Пируэты (не) для слабаков

Юлия Крынская

— Твои родители задолжали мне денег, а в уплату долга, похоже, и взять нечего, кроме тебя, — мужчина подошел к Геле и взял за подбородок. Дыхание незнакомца обжигало, а взгляд дурманил. — Лучше сдохнуть, чем превратиться в вещь! — Геля, преодолев липкий страх, плюнула ему в лицо, но тут же получила пощечину. В голове зазвенело, а мужской голос, рассыпаясь на тысячи осколков, скомандовал: — Оставьте нас одних. В один день жизнь бывшей балерины превратилась в ад, а армейские жетоны любимого мужчины стали ее единственным талисманом.

Глава 6

Артур

Артур положил Гелю на кровать и всмотрелся в девичье лицо. Под сомкнутыми веками залегли тени. Скулы заострились на персиковых щеках, пухлые розовые губы чуть приоткрылись и ему захотелось вновь ощутить их вкус. Ещё там, в подъезде, когда Артур первый раз коснулся их, его словно током ударило.

Артур провёл рукой по шелковистым волосам, тронул нежно-голубую вену на хрупкой шее, дошел до груди и замер, удерживая её в ладони: «Она невыносимо прекрасна в своей слабости». Легкий укол совести напомнил ему, что еще днем, он собирался жениться на другой. «Я не хочу ночами рыдать в подушку, гадая, жив ты или убит! Я хочу, чтобы отец моих будущих детей каждый вечер читал им книжки! Я хочу засыпать в крепких мужских объятьях», — слова школьной любви, Сашки Васильевой, всплыли в памяти. «Да пошла она! Послал и сделал бы это снова. Отчего-то мне кажется, что ты бы так не сказала, — с нежностью подумал он, и поднёс к губам длинные, изящные пальцы Гели. — Как я хочу тебя всю. Сутки напролет не выпускал бы из постели! Но как бы не напугать, не сделать больно, после всего, что ты пережила? Уроды! Поотрываю яйца. Ещё и жених — мудила…»

Геля открыла глаза.

— Прости, — две крупные слезы скатились по её вискам, — я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Закрываю глаза и будто снова…

— Геля, — голос Артура стал хриплым, — я понимаю. Беда, что случилась с тобой, быстро не забудется. Но забудется… Не все мужчины на свете ублюдки.

Геля открыла рот, чтобы ответить, но Артур двумя пальцами нежно сомкнул её губы.

— До моего отъезда осталось две ночи, и я хочу провести их с тобой. А потом я вернусь, и мы снова будем вместе. Меня всё будоражит в тебе: взгляд, движения, наклон головы, улыбка… Запах волос и вкус губ. Не могу обещать тебе ничего, кроме любви. Ну и то, что мой последний вздох будет о тебе, мышка.

— Две ночи незабываемой любви и ожидание новой встречи… — прошептала она. — Даже если обманешь, это звучит как серенада.

— Я никогда не бросаю слов на ветер, — Артур уловил нотки отчаяния в её голосе и нахмурился. — Если говорю, что вернусь, значит, вернусь.

— Как ты это делаешь? — простонала она. — Почему у меня внутри всё полыхает огнем?

— Я покажу тебе, что такое настоящая близость между мужчиной и женщиной. У нас всё получится.

Удары сердца разрывались в груди Артура, как снаряды: «Только бы сдержаться! Только бы не напугать!».

— Ты не причинишь мне боль? — Геля умоляюще смотрела на него.

— Я буду целовать тебя везде, где захочешь. Залечу твои раны.

Зов возбуждённой плоти достиг вершины. Артур зажмурился, чтобы немного охолонуть. Геля молчала. Артур сел на колени и окинул её взглядом с ног до головы.

— Так, значит, «да»?

Геля перевернулась на живот и уткнулась в подушку. Артур вздохнул, прикрыл Гелю покрывалом и ушёл в ванную. Иронично посмотрев на себя в зеркало, он разделся и встал под холодный душ. Раздался робкий стук в дверь. «Ого! Молодец, девочка, зачёт!» — Артур повернулся лицом к стене. От звуков голоса Гели, воспоминаний, как пил её дыхание, боясь упустить хоть глоток, желание захватило его с новой силой.

— Входи! — он покрутил кран, и вода стала тёплой, как тропический ливень.

Послышался шорох занавески, но Артур не решился повернуться, боясь напугать Гелю. Но вот он почувствовал её дыхание между лопаток, и желание стало до боли невыносимым.

— Родная моя, — Артур повернулся и обнял её.

