Теория несоответствия

Юлия Еленина, 2019

Она для него – девочка-катастрофа и ходячая проблема. Он для нее – старый зануда и упертый баран. У них несоответствия во всем: в характерах, вкусах, взглядах… Их разделяет пропасть в двадцать лет, но объединяет общее дело. И ради этого приходится терпеть друг друга и все больше убеждаться, что их несоответствие не просто теория, а аксиома, которую уже не опровергнуть. Содержит нецензурную брань.

Часть 1"Гипотеза"Глава 1. Карина

Я вытерла кровь с губы тыльной стороной ладони, но промолчала. Хотя мысленно представляла, как беру что-нибудь тяжелое и начинаю с криком опускать на голову Димы. Этому приему меня научила мама, когда я только начала спорить с учителями в школе и с отчимом. Проблемная девочка, слишком эмоциональная и не умевшая молчать. Со мной было сложно, и не только в переходном возрасте. Но сейчас я молчала.

До этого момента Дима никогда не поднимал на меня руку, хотя я знала, что уже лет десять руки у него чесались. Мама останавливала — она была его якорем.

Но теперь мамы нет. Уже месяц как нет, а пощечину, да такую, что рассекла губу, я получила только сейчас.

Больно? Нет.

Обидно? Нет.

Пусть у отчима и был удар таким, что искры из глаз сыпались, но мне было его жаль.

Дима посмотрел на меня уставшим взглядом, а потом взял оставленный на тумбочке стакан с виски и сказал:

— Карина, я не хотел…

— Хотел, — тихо сказала я.

Он выглядел жалким и понимал это. Человек с состоянием, которое бы спасло какую-нибудь африканскую страну. Человек, давно сделавший себе имя. Да вроде как для многих и с большой буквы «Ч». Только я его никогда таким не считала.

И как мама столько лет с ним жила?

— Карина…

— Что?

— Где она?

— Я не понимаю, о чем ты.

Который вечер Дима меня пытал, правда, до этого без рукоприкладства. Сегодня не сдержался. Алкоголь, наверное. Я, конечно, не психолог, как мама, но она бы так и сказала.

— Карина, не будь дурой! Да кто ты без меня? Ноль без палочки.

Я едва сдержалась, чтобы не послать его. Хватит! Я это терпеть не намерена.

— Дима, да ты ненормальный, — усмехнулась я.

Кровь с губы уже капала на мои колени, а потом стекала на дорогой паркет. Отчим вроде даже забылся — нахмурился, залпом допил остатки виски и сказал:

— Я позвоню врачу.

— Лучше свали отсюда.

— Карина, не провоцируй меня.

— Да-да. Потому что у тебя бабки, связи и парочка амбалов за дверью, так?

И несмотря на все это, он был жалок.

— Запомни, — предупредил Дима, — из города ты не уедешь.

— Я и не собиралась, — пожала плечами.

Как же! Плохо меня папочка знает. В четырех стенах я сидеть не собиралась. Увы, не в моем характере. И так держалась из последних сил, чтобы не зарядить ему по яйцам или не сигануть самой с манхэттэнского небоскреба.

Но девочка я непредсказуемая, и план у меня уже есть. Завтра реализую, Дима, и ты мне не помешаешь.

Он ушел, а я поднялась с кресла и подошла к окну. Ощущение падения, когда смотришь вниз. Еще и подоконника нет — только стекло. В отражении я видела себя, несмотря на то, что пыталась сфокусироваться только на неугасающих огнях Нью-Йорка. Мне жаль прощаться с этим городом, он стал родным. Я прожила здесь десять лет, я стала частью этой суматохи…

Собрав в рюкзак немного вещей, проверила документы, деньги и вышла из комнаты. Дима сидел в гостиной, глядя уже немного осоловелым взглядом в телевизор. Услышав шаги, спросил:

— Куда?

— К Лиле.

— Нахрена?

— Ты же сам советовал обратиться к врачу.

— Карина!!! — взревел он. — Мозгоправ — это не врач.

За Лилию стало обидно. Человек Стэнфордский университет окончил, бакалавриат, а ее даже за врача не принимают. Может, она, конечно, пересадку сердца и не сделает, но в плане психиатрии ей нет равных.

— Мне нужна психотерапия, потому что я стала жертвой домашнего насилия, — серьезно ответила я, чуть не рассмеявшись от того, как Дима начал багроветь.

— Я же сказал, что не хотел… Ты сама меня спровоцировала!

— Тогда мне тем более нужна помощь.

— Ты несносная девчонка!

— Ага, — не стала я спорить и двинулась к выходу из квартиры.

— Мой водитель тебя отвезет. И будет ждать, — в спину бросил мне Дима.

— Окей, — согласилась я и, не оборачиваясь, показала ему средний палец.

Увидел отчим или нет, но на душе стало теплее.

Лиля перебралась в Бруклин после развода, так что от Манхэттена я добралась быстро. Вернее, водитель добрался. Молчаливый шкафчик, имени которого я даже не помню. Ричард? Нет, то был предыдущий. Виктор? Я их всех называла просто Джо, чтобы не путаться.

— Я вас жду, — сказал он, остановившись.

— Жди меня, и я вернусь…

Вряд ли он, конечно, знаком с русской поэзией, но с языка прям сорвалось. