Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

Юлия Флёри (2016)

Любовь бывает разной. У кого-то безумной, точно бурная река, водопад, омут. У кого-то напоминает водную гладь, которая изредка рябит под дуновением ветра. Она всегда начинается со слова «счастье», с полёта, с мечты. Может витиевато закручиваться в узелки либо плести плотную паутину, а может свободно развеваться под порывом воздуха. А иногда любви приходит конец. Она не истончается, не имеет полумер, просто исчезает. У кого-то на смену любви приходит уважение, трепет от былых чувств, ласкающие душу воспоминания. А кто-то предпочитает забыть о ней, как о несуществующей небылице. Лора в своей любви плыла, закрыв глаза. Доверяя, наслаждаясь этим доверием, получая удовольствия от возможности быть настолько уверенной в чувствах. Чужих и своих. Но что-то пошло не так. Доверие вдруг исчезло или нет… оно поблекло, стало прозрачным и ещё есть возможность удержать его. Только для этого нужно вспомнить. Вспомнить, кто она и кого любила. Содержит нецензурную брань.

Глава 9

***

Воспоминания не принесли должного успокоения, и рука нехотя потянулась к флакончику с таблетками. Подумать только… большой мир рассуждает над тем, кто лежит сейчас в его постели, а жена самого загадочного мужчины прочно подсела на тяжёлые снотворные препараты, периодически входя в своеобразный транс из кошмаров. Лора обернулась и наткнулась на серьёзный и внимательный взгляд.

— Поделиться? — попыталась пошутить она и потрясла флакончиком со звенящими в глубине пластика пилюлями.

— Я всё равно поговорю с твоим лечащим врачом, Лора. Мне не нравится эта идея, кому бы она ни принадлежала.

Пропуская это мимо ушей, Лора откупорила флакон, потрясла его, пока не увидела в ладони маленькую розовую таблетку. Она неловко оглянулась и практически бесшумно перевернула пластиковую форму, удваивая дозу. Забросила в рот, пока муж ничего не понял, и только устраиваясь у него под боком, услышала фразу:

— И об этом я с ним тоже поговорю, малыш.

— Иногда мне кажется, что ты знаешь обо мне больше, чем я сама, — поёжившись, призналась Лора, настолько реалистично и почему-то неприятно казалось это предположение. Она закрыла глаза и через считаные минуты потерялась в реальности.

Сон стал для неё вторым «я», второй жизнью, второй сущностью. Всё происходило слишком реалистично, слишком остро она чувствовала в его темноте чьё-то присутствие. Словно кто-то всегда стоит за спиной, но, обернувшись, её окутывала всё та же пустота и темнота.

Со снотворным тяжело. Она не помнила слов, не помнила действий, но проживала всё по-настоящему. Словно и не спала вовсе, а только выходила за дверь. И было чувство, будто кому-то должна, поэтому старалась что-то доказать. Что-то очень важное и жизненно необходимое. Путалась, блуждала, кричала, но при этом не могла произнести ни звука. И это страшно. Ощущение беспомощности. То, что забыто в реальной жизни и так остро отзывается во сне. А потом пронзительный детский крик разбудит её за секунду до того, как прозвенит будильник.

Проснувшись, Лора, как всегда, подскочила на постели, закрывая рот руками, и пытаясь отдышаться, точно всё это время от кого-то бежала. А потом, когда дыхание начало выравниваться, поняла, что не помнит ничего. Ничего из того, что заставляет волосы на руках стоять дыбом, ничего из того, что заставляет сердце бешено колотиться. А особенно пугает то, что сон прошёл, а необъяснимая паника так и осталась глубоко внутри, не отпуская и не позволяя забыться, расслабиться.

Муж проснулся на полчаса раньше. Он, как всегда, наполнил ванну кипятком, потому что знал, что этот неприятный период перехода из зимы в весну заставляет её тело трещать по швам. В воздухе всё ещё витал аромат его одеколона, но самого уже десять минут, как нет в доме.

— Лора Витальевна, вы проснулись, — улыбнулась Вера Петровна и принесла чашечку горячего кофе.

