Девочка в подарок

Юлия Резник, 2022

Что подарить человеку, у которого все есть? Конечно же то, чего у него никогда не было. Роман о том, как пресытившиеся жизнью плейбои подарили своему негласному лидеру счастье. Содержит нецензурную брань

Глава 2

— Было очень круто, скажи же, Марф? Тебе понравилось?

— Нет, не очень. Пошлость жуткая. Хорошо, что бабуля этого не видела.

— Да какая же это пошлость? Это — иммерсивный театр! Мальчики какие красивые. А этот актер в роли Есенина? Как его? Лугин? Как читал! Как проникновенно читал…

— Если бы он прикрыл свое хозяйство, я бы, может, смогла сосредоточиться на тексте. А так, кажется, в моей жизни еще не было настолько бесполезных трех часов.

Подруги Марфы переглядываются.

— В этом-то и весь смысл! Тебе нужно переключиться. Расслабиться. Отвлечься от мыслей о работе, понимаешь?

— Это нетрудно. У меня ее не-е-ет. — Последнее слово Марфа скорбно протягивает. В носу уже привычным образом колет. И лишь одного хочется — скорее домой, под одеяло. Чтобы как в детстве накрыться с головой и хоть ненадолго забыть о том, что вся ее жизнь рухнула в одночасье.

— Нет, ты опять за свое?

— Ну, прости. Я предупреждала, что из меня сейчас — не лучшая компания. Мое исследование накрылось, кандидатская встала на паузу и…

— И пришло время, наконец, пожить для себя? — с надеждой подсказывает Лиля.

— Ты не понимаешь. — вздыхает Марфа.

— Да уж куда мне, тупой.

— А вот не надо мои слова перевирать! Я такого не говорила.

— А что ты говорила?!

— Что мы хотим от жизни разного. Вот и все. Тебя делают счастливой одни вещи, меня — другие. Это нормально.

— И? Кто тебя делает счастливой? Твои обезьяны? — поджимает губы Лиля.

— Может быть.

— Тогда что тебе стоит приголубить еще одну? — вмешивается в разговор Наталья.

— К чему ты клонишь? — Марфа по очереди прикладывает к уголкам глаз салфетку.

— Вот сколько Валевский тебя домогается? Лет пять ведь, не меньше. Была бы ты посговорчивее, насколько бы легче тебе жилось? Аж под целым ректором!

— Ага. В прямом смысле под ним, — поддакивает Лиля, посмеиваясь.

— Вы совсем, что ли?!

— А чего? Он вполне неплох. Симпатичен даже, несмотря на возраст. Ему сколько? Чуть за шестьдесят?

— Где-то так. Угу.

— Он хорошо сохранился.

— Достижения косметологии? Или удачная пластика? Как думаешь?

— Кровь девственниц, — фыркает Наталья, глядя на Марфу. Та идет стыдливыми красными пятнами. Далась им ее невинность!

— Ну и ладно. Все равно у Маруськи никого нет. А для здоровья мужик нужен, как ни крути. Ну, ведь правда, Маня! Сколько можно трястись над своим цветочком?

— Я над ним не трясусь! Просто, в отличие от вас, вообще на этом деле не зацикливаюсь. Помимо прочего, Валевский женат! — вяло отбивается Марфа.

— Ох, да кого это останавливало! Зато представь, как ты развернешься, когда не надо будет думать о финансировании твоих исследований. Ну? Круто же! Так, глядишь, и Нобелевку получишь.

— Не знаю, как-то это не по-христиански.

— Марусь, ты — атеистка, забыла? — хохочет Лилька. Что возразить на это, Марфа не знает. Решает сменить тему:

— У меня есть подозрение, что мой грант отозван не без помощи Валевского.

— Ты серьезно?!

— Угу. Поэтому, если я соглашусь, это будет означать, что он победил. А я не могу доставить ему такого удовольствия.

— Даже если твое исследование остановится?

— Оно уже остановилось, — тяжело вздыхает Марфа. — Ну… Почти. Если в ближайшее время не случится какого-то чуда, два года моей работы накроются медным тазом. Я, конечно, бросила клич, но… Надежд почти не осталось.

— Тогда давайте выпьем за то, чтобы ты нашла финансирование!

— Я не пью, вы же знаете.

— Сегодня можно. Тем более красное вино полезно.

— Это чем же?

— Эх ты! Еще и ученый. Вино, чтоб ты знала, выводит из организма радионуклиды.

— Не уверена, что они во мне есть. — Марфа с сомнением проходится взглядом по собственному отражению в зеркале.

— Ну, тараканов-то в тебе полно, а против них винишко тоже весьма эффективно. Так что не спорь! И пей…

— За щедрого мецената, который спасет науку.