Геля доверчиво прижалась к нему, стыдливо обхватив себя руками. Он обвёл языком контур её нежных розовых губ, и они раскрылись для поцелуя, давая возможность пуститься в глубинное исследование. Но Артур вновь нашёл силы остановиться. Он надел на руку мягкую массажную рукавицу и выдавил на неё геля с дразнящим ароматом клубничного мусса.

— Ты самое прекрасное создание на земле, — Артур вывел Гелю из-под струй воды и, не переставая нашёптывать ласковые слова, намылил ей спину, бёдра, точёные ноги. Она уперлась лбом в стену, подложив под него ладони. Артур с ума сходил только от одного вида Гели. «Как хорошо, что мы начали в душе!»

— Повернись, моя хорошая.

Геля повернулась, и он, отвоёвывая её тело у тонких рук миллиметр за миллиметром, умудрился намылить всю, до кончиков пальцев ног, и не свихнуться.

— Можно я сделаю то же самое? — робко попросила она.

«Эту пытку я тоже выдержу», — пообещал Артур себе и вручил Геле мочалку.

— Твоя повязка…

— Да хрен ты с ней! — нетерпеливо оборвал он и прикусил язык, но Геля только рассмеялась своим неповторимым смехом с хрипотцой.

После душа Артур растёр её махровым полотенцем и, подхватив на руки, понёс в постель.

Он замер в дверях и цокнул языком от восхищения. Пока он мылся в душе, комната преобразилась. В полумраке перемигивались цветными лампочками новогодние гирлянды: одна на шторах, и еще три в стеклянных вазах, на полке около кровати. Артуру и невдомёк было, что эти огоньки можно зажигать не только в Новый год. Артур потянул носом. В зеркалах трюмо завораживающе отражалось пламя двух огромных оранжевых свечей. От них исходил тонкий аромат персика. Из колонок на стене звучала тревожная композиция Равеля.

— Да ты мастер спецэффектов, мышонок! — никто и никогда из бывших его девчонок так не готовился к свиданию с ним.

В два прыжка он преодолел расстояние до кровати и повалился с Гелей на маковый шёлк простыни.

— Тебе нравится «Болеро»? — Геля смущённо натянула полотенце на грудь.

— Что это? Никогда не пробовал, — схитрил Артур.

— Это музыка, — Геля перевернулась на спину и закинула руки за голову. — Послушай сколько в ней магии, и как растёт напряжение вокруг одной ритмической фигуры.

— Моё напряжение уже переплюнуло любое болеро, мышонок, — Артур оперся на локоть и коснулся губами плеча Гели. — Давай о музыке потом поговорим?

Улыбка исчезла с её лица, и серые глаза потемнели.

— Что случилось? — он взял её тонкую руку и поцеловал запястье. — Неужели ты еще не поняла? Я никогда не сделаю ничего против твоей воли.

Артур вложил в свой взгляд всю нежность, что сейчас затеплилась в его душе: «Боится не понравиться и что я оттолкну ее. Жених, похоже, был не только редкий мудила, но зануда и педант во всем. Из тех, что в сортире хрен пинцетом держат. Бросить такую девчонку! Что ж, мне остается только сказать ему спасибо! Он бросил, я — нашёл».

— Никому нельзя доверять.

— А мне? — Артур покрывал поцелуями ее руку.

— С тобой так легко.

— Со мной не будет легко, мышка, — он серьёзно посмотрел на Гелю. — Я спросил, доверяешь ли ты мне?

— Да. Иначе не подошла бы там, на улице. А ты заступился бы за любую девушку?

— Да. И за ребенка, и за старика. Это по-мужски. Но вот почему я вернулся за тобой, это другой вопрос.

— Почему? Ведь тебя только-только бросила невеста.

— Я не отвечал её запросам. Она не та женщина, которая нужна мне. Хорошо, что мы выяснили это сегодня. Вечером мне хотелось нажраться в хлам. Потому и притопал к универсаму. Ты меня сразу зацепила. Не знаю чем. То, что играешь — понял сразу. Пацанчик за твоей спиной был лишь небольшой помехой. Я сразу понял, что ты моя женщина и точка.

Артур улыбнулся. Сейчас он уже сам верил в то, что говорил. Сказка нужна была не только Геле, но и ему.

— Твоя женщина? — завороженно переспросила Геля.

— Боюсь, что да.

— Почему боишься? — она впитывала его слова, как иссохшая земля воду.

— Потому что не уверен, что я тот мужчина, который нужен тебе, — Артур наслаждался искренностью и чистотой Гели.

— Если бы моё слово что-то решало…

— Именно твое слово решает. Сейчас и навсегда, — сил на разговоры совсем не осталось, но Артур ждал, когда Геля захочет его сама.

— Мне ничего не нужно от тебя, Артур, кроме… любви.