Несмотря на то что эта традиция длится с момента её появления в доме, Лора только сейчас поняла, что никогда об этом не просила. Подобная мысль оказалась похожа на короткий безболезненный удар, и заставила посмотреть на женщину внимательнее.

— Вера Петровна, а почему вы каждый раз приносите кофе в мою комнату? Это странно, но до вашего появления я не имела привычки пить кофе в постели.

— Мне больше так не делать? — невозмутимо отозвалась женщина и замерла в ожидании ответа.

— Нет, не стоит. Помните, как у Булгакова: мы начнём обедать в кабинете, а в ванной комнате будем резать кроликов…

— Не помню. Что это за живодёрство?

— Ну, как же, «Собачье сердце». Странно, что вы не обратили внимания. Знаете, я вот прежде никогда не задумывалась, откуда это во мне, а сейчас точно помню, что мама всегда накрывала обед в столовой, — неожиданно для самой себя произнесла Лора.

Перед глазами, как в реальности, встала крохотная столовая комната, и она точно знала, что за фанерной стеной есть такая же крохотная кухня, но с точностью могла отметить, что это не родительские залы. Комнаты в их московской квартире имели непозволительный объём.

— Я, кстати, и сама всегда старалась кормить мужа в столовой, — коротко улыбнулась она.

— Да? А мне казалось, вы не умеете готовить? — натурально удивилась Вера Петровна, и Лора возмутилась.

— Что за глупости? Каждая уважающая себя женщина умеет готовить!

— Однако вы никогда не готовите.

— Да? — почему-то это заявление заставило Лору задуматься. Но сегодня, именно сейчас у неё было чёткое ощущение того, что именно она заботилась о муже! Собирала ему обеды и… И получается какой-то бред! Ведь она никогда не собирала ему обеды. Просто потому, что не любила. Да и обедал он…

— Вы будете пить кофе в столовой или, может, в кухне?

— Нет, только не в кухне. Терпеть не могу эту Фаину. Её взгляд внушает мне что-то неприятное, — поморщилась Лора и уверенным движением столкнула с ног одеяло.

— Зачем держать в доме человека, который вам не нравится? Мне кажется, вы в том положении, когда можете себе позволить выбирать.

— Это так, но Фаину очень ценит мой муж. К её работе никогда нет нареканий и, кроме ничем не объяснимой личной неприязни, положить на чашу весов мне нечего. К тому же она никогда не покидает пределов кухни.

Лора села в постели и улыбнулась сама себе.

— Представляете, Вера Петровна, я никогда, за почти шесть лет жизни здесь не столкнулась с ней в самом доме случайно. Однако она всегда в курсе «когда, где и что?» Странно, вы так не считаете?

— Она вообще кажется мне странной. И не говорит по-русски.

— Какие глупости, она говорит по-русски! — утвердительно заявила Лора, но при этом не могла вспомнить ни единого слова, произнесённого женщиной. — Просто… прежде чем сказать, Фаина всегда думает, — стушевалась она под удивлённым взглядом и ей самой это очень не нравилось.

Лора решила пояснить.

— Из моей спальни как-то пропала одна вещица. На самом деле, сущая безделушка, но важен был факт пропажи. О том, что вещица украдена, я и не думала, ведь в доме не бывает случайных людей, но факт оставался фактом. Так, Фаина буквально за две минуты определила кто, в какой день и куда именно её убрал. Вы представляете?

— Я вообще не представляю, что в моей комнате может находиться посторонний человек, — возбуждённо открестилась женщина, и Лора посмотрела на неё с улыбкой.

— Прежде я об этом не задумывалась, а когда вы так категорично заявили, вдруг поняла, что мне это тоже неприятно. Радует только то, что никто из прислуги не станет заглядывать на полки моего туалетного столика.

— Но ведь вы сами только что сказали, что прецедент был.

— Единичный случай, Вера Петровна. И, да, я буду завтракать в столовой, — сказала Лора для того, чтобы побыть наедине с собой и как-то определиться со странными мыслями, которые так неожиданно возникли в голове.

