Аська и Лихо

Юлия Фирсанова, 2023

Не буди лихо, пока оно тихо. Кажется, так звучит старая поговорка? На Земле ее знают даже дети, а в Великом Лесу нашлась парочка остроухих юнцов, незнакомых с сакраментальной истиной. И что? Разбудили ведь древнейшее лихо на свою голову. Сами получили, и Аське Покрышкиной по случаю досталось. Привязал землянку к Лихаэлю Аэрдану (в переводе с эльфийского Чокнутому) ритуал призыва питомца. А оно ей надо? Не-а! Аська домой хочет, к своей жизни, где не будет места всяким безумцам, а для этого придется поработать. Богиня Гиаль пообещала помощь за расчистку Великого Леса. Значит, вперед, на баррикады! Но просто не будет! Лихаэль так и норовит втянуть забавную человечку в какие-нибудь неприятности. Ему весело, а каково Аське?

Серия «Другие миры»

© Юлия Фирсанова, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Пролог

Эльмиавер несся по быстрой тропе, мысленно моля Лес дать ему доступ к заповедной поляне. Только бы успеть, только бы не опоздать непоправимо!

Почему, ну почему, во имя Светозарной Гиаль, глупые дети избрали местом решения своего спора запретное место? Несусветные упрямцы! Если рассчитывали сохранить поединок в тайне от родных и Совета Древ, лучше бы отправились на любой из речных островов Шумливой. Вода прячет следы порой надежнее, чем корни древ. Но они пошли туда, на поляну у круга старых меллорнов, где таилось ОНО, едва ли не самое…

Он не успел! Визардэль и Фаэроен в кругу священных деревьев танцевали свой поединок с тонкими листьями-клинками, выращенными песней так, чтобы наносить минимальный вред, но причинять максимум неприятных ощущений. Как раз в миг явления мастера законов Великого Леса раздались синхронные вскрики торжества и боли. Порезы дети исхитрились нанести друг другу одновременно, найдя бреши в защите. Кровь брызнула на траву из символических порезов — свидетельств зряшного спора.

Тут же зашумел ветер, жестко прибивающий траву, кусты, гнущий к земле, как траву, могучие деревья. В чистом небе сверкнула молния, оглушительно грянул гром и земля, как вода, разошлась. Могучие корни выпустили на свет гостя.

Высокий, прекраснее самого прекрасного из эльфов, укрытый лишь в живой плащ из волос оттенка закатного солнца, стелющихся по траве, с завораживающими очами, непрерывно меняющими цвет от травяной зелени до темного сапфира, с аурой силы, пригибающей к земле сильнее самого сильного ветра. Спящий Предок был почему-то страшен так, что клинки выпали из рук поединщиков, рухнувших ниц. Опустился на колени Эльмиавер, пытаясь вымолвить сведенными судорогой губами:

— Благодатного солнца и ярких звезд!

Спящий мазнул взглядом по двум валяющимся эльфятам, разбудившим его своей дракой. Снисходительно облизнул яркие губы и мелодично промолвил:

— Жертвы? Крови их больше не лей, слаба, сила невкусная.

Спустя несколько секунд чудовище задумчиво выдало:

— Возможно, если пытать, кричать будут красиво?

— Молю, Спящий, о снисхождении, — не вставая с колен, простер длани в сторону восставшего Эльмиавер. — Требуй виру, эй-ороль, — эльф обратился к собеседнику, используя титул «высокий лорд лесных просторов», — но отпусти детей.

— Отпустить? Забрать то, что отдано добровольно не тобой? — сильно удивился странному желанию эльфа собеседник, скривил губы и тут же выдал свою цену: — Тогда дай мне забаву на замену! Я хочу живую игрушку!

— Но… — попытался было беспомощно вякнуть благородный заступник, вгляделся в прекрасное лицо пробужденного, в чьих чертах милосердия отродясь не ночевало, и заткнулся.

— Ну? — притопнул ногой жаждущий развлечений тип. — Меня пробудили, я хочу веселиться! Нет игрушки? Найди, создай, призови! Мне становится скучно! Или все-таки развлечься с криками этих детишек?

— Нет, нет! Я… Призвать? Я призову тебе спутника, — неожиданно и скорее от безнадежности, нежели от чего другого, осенило Эльмиавера. Эльф торопливо пустился в объяснения, больше похожие на причитания. — Есть ритуал зова. Я проведу его для тебя. Верный спутник, разделяющий дорогу! Мой предок проводил такой для себя и получил каррошара, златогривого и быстроногого. Принцесса Айоль вызвала самого стремительного из охотничьих соколов, а…

— Хватит, — оборвал перечисления Спящий Предок, который уже не спал, и хлопнул в ладони. — Призывай!

Эльф, косясь на беспамятных глупых мальчишек, ввергнувших себя, его, а возможно, и весь Лес в пучину неприятностей, вытащил из-под туники медальон и торопливо запел вполголоса старинную молитву-призыв-заклятье. Что это было на самом деле, затруднился бы сказать и маг поопытнее мастера законов, большую часть времени посвятившего трактовке и соблюдению правил Великого Леса. Он и медальон-то носил на груди как память-дар ушедшей за грань мира Айоль, и лишь в благодарность выучил слова древнейшего ритуала. Призывать защитника-спутника даже не думал: его мир полнился лишь причудливой вязью законов и всеми теми, кому нужна помощь в их постижении.

Теперь дар пригодился. Мелодичный, как у каждого эльфа, голос вел ритуальный речитатив. В затверженной песне Эльмиавер менял лишь одно слово — свое собственное имя на имя Спящего. То самое, которое не рисковали произносить вслух долгие века даже самые безрассудные эльфы.

