Люби как в 20!

Юлия Набокова, 2022

Мой сосед – на 10 лет младше, и он портит мне жизнь! Я отправилась к нему, чтобы разогнать вечеринку, а он меня не узнал и принял за свою ровесницу. И зачем я только согласилась выпить с ним шампанского и потанцевать? Теперь парень ищет встреч со мной. Точнее – с моей несуществующей младшей сестрой Алиной! Ей он приносит букет и зовет на свидание. Мне бы отказаться и раскрыть ему правду, но… Такие красивые парни, как он, не обращали на меня внимания в 20 лет. Может, это мой шанс повеселиться и почувствовать себя молодой в 30?

Глава 2

Весь день 8 марта я провалялась в халате на диване. Уже отвыкла нежиться дома за последние месяцы, пока над головой громыхал ремонт, ведь он не прекращался даже в выходные. Поэтому и в снег, и в непогоду я уходила из дома и шла на выставку, в кино, в театр или бесцельно слонялась по торговым центрам.

Сегодня же я прилипла к дивану, открыла коробку конфет — подарок студентов, и включила телевизор. Уже не помню, по какому разу посмотрела «Служебный роман» — классическую советскую версию с Алисой Фрейндлих и Андреем Мягковым. Современный римейк я выключила на пятнадцатой минуте — не могла терпеть измывательств над моим любимым фильмом.

Потом почитала романтическую комедию «Кругом одни невесты» про свадебных фотографов, которые влюбляются друг в друга. Ее автор когда-то училась на нашем филфаке, а потом стала писать романы. Чаще я читала литературу по профессии, но 8 марта можно себе позволить отдохнуть с легкой книгой.

Позвонили поздравить несколько подруг — со школы и из института. Почти все уже были замужем и растили детей, так что фоном раздавались крики, ор и грохот. Голосили новорожденные, подросшие братья и сестры воевали за игрушки.

— Желаю тебе женского счастья, — как сговорившись, щебетали приятельницы. Как будто они свое женское счастье уже получили и прошли на новый уровень, а я застряла где-то позади.

Разговор не клеился — я не могла обсудить с ними радости материнства, а им были не интересны мои рассказы о работе в университете и о кандидатской, которую я пишу.

Позвонила и одноклассница Вера Куницына, с которой мы общались чаще остальных. Но разговора толком не вышло.

— Вер, хватит базарить! Уйми ребенка, — заорал на заднем фоне доведенный до отчаяния муж, и Вера поспешно простилась со мной. А я вернулась к просмотру мелодрамы.

Но и там герои влюблялись и ходили на свидания, словно напоминая о моей неудаче на личном фронте. Разве я виновата, что мне еще не встретился мой единственный?

К вечеру проголодалась, но готовить для себя одной не хотелось. В холодильнике было пусто — вчера я возвращалась с букетами и заходить в супермаркет было неудобно. А сейчас выбираться из дома и вылезать из уютного халата не хотелось. Могу я хоть один день в году провести дома в халате?

Заварила себе чаю и доела коробку конфет. В чем у меня недостатка не было — так это в сладостях, которыми снабжали на праздники студенты и коллеги. Лучше бы дарили сыр и колбасу! А то от шоколада уже тошнит.

По телевизору началась «Красотка», и я свернулась на диване калачиком, укутавшись в плед. Как же хорошо! Так бы всю жизнь лежала и лежала… От сладкого и чая меня разморило, и я задремала перед телевизором.

Снилась мне какая-то романтическая чепуха, навеянная мелодрамами и чтением любовного романа. Мы гуляли с каким-то мужчиной по цветущему парку, между клумб с разноцветными тюльпанами, а когда он был готов меня поцеловать, внезапно грянула музыка.

Я подпрыгнула на диване, спросонья не поняв, что происходит. За окном уже стемнело. На экране Ричард Гир с Джулией Робертс пришли на скачки, но их разговора не было слышно — все перекрывал рев дискотеки наверху.

Я задрала голову в потолок и сжала кулаки. Борзый!

Я про него почти забыла — весь день сосед не давал о себе знать. Я уже думала, что вечеринка отменилась. И вот на часах десять вечера, а у меня над головой гремит дискотека и трясется люстра.

Я соскочила с кровати, путаясь в пледе. Схватила ножницы и сердито застучала по батарее. В ушах зазвенело, но музыка наверху не стихла. Да разве меня услышат в таком грохоте?

В десять вечера вызывать полицию еще рано. Придется терпеть еще час до одиннадцати. А если борзый и его гости не угомонятся, тогда я им устрою вечеринку с мигалками!

