Заноза для шейха

Юлия Крынская

Я искала инвестора для спасения хохлатых пингвинов, а наглый, но до безумия очаровательный шейх искал жену. Он готов на всё ради меня. Даже обещает переселить всю популяцию в свой дворец, лишь бы я променяла заснеженный Питер на жаркую пустыню. Но он не знает, что я поцелована судьбой ещё при рождении. Ведь я третья дочь великого футболиста и магната Фрола Горина. И просто так мой папа меня не отдаст.

Глава 4

Руслан

Глупая девчонка! Неужели она думала, что забравшись в постель к арабскому жеребцу, выберется из неё целой и невредимой? Распечатал бы её сегодня этот Мухамуд-Баламут и не поморщился.

Заталкиваю Есению в нутро внедорожника, падаю на водительское место и выруливаю с парковки. В груди клокочет гнев. Создатель щедро одарил дочерей Горина красотой и неугомонным характером. Есения же выцыганила у него ещё и харизму нашей неподражаемой королевы Марго. Никогда не забуду, как слетел с катушек Дамир, похитивший жену Фрола. Желая надрать ему задницу, увёз Марго, но план пошёл по бороде. До нас с Фролом доходили слухи, что Дамир ещё долго бредил растеребившей его душу красавицей. Первой жертвой Есении пал Адамур, папашка зятя Фрола. До сих пор таскается в Питер по любому пустяку и непременно наносит визит мин херцу. На Есении жениться Адамуру так и не удалось, несмотря на уговор с Фролом — Марго включила «решалу», и дело не дошло даже до помолвки.

— С первым снегом тебя! — Есения пристёгивает ремень с таким видом, словно я забрал её не из постели незнакомого мужика, а с курсов благородных девиц.

Молчу, чтобы не наговорить гадостей. После полтинника нервы стали совсем ни к чёрту.

— Мы за моей машиной сейчас?

— Её уже Егор забрал, — цежу сквозь зубы.

— Светлейший, ну не дуйся! — Есения царапает длинными наманикюренными ноготками мою руку, сжимающую руль.

— Ты понимаешь, что этот парень попользовал бы тебя и утром выкинул? Восточные мужики вседозволенность вмиг чуют.

— Я бы не далась ему, — Есения достаёт из сумки зеркало и помаду. — Варя от зависти лопнет, когда узнает, что ко мне шейх сватается.

Торможу так, что помада уезжает по девичьей нежной щеке, оставляя розовый след.

— Рус, ты чего? — пугается Есения.

— Это ты чего? — стучу кулаком по лбу.

— Ты же сам его пригласил за этим.

— Пригласил. Иначе мы с тобой не ушли бы просто так.

— Муха — парень боевой, — усмехается Есения.

— При чём тут Муха? — вспоминаю собаку Фрола.

— Я имею ввиду Мухаммеда.

В голове тут же выстраивается правильная цепь сравнений. Утыкаюсь лбом в руль и сотрясаюсь от хохота. Не могу долго сердиться на Горинских обезьян.

— Ты истинная дочь своих родителей. — Отсмеявшись, вытираю слёзы. Гнев отступает, и я призываю на помощь мудрость и хитрость. — Похоже, я зря переживал. Седьмой лебедь у пруда — роль не для дочери Горина.

— Какой лебедь, какой пруд? — в глазах Есении вспыхивает лихорадочный блеск.

— Я про гарем. Ты ведь понимаешь, что этот Муха не будет делить постель с одной женщиной. У него уже, может, штуки три дома у фонтана сидят. Лопают клубнику и колыбельки качают.

— Каждое твоё слово, как пощёчина! — Есения закрывает ладонями уши.

— Уж лучше бы за Адамура пошла. Была бы его любимой и единственной.

— Может, хватит за меня решать? Мне далеко не восемнадцать.

— Боже упаси! Если родители благословят, состряпаем договор, калым получим и шуруй по новому месту прописки. Но как же твои пингвины? Кто будет спасать мир?

— Рус, ну мы же не в средние века живём.

