Небом дан

Юлия Резник, 2023

Грех брать чужих детей, когда ты можешь своего выносить, – говорит свекровь, хмуро на меня глядя. – Чтобы кого-то выносить, нужно этого кого-то сначала зачать, – смеюсь сквозь слезы. – А вы утверждаете, что мой муж бесплоден! – Анатолий к зачатию неспособен, да, но и чужие гены нам в семье ни к чему, так? Я киваю, сбитая с толку, ничего не понимающая. На глазах слезы… – Конечно. – Тогда остается лишь один вариант. Других нет. – Какой же? – Савва. – Ваш старший сын? – не верю своим ушам. Ну не может же она мне это предлагать в самом деле! – Угу. Он грубиян, конечно, и распутник жуткий, но ради ребеночка потерпишь. В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 5

Ника

Разбежится он! Смеюсь. Треплю Ромку по макушке. Хотя впору плакать.

— Выше нос. Мы что-нибудь придумаем, слышишь? Я тебе обещаю.

Судя по лицу, сынок мне не очень верит. Оно и неудивительно. Как-то плохо у меня получается его защищать в одиночку. Я только и могу, что снова и снова повторять — не лезь в драку, им надоест, и так далее. Но маленьким чудовищам не надоедает. Они как учуявшие мясо шакалята, не остановятся, пока жертва жива. Иногда, прости господи, мне и самой хочется их побить.

— Ты к нам еще приедешь, дядь Савв?

Савва стоит, подперев бок машины задом, руки скрещены на груди, и внимательно наблюдает за нашим прощанием. Машина у него большая, красивая, ему под стать. В каком-нибудь седане Савву с его габаритами представить сложно.

— А я никуда не уезжаю.

Ромка оживляется. Даже улыбается криво, перед тем как влиться в плотный поток спешащих в школу товарищей по несчастью.

— У него проблемы? — интересуется Савва, открывает мне дверь.

— Не с учебой.

Я сажусь, тянусь к ремню, чтобы пристегнуться.

— А с чем тогда?

— С одноклассниками. Из-за истории с Анатолием. — Я отвожу взгляд, Савва захлопывает за мной дверь и, обойдя машину, садится на водительское сиденье. Вена у него на виске вздулась и яростно пульсирует. Похоже, он очень зол. Не зная, как его успокоить, молча гляжу прямо перед собой. Погода отвратительная, даже как для зимы в наших краях. В окно колотит дождь со снегом. Меня охватывает чувство глухого бессилия, такого же беспросветного, как серая хмарь за окном.

— И что ты думаешь делать?

— Не знаю! Все, что могла, я уже сделала. Поговорила с учительницей и с директором, но толку от этого нет. Поехали, Савва. Не хочу опоздать, а дорога такая, что где-нибудь наверняка встанем в пробке.

— Я и забыл, что здесь даже в декабре слякотно. То ли дело у нас. Красота. Поедем со мной, — говорит, будто вскользь, перестраиваясь в правый ряд. Я даже не уверена, что мне не послышалось. В конце концов, на светофоре шумно — машины сигналят, надрывается светофор, еще и дворники скребут по стеклу.

— Что? — мой голос больше походит на писк.

— Я тут даже ради вас не смогу остаться. Нечего мне здесь делать. А там работа, дом. Настоящий, в лесу…

Сглатываю.

— Ты очень… кхм… стремительный.

— Ну а чего теряться? — Савва улыбается. Смотрит на меня пристально. И коварно молчит, подчеркивая тем самым, что он предложил, но решать только мне. А я не хочу! Мне так хорошо, так мирно в кои-то веки. В окно молотит дождь, расползаются пятна фонарей, тихонько играет радио… А наши ладони лежат на коробке передач так близко, что мизинцы почти касаются, и это, наверное, самое острое, самое пробирающее переживание за всю мою жизнь. Мне еще ничего так сильно не хотелось, как… Савва чуть ведет кистью, наши пальцы переплетаются. О, да. Вот так. Так хотелось. Дрожу как осиновый лист.

— А куда мы вообще едем?

— К заказчику.

— И часто ты работаешь на дому?

— Не очень, но бывает и так. — Морщусь.

— Не похоже, что тебе это по душе.

— Мы не всегда делаем то, что нравится.

— Почему? — кажется, он искренне удивляется. И в этом весь Савва — сам себе на уме, свободный, ни к чему и ни к кому не привязанный. Вольный ветер.

— Потому что!

— Это не ответ. Зачем делать то, что не приносит тебе удовольствия?

— Конкретно в моем случае? Затем, что это приносит деньги.

— Давай я тебе дам денег, и мы поедем домой? — Савва хищно оскаливается.

— Ты меня хочешь купить? — не верю своим ушам. — Как шлюху?

Конец ознакомительного фрагмента.