Моя любимая, ЗАНОЗА…

Юлия Корнеева (2024)

Представь себе: однажды ты просыпаешься в чужом мире. Не человеком, а… котом! Что ты сделаешь? Устроишь истерику? Или бросишься в гущу событий, как это сделала Лиза? Ее история — это захватывающий коктейль из магии, приключений и таких неожиданных поворотов, что скучать точно не придется. Эта книга — не просто фантазийный роман. Это история о смелости быть собой, даже если ты пушистое создание с хвостом. Это шанс прожить вместе с героиней увлекательную жизнь, полную новых встреч, загадочных существ и головокружительных авантюр. Любишь книги, которые не отпускают до последней страницы? Хочешь смеяться, переживать и, возможно, даже задуматься о своих собственных «магических» силах? Тогда эта история создана для тебя. Лиза уже готова поделиться своими приключениями. А ты готова к путешествию? Вперёд, время окунуться в мир Асальт!

Глава 3

Город оказался совсем небольшим по земным меркам, его главной целью были грузоперевозки и торговля, а также здесь располагались переправы для пассажирских судов. Благодаря этому приезжих здесь всегда было гораздо больше, чем местных.

— «Как ты это поняла?» — спросите вы.

Да ведь их смог бы отличить даже слепой: местные были квадратной формы, а остальные совершенно не походили на них.

Я еще не выяснила, как именно называют эту расу в данном мире, поэтому придумала для них простое и удобное определение — «квадратики». И все сразу встало на свои места: передо мной действительно были мужчины и женщины с квадратными очертаниями. Сначала это казалось странным, но со временем я привыкала к их необычному внешнему облику, хотя назвать их людьми язык не поворачивался.

Днем город оживал, превращаясь в суетливый муравейник. На узких улочках товары перевозили вручную на деревянных тележках, безо всякой магии или технологий — и это меня немало удивляло. Казалось бы, проще запрячь хотя бы ослика или другую тягловую живность, но вскоре я поняла, почему этого не делают: переулки и улочки в некоторых местах были настолько узкими, что телега, груженная товарами, просто не смогла бы там пройти.

Люди спешили, переговариваясь на ходу, их лица были озарены искренними улыбками, некоторые шли хмурые и задумчивые, и это так сильно контрастировало на внешнем фоне. Каждый шаг был пронизан духом труда и упорства, в каждой детали била жизнь.

Продавцы ярко оформленных лавок старались привлечь внимание к своим товарам, выкрикивая, что только у них самые редкие товары и только сегодня безумные скидки, считай даром, а в воздухе витали ароматы свежей выпечки и пряных трав, соблазняя прохожих задержаться.

Лизе нравилось такое оживление города, он был разным, удивительным, местами мрачным, где-то очень закрытым как на востоке, а местами как здесь — ярким и шумным.

Лиза так же, как и вчера, передвигалась по крышам, успевая подмечать массу тонкостей жизни местного населения, ей было интересно все. Она понимала, что этот мир — ее новый дом, и она старалась впитать все, чтобы как можно быстрее адаптироваться к новым условиям жизни.

На узких улицах можно было встретить ремесленников, которые выколачивали металлические изделия, мастерили игрушки из дерева или ткали яркие ткани. Их руки, покрытые пылью и краской, работали с такой увлеченностью, что казалось, они передавали частичку своей души каждому изделию.

За несколько часов Лиза смогла пробежать бóльшую часть этого удивительного города. Окраину она решила благоразумно обойти, понимая, что там проживает более бедное население с маргинальными наклонностями. Впечатлений и так хватало от всего этого попаданства в другой мир.

Лиза тяжко вздохнула, вспомнив о родителях с Мариной. Как они там без нее? Наверное, с ума сходят от переживаний.

— «Бедные мои», — грустные мысли стали наплывать волнами, и сердце хватало тисками удушающего отчаяния. Стало давить на грудь такой сильной болью, что еще немного — и она сломается.

— Так, Лизка, прекращай! — постаралась она подбодрить саму себя. — Мы сильные. Мы со всем справимся и разберемся, как все это могло произойти.

Ее не оставляло беспокойство, девушка не помнила, что конкретно с ней произошло, вообще не могла вспомнить, как они вернулись с Мариной в Москву, у нее вместо воспоминаний была пустота.

Она могла себе признаться честно, что с ее памятью в принципе были проблемы, какие-то воспоминания просто рандомно всплывали, и она удивлялась, что именно она прожила тот кусок своей жизни.

