двойную цену и сказала умоляющим голосом:

— Отвезите! Деньгами не обидим. Нам очень срочно надо.

— Садитесь, — буркнул водитель и посмотрел на мои руки. — А это что? Кровь, что ли?

— Это я руки в краске выпачкала. Я ремонтными работами занимаюсь. Крашу, белю и все такое.

— Так я тебе и поверил, малярша хренова, — буркнул водитель и тут же добавил: — Смотри сиденье мне не испачкай. Аккуратнее! Я только недавно химчистку салона делал.

Как только машина тронулась, Владка взяла меня за руку и шепотом спросила:

— Ты как?

— Зачем спрашиваешь, сама знаешь.

— Главное, живы остались.

— А как мы будем жить после всего этого?

— Вот так и будем. Как Андрюха твой живет, так и мы будем.

— А Андрюха здесь при чем?

— При том, что он же живет без памяти. Нормально живет. Так и мы: просто этот отрезок из памяти сотрем, словно ластиком, и все. Представь, что мы тоже лишились памяти.

— Так Андрюха ее по-настоящему потерял…

— А мы ее сами себе сотрем.

Нашу беседу нарушил водитель. Немного откашлявшись, он посмотрел в зеркало заднего вида и спросил:

— Девчонки, а почем нынче ваши услуги?

— Какие услуги? — не поняли мы.

— Вы же проститутки. Просто хотелось бы узнать, сколько нынче подобные услуги стоят для народа? Нет, вы не подумайте ничего плохого. Мне лично ничего не нужно. Меня всего лишь обычное любопытство гложет. Я вижу, вы в какие-то неприятности попали. То ли с сутенером сцепились, то ли клиенты грубые попались. Так сколько же все-таки стоят услуги?

— Крути баранку и не задавай лишних вопросов, — процедила я сквозь зубы. — В противном случае ты не только денег не получишь, но и проблем себе наживешь.

Не успела я договорить свою фразу, как Владка схватила свою сумку и стала ею бить водителя по затылку. Водитель чуть было не потерял управление, но тут же опомнился и, прокричав, чтобы мы не отвлекали его от дороги, принялся вести машину молча.

Через час уже мы, приняв душ, сидели у меня на кухне в белоснежных махровых халатах, пили шампанское, чтобы хоть как-то залечить воспаленные нервы, и думали каждая о чем-то своем.

— А Андрей где? — поинтересовалась бледная, как смерть, Владка.

— Спит. Где он может еще быть! Уже светать скоро будет. Самый сон.

— Юлька, ты меня извини за то, что все так вышло…

— А ты-то тут при чем? Ты ни в чем не виновата.

— Это же ведь я уговорила тебя сесть в этот злосчастный джип.

— Да ты тут при чем! У меня своя голова есть на плечах, — горько заметила я, а затем сделала несколько глотков шампанского и, с трудом сдерживая слезы, спросила:

— Влада, а как жить после изнасилования? Как продолжать жить дальше, ведь эти воспоминания постоянно будут давить на тебя.

— Время лечит.

— Время лечит, но ведь шрамы будут кровоточить. Я вот никогда не задумывалась о том, как девушки живут после насилия. Как они спят, ходят по улицам, дышат? — задумчиво произнесла я.

— Точно так же, как и до насилия.

— Не скажи. В корне меняется отношение к мужскому полу. Трудно не только женщине, пережившей насилие, но и мужчине, который находится рядом с ней. Получается такой вот паровозик из пострадавших. Одна мразь может сделать несчастными многих людей. Я слышала про центры реабилитации для изнасилованных женщин.

— Да ничего путного в этих центрах нет, — махнула рукой Владка. — Что в них хорошего? Очередная выкачка денег. Да кому на этом свете интересно, что с тобой происходит и уж тем более с твоей душой? Каждый сам за себя. Человек человеку волк. Тем более в нашем государстве изнасилованная женщина ни за что не пойдет ни в какой реабилитационный центр и попытается скрыть то, что с ней произошло. Забыть, стереть из памяти. У нас же такой жестокий народ! У нас люди вообще сочувствовать и сострадать не умеют. Скорее, наоборот, только радуются чужим неудачам и несчастьям. А что касается изнасилования, то у всех на этот счет заготовлена одна любимая банальная фраза: «Сама виновата». Столько женщин обращаются в милицию по поводу изнасилования, а наши любимые стражи порядка, вместо того чтобы искать виноватых, обвиняют в случившемся самих женщин.

— Мне кажется, что в таких случаях нужно обращаться к психологу. Он поможет.

— Нужно учиться самой справляться со своими бедами и проблемами, — отрезала Владка. — Ни один психолог не может сделать тебя сильным и счастливым человеком. Сделаться им можешь только ты сама. Я хорошо понимаю тех женщин, которые после насилия не обращаются в милицию.

— И в чем же они правы? Ты считаешь, что зло не должно быть наказано?

