Как понравиться маньяку

Юлия Климова, 2007

Ловить маньяка – затея трудная и нервная. То ли дело поймать его на живца. Следователь Кочкин – парень предусмотрительный. Намеченной жертве знаменитого маньяка Телефониста Олесе Лисичкиной велел сидеть тихо и не высовываться до поры до времени. Но девчонки – народ строптивый. Недолго томилась красавица в своей многоэтажной башне – побежала на люди, предварительно сменив имидж. Накупила со скидкой цветастых балахонов, кирзовые сапожки, обкорнала свои чудесные кудри… Только Телефониста бомжовым прикидом не проведешь, вот и мечется Кочкин между грозным убийцей и энергичной кандидаткой в жмурики…

Глава 6

Если вы поругались со следователем — немедленно миритесь, это вам обязательно зачтется в загробной жизни.

P.S. Помните, следователь — тоже человек и ему будет приятно, если вы покормите его чем-нибудь домашним.

— Ну, а как он тебе нравится? Очень сильно?

— Очень, — кивнула Ника, — сейчас уже кажется, что жить без него не смогу.

— Быстро же ты втрескалась!

— И это говоришь мне ты? Ты, которая влюбляется по пять раз в месяц и каждый раз утверждает, что это на всю жизнь?

Леськина улыбка растянулась до ушей, душевные волнения подруги ее забавляли: не часто строгую Веронику можно увидеть такой мечтательно-воздушной. Вот уже два часа они обсуждали Игоря и конца этому разговору, похоже, не было.

— Ты давай выходи за него замуж поскорее, — потребовала Леська, — а то меня скоро убьют, а я ваших детишек и понянчить не успею.

Ника ничего ответить не успела: телефон призывно запиликал.

— Да, — осторожно начала Леська, боясь, что это Телефонист опять решил порезвиться.

— Это Кочкин, — раздался в трубке знакомый голос.

— А, это вы, — начала выплескивать свою обиду Леська, — и как идет расследование?

— Спасибо, хорошо.

— Неужели! А я-то думала, что без моих советов и рекомендаций вы пропадете. Наверное, уже мысленно примеряете новые погоны, которые получите за поимку маньяка. Без меня вы его все рано не поймаете!

— Олеся Владимировна…

— Перестаньте со мной разговаривать так, будто мне сто пятьдесят лет!

— Олеся Владимировна… — замялся следователь. Переходить на «ты» он не собирался, но перед девушкой робел и слегка ее побаивался, — я звоню спросить — как у вас дела, все ли в порядке?

— О! Конечно, все в порядке, шейные позвонки не смещены и не переломаны, если вы об этом! Сердце стучит, а запах моего разлагающегося тела пока не ударяет в нос ни соседям, ни прохожим на улице!

Ника стала делать умоляющие знаки: такого отношения, по ее мнению, следователь не заслуживал. Кочкин вздохнул и попрощался, а Леська заметалась по комнате, тряся кулачками в воздухе и злобно стреляя глазами.

— Позвонил он, видите ли, узнать, не прибили ли меня еще! Чуткий и добрый! Только полюбуйтесь на него!..

— Что ты к нему пристала, — перебила Ника, — на работе человек.

— Это только благодаря мне он понял, что связывает убитых женщин, я в этом деле — самая главная! — Леська остановилась и вздернула нос. — Я сама расследую это дело, посмотрим, кто из нас умнее! Завтра же поеду в магазин и ты, кстати, поедешь вместе со мной.

— У меня ученики.

— Ничего, найдем время.

— Мне вот почему-то кажется, — сказала Ника, — что если маньяк тебя еще раз увидит около обувного магазина, то он точно тебя убьет.

Леська села рядом с подругой на диван и тяжело вздохнула — умирать по-прежнему не хотелось.

С самого утра в душе образовалась непонятная тоска. Стоило только сунуть ноги в горячо любимые розовые тапочки с помпонами, как внутри что-то заныло и забеспокоилось. Леська почистила зубы, выщипала брови, выпила кофе и, решив начать день с самого начала, снова легла в постель. Повторное просыпание, случившееся через пятнадцать минут, ни к каким изменениям не привело, и даже повторная чистка зубов ситуацию не переломила. Леська подошла к кровати, на которой сопела Ника, и ткнула ее в плечо. — Доброе утро, — сказала она, наблюдая как подруга приоткрывает правый глаз.

— Че случилось-то? — пробубнила Ника, пытаясь вернуться к сказочному сну, состоящему из сплошных встреч и поцелуев с Игорем.

— Мне плохо, а я не знаю почему.

— Тоже мне задачка. Ты вчера на следователя незаслуженно наехала, наверное, это у тебя запоздалые угрызения совести.

— Точно, — кивнула Леся и села на кровать.

