Песчинка. Пустой мир

Юлия Узун, 2020

Мир охватывает вирус, который уничтожает всех людей и животных на планете. Молодая медсестра Селена Кэмп чудом остается в живых. И теперь одна в огромном мире пытается выжить и не оставляет надежды найти других выживших. На ее плечах миссия возродить новую жизнь на земле. Осуществит ли девушка задуманное? Сможет ли существовать в пустом мире?

Глава 24

Через три дня Кенни ловит момент, пока Оливия занята с Эльбрусом в ванной, приводя собаку в надлежащий вид, и подходит ко мне на кухне.

— Мне кажется, сегодня отличный день, чтобы прогуляться до института вирусологии, — в полголоса говорит он.

Я делаю вид, что увлечена приготовлением пищи. Кенни добыл свежие помидоры на каком-то огороде, привез целое ведро, поэтому сегодня у нас праздник. Все три дня я не отходила от Оливии, боясь, что приступ лихорадки повторится. А Кенни, к счастью для меня, по полдня объезжал город в поисках съестного. И нашел он гораздо больше, чем я ожидала. Овощей хватит нам на неделю.

— Селена? — молвит он, не услышав ответа.

— Хорошо. — В моем голосе звучит злость вперемешку с безразличием.

— Хорошо, — повторяет он и отходит. — Тогда после обеда?

Смотрю на него, одновременно вытирая руки о полотенце.

— Да.

Что он чувствует? О чем думает? Так и хотелось залезть ему в мозг и хорошенько там покопаться. Внешне ведь он остается равнодушным, я никак не могу разгадать его намерений. И разговоры наши сводятся только к одной теме — чертовому «ОК» и его происхождению. А не проще было бы просто устроить свою жизнь, имея то, что дано? Мы живы, у нас есть пища, крыша над головой, то есть условия для жизни не самые ужасные… Все это я обдумываю за обедом, но потом прихожу к выводу, что появление мужчины сделало меня слабой, уязвимой, а также слепой к обыденному. Из сильной женщины, от которой зависела жизнь ребенка и будущее, я превратилась в девочку-подростка, у которой гормоны играют и бунтуют. Глупо. А значит, пора брать себя в руки и делать то, что должна.

— Обещаешь, что все расскажешь? — спрашивает Оливия, слегка надув губки. Ей обидно, что мы не хотим брать ее с собой. Но так будет лучше. К тому же, она еще слаба.

— Конечно, обещаю, — расплываюсь в улыбке.

Оливия сидит на своей кровати в турецкой позе, а я держу ее за руки, примостившись рядом. Эти три ночи я спала с ней на одной кровати, ощущала ее тепло и представляла свою сестренку, если бы она осталась жива. Мои чувства к девочке намного сильнее, чем прежде. Я прекрасно осознаю, что кроме нее у меня нет никого роднее и ближе.

Целую ее в лоб и собираюсь уходить.

— Оставайся дома, хорошо? Мы с Кенни постараемся как можно быстрее вернуться и…

— Селена, дай мне, пожалуйста, планшет Джона. Хочу фотографии посмотреть. Я так по нему скучаю.

Застываю на месте, затем медленно перевожу взгляд на Кенни, ожидая помощи, но он стоит с таким видом, словно она стакан воды попросила. Сама не понимая, что делаю, отдаю девочке планшет. Но как только мы оказываемся на улице, начинаю бранить себя:

— Ну, почему я такая дура? Почему отдала планшет? Теперь она прочитает письмо Вайбера и узнает, что приходится ему дочерью, и убьет меня за то, что я ничего ей не сказала! — резко останавливаюсь и тычу в Кенни своим худым пальцем: — И ты меня не остановил!

— Селена, успокойся. — Стальным нервам Кенни можно позавидовать. Он правильную профессию выбрал. Уж с этим не поспорить. — Во-первых, дети не лезут в блокноты телефонов. Уверен, она исследует весь планшет, найдет игру, на которую я подсел и увлечется так, что время незаметно пролетит, батарея сядет, а девочка уснет.

— Ты ясновидящий? — язвительно говорю, сложив руки на груди.

— Оливия — ребенок!

— Она очень умный ребенок! И прожила одна-одинешенька в этом дерьме!

Мы идем к машине, и Кенни садится за руль. Мог бы мне дверцу, что ли, открыть по-джентельменски! Стою, притопывая правой ногой и чувствую себя полной идиоткой. Надо просто поговорить с ним и все решить раз и навсегда, тогда, возможно, количество противоречий во мне уменьшится, и я стану чувствовать себя лучше.

Боковое стекло опускается и Кенни смотрит на меня с улыбкой. Он веселый и беззаботный, как и взгляд из-под зеркальных очков.

— Ну, так мы едем?

Отбиваю ногой последний ритм, затем прыгаю на переднее сиденье.

— Едем.