Всё – свет

Юлия Палий

Очень приятная и спокойная повесть. Поступки главной героини вызывают большую симпатию. Прочие персонажи гармонично её дополняют. Сюжет развивается неспешно, и это особенно ценно в сегодняшней торопливой реальности. Дарит светлые чувства.Корректор Мария ЧерноокДобрая, светлая повесть, написанная приёмом переноса фантазии в обычную жизнь. В отличие от большинства произведений этого жанра, учит ценить роль семьи в жизни, жизнелюбию, любви как к близким, так и ко всем людям.Редактор Артём Пудов

Редактор Артем Пудов

Корректор Мария Черноок

Корректор Янина Веретнова

Дизайнер обложки Марина"Kesvil"Ли

© Юлия Палий, 2019

© Марина"Kesvil"Ли, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4485-8947-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Знакомство

Я сидела дома у окна и любовалась первыми признаками заката. Солнце наклонилось к горизонту, освещая небо оранжевыми и розоватыми красками, деревья начинала покрывать розовая пелена. Вечерняя тень затягивала землю, готовясь наползать на лес и дома. Всё вокруг ожидало прихода ночи, шепчущей трелями кузнечиков, шумом ветра и запахами разнотравья. На душе становилось легко и празднично от едва уловимой красоты таинственного обряда природы. В такие минуты неудержимо мечталось о чём-то несбыточном и в то же время как будто реальном. Я представила, что лечу в это глубокое небо, к облакам, так высоко, где никто меня не достанет и не сможет дотронуться, пока я сама не захочу и не спущусь вниз, чтобы позволить обнять себя.

По ночам я часто видела сны, в которых разбегалась со всей мощью, отталкивалась от земли и быстро-быстро, как птица крыльями, взмахивала руками, взлетая от соединения силы ног и скорости рук. Я поднималась ввысь во дворе, в котором росла, и видела, как внизу подо мной идут прохожие. Некоторые из них хотели дотянуться до меня, чтобы снова поставить на твёрдую почву, словно боялись того, что может со мной произойти, если я улечу. Но я начинала махать руками ещё быстрее и поднималась всё выше и выше к облакам, сама хотела управлять своим полётом и вернуться только тогда, когда решу. Однако очень высоко, у самого космоса, мне вдруг становилось страшно. Испуг заставлял меня разворачиваться в сторону Земли и снова активно работать руками и ногами, чтобы опуститься ниже, в свой двор, и уверенно приземлиться на стопы. Иногда сделать это не получалось. Бездна космоса словно притягивала меня. В такой момент я всегда просыпалась от страха и сейчас поёжилась, вспомнив это ощущение. Но когда во сне мне всё-таки удавалось коснуться земли, сердце внутри сильно-сильно билось от ужаса, что этого могло не произойти.

Размышляя так, задумчиво бродя глазами по оконной раме, неожиданно справа за стеклом я увидела силуэт. Переведя взгляд в сторону показавшегося мне очертания, абсолютно точно разглядела, что там кто-то находится. С другой стороны был балкон, и никогда такого не было, чтобы кто-то стоял на нём, кроме меня и моей семьи либо приглашённых в дом людей. Только сейчас я дома одна… Мне стало интересно…

Подойдя поближе к балконной двери под таким ракурсом, чтобы лучше увидеть, кто же там, я присмотрелась и разглядела девочку-подростка, а может быть, и девушку… или это юноша… Трудно было рассмотреть черты лица и силуэт как следует. Медленно я начала открывать дверь.

Человек оставался на одном месте и, не двигаясь, смотрел в мою сторону. Я вышла наружу, встав босыми ногами на бетонный пол балкона, ограждённого со всех сторон тонкими прутьями железных перил. Ветер приятно защекотал кожу. Я решила поздороваться первой:

— Здравствуй.

— Здравствуй, — услышала в ответ мягкий мелодичный голос.

Это был некто довольно молодой, с впечатляюще тонким и нежным обликом, которым я невольно залюбовалась. Мне очень нравились симпатичные люди, но такое прекрасное лицо я видела впервые в жизни: необыкновенно красивое, спокойно-гармоничное, одухотворённое, оно чем-то напоминало лики святых, которые обычно изображают на холстах. Большие, кажущиеся бездонными глаза цвета небесной синевы, умиротворённые, будто заглядываешь в вечность, маленький нос и совсем небольшой рот. Лицо такое божественно великолепное, что будь я художник, немедленно нарисовала бы его портрет.