Только ничего не прояснялось: странные ощущения параллельной реальности заставляли думать напряжённее, а ответов на вопросы и вариантов таковых оставалось всё меньше. Потому Лора предпочла переключиться на будничные проблемы. Она проигнорировала кофе и, как это ни смешно, манную кашу, которую так любила. Отправилась на работу.

— Доброе утро, Лора Витальевна, отлично выглядите! — мелодично поприветствовала Ева и без лишних слов приступила к отчёту. — Как вы и просили, я максимально разгрузила дни с понедельника по четверг, все встречи начинаются не раньше четырёх вечера, пятницу освободила полностью. Звонил Ковалёв, о теме беседы не распространялся, обещал перезвонить во время обеда. Секретарь Москвина уточняла, когда будут готовы пригласительные билеты. Германов отзвонился и сообщил, что обедает с новыми спонсорами, только вот я никак не возьму в толк, о ком он говорит и где успел подцепить.

— Небезызвестная компания «Аркос» в лице её бессменного руководителя, изъявила желание стать одним из наших представителей на финансовом рынке. Что ещё?

— Когда вы только всё успеваете, Лора Витальевна? Я не знаю, а вы знаете!

— Обязанности у нас с тобой, Ева, разные. Но я имею право единолично выбирать, с какими из компаний сотрудничать. «Аркос» в нашем составе видеть хотела давно, вот и они созрели. Что на сегодня?

— Две встречи на официальном уровне с представителями власти, участники до сих пор не определены. Радует то, что на нашей территории. После обеда вас пригласили на открытие зимнего сада в новом спортивном комплексе, Германов сказал, что присутствие обязательно. Вечер практически свободен, но вы просили его не занимать, потому как планировали встречи с детьми и их родителями.

— Что ещё?

— Да, в принципе ничего. Узнать вот хотела, что вы каждый месяц делаете в ту пятницу, которую я так усердно охраняю от нападающих?

— Посвящаю один день в месяце себе. Тебе тоже советую не увлекаться и устраивать один выходной, свободный от всех. Очень расслабляет, знаешь ли.

Лора строго посмотрела, и сплетничать далее намерена не была. Лишние вопросы начинали раздражать, но это было Еве простительно.

— Понятно, — совершенно буднично отозвалась секретарь. — Ещё в приёмной ожидает женщина, хочет поговорить по поводу финансовой помощи ребёнку с редким заболеванием.

— Почему ко мне?

— Я звонила в юридический отдел — это не наш случай, но она отказывается уходить.

— Пригласи, — глухо отозвалась Лора и прошла в свой кабинет.

Отказывать людям тяжело. Отказывать людям, осведомлённым о твоих финансовых возможностях, тяжелее вдвойне. Но это работа, к которой она привыкла, и умение говорить «нет» входило в прямые обязанности.

— Здравствуйте, Лора Витальевна, я бы хотела попросить… — начала измученная горем женщина. Было в её глазах что-то до боли знакомое и обжигающе неприятное, но Лора проигнорировала эти ощущения.

— Здравствуйте. Присаживайтесь и покажите документы, которые есть у вас на руках. Думаю, вам уже сообщили о том, что проблема не является для нас профильной, но мы можем помочь советом.

— Пожалуйста, — одним этим словом женщина и напомнила о просьбе, и протянула бумаги.

Просмотрев их опытным взглядом, Лора могла отказать сразу, но понимала, что её отказ — это одна потерянная жизнь. Она отрицательно покачала головой и протянула документы обратно.

— Кардиология, действительно, не наш профиль. Я так понимаю, это внук?

— Да, три месяца. Родился недоношенный, сочетанные пороки сердца, необходима сложная операция.