— Мои отъезды и возвращения будут непредсказуемы, — Артур удивлялся сам себе. Он, боец спецназа, вёл себя сейчас, как герой бульварного романа.

— Чем томительнее ожидание, тем счастливее встреча.

— Да будет так. Мне надо ещё что-то знать, перед тем как… Мы станем одним целым. — Артур смешался, ради Гели он сейчас мог бы заговорить даже стихами.

— Может, это не очень романтично, — смутилась Геля, — но я… Ты не бойся, я была после того случая у врача. Со мной всё в порядке.

— Я не это имел в виду… — опешил он.

— Но это ведь тоже важно!

— Прекрати терзать себя, мышка. И запомни! Мне не важно, кто был у тебя до меня, но не хочу, чтобы кто-то был после. И уж тем более вместо.

Геля ласково провела рукой по его влажным волосам, и Артур тяжело сглотнул.

— Ну, что же ты? — она закрыла глаза и обняла его за шею. — Целуй меня и не останавливайся ни на минуту.

Артура не нужно было просить дважды. Одним движением Артур выпутал Гелю из полотенца, и оно полетело на пол.

***

Геля

Страсть Артура захватила Гелю, растворив тяжелые воспоминания, и она с наслаждением отдалась его воле. Геля впервые с удовольствием вдыхала аромат мужского тела, упивалась вкусом поцелуев, и едва держалась на грани безумия от силы, идущей от Артура. Он целовал её шею и плечи, покусывая кожу и нашептывая ласковые слова. И только когда Геля полностью расслабилась, он отправился ниже — изучать самые трепетные места её тела. Он стиснул ладонью маленькую грудь и коснулся её губами.

— Ты сводишь меня с ума! — застонала Геля, нежно царапая его спину.

— В тебе живет необузданная страсть, женщина, и сегодня ты выпустишь её на свет.

От этих слов огонь внизу живота Гели полыхнул ещё жарче. Ласки Артура спускались всё ниже и ниже, пока Геля не содрогнулась от горячей волны, прокатившейся от бёдер до макушки.

— Что ты делаешь со мной? — исступленно шептала она, беспомощно цепляясь за сбитую простыню.

— Я буду делать это всякий раз, когда мы окажемся в постели.

Артур навис над ней. Его глаза переполнились благодарной нежностью, и Геля каждой клеткой тела ощутила его любовь. Сдерживая себя, он повел её к вершине наслаждения. Геля гладила тугие мышцы его плеч, постанывая от удовольствия. Артур ускорил темп, она обхватила ногами его бедра, помогая держать ритм. С диким криком Артур припал к её губам, и Геля будто разлетелась по небу разноцветными огнями праздничного фейерверка. Когда их тела перестали содрогаться, Артур уткнулся лицом в её волосы. Он навалился всей тяжестью, но Геля только крепче обняла его, наслаждаясь их полным единением.

Артур приподнялся на локтях, и потерся об неё носом.

— Такое ощущение, что я знаю тебя всю жизнь. Мне никогда не было так хорошо, как сейчас, — его глаза лихорадочно блестели в темноте. — Согласна ли ты принадлежать только мне?

— Да, — выдохнула Геля.

— Я люблю тебя, — прошептал Артур.

— Я люблю тебя, — эхом повторила она.

— Как жаль, что у нас всего два дня, — Артур перевернулся на спину и, уложил Гелю себе на плечо.

— Не говори так. У некоторых не бывает и за всю жизнь такого счастья, — вздохнула Геля и, выбравшись из его объятий, уселась верхом. — Так что, можно сказать, что мы с тобой богачи.

— Ты мудра не по годам, моя прелесть, — уголки губ Артура дрогнули, и, коснувшись кончиками пальцев её живота, добавил: — И прекрасна, как сама любовь.

— Эти слова мечтает услышать каждая женщина, — Геля наклонилась к уху Артура и заговорщицки прошептала. — И именно от такого мужчины, как ты.

— А какой я, мышка?

— Настоящий… Даже если я больше никогда тебя не увижу, эта ночь останется лучшей в моей жизни.

Артур сел, прижав её бёдра к своим. Геля обхватила его ногами. Он снял с себя цепочку с жетонами и вложил ей в ладонь.

— Пусть они всегда будут с тобой, — Артур коснулся губами её руки, — всякий раз, когда станет трудно, посмотри на них и вспомни, что я скоро вернусь и решу все проблемы.

— А разве… Разве они не нужны тебе?

Улыбка чуть тронула его губы.

— Скорее противопоказаны, — он хитро взглянул на неё, и, повалив на одеяло, провел языком по шее. — Кажется, мы заболтались.