Во сне и наяву

Юлия Зубарева (2024)

Эти несколько безумных дней перевернули скучную жизнь Лизаветы с ног на голову, и обратно. Где ее поздние завтраки и пицца на ужин в одиночестве с любимым сериалом? Все началось с бабы Милы, которая попаданкой переселилась в другую реальность, а еще ворон Иннокентий меж миров летающий и Коза, которой рожать со дня на день. У Лизы даже кота в детстве не было, а тут такое. А еще приемный дед Акимыч, трое из ларца и неугомонная Ленка. Тосковать стало некогда. Тут день простоять и ночь продержаться. Первый том приключений Лизаветы, козы и ворона Иннокентия.

Глава третья. Сон

Темнота. Опять беспомощное состояние. Лежать неподвижной жертвой, сломанной куклой без возможности подняться, пошевелить хотя бы пальцем. Но в этот раз, в отличие от всех прошлых снов, Лиза в неровном свете за головой увидела тяжелый тулуп, что придавил ее к лавке. Стену из бревен рядом с собой. Белую глыбу печи, от которой явно тянуло теплом. Услышала скрип открываемой двери. Шорох и снова эти шаги. Тяжелая поступь приближающегося знакомого кошмара.

— Ладно, хоть увижу, чего боюсь, — подумала она вдруг.

Обмирать от ужаса, как в прошлые разы, расхотелось совершенно, зато появилось совершенно ясное понимание, что это все ее сон. В любой момент Елизавета проснется и свалит из этого мрачного места. Любопытство оказалось сильнее. Шаги приближались, и в освещенный круг наконец-то вошел огромный мужик в темном тулупе. Лохматый. Заросший черной бородой по глаза. Чисто Йети.

— Луша, неужели очнулась, душа ты моя ненаглядная! — прогудел он. — Деточка, живая. Донечка моя.

— Тятя? — срывающимся голосом прошептал Лизкин рот. Тело под тулупом Елизавету не слушалось и жило своей жизнью.

— Думали, заломало тебя до смерти, моя кровиночка. Сейчас бабку кликну. Пусть посмотрит тебя. Лежи, лежи, — поправляя тулуп на болящей, между тем говорил лохматый «тятя». Борода черная топорщится, нос покраснел, брови хмурые, а глаза добрые.

Опять жалобно под этим человеком-горой заскрипели половицы, и бабахнула входная дверь. И как не было его. Лиза подняла взгляд. Над головой ровно светилось мягким лампадным светом вороново перо. Вот оно путеводное, разгорается уже не лучинкой, а свечкой. Хлопнула снаружи дверь, снова шаги, они были помягче, чем от громовых сапог. Полегче и торопливее.

— Баба Мила! — выдохнула Лизонька, забыв, что ни говорить, ни управлять этим неподвижным телом она не могла никак.

— Ах, ты ж леший-то! — не старая еще женщина в домотканной одежде и платке, повязанном узлом на лбу, всплеснула руками, — Лизаветка! Егоза ты такая, негодница! Куда забралась! Ну-ка брысь отсюда! Ишь че удумала, бессовестная!

И единым выдохом дунула на перо. Все погасло.