— Я понимаю, но у фонда есть определённый устав, в соответствии с которым у нас немного другая направленность. Судя по тому, что я увидела, время играет против вас, поэтому говорю, чем конкретно могу помочь. Я дам вам два номера социальных благотворительных фондов, которые занимаются вопросами подобного рода — они обеспечат вас местом в хорошей клинике. Дам два номера крупных предпринимателей. Люди занимаются частной благотворительностью, но вы должны понимать, что вне зависимости от моей рекомендации, они имеют право отказать вам во встрече. При себе будет необходимо иметь эти документы, — Лора прикрыла ладонью папку, — паспорт, а так же врачебные рекомендации и список лекарственных препаратов для послеоперационного лечения. Тот самый список, который я у вас не увидела. И сразу объясню: люди это серьёзные, поэтому не один раз проверят и перепроверят вашу информацию, прежде чем оказать какую-то реальную помощь. Думаю, это для вас не новость и вы в курсе процедуры. От себя лично могу обещать заранее созвониться с указанными людьми и предупредить, что вы придёте от меня с определённой просьбой. Для этого оставьте необходимые данные у секретаря. Если такая помощь вас устраивает, мы продолжаем беседу, если нет, то вы можете быть свободны.

Через полчаса женщина вышла из кабинета, оглянувшись напоследок со словами: «Храни вас Бог», и ушла.

Весь оставшийся день прошёл в напряжённом графике, а вечером начинался очередной этап ежемесячного кошмара. Тот самый этап, перед которым, словно перед смертью, Лора не могла надышаться. Оттого и отменяла половину встреч — не могла прийти в себя. И будто наяву отчётливо слыша голоса, крики, стоны. Страх и ужас, который селился внутри. Она отказывалась от снотворного и могла более чётко видеть сновидения.

Первый день был подготовительным, второй приносил результат. Каждый раз после «эффективного» сна она отправлялась к психологу, обсуждая с ним увиденное. Вместе, в процессе беседы, они пытались найти первоисточник, причину таких страхов, которые могли быть отражением её жизни в реальности либо подсознательными болезнями и расстройствами. На этот раз запланировано четыре ночи без снотворного. Ночи, от которых уже пропитываются холодом кончики пальцев на руках и ногах.

Муж на эти дни также откладывал все свои дела, чтобы быть рядом, чтобы предоставить защиту, чтобы вытащить оттуда, откуда она не может найти выход. Он спасал своим голосом, согревал своим теплом, защищал своим присутствием. Он просто был рядом в тот момент, когда оказывался настолько необходимым.

— Как настроение?

— Спасибо, всё отлично, — бессмысленно соврала Лора и даже не стала реагировать на заинтересованный взгляд, а просто обошла мужа со спины и обняла, чуть навалившись на плечи. Он привстал из-за стола.

— Как прошёл день?

— Не задавай вопросов, на которые у меня нет ответов, дорогой. Всё хорошо, всё как всегда. Только мысли странные. Словно раздвоение личности, и внутри меня живёт ещё один человек, — тяжело вздохнув, Лора, предварительно став на цыпочки, уткнулась носом в его шею, чтобы почувствовать родной запах. Она широко улыбнулась, распознав в парфюме нотки горечи, смешанные с неутолимой жизненной энергией. — И чувство такое, что этот человек пытается вырваться наружу, чтобы отсоединиться. Ты в этом должен разбираться: это первый признак сумасшествия?

— Скорее, паранойи. Ты волнуешься и нагружаешь себя излишними переживаниями. Не пытайся искать то, чего рядом нет.

— Да я и не ищу, только это всё странно.

Лора чуть нависла над плечами мужа, уже не налегая, а лишь поглаживая твёрдые мышцы. Коснулась пальцами окантовки волос, кончики на которой собирались в забавную косичку, присела рядом за стол, продолжая удерживать его пальцы.

— Представляешь, сегодня я удивилась словам Веры Петровны о том, что не умею готовить. Перед глазами при этом стояла чёткая картинка, как я жду тебя с работы с горячим ароматным пловом на столе. Даже запах чувствовала как наяву. А потом поняла, что этого в действительности не было, — проговорила Лора вроде и равнодушно, но во взгляде читалось ожидание поддержки.

— Это могли быть воспоминания из детства, — задумчиво ответил муж, не отводя взгляда. — Но в целом идея мне нравится. Я могу купить баранины. Порадуешь умениями?