Отзвучала песня призыва и воцарилась тишина. Странная для вечноживого леса, неизменно наполненного дивной слитной мелодией жизни: шумом соков растений, гвалтом птиц, возней зверья.

— И где? — все еще предвкушающе, но уже готовясь разочароваться и начать забавляться на свой лад, потребовал ответа Спящий.

Будто только и дожидались его требования, в ответ небеса разверзлись — не в невыносимой голубой выси, а не более чем в тройке метров над поверхностью, и с воплем «Ёкарный бабай!» на сокровенную полянку древнего эльфийского леса обрушилось нечто мелкое, живое, но никоим образом не похожее на говорящую птицу любой разновидности.

Призывали ему, потому Спящий поспешил, еще не разобравшись толком, что ему вызвали, подставить руки и поймать обещанное развлечение. Оказавшееся не просто мелким, а еще и когтисто-царапистым. Оно так бесцельно размахивало конечностями, что умудрилось оцарапать щеку Спящего. Нанести рану тому, кто не видел своей крови веками. Царапина, конечно, тотчас зажила без следа. Но капельки крови ухитрились попасть на того, кто нанес рану, рассадив при этом собственную кожу. Две крови разных истоков смешались, завершая ритуал ослепительно алой вспышкой.

Проморгавшись и все еще цепко держа за шкирку своего призванного спутника, Спящий постарался хорошенько рассмотреть добычу.

— Человечка? — разочарованно протянул древний ужас древнего леса с совершенно детскими капризными интонациями.

— Ты вообще кто такой, нудист волосатый? Отпусти меня! — возмущенно вякнула добыча, пытаясь вывернуться из стальной хватки.

— У тебя плохо получилось. Я ее убью, призови другого спутника, — потребовал Спящий, бросая неказистое создание на траву с такой силой, что у того сбилось дыхание и несколько секунд оно не могло вымолвить ни слова.

— Это невозможно, — с трудом восстанавливая силы благодаря нахождению близ сердца леса, возразил Эльмиавер. — Ритуал завершен, и повторить его никто не в силах. Лишь троекратно можно было пропеть песнь призыва и единожды для каждого нуждающегося. Амулет великого мастера разрушен. Но финал песни был искажен действом. Эй-ороль, вы случайно смешали кровь с призванным спутником.

— И что? — капризно изогнул бровь Спящий.

— Вы приняли это создание в свой род на правах младшего родственника, цвет вспышки… Светозарная Гиаль скрепила ваши узы.

Возможно, Эльмиаверу послышалось, но Спящий пробормотал под нос нечто вроде «мстительная стерва». Пока велся этот разговор, пришла в себя валяющаяся на траве человечка.

Она вскочила на ноги и заозиралась вокруг. Очевидно, лес ничуть не походил на ту местность, где обитала призванная сюда особа.

— Эй вы, верните меня, где взяли! — потребовала юная девица человеческой породы, сурово сведя брови и взъерошив рукой постыдно короткие коричневые, как шерсть у зверей, волосы.

А Спящий вместо того, чтобы убить Эльмиавера, коль поднять руку на неподходящего спутника он не имеет возможности, взял и расхохотался. Весело, звеняще, завораживающе задорно, так что эльф потерял нить рассуждений и начал улыбаться, заражаясь против воли настроением Спящего Предка.

— Я с глухими разговариваю? Хватит ржать! Верните меня назад, откуда взяли! — сварливо повторила почему-то совершенно не очарованная дивными звуками взлохмаченная человечка.

После мелодичного смеха Спящего ее голос показался хриплым карканьем мелкой вороны.

— Передумал! Убивать не буду! Она забавная! Я буду звать ее Асе, ежик, — объявил Спящий.

— Ас — это скандинавский бог, а я Ася, нечего коверкать, — сварливо поправила нахальная человечка, снова осмотрелась и обратилась к Эльмиаверу: — Ты, дядя, вроде чуть более адекватен, чем этот неизвестно чем обкурившийся нудист. Верните меня назад! Это ведь из-за вас я тут очутилась, не знаю уж каким образом.

— Прости, человечка, ритуал завершен. Ты связана со Спящим, — эльф повел рукой в сторону указанного создания, — нерасторжимыми узами.

— Чего? — нехорошо прищурилась девушка и даже себя на всякий случай оглядела. Цепи, что ли, искала?

— Не в нашей воле их расторгнуть, и переместить тебя куда-либо я тоже не властен. Ты была призвана ритуалом, обратной силы он не имеет.

— А кто может все взад повернуть? — мрачно вопросила насупившаяся Ася.

— Подобное во власти лишь высших сил, — расплывчато ответил Эльмиавер, и сам не знавший доподлинно четкого ответа на вопрос.

— То есть нельзя вам, а им можно? — продолжила допытываться упрямая человечка.

— Воистину, — подтвердил законник, усвоивший одно: Высшие, если на то есть их воля и желание, могут многое, почти все, но ключевое слово в этой сентенции «если».

— Тогда зови их или веди к ним меня, — потребовала девушка.

— Она забавная, — снова со смешком восхитился Спящий. — С высшими говорить желает.

— Хоть с чертом лысым, ёкарный бабай! — рявкнула Ася, теряя остатки терпения. — Я домой хочу, я свободная девушка, а не пришей кобыле хвост к какому-то нудисту в чаще колючего леса!

Эти слова стали последней каплей в чаше. Спящий рухнул на траву, содрогаясь от смеха.