Противный Кочкин, все из-за него, все из-за него! Мало того, что не допускает ее к расследованию, заставляет сидеть дома целыми днями и слишком редко ей звонит — всего один раз, так он еще к тому же является причиной сегодняшней депрессии. Безобразие!

— А почему это ты считаешь, что он ни в чем не виноват?

— Потому что он милый, пухлый человек, ищущий маньяков и убийц. Спасает вот таких клуш, как ты, и еще терпит от них всякое ворчание. Нечего путаться у него под ногами, ты только мешаешь, — ответила Ника. Сон был испорчен, и ничего не оставалось, как только проснуться.

— И что мне теперь делать?

— Грехи замаливать.

— А как?

— Сделай ему что-нибудь приятное.

— Я приятное не умею. Это слишком трудно и отнимает много времени.

— А куда ты торопишься? Вот как раз в твоем положении, когда одна нога уже в могиле, а вторая зависла в воздухе, не мешало бы сделать пару-тройку добрых дел, чтобы потом никому не пришло в голову перетапливать твою попу на сало. Ну-ка говори, хочешь жариться на сковородке в аду?

— Нет!

— Тогда бухайся Кочкину в ноги.

Леська подскочила и направилась к шкафу.

— Я ему так и скажу, — натягивая кофту в цветочек, решительно начала она, — простите, виновата, осознала, больше не буду. Вы, Максим Григорьевич, очень хороший человек, а я — неблагодарная поганка мухоморская. Так пойдет?

— Неплохо, — кивнула Ника, натягивая джинсы.

— А еще я ему скажу, что готова понести любое наказание и он со мной может делать, все что захочет. — Леська мечтательно захлопала ресницами, по ее лицу растеклась блаженная улыбка.

— Э, ты там что удумала, не пугай мужика, он и так, похоже, тебя боится. С пустыми руками, кстати, идти как-то не очень… Давай испечем ему пирог, сидит небось, бедный, на казенных харчах, язву желудка зарабатывает.

— Это ты хорошо придумала, — засуетилась Леська. Стянула кофту и достала из шкафа майку, — сейчас испечем, делов-то! Он меня сразу простит, как миленький простит. Мне вообще сейчас надо делать добрых дел побольше, перед смертью это очень полезно. А вот я в прошлом году старушку через дорогу перевела, как думаешь, мне это зачтется?

— Зачтется.

— Эх, знала бы я тогда, что мне это пригодится, я бы ее и туда и обратно проводила по два раза.

Ника только покачала головой и устремилась на кухню.

Леська готовить не умела и искренне надеялась на подругу. С трудом отыскав в ящике стола пыльный журнал с изображением кекса на обложке, она радостно помахала им в воздухе:

— Рецепт у нас есть, дело осталось за малым.

Ника готовить умела, но только яичницу, макароны по-флотски, борщ и тефтели. Еще она ловко делала бутерброды, и на этом ее кулинарные способности заканчивались. Но, оглядев Леськину кухню, пестрящую сковородками, венчиками и кастрюлями, пролистав журнал с красивыми аппетитными картинками, вспомнив передачу, в которой обаятельный повар легко и непринужденно приготовил бесподобный торт, она изрекла:

— Приготовим не хуже других, яйца бить умеем, а с остальным разберемся по ходу дела.

Леська восхищенно посмотрела на подругу, почувствовала, как уверенность расползается по всему телу, и, переполненная энтузиазмом, бросилась в неравный бой с мукой, маргарином и миксером.

— Что будем печь?

— Кекс — слишком просто, — переворачивая страницу, сказала Ника. — Нужен пирог, мужики любят, когда начинки много. У тебя капуста есть?

— Не-а.

— Эх ты, а рыба?

— Не-а.

— Эх ты, а мясо?

— Замороженное.

— Эх ты, а что у тебя есть?

— Банка вишневого варенья.

— Сомнительно… Хотя, глядя на твоего следователя, можно сразу сказать, что сладкое он любит.

— Почему это — на моего следователя, ничего он не мой, — запротестовала Леська, включая духовку.

— Не придирайся к словам. Ты как думаешь, он Игоря угостит кусочком?

— Конечно, не слопает же все сам, — ответила Леська. Вытащила из шкафа банку с вареньем и повертела ее в руках.

— Тогда давай скорее готовить.

Подходящего рецепта не нашлось, поэтому тесто было решено взять от кулебяки и добавить в него побольше сахара. Продукты полетели в миску. Миксер зажужжал, с легкостью перемалывая все в однородную массу, — сплошное любованье.

— И почему это я раньше пирогов не пекла, — пожала плечами Леська, — это же так просто!

Первый кусок теста, хоть и порвался в пятнадцати местах, но все же раскатался. Залепив дырки маленькими заплатками, Ника любовно оглядела дело своих рук.