С общими воспоминаниями все было хорошо — ясно помнила кто она. Но вот какие-то мелочи, детали событий были под завесой пелены.

Понятно одно: сейчас нужно выжить; а подумать, что с ней стало и как там ее родные — можно и потом, решит свою главную проблему по выживанию, так сразу и подумает.

Сильно далеко Лиза решила не убегать, пробежав город вдоль и поперек, определилась, чем он живет, насколько большой, и постаралась запомнить: где, что и в какой стороне находится. Затем девушка решила, что этого достаточно для ознакомления, и основное внимание направила на центральный район.

Там безопасней и больше можно подчерпнуть информации о мире. Лиза надеялась, что и неприятностей будет поменьше. Зачем ей их специально искать, они ее и сами прекрасно находят. Лиза смогла понять многое, и главное — сам город располагался в пустыне, в самом центре.

— «В пустыне, мать ее!» — нервно звенела мысль в ее голове, эхом подхватывая: — «В пустыне!..»

Про путешествия на своих четырех лапках можно забыть совсем, я не сумасшедшая идти туда, не зная куда, где даже воды нет.

Характер Лизы не дал ей отчаяться, и она приняла решение. Нужно искать любой транспорт до другого города, и там, по месту, ориентироваться дальше.

Сейчас самое главное — выбраться из этого пункта, да, тут Лизе понравилось, но вот что город стоит в окружении опасных песков — уже проблема. А вдруг нужно будет бежать? И куда? Вот! Некуда.

Лиза, обсудив сама с собой перспективы развития событий, решила, что лучше будет уехать, вернуться она всегда успеет.

Конечно, Лизонька где-то сумасбродная, но она понимала рамки дозволенного, как и понимала то, что без неприятностей и приключений ей жизни не будет, и они успеют соскучиться друг по другу. Себя не изменить даже в угоду обстоятельств.

Сегодняшняя прогулка по городу дала Лизе полную картину места, в котором она находилась.

Если подводить итоги дня, что я смогла узнать — город называется Аскар, он торговый, но по большей части проходной.

Торговые суда разгружались за городской чертой, а в сам город прибывали по воздуху на специальных платформах, там же проходили проверку и регистрацию документов, прежде чем отправиться дальше для разгрузки и погрузки.

Выглядело это зрелище потрясающе: огромная баржа парила над землей в десятках метров, тень от которой на несколько минут закрывала полностью солнце, погружая участки города в ночь.

Окраины Аскара особенно страдали от дневных сумерек — маршрут был тщательно выстроен так, чтобы солнечный свет падал на город в нужный час.

В центральной части города находилась главная пассажирская площадка, куда непрерывным потоком прибывали и стыковались судна. Словно муравьи, люди выходили из них и тут же расходились по своим направлениям: одни стремились вглубь города, другие пересаживались на следующий маршрут.

Передвигались они по воздуху на дирижаблях, кабины для пассажиров были прямоугольной формы, похожие на платформы с грузом, только в миниатюрном исполнении, а сверху располагался огромный шар, было отдаленное сходство с нашими дирижаблями. Только этот шар и габариты отличали пассажирские судна от торговых. Каким образом поднимались торговые судна — для меня было загадкой. Никаких шаров, турбин или пропеллеров я не заметила.

По-хорошему нужно разузнать, какие направления этот город соединяет, и о мире неплохо бы разузнать. Но как? Ходить и расспрашивать совсем не выход — сразу убьют или шкурку попортят, все тут какие-то нервные.

Можно вечером в трактире у Дафны разговоры посетителей послушать, там же успеют все восстановить? Было бы очень хорошо, если бы успели, гости под горячительным имеют привычку болтать без умолку. Может мне и получится разузнать такую необходимую информацию.

Лиза пыталась себя загружать разработкой плана по спасению и как узнать о мире, проговаривала все планы вслух, где-то соглашалась с собой, где-то спорила. Это помогало отвлечься и думать о том, что сейчас важнее.

Например: как выжить? Это способствовало отвлечься от грустных мыслей о том, как же так произошло и почему она кошка.

Она чувствовала: если начнет об этом думать, анализировать, строить предположения, истерика не заставит себя ждать, а там и до депрессии недалеко.

— «Мне точно тогда никто не поможет выжить. И я погибну в расцвете сил и красоты.»

Себя, к слову, Лиза уже видела в отражении. Небольшая кошечка с миленькой кругловатой мордой, глаза зеленые, раскосые, прям колдовские. Зрачок только немного вытянут черной каймой. Лизе настолько сильно понравилось то, что она увидела в отражении, что сама себе позавидовала.