— Как знать, как знать. Восток — дело тонкое…

До самого дома веду душеспасительные беседы, но, увы, восточный принц успел пустить корни в доверчивом русском сердечке Есении. Наши с Фролом усадьбы стоят по соседству, но я привожу Есению к себе. За городом снег не растаял, и на участке белым-бело. Мягкий свет фонарей освещает детскую площадку возле дома. Снимаю за уши с качелей промокшего зайца, забытого дочкой, и киваю Есении.

— Пойдёшь от нас через калитку. Подожди хотя бы до утра со своей любовью. Не береди душу отцу.

— Спасибо, Рус, — Есения щекочет меня по голой груди. Впопыхах выскочил из дома в дублёнке на голое тело. — И прости, что вытащила из постели.

— Иди уже! Через чёрный вход.

У нас с Фролом одинаковые дома. Моя жена Маруся пренебрежительно называет их теремками Фрола Грозного. А я люблю деревянные дома. В них свободно дышится. Вытираю ноги на крыльце, предвкушая тёплые объятья жены. Вхожу и понимаю — не судьба.

За столом сидит Фрол с Мухой на руках и потягивает из пузатого бокала мой коллекционный коньяк. Маруся помешивает ароматное мясное варево в кастрюле, шимпанзе Мики раскладывает карты за своим столиком. Казалось бы, вполне мирная картина. Подумаешь, тесть в гости зашёл. Но я уже по взгляду потемневших, как море перед бурей, глаз Фрола чую приближающийся шторм.

— О, мин херц! — восклицаю как ни в чём не бывало и вешаю дублёнку на крючок.

— Здорово, Тарзан! Маруся, ты что же мужу рубашку даже не купишь?

— Ты сам без штанов дома работаешь, — мрачно парирует Маруся. — Дурной пример заразителен.

— А ты какими ветрами, драгоценный мой? — целую жену в загорелое плечо, и подставляю руки под кран. Тёплая струя ударяет в ладони, и я, фыркая, умываюсь. — Марго выгнала или сам сбежал?

— Зубы мне не заговаривай. Что случилось, что ты из дома теряя тапки умчал?

Укоризненно смотрю на Марусю.

— Я ничего не говорила! Садись поешь.

Марго достаёт тарелки, раскладывает по ним ломти тушёной баранины, круглые маленькие картофелины и наливает густого соуса. Фрол отпускает Муху на пол и потирает руки.

— Ни с чем не сравнимый аромат. Так что случилось на этот раз?

Отвертеться не получится, да и смысл? Всё равно утром придётся сообщить о дружественном визите. Отламываю от ломтя хлеба кусок и макаю в соус. Фрол, закинув в рот мясо, стонет от удовольствия. Маруся знает толк в кухне. С детства мне сама готовила. Жду, пока мой босс прожуёт, чтобы не подавился.

Опуская предысторию, вываливаю новость:

— Завтра к нам приедет Мухаммед Абдул-Азиз Машхур Тумдан. Будет сватать Есению.

Фрол заходится кашлем, я хлопаю его по спине, а Маруся ставит перед отцом стакан воды.

— Бедуин?

— Почему бедуин? Один из богатейших людей в Эмиратах.

— А почему только Есению? — Фрол в несколько жадных глотков опустошает стакан. — Может, обеих заберёт?

— Папа! — вскакивает Маруся и проходится по комнате. — Моё мнение, конечно, вас мало интересует, но я против.

— Тихо! Дай помечтать! — машет на неё Фрол и трёт палец о палец. — Они уже того?

— Нет, только сегодня познакомились. Но Есения запала на парня.

Фрол задумчиво отправляет в рот картофелину.

— Как запала, так и отпадёт, — кипятится Маруся. — Ребят, ну вы-то должны понимать, что она попадёт в гарем!

— Я ей сказал то же самое. — Беру косточку и обгладываю её.

— Спокойно, братцы-кролики, — Фрол протягивает кусочек мяса Мухе. — Ещё никто никого никуда не отдаёт. Но вообще, предложение заманчивое. Светлейший, приготовь мне с утра информацию по товарищу. Чем дышит, чем владеет. Как, говоришь, его зовут?

— Мухаммед Абдул-Азиз Машхур Тумдан.

Фрол отодвигает тарелку и подхватывает Муху на руки:

— Звучит впечатляюще. Готовим достойную встречу.