— Супер, — сказала она, вываливая на него варенье. Затем раскатала второй кусок теста и положила сверху. Пирог заколыхался, как материк при землетрясении. — Ничего, в духовке схватится.

Отправив свое произведение в духовку, девушки подвинули стулья к плите и уселись перед светящимся окошком.

— Смотри, что-то он не поднимается, — со знанием дела сказала Ника.

— Не все же сразу, — ответила Леська, чувствуя, как от волнения перехватывает дыхание. — Подумать только, это мой первый пирог!

— Наш первый пирог, — поправила Ника.

— Мы сделали это, мы смогли!

— Не радуйся раньше времени.

— Да посмотри, какой он чудесный, просто загляденье. Максим Григорьевич меня сразу простит.

— А варенье с косточками было?

— Не знаю, — пожала плечами Леська, — посмотри, что на банке написано.

— С косточками, — кивнула Ника, чувствуя, как настроение медленно падает вниз. — Ладно, ничего страшного, ты как пирог подаришь, так сразу и предупреди, чтобы ел аккуратно. Взрослый же мужик, справится. И Игоря пусть предупредит.

— Ага. Смотри, смотри, расти начал!

Девушки прильнули к окошку духовки. Пирог действительно немного приподнялся, а середина надулась. По кухне стал разноситься аппетитный запах.

— А пахнет как… — блаженно выдохнула Ника.

— С ума сойти, — подтвердила Леська. — Давай не будем на него смотреть, а то он разволнуется и осядет. Пойдем в комнату.

Делегация из двух новоиспеченных поваров на цыпочках покинула кухню. Терпеть было очень трудно, но все же девушки сели перед телевизором и десять минут делали вид, что наслаждаются слезливым сериалом.

— Давай уже пойдем и проверим, — не выдержала Ника. — Глянем одним глазком, и обратно.

— Подожди, в журнале написано, что должен выпекаться тридцать пять минут, еще немного осталось.

Аппетитный запах сменился на нечто иное…

— Кажется, горит, — неуверенно сказала Леська.

— Кажется, воняет, — подтвердила Ника.

Девушки устремились на кухню. Из духовки валил дым — тесто треснуло, а плохо склеенные края пирога разошлись по швам, выпуская на свободу кипящее варенье. Бордовые капли стекали с формы и падали на горячее дно духовки.

— Скорее вынимай! — закричала Леська, прыгая от волнения на одном месте.

— А где у тебя полотенце?!

— А я откуда знаю!

Натыкаясь друг на друга, сея панику, они все же отыскали замусоленную прихватку и вытащили почерневший по краям пирог.

— Ничего страшного, — успокоила Ника, вынимая из ящика нож, — сейчас все лишнее обкромсаем…

— А что, у пирогов бывает что-то лишнее?

— У некоторых бывает. У тебя сахарная пудра есть?

Леська достала тощий бледно-голубой пакет и протянула подруге, та кивнула и с возрастающим энтузиазмом стала обрезать края и счищать выкипевшее варенье с поверхности пирога. Через десять минут пирог имел более сносный вид, но все же от идеала был далек.

— Ну и что, — развела руками Ника, — зато когда Кочкин его увидит, то сразу поймет, что это пекла ты… То есть он поймет, что перед ним домашняя выпечка, а не какой-нибудь бездушный кекс в целлофановой упаковке, провалявшийся на прилавке магазина полгода.

— А как мы его назовем?

— «Мечта замерзшего якута».

— Я серьезно!

— Что тут выпендриваться, надо как-то попроще… «Вишневый сад».

— Годится.

Леська и Ника собрались очень быстро, упаковали «Вишневый сад» и направились к следователю. Погода была прекрасная, настроение тоже. Запах из пакета доносился вполне сносный, так что девушки расправили плечи и уже не сомневались — Максим Григорьевич смягчится и простит им все, что только можно, а у Игоря обязательно проснется тяга к семейной жизни.

— Вы к кому и по какому вопросу? — спросил угрюмый дежурный, скучающий за столом при входе.

— Я к Кочкину, — твердо сказала Леська. Вероника отошла в сторонку и приготовилась ждать возвращения подруги. — Позвоните и скажите, что Лисичкина пришла.

Дежурный тут же набрал номер следователя и, услышав: «Пропустить немедленно», даже не стал интересоваться тем, что за объемный пакет у нее в руках.

Леська немного потопталась у двери кабинета, прорепетировала слова извинения, подбодрила себя тем, что пришла не с пустыми руками, пару раз вздохнула и шагнула за порог.

— Доброе утро, — кивнул Игорь и с интересом уставился на девушку: вроде ее не вызывали.

— Что-нибудь случилось? — сразу же спросил Максим Григорьевич.

Леське показалось, будто со вчерашнего дня он похудел и осунулся — работает, бедненький, маньяков ловит, ну ничего, сейчас пирожок покушает и с новыми силами — в бой!

