Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

Юлия Флёри (2016)

Любовь бывает разной. У кого-то безумной, точно бурная река, водопад, омут. У кого-то напоминает водную гладь, которая изредка рябит под дуновением ветра. Она всегда начинается со слова «счастье», с полёта, с мечты. Может витиевато закручиваться в узелки либо плести плотную паутину, а может свободно развеваться под порывом воздуха. А иногда любви приходит конец. Она не истончается, не имеет полумер, просто исчезает. У кого-то на смену любви приходит уважение, трепет от былых чувств, ласкающие душу воспоминания. А кто-то предпочитает забыть о ней, как о несуществующей небылице. Лора в своей любви плыла, закрыв глаза. Доверяя, наслаждаясь этим доверием, получая удовольствия от возможности быть настолько уверенной в чувствах. Чужих и своих. Но что-то пошло не так. Доверие вдруг исчезло или нет… оно поблекло, стало прозрачным и ещё есть возможность удержать его. Только для этого нужно вспомнить. Вспомнить, кто она и кого любила. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

О случившемся она забыла в следующую же секунду, перебирая в голове какие-то свои мысли, и не сразу обратила внимание на появившуюся сзади хрупкую женскую фигурку.

— Лора Соколовская? — послышалось из-за спины, и Лора с улыбкой обернулась, пытаясь понять, чего от неё хотят.

Опытный взгляд быстро зацепился за необходимые детали: строгий брючный костюм демократичной чёрно-белой расцветки, недорогой, но стильный и аккуратный, спортивные туфли для удобства ходьбы, убранные в хвост волосы. Весь образ дополнял бэйдж с пометкой «пресса».

— Извините, я не даю интервью, — ответила Лора, уловив чужую растерянность. Отвернулась к умывальнику, чтобы ополоснуть руки водой, когда услышала вновь.

— Вы ведь Лора Соколовская! — было сказано тише, но с львиной долей уверенности.

— Послушайте, — замялась она, выискивая имя молодой особы на знаке отличия, — послушайте, Анна, — постаралась Лора вежливо улыбнуться, — я уже сказала, что не даю интервью и…

— Но это не можешь быть ты… ведь тебя нет… — вроде как удивилась девушка сама себе, своим словам и утверждениям. — Но как…

— У вас всё хорошо? — спросила Лора даже не из вежливости, просто этим самым хотела поставить жирную точку в ненужном разговоре.

— А ты изменилась. — Услышала она язвительный тон вместо извинений, после чего так и застыла вполоборота. — Я долго примерялась, прежде чем понять.

— Извините?

Из состояния растерянности девушка перешла к какой-то непонятной решительности и напряжению.

— Что… так, значит… тебя в доме не было?

— Вы меня с кем-то путаете, — жёстко ответила Лора, но девушка вспыхнула как спичка, отступая к стене и вглядываясь в незнакомые черты лица.

— Морду перекроила и, думаешь, никто не узнает? А Женя? Что ты с ним сделала, он жив? — девушка шагнула вперёд, но остановилась, предостерегаемая колючим взглядом.

— Я уже сказала, что вы меня с кем-то путаете и…

— Я по голосу тебя узнала, — перебила журналистка. Достаточно резко. — Ты изменилась, а голос — нет. И внутри всё такая же гнилая! И так натурально сейчас изображаешь удивление… Браво!

Пока Лора пыталась понять, что всё это значит, вдобавок к своим словам девушка присоединила несколько громких единичных всплесков руками, изображая аплодисменты.

— А твой сын? — встрепенулась незнакомка.

— Девушка, послушайте…

— Его ведь тогда тоже не нашли.

— Вы о чём? — приподняла Лора одну бровь, развернулась и теперь стояла к журналистке лицом.

— Я про мужа твоего и сына, — проговорила та с шипящим презрением в голосе и скривилась, окидывая Лору придирчивым взглядом со стороны. — Неприкасаемая теперь, значит, управы на тебя не найдут? Что ты с ними сделала, тварь?! — выкрикнула сумасшедшая, сверкая злобным взглядом. — Что, замену нашла? Прав был тогда Женька: змея ты. Ненавижу! — бросилась она, пытаясь вцепиться пальцами в шею, не ожидая отпора. И тут же была прижата твёрдыми пальцами к стойке умывальников.

Для подавления нападения Лора применила простейший захват, фиксирующий шею противника большим и средним пальцем. Муж обучил. Теперь журналистка шипела от боли и нехватки кислорода, но, прежде чем отпустить её, Лора попыталась разглядеть невменяемую девицу. Длинные светлые волосы рассыпались по плечам, чёрные дорожки туши, смешанные со слезами боли, катились по красным от напряжения щекам. Она ещё пыталась прокричать какие-то угрозы, но теперь выглядела жалко, и сложно было воспринимать их всерьёз. А ещё… ещё Лора пыталась проанализировать услышанное. Всего несколько слов, несколько обвинительных выпадов и вот эта сумасшедшая с полной решимостью попыталась напасть на абсолютно незнакомого человека. Значит, ошиблась. Но назвала по имени, используя девичью фамилию… может, просто неадекватная? Но на бэйдже стоит логотип известного издательства, значит, девушка прошла серьёзный отбор. Что тогда?.. «Просто ошибка» — выдало совершенно спокойное сознание, и захват можно было ослабить.