Красота ее была запоминающейся, немного пугающей; если долго смотреть, чувствовалась звериная сущность и опасность. Если всматриваться пристально — прям мурашки по коже, бр-р-р.

Теперь, зная свои сильные стороны, еще немного потренировалась корчить умильные и испуганные мордашки перед отражением — нужно было запомнить мимику, которая работала.

Лиза, даже в той жизни, всегда знала, что выражение эмоций может склонить кого угодно на ее сторону. Она еще в школьные годы начала практиковать перед зеркалом эмоции и реакции на различные ситуации. Ярко представляя их в своем воображении и перенося на себя перед зеркалом. Мышечная память запоминала, и когда нужно было, у нее получалось естественно, и на рефлексах нарисовать на своем лице эмоции от восхищения до полного разочарования или раскаяния. С родителями и друзьями всегда помогало, никто не знал истинного отношения Лизы к той или иной ситуации.

В начале ей очень нравилось, она маленькая и так легко научилась манипулировать мнением окружающих, потом уже вошло в привычку.

Для нее это было забавной игрой. Но уже в университете она поняла, что люди ее видят совсем другим человеком. Даже она сама запуталась в своих эмоциях и восприятии себя как личности. Переезд не особо помог.

Но вот встреча с ее олененком открыла глаза на жизнь, и она стала не играть, а жить. Марина ее принимала любой и знала ее истинное лицо. Лиза чувствовала в подруге родственную душу, и та ей отвечала искренней любовью. Они были ближе чем сестры, и сейчас без нее Лизе было хуже, чем без родителей и брата.

Но она сейчас не станет об этом думать, Лиза просто взяла и запретила думать о том мире. Подумает потом, когда будет в полной безопасности, там она и даст волю всем своим чувствам.

Сейчас же она уверенно строила гримасы, уверенная что эти навыки помогут ей выжить, даже у злодея может оказаться доброе сердце и желание помочь такой милой маленькой кошечке, попавшей в беду. План был прост и с ее навыками выполним, просто не хватало практики в новом теле.

Шерстка у Лизы оказалась короткая, черная, как смоль, на свету переливалась и походила на норку, хорошо, что не на песца.

Лиза хихикнула себе под нос.

— Всем бы тут песец настал.

Ее эта аллегория сильно забавляла.

— «Конечно, я маленькая, но злопамятная, и всегда искала справедливость. Злодеи бы славились обсосанными тапками, и люди за версту чувствовали, кто к ним приближается. Кстати, а это идея! Буду супергероем этого мира. На страже добра стану помогать вычислять злоумышленников. Вообще реализовать себя можно в этом мире даже как шпион. Допустим, меня подарили как дар в знак дружбы соседям, а я такая милая и любимая. Хожу где хочу, подслушиваю кого хочу. И письма строчу начальству с докладами, как настоящая Мата Хари[1]. Буду настоящим двойным агентом, правда строчить доклады нечем, у меня же лапки, и вроде Мату Хари расстреляли…»

Лизе сразу взгрустнулось, ее фантазии разбились о скалы такого недружелюбного нового мира. Да она понимала, что это просто лирика, какая мне политика, меня прибью за первым же углом.

— «Нужно выбираться отсюда в более развитую страну, разузнать обстановку и расстановку сил. Узнать, что я за зверь такой, найти покровителя и попробовать выяснить, что со мной произошло. Сейчас главное выжить, Лизка», — мысленно она обратилась к себе. Ее это взбодрило, и она стала четко понимать свой план действий, на душе полегчало.

— У меня точно все получится!

Солнце перевалило, уже полдень, нужно возвращаться. Уже и желудок пробурчал, напомнив, что меня давно не кормили. И только сейчас к Лизе пришло чувство голода. Она была настолько увлечена изучением города, что позабыла обо всем, какая тут уж еда была, а вот сейчас остро почувствовала нужды.

— Гр-р-р, — пробурчал громче желудок.

— «Хорошо бы найти трупик крысы», — подумала Лиза. — «Я бы гордо Дафне его презентовала, типа работа идет. Право слово, мне же не самой их ловить и в пасть брать. Фу…»

Решила возвращаться и двинулась в обратном направлении, аккуратно выискивая кучи мусора. Люди туда, наверное, трупики мышек и выбрасывают. Одну такую кучу я встретила в аккурат рядом с нашей таверной.