— Очень смешно, — повелась Лора на отвлекающий маневр. — Нет, здесь не в плове дело, а в том, как я всё это ощущаю. Сегодня вообще странный день… Неприятный. Да, ты прав и я, действительно, на уровне подсознания уже готовлюсь!

— Руслан сказал, что такие кардинальные скачки не обязательны и можно проводить всё плавно…

— А я уже полностью убедила себя в обратном, — заявила она безапелляционным тоном. — Ты будешь дома?

— Да, — отчего-то напрягся муж. — Со следующего понедельника запланирована недельная поездка на один из объектов на севере… Лора, я бы хотел, чтобы ты это время провела дома.

— Что-то серьёзное?

— Не более чем предчувствие, малыш. Существуют проблемы, которые нужно решить без риска для жизни. Есть такая возможность?

— Ева будет в шоке! — улыбнулась Лора и тут же пожала плечами. — Но если так нужно, то нет ничего невозможного. Опасение представляет кто-то из старых связей?

Муж несколько раз сосредоточенно кивнул, и эта сосредоточенность не обещала ничего хорошего.

— Скажем так, я не могу надавить своим авторитетом, придётся договариваться. А любые договоры сулят потери с одной и с другой стороны. Как тебе такое объяснение?

— Вполне доходчивое, спасибо.

Лора напряжённо вздохнула, прикрыла глаза.

— Что?

— Тело ломит. До сих пор не возьму в толк, что происходит. Я словно один большой метеочувствительный комок нервов, — неловко рассмеялась она.

— Я попрошу Фаину сделать тебе укол.

— Да. Тот, от которого я вырубаюсь похлеще, чем от снотворного. Не стоит, спасибо, — не соглашаясь, Лора выставила перед собой раскрытую ладонь. — Горячая ванна — это всё, что мне сейчас необходимо. Ты ещё будешь ужинать?

Она посмотрела на пустую тарелку с привычным блеском в глазах, муж понимающе развёл руками.

— Ты напрасно соблюдаешь эту бессмысленную диету. Даже если и поправишься на пару килограмм…

— То уж точно не стану похожа на бегемота. Да, спасибо, я это уже слышала, но предпочитаю не выделяться.

Муж фыркнул.

— Не выделяться на фоне ножек своего стола?

— На фоне тех, кто приходит к нам за помощью, дорогой. Моя болезненная бледность напрочь отбивает все сомнения насчёт того, что я могу их обворовывать, обирать и так далее. Ты же знаешь, с какой периодичностью люди строчат жалобы.

Лора поднялась из-за стола, но в комнату не спешила. Супруг едко усмехнулся:

— Если это тебя расстраивает…

— Меня расстраивает интонация, с которой ты сейчас говоришь. Не нужно окружать меня колпаком, сплетённым из твоей любви и заботы. В таком случае я просто разучусь сопротивляться и, однажды, выбравшись на поверхность этого купола, задохнусь свободой, несовершенством нашего мира и просто отсутствием твоего дыхания рядом. Не хочу.

— Ты всегда перестраховываешься. В твоём положении это ни к чему.

Лора заинтересованно вскинула взгляд:

— Считаешь, моя жизнь идеальна?

— Я считаю, что ты сама создаёшь себе проблемы, когда их можно обойти стороной.

— Да. Но за твоими плечами, даже при таких условиях я чувствую себя пушинкой, летящей по дуновению ветра. Потому что знаю, что ты всегда расчистишь мне дорогу. Спасибо, но иногда и в паутину полезно запутаться.

— Главное, чтобы в этом был какой-то смысл.

— Он есть, — уверенно ответила Лора и развернулась по направлению к спальной зоне. — Смысл есть. Даже если ты его не видишь, — тихо бормотала она, на ходу распуская туго заплетённый хвост.

Горячая вода придала спокойствие и сняла львиную долю боли, покоящейся в теле. Если бы не страх утонуть в ней, как бы странно это ни звучало, Лора могла бы пролежать так всю ночь. Ту самую ночь, что подкрадывается неожиданно, словно чёрная кошка. И в один момент ты вдруг понимаешь, что успел заглянуть в её глаза…