— Увы, но мы живем в таком несовершенном мире, что очень часто зло побеждает добро, — грустно заметила Влада. — Ну ты только сама представь: для того чтобы наказать насильника, нужно прийти в дежурную часть, написать заявление, получить талон-уведомление. После этого нужно на все той же скорости нестись к врачу, снимать побои, сдавать анализы. При этом нужно как-то объяснить стражам порядка, почему ты согласилась провести с незнакомым человеком вечер, села к нему в машину и стала ему доверять, — подавленно сказала подруга. — Знаешь, если бы в этой бане не было такого скопища мужиков, а было бы их только двое и они были бы более адекватные, то можно было бы сослаться на месячные, беременность, какое-нибудь венерическое заболевание или даже на СПИД. Говорят, на насильников это действует. Юлька, то, что уже произошло, — уже произошло, и не вернешь все обратно. Нужно свыкнуться с этим и жить дальше. Займись аутотренингом. Это хорошо помогает, и ты перестанешь испытывать чувство вины. Никто не отрицает, что будут терзания, но все же нужно учиться с ними справляться. Нужно уметь признать тот факт, что это уже случилось и все не переиграешь по-новому. Изнасилование — это не повод для того, чтобы похоронить себя заживо. Ни одно изнасилование не может лишить нас женского счастья. Юлька, ну влипли мы, что поделаешь. Зато живые остались, понимаешь, живые?! Это сейчас ты еще плохо оцениваешь ситуацию, но буквально на днях ты поймешь, из какого ада тебе довелось вырваться.

Владка замолчала, и в воздухе повисла продолжительная пауза. И все же Владка не сдержалась и нарушила молчание первой. Ее взгляд затуманился, и она еле слышно спросила:

— Юлька, а тебя что, много мужиков изнасиловало?

— Один, — выдавила я из себя.

— Ой, а я-то думала, — облегченно вздохнула Владка.

— А что ты думала? — прищурила я глаза.

— Я думала, что тебе досталось намного больше.

— А по-твоему, один насильник — это полная ерунда?! — с вызовом произнесла я. — Меня, между прочим, никто и никогда силой не брал. Я привыкла все по обоюдному желанию делать.

— Но ведь твой насильник уже наказан! Эти подонки убиты.

— Своего насильника я сама наказала. До чего это жуткое чувство, когда какая-то пьяная, но сильная дрянь на тебя наваливается и с чудовищной болью и силой разводит твои ноги. Это так тяжело — чувствовать беспомощность, страх и отчаяние. Я никогда в жизни даже подумать не могла о том, что секс может быть гадким, мерзким, кошмарным. До темноты в глазах, до крайнего отвращения и брезгливости. Я кусала губы до крови от своей беспомощности. А в тот момент, когда я изо всех сил укусила своего насильника за руку, он вскрикнул и с такой силой и злостью дал мне по голове, что я просто чудом не потеряла сознание. Знаешь, на тот момент мне казалось, что как минимум сотрясение мозга мне точно обеспечено, — я говорила достаточно возбужденно и чувствовала, как меня охватывает легкая дрожь.

— Так вот, уже в полусознательном состоянии я все же смогла дотянуться до пустой бутылки из-под пива и что было силы ударить ею по голове своего насильника.

— Ты это сделала? — от удивления Владка зажала свой рот ладонью.

— А что я, по-твоему, должна была делать? Лежать и ждать, когда он сделает свое дело и придет следующий?!

— Ну ты даешь, — только и смогла произнести Владка.

— Я не знаю, умер он или нет. Я пробила ему голову. Было слишком много крови. Он закатил глаза и навалился на меня всем телом. Как только я вылезла из-под этого жирного борова, я услышала, что ему на помощь идет второй. Я проделала с ним то же самое.

— Ты что, его тоже замочила???

— Я не знаю, — честно призналась я Владке. — Я била его разбитой бутылкой по голове до тех пор, пока он не повалился на пол.

— А если бы зашел третий?

— Я проделала бы то же самое, — не раздумывая, ответила я.

— Юля, но ведь ты так рисковала… А если бы в баню не ворвались киллеры, если бы мы не попали в бандитские разборки?! Что тогда?! Тебя бы за такое убили, да и меня следом за тобой тоже.

— А что я должна была, по-твоему, делать? — опешила я. — Лежать и получать удовольствие?

— Да ты только подумай, что бы могло быть… — схватилась за голову Владка.

— Да я даже париться по этому поводу не хочу. Самое страшное уже позади. И хоть этих козлов киллер уже расстрелял, меня так греет мысль, что в первую очередь я им сама отомстила. Я наказала их сама! Я даже чувствую в своей душе восторг, потому что я с этими гадами своими собственными руками расправилась. Я вот только одного не пойму: почему киллер меня в живых оставил?

— А как это было?

— Он уже навел на меня автомат, а потом вдруг пожалел.

— А он тебе что-нибудь говорил?

— Сказал, что если он пожалеет о том, что меня в живых оставил, то найдет и все равно убьет.

— Это он тебе для острастки сказал. Ты же прекрасно понимаешь, что уж он-то тебя никак не найдет. Тем более, скорее всего, его уже самого в живых нет.

— Почему?