Ну, Марфа и выпила. Через час ей стало хорошо. Через два — вообще великолепно. До дома она ехала, во все горло подпевая играющему в такси радио.

I… I will survive. Оу е…

Скидки за концерт таксист не предоставил. Но Марфа не расстроилась. От мужиков она давно не ждала ничего хорошего.

— Маруська?! Ну, наконец-то! Я тебя уже полтора часа жду. Где тебя черти носят?

— Сашка? Ик… Привет. А ты здесь, вообще, какими судьбами? Позвонил бы…

— Так я и звонил. Шесть раз, — закатывает тот глаза. — Ты что — пьяная?

— Кто — я?! Совсем, что ли?

— Да от тебя за километр несет.

— Это, наверное, результаты распада…

— Твоей личности? — хохочет Саша, подталкивая сестру к подъезду. Та останавливается. С трудом фокусирует на нем взгляд и на полном серьезе отвечает:

— Да нет же, радионуклидов.

— Ну, точно пьяная. Марусь…

— М-м-м?

— А когда ты стала злоупотреблять? Может, я еще чего-то не знаю?

— Например?

— Вдруг у тебя мужик появился или… да мало ли.

— Мужик? Ик… Зачем он мне?

— Действительно. Ну… Это хорошо, — в голосе Саши звучит неприкрытое облегчение, которое пьяненькая Марфа пропускает мимо ушей. Покачиваясь, она снимает с плеча сумочку, пытается нашарить ключ, а тот ускользает из-под пальцев, ставших вдруг странно неловкими.

— Упс… да вот же они! — глупо хихикает. — Чай, кофе?

— Ага. Тебе не помешает. Покрепче. Я же по делу, Мань.

— М-да? А по какому?

Саша, признаться, думал, что это будет легче. В смысле донести до Марфы свою мысль. Но с самого начала все пошло не плану. Что ж. Теперь придется импровизировать. Или вообще пойти на попятный. Пока не поздно. Вдруг это «не по плану» — знак?

— Да ты иди, Мань, переоденься. А я пока кофе сварю.

Марфа уходит. Саша нервно оглядывается по сторонам в поисках… а бог его знает, чего. Каких-то признаков жизни. Но в кухне Марфы, как и везде в ее доме, царит идеальный порядок. В шкафчиках ровными рядами выстроились банки для сыпучего и диспенсеры, на столе — ни крошки, плита надраена для зеркального блеска. В мойке сиротливо стоит чашка. И такой порядок особенно удивителен тем, что в расписании Марфы нет ни минуты свободного времени. Александр как-то имел несчастье сунуть в него свой нос. Это ж какой-то… пипец. И, может, кто-то скажет, что это не его дело, что Марфа — взрослая самостоятельная девушка, но… Черт. Да разве это жизнь вообще?!

— Ты уверен в том, что действительно готов предложить сестре такое? — спросил Марат, когда они вернулись на виллу. — Не боишься, что она тебе этого не простит?

— Я ж ее не в карты проиграл. Захочет — откажется. Мое дело — озвучить возможность.

— Ты хоть сам до конца понимаешь, что ей предлагаешь?

— Ну… Переспать, наконец, с мужиком.

— Переспать с Брагиным. Это другое. Он… как бы это сказать? Не будет с ней церемониться. Брага к этому не привык. Он валит и трахает. Правда, до сей поры на это дело никто не жаловался, скорее даже наоборот. — Марат цинично усмехается. — Но это взрослые искушенные бабы. Сечешь, в чем разница?

Саша кивнул. Он уже не один год был приближен к этой фееричной четверке. И видел всякое. Но никогда — намеренной жестокости, или чего-то такого. Будь иначе, он бы в жизни не впутал в это Марфу. А так… Саша свято верил, что у Брагина были все шансы показать ей небо в алмазах. То есть… иную сторону жизни. Любой другой поломал бы об нее зубы. Нет, в теории она, наверное, могла бы переспать с кем-то еще. Но смог бы этот кто-то разбудить в ней женщину? Вряд ли. Саша видел, кто вокруг Марфы крутится. И даже где-то понимал, почему она все еще девочка. Кому там давать? А вот такой, как Брагин… Крутой, состоявшийся, матерый мужик — мог бы запросто ее растормошить. Наглядно показать ей, что она теряет, просиживая в своей лаборатории столько времени.

— Я все понимаю, Марат.

— Ну, смотри. Тогда жду от тебя ответа.

И вот он здесь…

— Подвинься. Я молоко достану.

Пока он варил кофе, Маруська переоделась в толстую фланелевую пижаму. Интересно, была ли его вина в том, что у нее не клеилась личная жизнь? Может, он перестарался, отгоняя от нее в свое время друзей? Глядишь, сейчас бы нянчил племянников и горя не знал.