Находиться в комнате было невозможно. На кухню тоже долетала музыка. Потише было в ванной, и, взглянув на себя в зеркало, я решила помыть голову. Все равно сегодня быстро не усну, зато завтра можно будет поспать перед работой на полчасика подольше.

Заодно решила опробовать подарок коллеги к 8 марта — набор из геля для душа, скраба для тела и лосьона. Запах клубники наполнил ванную ароматом лета, а шум воды приглушил рев дискотеки этажом выше. Я даже расслабилась и почувствовала себя лучше.

Но когда распаренная и умиротворенная, в новой чистой пижамке, вышла из ванной, на меня снова обрушился шум вечеринки.

До одиннадцати оставалось пятнадцать минут, и я включила фен, чтобы подсушить волосы. Они у меня длинные, густые, еще и вьются! Обычно по утрам перед работой я вытягиваю их утюжком, чтобы уложить в гладкий пучок. Но сегодня выходной, и я решила не заморачиваться.

Ровно в одиннадцать вечера я выключила фен и тряхнула кудрявой гривой, готовая дать отпор борзому соседу. Над головой по-прежнему гремела музыка, и я набрала номер полиции. Едва назвала адрес и свою фамилию, как дежурный поскучнел:

— Опять вы, Ларионова? С ремонтом?

— Ремонт закончился. Теперь у нас дискотека.

Я вытянула руку с телефоном к потолку, чтобы дежурный оценил всю глубину моих страданий. Люстра ходила ходуном, этажом выше как будто скакали кони. А от модной современной песенки сворачивались в трубочку уши.

— Так праздник же, — вздохнул дежурный. — С Восьмым марта, кстати!

— Вот именно! Восьмое марта, а мне отдохнуть спокойно не дадут. Приезжайте и утихомирьте этих жеребцов!

— Ваш сигнал принят, — сухо сообщил дежурный.

— Как скоро вы приедете? — уточнила я.

— Лично я никуда не приеду, — вредным голосом ответил он. — Все бригады на выезде. Как освободятся, так приедут.

И бросил трубку. Вот, значит, как? Я задохнулась от возмущения. А если вообще не освободятся? А если не приедут? Не очень-то спешила наша полиция разбираться с шумным соседом раньше. Приезжала, проверяла документы у рабочих, делала им внушение и уезжала. При этом на меня полицейские смотрели с явным укором — мол, опять зазря потревожила занятых людей, могла бы и потерпеть! Я даже слышала, как они шутили и посмеивались с рабочими этажом выше. Смеялись надо мной! Что с них взять — мужики!

Дискотека над головой не просто продолжалась — она набирала обороты. Кони скакали все сильней, музыка становилась все невыносимей. Раз на полицию надежды нет, пойду ругаться сама.

Бросила взгляд в зеркало — синяя трикотажная пижама из брючек и футболки с цветком вполне сойдет за домашний костюм. В конце концов, мне только на этаж подняться и соседа приструнить. Позвоню в дверь, потребую выключить музыку — и сразу обратно, под теплый пледик!

Сунула ноги в тапки, схватила ключи и, пылая возмущением, потопала к лифту. Распущенные волосы непривычно лезли в лицо, и я пожалела, что не убрала их в хвост, но возвращаться уже не стала.

Выйдя из лифта этажом выше, наткнулась на целующуюся у окна юную парочку. Они на меня даже внимания не обратили, а я направилась на грохот музыки. Странно, что никто из соседей на этаже не возмущается. Неужели их не беспокоит этот вертеп?

Сомнений, в какой квартире вечеринка, не было. Квартира соседа находилась ровно над моей. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносились оживленные голоса, смех и рев музыки.

Стучать я не стала. Вошла внутрь и очутилась в полумраке, в котором метались огни дискошара.

Квартира выглядела непривычно. Сосед снес перегородку между кухней и комнатой, превратив пространство в студию, разделенную барной стойкой. Внутрь набилась целая толпа — человек тридцать, не меньше! Неудивительно, что у меня над головой кони скачут. Вон их тут сколько — молодых и борзых!

На меня никто не обращал внимания. Моего появления компания просто не заметила! Одним больше, одним меньше — подумаешь. А я стала проталкиваться в комнату, пытаясь найти хозяина. Вроде, он высокий блондин? Поди в темноте разбери! Парней было много, но понять, кто из них — мой сосед, я не могла.

