Спорим, ты влюбишься?

Юлия Николаева, 2022

– Кто первый заарканит мужика, тот и победил. – Заарканит? – вздергиваю брови. – Это ты что имеешь в виду? – Пять свиданий. Без секса. Я фыркаю. – Запросто, – говорю ей, – и кого предлагаешь взять в объекты охоты? – А вон, пусть будет он. Ленка указывает в сторону, перевожу взгляд и первым делом вижу широкие плечи, обтянутые серой футболкой, провожу глазами ниже: узкие бедра и шикарная задница. Высокий, мускулистый, надеюсь, на лице у него нет следов ветряной оспы. – Забились, – бью Ленку по протянутой ладони. – А это у нас кто? – Гордей Тихомиров. Что? Кто? Гордей Тихомиров? Тот самый прыщавый толстый зануда, которого я изводила все школьные годы? Вашу мать!

Глава 3

Но оказалось, что все-таки велика, потому что утром я встала с решительной мыслью позвонить сегодня Тихомирову. До вечера, пожалуй, стоит выждать, но точно сегодня — времени у меня не так много, к тому же Ленка наверняка не дремлет. Чтобы скоротать время, я отправляюсь к сестре, где оказываюсь встречена всем орущим выводком. Старшей восемь, потом погодки с ней, две близняшки, младшей четыре. Дурдом на выезде.

Ирка ставит передо мной чашку кофе и обзывает дурой. Ну, конечно, ей-то отпуск не скоро светит, да и отдых с детьми, подозреваю, это совсем не то, что отдых без детей.

— Ты мне скажи, что знаешь о Тихомирове? — решаю не обижаться, тем более что в чем-то она безусловно права.

— Ну… Он богатей. У него своя строительная компания в Москве, крупняк, мой Серега у него на субподряде на одном объекте.

— Серьезно? — удивляюсь я, как тесен мир, однако.

— Серега говорит, он очень правильный. Типа честный, и вообще… педант и перфекционист.

Конечно, кто еще из зануды-ботаника может вырасти.

— Так он сейчас в нашем городе живет?

— Понятия не имею. Я же не слежу за его жизнью.

— Да ладно, ты в курсе всех дел местных.

— Кого я хоть как-то знаю, а твой Тихомиров меня доселе не интересовал.

— Так поспрашивай там по своим каналам что-нибудь интересное. Грязные подробности, — я играю бровями, Ирка смеется.

— Например, нет ли у него комнаты, где он держит тела бывших жен?

— А что, были намеки на такое? — округляю я глаза. — Гордей Синяя борода Тихомиров?

Мы вместе прыскаем, из гостиной раздаются вдруг вопли, сестра беспечно машет рукой.

— Сами разберутся.

Ну сами так сами, желания идти туда в общем-то и не возникало. Иногда я думаю, что дети — это вообще не моя тема. Это же сколько надо иметь нервов и терпения, чтобы вынести все эти бессонные ночи, крики, вопли, описанную квартиру, ну, и так далее, так далее. Может, я дорасту когда-нибудь до всего этого, но точно не сейчас.

От сестры ухожу в обед и до вечера маюсь дома, помогая маме за разговорами. В семь вечера наконец ухожу в комнату и набираю номер. Сердце бьется быстрее, и вообще волнение появляется. Наверное, от азарта. Получится или нет?

— Да, — отрывисто бросает в трубку Гордей.

— Привет, это Яна Белогородцева.

— Привет.

— Ну что, — говорю бодро, — как насчет того, чтобы встретиться?

Пару секунд он молчит, я даже напрягаюсь, а ну как откажет.

— Хорошо, — произносит все же, — когда?

Хочу сказать «завтра», но вместо этого выпаливаю:

— Может, сегодня?

Нет, ну тоже верно, чего время терять.

— Хорошо, — опять соглашается он. — Через сколько за тобой заехать?

— Давай в восемь, нормально?

— Вполне. Адрес…

— Ты же у родителей?

— Да.

— Хорошо, заеду в восемь.

Не успеваю даже «пока» сказать, как Гордей вешает трубку. Интересно, он по жизни такой молчун? Пока что складывается такое впечатление. Ладно, чего же я сижу, надо собираться!

Я решаю не мудрить и надеваю летний сарафан, все равно жара стоит, а он такой легкий, воздушный и отлично подчеркивает мою фигуру. Волосы распускаю, легкий макияж, и вуаля.