— Умойтесь и приведите себя в порядок, прежде чем возвращаться в зал, — добила Лора скользящим в голосе равнодушием. — Я не знаю, кто вы и что хотели, но предупрежу охрану. Свой рабочий день можете считать оконченным.

Девушку Лора отпустила, и пока та растирала защемлённую шею обеими руками, свои влажные пальцы вытерла бумажным полотенцем и вернулась к гостям.

За последние три года в её жизни хватало разных казусов, и на данном этапе девушка своими угрозами и обвинениями едва ли выбивалась из серой толпы. Память не выдавала никаких ассоциаций, связанных с её словами, поэтому о происшествии можно было забыть, что, проконтролировав работу охраны, Лора и сделала. Сразу же вернулась за стол, где скучающая Ева ковыряла вилкой салат.

— Нет у него никакой татуировки, — с достоинством сообщила она и улыбнулась. Лора приподняла брови. — Я даже за ворот сорочки заглянула, а там пусто.

— Представляю, в каком шоке был Москвин от твоих вольностей, — проговорила Лора в сторону, бросила на колени свежую салфетку. Так же, с неохотой, посмотрела на представленный салат класса «эконом» и отставила блюдо в сторону.

— А вот и нет! Он сам это предложил. Я спросила: «А, правда?..» А он сказал: «Не знаю, посмотри сама». Представляете? Так что теперь я доподлинно уверена, что это слухи, а вот пахнет от него обалденно. Вот, мужиком. Грубым, решительным, уверенностью пахнет и властью.

— Чем? Мужиком? — сдержала Лора рвущийся смешок.

— В хорошем смысле этого слова, Лора Витальевна… Он, кстати, уехал по делам, просил передать, что не сможет попрощаться лично. Отправляется на важную встречу и очень сожалеет, что так и не успел пообщаться с вами наедине. Кстати, я практически уверена, что спроси вы его о татуировке, он бы лично отвёл вас в подсобку и представил на обозрение не только шею, но и всё своё тело.

— Ева, от твоих утверждений у меня пропадает аппетит, — сухо заметила Лора, всё же приступив к закуске.

Некоторое время она провела в относительной тишине, принимая редкие поздравления с успешно проведённым годом, а потом, когда Германов внёс в вечер несколько точных цифр и определённую долю скуки, Ева снова оживилась.

— Лора Витальевна, а вы не знаете, у Юрия Владимировича есть женщина?

Лора, предварительно прокашлявшись, посмотрела в некоторой растерянности.

— Ну, не знаю… любовница… или жена, например, — добавила Ева неуверенно и полушёпотом.

— Ева, конечно, есть. Может, и не постоянная, но…

— А вы её видели? — резко перебила та и приблизилась в эмоциональном порыве. Лора вежливо отстранилась.

— Ева, ты не считаешь, что это немного неприлично?

— Зато как интересно!

— Действительно, — задумчиво хмыкнула Лора. Аргумент.

Только вот Ева была не тем человеком, который останавливается на полпути.

— Интересно было бы посмотреть на женщину, которую он выберет.

— Ты имеешь в виду её моральную устойчивость? — догадалась Лора и расслабилась.

— Конечно! Ладно, Москвин, он просто красавчик, и ему даже стараться не нужно, чтобы привлечь внимание. Тут же, с Гастило другое. Не каждая решится.

— Будет обидно узнать, что он выбирает продажную любовь, не так ли? — Лора улыбнулась, а Ева насторожилась.

— То есть…

— Я просто предположила, дорогая. Люди, Ева, делятся на социальные слои, думаю, здесь я для тебя Америку не открыла. Так и Юрий Владимирович, среди равных себе становится другом, кому-то братом и сыном, кому-то просто любовником. И, поверь, он не обязательно будет страшнее того же Рогозина, который сидит за два столика от нас.

— А этот здесь при чём? — Ева скривилась и предпочла не смотреть в указанную сторону. Лора понимающе кивнула.

— Вот тебе и ответ. Согласись, каким бы авторитетом Гастило не обладал, на него с подобным отвращением смотреть сложно. Есть то, что скрывается от глаз, но не скроется от… интуиции, к примеру. Я к тому, что не так страшен чёрт, как его малюют.

— Вам, конечно, виднее…

Ева на некоторое время угомонилась, переваривая полученную информацию, даже покосилась в сторону Рогозина. Она решительно вздохнула, вроде бы отвлекаясь на другие мысли, но снова наткнулась взглядом на начальницу.

— Лора Витальевна, а почему у вас нет детей? Вы просто невероятно меняетесь в их присутствии. Я сейчас заметила, как вы смотрели на фотографии, которые подобрал Германов — нет слов. Не хотите или не получается?

Лора посмотрела на секретаря абсолютно серьёзно и несколько раз удивлённо моргнула.