Музыка гремела, молодежь танцевала, от кружения дискотечного шара мелькало в глазах. Я попыталась найти музыкальный центр, чтобы выключить, но видела только большие колонки по углам комнаты — там, где раньше у Клавдии Ивановны стояли кадки с фикусом и лимонным деревом. Где сейчас эти фикус и дерево, над которыми прежняя хозяйка так тряслась? Когда соседка изредка уезжала в санаторий, чтобы поправить здоровье, я по ее просьбе заходила к ней, чтобы полить растения. Неужели новый владелец квартиры безжалостно вынес их на помойку — точно так же, как избавился от всей мебели прошлой хозяйки? Внутри не осталось ни одного знакомого мне предмета обстановки. Все было новым и чужим.

Я подергала за рукав танцующую девушку и, стараясь перекричать музыку, спросила, где хозяин. Та махнула рукой куда-то в другую сторону. Протолкавшись в тот угол, я не увидела никого похожего на моего соседа. Тронула за плечо парня, пошатывающегося в такт музыке, но поняла, что он мертвецки пьян и лыка не вяжет. Толку спрашивать его про хозяина вечеринки!

Оказавшись в толпе веселящейся молодежи, я чувствовала себя не в своей тарелке. Это в университете я уважаемый преподаватель и авторитет для студентов. А тут на меня никто не обращал внимания. Меня то и дело толкали танцующие, а я поражалась, как вообще можно танцевать под такую кошмарную музыку? Да они и не танцевали, скорее, дергались, как ударенные током. Речитатив модного рэпера бил по ушам, и я поморщилась, когда различила слова. Фууу, как это может кому-то нравиться? Но похоже, что двадцатилетних такая пошлая поэзия заводит. Вон уже вовсю по углам и на новом желтом диване обжимаются. Ни стыда, ни совести!

Попятилась к выходу, уже собираясь уйти ни с чем, как вдруг меня внезапно перехватили за плечи.

— Уже уходишь? Не нравится моя вечеринка? — скользнул по шее жаркий шепот.

Я резко обернулась и уперлась в широкую грудь соседа. По его белой футболке и лицу скользили световые пятна от дискотечного шара, но это точно был он. Борзый, самоуверенный, смазливый мальчишка! Который превратил мою жизнь в кошмар и не дает спокойно спать.

— Не нравится! — рявкнула я, перекрикивая рев музыки. — Мне завтра вставать рано, а ты спать мешаешь!

Собиралась потребовать, чтобы он выключил свою дискотеку и разогнал гостей, как он меня перебил:

— Да брось, солнце! Время-то детское!

Чего? Солнце? Я даже задохнулась от возмущения. Это он мне сейчас?! Я ему кто, девочка?

Пока я собиралась с духом, чтобы его отчитать, он подхватил меня за руку и потащил за собой сквозь толпу, крикнув на ухо:

— Идем со мной.

Мы протиснулись к барной стойке, он на миг отвернулся, а затем сунул мне в руки бокал с шампанским:

— С Восьмым марта!

Первым порывом было выплеснуть напиток ему в лицо, но он так обезоруживающе мне улыбнулся, что у меня в горле пересохло, и я влила в себя глоток игристого. Оно оказалось прохладным и приятным на вкус.

Кто-то окликнул парня по имени:

— Даня!

Так вот как его зовут. Красивое имя — Данила. И такому балбесу досталось!

— Никуда не уходи, — велел мне сосед и скрылся в толпе.

Куда же я уйду? Дома все равно не уснешь, а тут хоть шампанское дают. Я взгромоздилась на уже знакомый мне барный стул на колесиках, с которым ехала в лифте, и стала ждать. Пока ждала, не заметила, как осушила бокал. А Данила, вернувшись, подлил еще.

— За любовь! До дна! — Парень наклонился ко мне и коснулся своим бокалом моего.

Я выпила еще. Не за любовь, а для храбрости! Чтобы высказать ему в лицо, как сильно он меня достал и мешает мне спать, а завтра на работу!

Но сказать ничего не успела — он схватил меня за руку и утащил в центр комнаты, закружив в танце. Пошлый речитатив сменила какая-то ритмичная танцевальная музыка, и парень задвигался под нее — энергично и задорно. А я внезапно залюбовалась — его раскованными движениями, его уверенностью, красотой и молодостью. Наверное, подействовало шампанское, но мне вдруг расхотелось с ним ругаться и захотелось танцевать. Я никогда в жизни не бывала на студенческих вечеринках, даже не знала, как это бывает. В восемнадцать-двадцать мне было не до танцев, других забот хватало. Почему бы сейчас не позволить себе хоть на пять минут представить себя легкомысленной студенткой, а не строгой училкой?