Голову юного создания покрывала воздушная, цвета облака косынка, которая полностью скрывала волосы так, что не выбивалось ни одной пряди, и было непонятно, какого они цвета и есть ли вообще. Одет он или она был в слегка расклешённую книзу одежду белоснежного цвета с длинными рукавами, похожую на платье, спускающееся от шеи до самого пола. Одеяние полностью скрывало руки и ноги, было идеально выглажено и не имело ни единой пуговицы.

Я не могла отвести взгляд.

— Как ты оказался здесь?

— Я к тебе.

— Ко мне?

— Да. — Внимательный и прямой взор собеседника завораживал.

— Я тебя не знаю. Кто ты?

— Я знаю тебя.

Я смотрела, словно зачарованная.

Вдруг в голову пришла мысль, что можно пригласить человека в дом.

— Проходи, пожалуйста. — Пятясь спиной назад внутрь комнаты через балконную дверь, я показывала дорогу.

Девушка или юноша проследовал за мной в помещение и, войдя, остановился у подоконника. Одежды его при движении не издавали никакого звука, что казалось необыкновенным. Я встала напротив.

— Откуда ты меня знаешь?

— Тебя знают все.

— Кто все? Соседи? — Я перебирала в голове информацию о том, где видела этого человека. Ничего не вспоминалось. Мы точно не встречались.

— Те, кто находятся рядом.

— Кто это? Я не могу вспомнить. Откуда ты? С верхнего этажа?

Наша угловая квартира была расположена на втором этаже старого пятиэтажного кирпичного дома и почти вплотную примыкала балконным полом к заросшей травой крыше подъезда. Забраться на наш балкон можно было только двумя способами: спуститься сверху, с лоджии квартиры над нами либо залезть с козырька подъезда, схватившись руками за твёрдые перила и подтянувшись как следует, о чём я частенько мечтала, но не посмела бы сделать, потому что была слишком хорошо воспитана.

— Нет, я не оттуда.

— Из другого дома? — человек всё больше раззадоривал моё любопытство.

— Знаешь, я смогу тебе всё рассказать, если ты обещаешь хранить тайну.

— Тайну?.. Какую тайну?

Я подалась назад. Я очень хорошо умею хранить тайну. Те, кто хоть раз доверял мне свой секрет, знали это. Но я никогда не врала своим близким, и если эта тайна может коснуться того, о чём меня спросят родные, я не могла дать слова беречь её.

— Я могу пообещать тебе это, только когда узнаю, не касается ли твоя тайна моей семьи. — Я озабоченно дотронулась до корней своих волос и провела по ним рукой сверху вниз до самых кончиков, лежащих на плечах.

— Касается. И твоей семьи. И тебя. Ты можешь помочь. Но хранить это в секрете нужно довольно долго.

— Помочь? Кому?

— Всем.

Я задумалась. Вижу этого юного очень необычного человека первый раз в жизни, но отчего-то верю каждому его слову. Мои внутренние ощущения в самой душе подсказывают, что он говорит правду.

— Что я могу сделать?

— Если веришь, приходи сегодня после отбоя, когда все лягут спать, тайно на балкон. Я покажу, что нужно. Ты придёшь?

— Да… — ещё немного сомневаясь, я уже слышала ответ, который сорвался с моих губ.

— Я буду ждать тебя примерно после 22:00. Договорились?

