Я балдею от его ямочек

Юлия Комольцева

Тебе 14, и против тебя весь мир. Одноклассники, тренер, спортивный режим, дождь за окном, равнодушие того, кто дорог, – все сразу! Но ты справишься! Ведь у тебя есть воля к победе и любящий дед, есть друзья и целая жизнь впереди.

Глава 2

Впервые он появился на кортах зимой.

Вообще-то в этом время тренировались в арендованных залах — своей закрытой базы не было, — поэтому, чтобы сэкономить, как только позволяла погода, все торопились на свежий воздух. Резиновое покрытие — хард — быстро протирали сами, не дожидаясь уборщиц. И, сбросив куртки, становились играть.

Вот в такой ясный день Лина на входе столкнулась с парнишкой, которого не пускал охранник.

— Это академия, понимаешь ты? — Объяснял раздраженный страж. — Тут с пяти, ну с семи лет надо начинать, а ты уж вон лоб здоровый! Иди на частные корты, арендуй да играй!

Вообще-то и здесь резину реально было заполучить для игры, когда заканчивались тренировки. Лина сама зачастую после занятий играла с «вольными слушателями».

Она пригляделась к парнишке. Худой, белобрысый, всколоченный, с независимым видом он держал руки в карманах и чуть раскачивался на носках. Казалось, вот-вот засвистит. Будто все ему нипочем.

На бледном лице чернели глаза: круглые, черные, нахальные.

Лине вспомнилось название рассказа — «Нахаленок». Это слово будто нарисовалось на лбу мальчишки. Он был не выше ее, и, вероятно, помладше. Одетый не по сезону, — штаны да олимпийка, — а за спиной ракетка в чехле. Нелепое создание, будто выпавший из гнезда птенец — растерянный, голодный, но обнаглевший от страха. Знает, что терять нечего.

Она поняла, что платежеспособность клиента вызывает у охранника вполне очевидные опасения. Ни до, ни после тренировок Нахаленок сюда не попадет.

Ей ровным счетом не было никакого дела до этого факта.

— Да пусти ты его на стенку, дядь Сереж, — сворачивая в раздевалку, услышала она веселый бас.

Так Нахаленок, благодаря Палычу, получил прописку в академии.

Громоподобно и одинаково весело Дмитрий Палыч и хвалил, и ругал, и раздавал указания. Он был классным тренером, все ребята его уважали и любили. Тем более, что большинство в группе неизменно тренировались у него уже 6–7 лет!

Это был своего рода закрытый клуб. Не то чтобы элитный, скорее, домашний, семейный клуб по интересам. Вместе занимались, играли, отмечали дни рожденья, частенько устраивали вылазки на море или в горы на шашлык, ездили на турниры по всему побережью. Тогда брали и Макса — младшего тренера. И Лина тоже присоединялась.

Во всем остальном она участия не принимала. Ей и так повезло, что попала сюда. Дед всю жизнь занимался борьбой, переехав на юг, нашел знакомых по спорткомитету. Это пригодилось, когда здесь оказалась Лина. В общем, устроили ее по блату в хорошую школу (академию!) к хорошему тренеру. Когда Лина узнала, сколько дед платит за занятия, ей сделалось дурно. Но к тому времени отказаться от тренировок она уже не могла, и, пошумев, навозмущавшись вдоволь, пошла на уступки. Все-таки стала принимать часть материнских подачек. Отступных, как она их называла.

Ну еще, конечно, пришлось ноут продать, дубленку, кучу прочего барахла. В Воронеже мать одевала ее, как куколку, баловала. Теперь Лина с дедом ездили в Краснодар или в Сочи на распродажи. И ничего страшного.

У Нахаленка ситуация явно была ужасней.

Поначалу, встречая его на кортах, Лина только радовалась мимоходом. Повезло пацану, любимым делом занимается. Краем сознания она отмечала все тот же его потрепанный вид, худую мордаху с острыми скулами. Было ясно, что жизнь у него не сладкая.

Федор пытался с ним познакомиться, давал советы, когда они оказывались у стенки вместе. Пару раз Лина видела, как Нахаленок при этом молча уходит в уборную. Парни посмеялись на тему «Федя не сошел за авторитета», да и все. Нахаленок же не вызвал у них никакого интереса. Другое дело девчонки. Любопытство одолевало прекрасную половину группы. Самые смелые заводили разговор с «нелегалом». Но узнали только, что зовут его Мик, и что он неместный.

— Америкос, что ли? — Уточняли потом пацаны. — Че-то зачуханный больно, не похож.

— Да уж, Микки Маус. Мышонок и есть!

— А может и другое имя у него, — рассуждали девочки, — говорит, словно кашу жует, ничего не понять.

— Пошли еще подойдем. Пусть раскалывается!

Палыч пресек эти попытки. Как-то собрав группу после тренировки, он пророкотал:

— Вы все тут более-менее благополучные, и дай бог не узнаете, что такое настоящая беда. К парню этому не лезьте. Не до вас ему! А захотите помочь, где припасы хранятся, знаете!

Намек поняли. В тренерской, где отдыхали не только спортсмены, но и родители в ожидании своих чад, постоянно пополнялся запас кофе, чая и легкой снеди. И Мика — все стали звать его именно так, — Палыч чуть ли не с первого дня затащил туда перекусить. После речи тренера, в «буфете» стали появляться консервы, картошка, пакеты с вещами. Благотворительная акция набирала обороты.

Нахаленок, впрочем, ходил по-прежнему тощий и в одном и том же костюме. Его, хоть и не доставали расспросами, но время от времени обсуждали. Лина, как обычно, в общие разговоры не лезла. Она знала, что ее из-за этого считают заносчивой букой. Ну и пусть.

Конец ознакомительного фрагмента.