— Как дела на работе? — решил зайти издалека.

— Никак. Похоже, все накрылось медным тазом.

— И никаких вариантов? Ты не пробовала подойди к декану? Ну, или к ректору — на крайняк? Он же там у вас самый главный?

— Первый меня считает переоцененной выскочкой, второй — по полной харрасит.

— Чего? На тебя положил глаз Валевский?

— И не только глаз. Он при каждой возможности кладет на меня… то глаз, то на задницу руку, — Марфа шмыгает носом. Заправляет за ухо пряди и, вдруг осознав, что невольно выдала свою тайну, пугливо прикрывает ладошкой рот. — Ой!

— Я его урою! — шипит Саша, выбираясь из-за стола.

— Нет-нет, стой! Я… Да постой же!

— Ты почему мне раньше ничего не сказала?!

— Именно поэтому. Не надо никого урывать. Я взрослая женщина и сама разберусь со своими проблемами. Не усложняй все.

— Да уж куда сложнее?!

— Иногда кажется — некуда. Ты прав. Но пока я могу преподавать. Этой возможности, в отличие от гранта, у меня не отняли.

Усилием воли Александр берет себя в руки, оседает на стульчик и, раз уж дело само собой об этом зашло, говорит:

— Кстати, что касается финансирования твоих исследований…

— Да?

— У меня есть вариант. Знай, что имеешь полное право послать меня с ним куда подальше.

— Шанс послать тебя упускать нельзя. Осталось понять, куда ты клонишь, — пьяно улыбается Марфа.

— Ты помнишь, на кого я работаю?

— Угу. Неужто он заинтересовался наукой?!

Саша морщится, потому как надежда в глазах сестры — то, чего он недостоин.

— Нет. Все не так. Понимаешь, у него с лучшими друзьями есть такая забава. Каждый раз на день рождения дарить друг другу нечто… эдакое.

— Понятней не стало. Я-то тут при чем?

— Считается, что подарок удался, если он максимально… хм… необычный. В этот раз, например, Браге хотели презентовать вояж в космос. Но возникли технические трудности…

— С челноком? — глаза Марфы загораются хорошо знакомым Саше исследовательским азартом. Он уверен, что в гигантском мозгу сестры наверняка имеются какие-нибудь интересы и в космосе, поэтому спешит поскорей сменить тему:

— Да нет. Не бери в голову. Достаточно понимать, что из этой затеи ничего не вышло. И тогда было решено подарить Браге эксклюзив иного рода.

— Что может быть более эксклюзивным, чем полет в космос?

— Женщина.

— Женщина? — уголки Марфиных губ разочарованно ползут вниз.

— Не обычная женщина. А такая, какой у Брагина еще не было.

— А-а-а! Так он извращенец? — смеется Марфа.

— Нет! Он… своего рода коллекционер.

— Что же он коллекционирует?

— Эмоции. Яркие впечатления и… новый опыт.

— Хм… И что же за женщина сумеет их ему подарить?

— Девственница.

— Дев… чего? — глаза Марфы лезут на лоб.

— Ему хотят подарить девственницу. Платят щедро. Ты сможешь два или три года вообще не думать о деньгах. И преспокойно заниматься своими исследованиями.

— Я?!

— Хм… Да. Если ты все еще…

— Тебя это не касается! — не дает договорить.

— Касается. Если ты захочешь согласиться. Подумай. Я бы никогда не предложил тебе ничего подобного, если бы…

— Если бы что?! — Марфа стискивает кулаки и зло глядит на брата.

— Если бы тебе это хоть чем-то угрожало. Сама подумай. Тебе двадцать пять… Если не сделать этого сейчас, то какой шанс, что ты решишься переспать с мужиком хоть когда-нибудь?!

— В смысле — решусь? Думаешь, я трушу? А ты не допускаешь мысли, что мне просто неинтересна вся эта… возня под одеялом?

— Откуда тебе знать, если ты даже не пробовала?! — орет Саша, и Марфа кричит в ответ:

— Ты же сказал, я могу послать тебя с этим предложением наперевес!

Брат и сестра замирают друг напротив друга. Плечи Марфы начинают подозрительно подрагивать.

— Конечно, можешь, — вздыхает Саша, привлекая к себе сестру. — Конечно. Ну, ты чего? Я просто думал, что это поможет решить твои хм… проблемы с макаками. Брага правда нормальный мужик. Ты в своем окружении такого в жизни не встретишь. Ладно. Проехали.

— Много ты знаешь про мое окружение, — шмыгает носом Маня.

— Знаю. Все сплошь… приматы.

— Ты тоже примат, Сашка, — смеется Марфа.

— А Брагин нет. Он вообще отдельный вид. Тебе бы с ним интересно было даже в чисто исследовательских целях.

— Хм…