— Куда это ты? — щурит глаза мама, когда, получив звонок от Гордея, я топаю в прихожую обуваться.

— Да вчера на вечере встреч разболталась с одноклассниками, вот сегодня встречаемся опять, в кафе посидим.

Не верит, прямо вот по сощуренным глазам вижу. Улыбнувшись, я сдуваю в сторону упавшую на лицо прядь и уматываю. Выйдя из подъезда, вижу шикарный серый «Мерс» и вздыхаю, поднимая взгляд на окна. Мама на балконе, странно, что без бинокля. Да и вообще много кто торчит на балконах. Начнут судачить теперь.

«Назло Алфимовой», — хмыкает внутренний голос, и я спешу к машине.

— Привет, — улыбаюсь, падая на сиденье. Гордей, окинув меня быстрым взглядом, отворачивается и трогается с места, говоря:

— Привет.

— Куда поедем? — я продолжаю улыбаться, демонстрируя радушие. Он пожимает плечами.

— В ресторан, — говорит, бросив на меня взгляд, интересуется: — Не против?

— Нет, ресторан — это отлично. Как пришла в голову мысль открыть в нашем городе ресторан?

— Должно же здесь быть хоть одно приличное заведение.

Усмехаюсь. Тоже верно. В нашем городе много маленьких кафе, но ресторана, да еще такого уровня, точно нет. Правда, вопрос: имеются ли те, кому он нужен?

— И как, окупается он?

— Вполне. В нашем городе довольно много обеспеченных людей, еще больше тех, кто просто гоняется за статусом. В их случае статус — дорого, богато.

Ого, два предложения подряд. Прогресс.

Оставив машину на парковке у ресторана, мы молча идем ко входу. Я почему-то снова начинаю чувствовать волнение. Проходим мимо улыбающегося метрдотеля в коридор вместо зала. Я молча следую за Гордеем, разглядывая его широкие плечи. Сегодня он одет в футболку и летние брюки, выглядит притягательно. Мы подходим к одной из дверей, Тихомиров распахивает ее, я захожу внутрь первой. Тут мило, приглушенный свет, диван с креслами и небольшой столик. Не успеваю я высказаться, как меня резко разворачивают, и в следующее мгновенье губы Гордея оказываются на моих. Он начинает сразу напористо целовать, подключая язык, прижимая к себе. Поначалу я теряюсь, но очень быстро начинаю отвечать, зарываясь руками в его светлые волосы. Ну а что, это, черт возьми, приятно. Очень приятно, так приятно, что по телу дрожь бежит, а внизу живота становится горячо. Права была Алфимова, секса у меня не было давно, раз уж я тут такое вытворяю. Но как же он классно целуется, просто не оторваться. Пока все эти мысли летают в голове, мы незаметно для меня оказываемся у дивана, а в следующий момент я уже лежу на нем, а Тихомиров на мне. И рука его ползет под мой сарафан весьма так уверенно.

Придя в себя, отрываюсь от него и, тяжело дыша, говорю:

— Ты что творишь?

— В смысле? — хмурится он, глядя потемневшими глазами.

— В смысле, мы… Мне кажется, для секса рановато.

Он удивленно вздергивает брови.

— А зачем мы тогда встретились?

Теперь удивленно глазами хлопаю я. А потом до меня доходит:

— Так ты решил, что я предложила тебе встретиться, чтобы перепихнуться? — спрашиваю возмущенно.

— Ну да, — недоуменно произносит он. Теперь тяжесть моего дыхания точно не связана с возбуждением. Вот ведь гад!

Оттолкнув Гордея, вскакиваю, оправляя сарафан, он садится, разглядывая меня.

— Ты вообще, что ли, офонарел? Я, по-твоему, кто?

Тихомиров продолжает молча смотреть, и его взгляд, направленный на меня, оскорбляет еще больше. Типа, кто-кто, а то сама не знаешь.

— Козел, — подытоживаю эту нелепую сцену и, тряхнув волосами, иду к выходу. Он меня не останавливает, да я и не надеялась. На улицу выбегаю, полная злости, хочется попинать здание, но держусь, бодро шагаю прочь, доставая на ходу телефон, и вызываю такси через приложение. Нет, вы только подумайте: он решил, я его клеила, чтобы заняться сексом на один раз! Да кем он себя возомнил и за кого меня принимает! Истинно козел, иначе не сказать.