В ней нашлось искомое, только на вид не было похоже на мышь или крысу. Чернильно-черное нечто с большим количеством зубов, ярко выделяющимися своей белизной на фоне темного тельца. Выглядело жутковато, как раз эта тварюшка потянет на похвалу и хороший ужин в знак благодарности от Дафны. Лиза уже предвкушала вкусное жаркое и потирала свои лапки от находчивости.

Лиза отметила, что грызуны в этом мире выглядят странно, но решила не заморачиваться — все же это другая реальность. Она сделала мысленную заметку о том, что нужно получше узнать местную флору и фауну. Ведь важно понимать, кого и чего стоит опасаться, кого можно просто обходить, а с кем встреча может быть опасной. Эти знания могут оказаться жизненно необходимыми.

Лиза подхватила его передней лапкой и смогла донести до окна. В зубы брать не особо хотелось — боялась, что стошнит или она отравится. Мало ли, вдруг оно ядовитое или его отравили. Береженого бог бережет.

Поэтому ее грандиозное шоу немного затягивалось, сложно лапками было втащить эту тушку в окно, оно было в чем-то мокром и постоянно пыталось выскользнуть из лап. Лиза пыхтела, ловила, тащила, сама испачкалась, пыталась не думать в чем, а то ее точно стошнит. При свете оказалось, что у трупика была шерсть, просто она вся в темно-бордовой крови, вот и был склизким. А то, что ей сначала показалось, что он черный — это, наверное, игра зрения в темноте.

Может, когда он был жив и пушист, зубы не так выделялись. Сейчас это просто мертвый комок с зубами. Ладно, свою добычу я смогла принести, а как разыграть эпичную охоту?! Тут, конечно, вопрос, нужно ведь чтоб хозяева в аккурат к победе пришли и возгордились мной.

Нужно глянуть, где Дафна. Заглянув в зал, я никого не увидела, он был пуст, и это было очень странно. Сейчас самое время для открытия заведения, где все? У меня опять поднялась шерстка и прошел по спинке холодок, предчувствуя «песца». Но не северного, к сожалению.

Пришлось быстро ретироваться обратно на кухню, так как только там было приоткрыто окно на улицу. Если никого нет здесь, значит, что-то случилось, и в городе могут об этом говорить. Метнувшись к окну, мельком заметила движение. Остановилась и пригляделась к трупику. Тот лежал вроде там же, где оставила, и не двигался. Наверное показалось. Еще пару секунд приглядывалась, и решила, что это происки моего уставшего разума, тут вообще впору психикой поехать от всех событий, а я вот держусь, кукушкой не еду. Поэтому особое внимание тому, что мне показалось, придавать не стала.

Отвернувшись, я решительно двинулась к приоткрытому окну. Оказавшись на улице, поняла, что скоро станет совсем темно, сейчас только начало смеркаться. Где же могут быть все? Я же так все хорошо придумала, а зрители ушли, прям неудача.

Хотя можно было остаться, ведь я и без них могла поймать вредителя, но то чувство холодящего страха по шерстке не давало мне спокойно сидеть и ждать. Мой холодок по коже и вздыбленная шерстка уже успели спасти жизнь, поэтому не будем ленивыми и пойдем поищем всех.

Так, немного ворча, я и добежала до площади, а там самое веселье только начиналось. Казалось, что на площади собрался весь город, так много нелюдей было на площади. Гадкое предчувствие неприятностей только усиливалось, я старалась глазами отыскать своих работодателей в этой толпе. Но у меня ничего не получалось, все лица смазывались в одно огромное пятно, слишком много нелюдей собралось. Народ продолжал подтягиваться, будто реки впадают в море, гомон усиливался, а я уже не надеялась найти Дафну с Диром.

На площади возвышалась деревянная сцена, к которой вела шаткая лестница, кое-как сбитая из грубых досок. Она напоминала площадку для концертов или для казни — ту самую, где рубят головы или вешают приговоренных. Лиза мысленно укорила себя за столь мрачные мысли, но напряжение росло с каждой секундой, и вместе с ним усиливалось ощущение надвигающейся опасности. Может, это всего лишь обычная сцена? Но вдруг на ней разгорелось пламя, вспыхнуло, словно портал в иной мир, и зрелище показалось устрашающим. Лиза замерла, не отрывая взгляда, чувствуя, как в горле застрял ком страха. Спасибо фэнтезийным книгам и фильмам про фантастику, которые подготовили ее к таким моментам.

— «Надеюсь, мой разум выдержит сюрреализм этой ситуации», — подумала она, затаив дыхание.