— Давай, танцуй! — подзадорил меня Данила.

Я сама не поняла, в какой момент тоже стала двигаться в ритм музыке и танцевать с ним. Мелодия захватила меня и пульсировала в моих венах, заставляя извиваться и скользить вслед за ней. Вот где пригодились уроки танцев в фитнес-клубе, куда я ходила, чтобы поддерживать себя в форме. Никогда прежде я не танцевала за пределами зала, а сейчас это оказалось весело. Я так увлеклась ритмом, что даже забыла, зачем сюда пришла.

— Ты кто? — прокричал Данила мне на ухо.

Он что, не узнал меня? Или прикалывается? Голова кружилась — наверное, не стоило пить шампанское на голодный желудок, ведь сегодня я не ела ничего, кроме конфет.

— Соседка, — ответила я, перекрикивая музыку и продолжая танцевать.

— Это я понял по твоим тапкам, — рассмеялся он. — Как тебя зовут, соседка?

Ах, да, мы же так и не познакомились в лифте. Вспомнила, как тогда Данила обидно назвал меня дамочкой. Пусть посмотрит, что дамочка еще ого-го как хороша! Да я его ровесницам фору дам! Поймала на себе завистливый взгляд какой-то девчонки, которая неумело дергалась под музыку, и самодовольно улыбнулась. Может, ты и на десять лет младше, детка, но танцую я точно круче! На моей стороне — опыт и занятия танцами дважды в неделю. Я и латину могу, и фанк, и хип-хоп.

— Как тебя зовут? — повторил Данила.

— Полина, — прокричала я, извиваясь в танце.

— Алина? — переспросил он, не расслышав из-за громкой музыки.

Я мотнула головой, рассыпая кудрявые волосы по плечам. Да какая разница? Можно подумать, мы с ним будем здороваться при встрече. Сейчас немножко потанцую и разгоню этот шалман. Раз уж спать все равно не получается, почему не потанцевать?

Мне показалось, что стены вокруг нас закрутились быстро-быстро — как будто мы провалились куда-то во времени. Где мы с Данилой были ровесниками, где нам обоим было по двадцать и мы отрывались на вечеринке с однокурсниками. Наверное, дало о себе знать шампанское. Наверное, обманчивый свет дискотечного шара вскружил мне голову. Иначе чем объяснить, что я не оттолкнула Данилу, а прижалась к нему в танце?

Я забыла, кто я и кто он. Не было ни разницы в возрасте, ни стыда, ни смущения. Только я и Данила. Женщина и мужчина. Лихорадочный жар наших тел и его руки на моей талии.

— Ты классная, — прокричал Данила, снова наклоняясь ко мне в танце.

Я рассмеялась: да уж, конечно, ври давай! Вокруг танцевали его ровесники, по стенам скользили огоньки дискошара. Я вдруг почувствовала себя лишней тут. Он студент, а я преподавательница. И мне завтра, между прочим, на работу, а его вечеринка мешает мне спать! Я слегка отклонила корпус и уже открыла рот, чтобы высказать ему все, зачем сюда пришла. Но во взгляде парня не было насмешки, в нем читался явный интерес. Я смутилась, а он обнял меня за талию и привлек к себе — одновременно с медленной мелодией, которая сменила ритмичный танец. Я вдруг почувствовала себя почти голой — соски напряглись под тканью футболки, ведь лифчика на мне не было. Но если он собирался меня смутить, то не выйдет. Я взрослая тридцатилетняя женщина и принимаю вызов! Я положила руки ему на плечи, и мы заскользили под музыку — легко, почти невесомо.

— Ты где живешь? — спросил Данила.

— Этажом ниже, — ответила я. И только хотела добавить, что вынуждена слушать его ремонт и дискотеки, как парень перебил:

— Я вчера в лифте ехал с противной теткой.

Я захлопала глазами. Это он о ком сейчас сказал «противная тетка»? Обо мне?

— Знаешь ее? — продолжал парень. — Такая в берете, в очках. Вредная дамочка!

Да не может же такого быть, чтобы он меня не узнал. Или правда не узнал?

— Так знаешь? Она на твоем этаже живет, — не отставал парень.

— Кажется, догадываюсь, — промычала я. — Это сестра моя… старшая.