— Да потому, что обычно так всегда бывает. Киллеров сразу же убирают, — уточнила моя подруга. — Сама посуди, кому нужны лишние свидетели. По-моему, мы попали в баню, в которой парились члены какой-нибудь преступной группировки, — принялась рассуждать Влада. — Это понятно по их поведению, речи и даже жлобству. Беспредельщики, отморозки и похотливые самцы — вот кто они такие. Они собрались в бане день рождения справлять, а кто-то про это узнал. Скорее всего, какая-нибудь конкурирующая криминальная группировка, которая с ними рынки сбыта или еще что-нибудь не поделила. Вот и наняли киллеров, чтобы они всех посетителей бани изрешетили за пару минут. Как правило, после этого тех, кто выполнил заказ, тоже убирают. Возможно, их уже нашли где-нибудь в машине с простреленными затылками.

— За что? Ведь убийцы же думают, что они всех уложили. Они уверены, что в живых никого нет. А тот, кто меня пожалел, вряд ли своему напарнику про меня сказал. Быть может, он понял, что я здесь просто случайный человек и никакого отношения к этим людям не имею. А может, на него повлияло и то, что я сказала, что этих двоих убивать не нужно. Я уже это сделала. Еще я сказала, что у меня маленький сын…

— Он просто тебя пожалел. Видимо, проснулись в нем какие-то человеческие качества. Каким бы случайным человеком ты ни была, но, как правило, свидетелей всегда убирают, и совсем не важно, имеешь ты отношение к этим людям или не имеешь. Так что мы тобой родились в рубашке. Убийца тебя действительно пожалел. Это очень редкий случай. Обычно убивают всех подряд, не разбирая, кто есть кто.

Влада замолчала и стала медленно смаковать шампанское, я тоже взяла свой бокал и почти шепотом спросила:

— А ты как жива осталась?

— Меня Степан в бассейн повел. Короче, мы занялись там любовью.

— Чем? — переспросила я Владу.

— Трахом, — поправила саму себя Владка.

— Так ты не путай, пожалуйста.

— Да сейчас все так перепуталось…

— Трах и любовь совсем разные вещи. Трах вообще к любви никакого отношения не имеет.

— Да ты знаешь, я особенно не сопротивлялась. Какой смысл? Бутылками я никого по голове не била.

— Еще скажи, что ты расслабилась и получила удовольствие, — язвительно заметила я.

— Этого я сказать не могу.

— А если бы за Степаном зашел следующий, ты бы тоже не сопротивлялась???

— Пойми, сопротивляться бесполезно. Я пыталась его уговорить.

— Насчет чего?

— Несла всякий бред относительно того, что он мне очень сильно понравился, что у меня ни с кем никогда не было такого безумного секса. В общем, несла всякую чушь, только бы он не пускал меня на «общак». Знаешь, ведь даже в такой ситуации мужики внушаемы, как дети, и иногда этот прием хорошо срабатывает. Уж лучше побыть с одним мужиком, чем с десятком ему подобных.

— И он повелся?

— Мне кажется, на него это произвело определенное впечатление. Сначала он говорил, что я вру, а потом очень даже увлекся и пообещал, что этой ночью я буду только с ним. Правда, я толком не поняла, он это серьезно пообещал или просто взболтнул в экстазе. В любом случае, это не имеет уже никакого значения. А когда послышались выстрелы, — вспомнив об этом страшном мгновении, Влада чуть не заплакала, — мы были уже в бассейне. Степан сразу сообразил, в чем дело, заставил меня набрать побольше воздуха в легкие и вместе со мной нырнул под воду. Я даже не знаю, как долго мы просидели под водой. Мне начинало казаться, что целую вечность. Я уже хотела вынырнуть, для того чтобы глотнуть воздуха, но Степан крепко держал меня за голову и не давал мне этого сделать. А когда мы все же вылезли из бассейна, то услышали, что уже все тихо, и сразу встретились с тобой.

— Теперь нужно постараться забыть это, как страшный сон. Сегодня же выкини сим-карту из своего телефона и купи себе новую, — посоветовала я Владке.

— Конечно. Еще не хватало, чтобы он мне звонил и я бы ему алиби обеспечивала. Пусть сам выкручивается, как хочет.

В подтверждение своих слов Владка потянулась за своей сумкой, достала из нее свой мобильный, вытащила из него сим-карту и выкинула ее в мусорное ведро.

— Кому надо, тот на домашний позвонит, — быстро проговорила она и сунула мобильный обратно в сумочку.

Неожиданно для самой себя я закрыла лицо руками и тут же услышала Владкин обеспокоенный голос:

— Юлька, ты что?

— Влад, как ты думаешь, а в этой бане уже ментов много?

— Конечно, много, — не раздумывая, ответила Влада. — Ментов по-любому вызовут, без них никуда. А почему ты спрашиваешь? Нас все равно никто не найдет. И даже если Степан уже сотню раз пожалел, что нас отпустил, и рассказал о нашем существовании милиции или другим браткам, нас в любом случае никто не найдет.

— А ты в этом уверена?

— В чем?

— В том, что нас не найдут.

— Конечно. А как нас найдут, если про нас никто ничего не знает?

Конец ознакомительного фрагмента.