Когда зарево начало мерцать, в открывшемся портале возникла картина, словно проступившая сквозь тонкую пелену. За ней вырисовывались суровые мужчины в мундирах, вооруженные и решительные. Позади них виднелись городские строения, полностью объятые огнем, полыхающие в языках пламени, словно слились в одном смертельном танце.

Из-за огненного зарева небо окрашивалось в багровый свет — это было смертельно красивое зрелище, будто ты смотришь на лаву и знаешь, что все умрут, но глаз отвести не в состоянии. Мне стало немного не по себе — не хотелось оказаться по ту сторону этой иллюзии, хотя, возможно, это был бы один из способов покинуть сие место. Нужно будет выяснить, как открыть портал и куда лучше по нему уйти.

Пока я была погружена в свои мысли, с другой стороны площадки начали появляться мужчины. Внезапно воздух пропитал странный запах гари. Как странно, что аромат появился только с их приходом, словно какой-то невидимый барьер портала удерживал не только звуки, но и запахи, позволяя нам видеть лишь отрывок чужого мира, но не ощущать его до конца.

Толпа притихла; в наступившей тишине была пугающая, напряженная безмолвность. Пришельцы молчали, стояли, выстроившись в ряды, мрачные и суровые, с холодными взглядами и каменными выражениями лиц. Руки их касались оружия, словно готовы были схватиться за него в любой момент.

Мужчина, стоящий в центре, явно выделялся среди прибывших — выше остальных, с тяжелым взглядом, который укутывала красная пелена, из-за чего глаза казались багровыми; те сверкали кровавой яростью, в которой не было ни тени сочувствия или жалости.

Его лицо уродовал жуткий шрам — глубокий, рассечённый, наверное, клинком — настолько его края были ровными. Сам шрам начинался у брови, разрывая ее надвое, и тянулся вниз, доходя почти до самой скулы.

Раны, оставившие этот след, как бы вгрызлись в плоть, обнажая ее внутреннюю часть до костей, и теперь казались застывшими, воспаленно-красными следами давней боли. Этот шрам не просто делал его страшным — он дал ему нечеловеческую, пугающую сущность.

Лиза действительно испугалась, она никогда бы не хотела с ним встретиться, ни при каких условиях — понимание было четким.

Он выглядел пугающе словно только для нее, остальные не чувствовали нависшую над ними угрозу. Народ был достаточно спокоен, никто в ужасе не пытался сбежать, все просто стояли и ждали. Только чего?..

Мужчина шагнул вперед, решительно поднял руку, и над ней появилось свечение, которое обрисовало голографическое изображение. Мое удивление было настолько велико, что я едва удержалась от удивленного вздоха — голограмма? Фантазийный мир? Это все больше начинало напоминать темное фэнтези. На голограмме был изображен молодой человек, возможно, совсем юноша лет восемнадцати, в плаще, который закрывал фигуру полностью, со светлыми волосами и пронзительно голубыми глазами, что казались нереально яркими. Это точно не был человек — наверное, существо из другого мира. Конечно, он мог быть и старше, но на таком расстоянии было трудно рассмотреть детали.

В тяжелой тишине раздался низкий, властный голос:

— Это маг-стихийник. Объявлен предателем Империи; он враг народа, безжалостный убийца. Наш отряд прибыл слишком поздно, и он успел сбежать. Следы ведут в ваш город. Если кто-либо видел его и готов помочь защитникам, мы будем благодарны. Но если вы намеренно укрываете преступника, то ваш город будет очищен, а виновные публично наказаны на месте.

Толпа содрогнулась, и волна страха прокатилась по людям. Мне самой стало жутко, а тихий шепот по толпе только усилил эту тревогу.

Затем голограмма изменилась, показывая маленькое, пушистое, черное существо с хвостиком.

— Это фамильяр мага, его укрывательство также карается смертью. За поимку фамильяра мы предлагаем награду — десять тысяч золотом.

Лицо жуткого мужчины стало еще суровее, и он продолжил что-то говорить, но в голове у меня теперь было только одно: смерть. Казалось, здесь властвовали дикарские нравы, а правосудие было столь же суровым, сколь и неизбежным.

Голограмма снова сменилась, показывая зверька с оскаленными зубами. Я вгляделась — и с ужасом поняла, что эти зубы мне до боли знакомы… Сердце на миг замерло, захлестываемое осознанием, насколько я попала. Да уж, неприятности сами меня находят!

Без раздумий я рванула к таверне, не оглядываясь и мчась со всех лап, все быстрее и быстрее, подгоняемая страхом смерти.

[1] Мата Хари, немецкая шпионка. Расстреляна по приговору французского суда за шпионаж в пользу противника в военное время.