— Я никогда об этом не задумывалась, — ответила она с некоторой ноткой растерянности в голосе и на секунду замерла. — Я, действительно, никогда не думала о детях, — повторила твёрже, и в памяти всплыл неприятный инцидент с журналисткой, который она тут же попыталась стряхнуть, как ненужный груз. — Не знаю, наверно, глупо будет, если скажу, что дети появляются вдруг. Но, думаю, это самый верный способ. В моей жизни практически не бывает случайностей. Может, поэтому детей и нет?

— Я думала, каждая замужняя женщина мечтает о настоящей семье.

— Я не настолько деликатна в этом вопросе.

— Да вы, Лора Витальевна, в любом вопросе действуете достаточно резко, — заметила Ева абсолютно серьёзно. — Я этому каждый раз поражаюсь. Вот, есть ведь в вас женственность, но если что-то касается действия или принятия решения, вы об этом словно забываете.

— Да уж, вздыхать, глядя в окошко, мне не подходит.

— А дома, с мужем, вы такая же?

— А дома я с мужем, и принимать решения мне не нужно.

— Что, становитесь нежной и ласковой? — с недоверием покосилась секретарь, на что Лора понимающе улыбнулась.

— Нужно уметь фильтровать информацию, дорогая, тебе ли этого не знать? На работе я работаю, я руководитель, ответственное лицо, и от моих решений зависит большое количество людей. Дома такой потребности никто не испытывает.

— Даже представить не получается, что вы можете быть на вторых ролях.

— То есть в равноправие ты не веришь?

— Я не верю мужчинам, которые сначала обещают золотые горы, а потом вручают веник и половую тряпку перед тем, как уйти на работу.

— Ты ведь не была замужем? — удивилась Лора, на что секретарь абсолютно безобидно фыркнула.

— Но это не значит, что я не жила в семье! Моя мама окончила ВУЗ по специальности тележурналистика и по его окончании имела прямую наводку в одну из популярнейших студий того времени. Но не вовремя вышла замуж и по совету будущего супруга пошла на бухгалтерские курсы, потому как «светить лицом» для замужней женщины неприлично. Вот, представляете, какая дура?

— Если такой выбор принёс ей счастье…

— Если бы такой выбор принёс счастье, она бы не развелась спустя пятнадцать лет, Лора Витальевна и, уж тем более, не осталась бы на улице. Сейчас моя мама работает режиссёром на центральном телеканале города, ездит на БМВ последней модели и сама выбирает себе любовников. И теперь счастлива. Но каждый раз, оставаясь хоть на мгновение в одиночестве, она вспоминает, как бездарно провела те самые пятнадцать лет своей жизни. А я так не хочу!

— Я счастлива в браке, — мгновенно сориентировалась Лора, но Ева продолжила напирать.

— Все счастливы до поры до времени. Так и вы, не обращаете внимания на его частые командировки, молоденьких секретарш, которые давно знают о вашем супруге намного больше достоверной информации. Так сказать, от первого лица. Вы заняты собой и своим делом. И не замечаете, как жизнь проходит мимо. И наверняка варите ему вкуснейший борщ…

— Нет, Ева, я не варю ему борщ, не глажу сорочки и не складываю документы в папку перед работой. У меня дома целый штат прислуги, которая занимается всеми этими вопросами, в то время как я занимаюсь своим мужем.

— И считаете, что это нормально? Я в том смысле, что его это устраивает?

— А почему нет? Он сыт, одет, спит на свежей постели, а жена при этом рядом и в хорошем настроении. Что его в этом может не устраивать? И если ты хочешь, чтобы у тебя в жизни был такой же мужчина, не ищи среди тех, которые, ухаживая, восхищаются, откуда же у тебя берётся столько времени… м-м… допустим, для того, чтобы писать картины. А спустя пару недель совместной жизни удивляются, что, кроме картин, у тебя времени не хватает ни на что другое, и требуют сварить тот самый борщ. То есть это зависит от мужчины: либо он строит из себя дурака и, якобы, не понимает необходимости твоего самоутверждения, либо он любит и делает тебя счастливой.

— Вы сейчас пытаетесь описать какой-то идеал совместной жизни. Разве мужчины такие бывают? Мне всегда казалось, что их девизом были слова: пришёл, увидел, под замок!

— Я думаю, каждый сам выбирает свою судьбу.

— Ага, а кто-то лепит тебя по образу и подобию, — невзначай проронила Ева, и Лора поджала губы.

Её жизнь не была идеальной. То есть всё было именно идеально, и вся эта идеальность никак не вписывалась в привычную картину мира. Её муж… он смотрел на Лору, точно на икону. Не обожествляя, а словно наслаждаясь её образом, словно и сам очищается рядом с ней. Расслаблялся, становился мягким и податливым. Но таким он не был. Ей ли не знать, чего может стоить одно неверно принятое решение? Сотрёт с лица земли любого неугодного, раздавит, уничтожит и тут же улыбнётся ей умиротворённой, спокойной улыбкой. Напоминая взглядом, что всё хорошо. Всё так и должно быть. И она верит, потому что рядом с ним забывает обо всём. Потому что растворяется в нём. Потому что не представляет без него свою жизнь. Потому что такая же, и решения принимает не менее жёсткие, если того требует дело.