Ляпнула и сама удивилась. Зачем соврала? Но почему-то не хотелось, чтобы Данила прерывал танец и смотрел на меня с пренебрежением — как вчера в лифте. Хотелось, чтобы наш танец продлился дольше, и парень продолжал смотреть на меня с интересом — как на незнакомку, которую увидел сегодня впервые. Хотелось продлить это волшебство, это наваждение… «Опьянение, — вредным тоном заметил внутренний голос. — Ты только посмотри на себя, мать! Напилась, танцуешь с мальчишкой, который тебя младше, флиртуешь с ним. Позор!»

— Да ну! — Данила удивился. — И сколько же между вами разница? Той тетке лет сорок…

Сколько? Я задохнулась от возмущения, а парень продолжил:

— А тебе лет двадцать, да?

Прикалывается он надо мной, что ли? Не может же быть, чтобы он принял меня за свою ровесницу! Или правда принял… и не узнал? Он все еще смотрел на меня в ожидании ответа, пока мы продолжали медленный танец, и я протянула:

— Вообще-то, я…

Хотела сказать, что закончила аспирантуру три года назад и столько же преподаю, что мне на самом деле тридцать, но не успела.

Над нашей головой вспыхнуло электрическое солнце, ослепляя, и строгий голос громко произнес, перекрывая музыку:

— Выключаем музыку, расходимся! Кто хозяин?

Данила отпустил меня, выключил звук и шагнул навстречу двум полицейским, вошедшим в квартиру.

— Я хозяин. А что случилось?

Я попятилась, прячась за спинами других гостей. Я уже и забыла, что вызвала патруль! Это были те же самые полицейские, которые приезжали на мои прошлые вызовы, когда я жаловалась на ремонт у соседа.

— Паспорт и документы на квартиру предъявите, — потребовал полицейский.

И пока Данила отошел к шкафу у стены, я осторожно двинулась на выход, чтобы меня не заметили.

— Вот документы, — донесся до меня голос Данилы. — Да что случилось-то?

— На вас поступила жалоба от соседки снизу, — ответил ему полицейский. — Полины Ларионовой, знаете такую?

— К сожалению, — проскрежетал Данила. — Делать этой мымре нечего!

И столько презрения было в этом его «мымре», что у меня сжалось сердце. И еще я поняла, что он точно не узнал меня сегодня. Иначе не угощал бы шампанским и не танцевал бы со мной. Даже ради прикола!

— С соседями дружить надо, Данила Михайлович, — по-отечески укорил его полицейский, проверяя паспорт. — Вы бы уж с ней как-нибудь поладили, а? А то мы к вам еще за время ремонта замучились ездить.

Я заметила, как Данила обернулся, ища меня взглядом среди гостей. Вот только искал он не меня — противную мымру, настучавшую на него полиции, а ее младшую сестру, двадцатилетнюю Алину!

Я пулей выскочила за дверь, воспользовавшись тем, что второй полицейский тоже отвернулся, и поспешила к лифту.

Забежав в квартиру, закрыла дверь и нервно глянула в глазок. Погони не было. Пронесло!

У зеркала в прихожей я задержалась. С трудом верилось, что Данила принял меня за другую, но глядя сейчас на свое отражение, я понимала, почему он обманулся. Вчера он видел меня в берете, очках, строгом пальто и наполовину прикрытую букетом. Сейчас из зеркала смотрела совсем другая я — с чистым лицом, без яркого макияжа, я вполне могла сойти за двадцатилетнюю. А футболка с цветком на груди и спутанная грива каштановых кудрей еще больше вводили в заблуждение. К тому же в полумраке среди других молодых девушек я наверняка смотрелась юной. Да и шампанского Данила выпил — при мне два бокала, а сколько еще до этого было?

— Пить надо меньше, — нервно хихикнула я и задрала голову к потолку, прислушиваясь.

Судя по звукам, гости расходились. Вечеринка закончилась. Но вместо облегчения я ощутила досаду. На себя. Ведь если бы не полиция, мы бы с Данилой еще потанцевали. А могли бы и поцеловаться!

Я коснулась пальцами губ и мечтательно улыбнулась своему отражению. Какое забавное у меня получилось сегодня приключение. И шампанского выпила, и потанцевала. Прямо как в кино или в любовном романе! Только как я теперь буду смотреть в глаза Даниле? Надеюсь, он никогда не догадается, что к нему на вечеринку приходила «мымра».

Я расстелила постель, завела будильник на завтра и легла спать. Но еще долго не сомкнула глаз — все вспоминала танец с Данилой и представляла наш неслучившийся поцелуй. А в голове так и крутилась мелодия, под которую мы танцевали. Нисколечко не пошлая, а очень нежная и романтичная. Надо будет завтра поискать в Интернете.