— Случилось. То есть нет… Понимаете, Максим Григорьевич, мне нужно с вами поговорить… — Она посмотрела на Игоря, и тот, поняв, что сейчас следователя замучают какой-нибудь ерундой, поспешил к двери.

— Пойду покурю, — бросил он, подмигивая Кочкину. Ему очень хотелось остаться и посмотреть, что учудит эта красавица, но раз у людей личные переговоры, то, увы, мешать им не следует.

Максим Григорьевич занервничал — хорошего ждать от Олеси Лисичкиной не приходилось. Вроде бы ничего плохого она не делала, но голова от нее пухла и пухла, пухла и пухла…

— Слушаю вас.

— Я тут… Ну, это… Нагрубила вам немножко… — начала мямлить Леська и тут же изменила тон, стараясь переложить свою вину на другие плечи: — Но это вы во всем виноваты, и вообще, у меня депрессия, а никому до этого дела нет! Меня скоро убьют, расчленят и выбросят в реку, я — самая несчастная на свете, между прочим! — Она всхлипнула, выпятила нижнюю губу вперед и попыталась выдавить из себя слезу.

— Я не очень понимаю…

— Короче, простите меня за то, что нагрубила, — подвела итог своей речи Леська.

— А-а-а, вот в чем дело, — протянул Кочкин и улыбнулся. Непонятная радость заплескалась в душе. Пожалуй, никто перед ним вот так не извинялся, да и вообще, мало кто задумывается о том, что и следователи не лишены чувств. А Лисичкина — ничего вроде, ненормальная немного, но ей это даже идет… — Пустяки, я и внимания не обратил.

Максим Григорьевич смутился и покраснел.

— Очень хорошо, что вы на меня не сердитесь, а то знаете, как страшно умирать, когда грехи в спину дышат! А это вот пирог, — Леська положила на стол пакет, — «Вишневый сад» называется. Я сама испекла…. Ника совсем немного помогала. Кушайте на здоровье.

Максим Григорьевич смутился еще больше. Пробормотал: «Спасибо» — и сделал робкий шажок вперед.

— Ну, я пошла, — радостно произнесла Леська и выскочила за дверь. Чудесно все получилось, просто чудесно!

Спустившись на первый этаж, она вспомнила, что забыла предупредить Кочкина о косточках, попавших в пирог по невероятному недоразумению. Махнув рукой, мол, не маленький, разберется, она поспешила к Нике.

* * *

Проводив взглядом направляющуюся к следователю подругу, Вероника прислонилась к стене и покосилась на дежурного — так себе субъект, ничего интересного. Разве может кто-нибудь сравниться с Игорем? Конечно же нет. Она подошла к стенду с надписью «Информация» и попыталась уловить свое отражение в стекле. Поправила волосы и кокетливо улыбнулась.

— Подругу ждете? — услышала она знакомый голос и, не поверив ушам, резко развернулась.

Перед ней стоял Игорь. Сердце Вероники подскочило до потолка.

— Ага, — кивнула она, размышляя, как бы произвести на понравившегося мужчину неизгладимое впечатление.

— А по какому делу пришли? С маньяком связано?

— Не совсем. Пирог принесли.

— Что? — правая бровь Игоря удивленно взлетела вверх.

Подумав о том, что комплименты и легкий подхалимаж любят не только женщины, но и мужчины, Ника для храбрости вдохнула в легкие побольше воздуха и ответила:

— У вас такая трудная и опасная работа, вы боретесь с преступностью, рискуя жизнью, мало спите и не всегда успеваете покушать, вот мы и решили немного побеспокоиться о вас — испекли пирог. Это, конечно, пустяк, но от чистого сердца. Не каждый день встречаются настоящие мужчины…

Игорь смущенно закашлял, дежурный фыркнул и углубился в журнал.

— Спасибо, как-то неловко даже…

— Ну что вы, — Ника очаровательно улыбнулась и заправила локон за ухо. Только бы Леська подольше не приходила! — А вы давно здесь работаете?

— Шесть лет.

— Много негодяев поймали?

— Прилично. — Игорь заглянул в голубые глаза девушки и, сам того не ожидая, предложил: — Может быть, встретимся как-нибудь, кофе попьем или в кино сходим?

Дежурный фыркнул еще раз, а Ника чуть не запрыгала на месте от радости. О! Ура! Ура! Теперь главное, чтобы он не передумал. Она достала из сумочки ручку и блокнот, написала номер своего телефона и протянула бумажку Игорю:

— Позвоните, как будет время.

Она постаралась не показывать своего волнения: пусть думает, что встречи с очаровательными помощниками следователей для нее самое обычное занятие. На лестнице появилась довольная Леська, кажется, мероприятие с извинениями и пирогом прошло успешно.

— Я позвоню, — сказал Игорь, убирая листок с номером телефона в карман.