— Договорились…

И в эту самую секунду я осталась одна. Словно не было этой девушки или юноши. Абсолютно пустая комната. Я подошла к окну, выглянула наружу. Может быть, я отвлеклась или задумалась на минуту? Как этот человек вышел? Не понимаю… Огляделась вокруг. Всё было как обычно. Тёмный полированный шкаф, стол с деревянными стульями в бордовой обшивке, оранжевый диван у двери, на стене часы — домик с кукушкой, всё находилось на своих местах. Но что-то не так… Определённо что-то изменилось. Что именно? Это новое чувство появилось в груди… Ощущение чего-то важного, что должно было произойти. Я знала такое предчувствие с раннего детства. Мама называла его интуицией, говорила, что душа всегда предупреждает тебя о том, что случится, и тот, кто слушает себя, точно знает, как нужно поступить. Вместе с бабушкой она учила меня любить мир и людей, принимать всё таким, какое оно есть, никого не изменять, а по возможности помогать всем, чем можешь, потому что, может быть, именно в этом сейчас твоя миссия — помочь. Я всегда слушала своё сердце и поступала так, как оно мне подсказывало. Иногда было страшно. Люди порой делают ужасные вещи.

Однажды я встретила мальчика, который мне сильно нравился. Всегда с радостью я наблюдала за ним, столкнувшись на улице. На мой взгляд, он был очень красивым: ростом выше сверстников, с правильными чертами лица и ладной фигурой. Голубой взгляд из-под бровей, словно прочерченных по линейке чёрным карандашом, пробирал меня до мурашек. Мы никогда не общались. В тот раз он был с другом, и, к моему величайшему удивлению, они направились прямо ко мне. Я молча смотрела на подростков, ожидая, что будет дальше. Вдруг каждый вытащил из-за спины по мёртвой змее, обе они были без голов. Ужас сковал меня, я не могла пошевелиться.

Друг этого мальчика с улыбкой стал рассказывать о том, как они нашли этих змей, сонных, греющихся на солнышке, поймали практически не сопротивляющихся тварей, и отрезали им головы. Дело было ранней весной. В это время обычно спавшие зимой животные вылезали из своих нор и нежились в первых тёплых лучах. В такие моменты они были особенно уязвимы, поскольку приходили в себя после долгой холодной зимней спячки и не были так бдительны, как в своё активное время. Медлительные, незащищённые, они постепенно возвращались в своё привычное состояние. Таков был переходный период. В наших местах все знали об этом, но никто и никогда не пользовался слабостью животных.

Помахав перед моим лицом обезглавленными пресмыкающимися, друзья пошли дальше, а я поняла, что ни разу больше не смогу разговаривать с этим мальчиком и его товарищем, потому что они совершили поступок, который не исправить, — убили живое, и уже не смогут стать прежними — граница пересечена.

В моей душе тогда возникло печальное и горькое чувство, потому что я знала, что они обязательно заплатят за эту смерть, и за всё другое, что ещё сделают. В тот момент, когда мальчики стояли рядом, я не могла произнести ни слова: страх полностью парализовал меня. Потом я думала, что нужно было им сказать о том, что так нельзя поступать ни за что в жизни, и только со временем я поняла, что иногда Бог словно закрывает нам рот рукой, чтобы мы не мешали происходить тому, что должно случиться, через что людям обязательно нужно пройти. Я смирилась.

Это ощущение справедливости, того, что хорошо или плохо, всегда жило во мне. И каждый раз, слушая себя, я знала, как мне поступить. Когда я научилась отличать интуицию от других чувств, — изобрела свой собственный способ общения с ней. Если мне было необходимо получить ответ на какой-либо волнующий вопрос, я садилась одна в спокойном месте, где никто не мог помешать, и, как бы заглядывая внутрь себя, спрашивала. Например: «Надо ли мне идти завтра туда-то?» И всегда мысленно слышала определённый ответ: да или нет. Он просто приходил мне в голову. Если да, я шла. И обязательно что-нибудь интересное ожидало меня. К примеру, я могла встретить нужного мне человека, сообщавшего важную информацию, или увидеть то, что необходимо, и таким образом получить нечто значимое для себя. Непременно происходило что-нибудь нужное и интересное.

Либо наоборот. Когда я слышала внутри ответ «нет», то никуда не ходила, и потом выяснялось, что в том месте, где я не появилась, было скучно или же там произошёл неприятный случай, и хорошо, что меня не было. Так было всегда.

И в этот раз я абсолютно точно знала, если ощущение чего-то важного поселилось во мне, значит, это обязательно произойдёт. Вот только что? И куда исчез из комнаты человек, с которым я разговаривала? Чудеса… Оставалось только дождаться позднего вечера и всё выяснить.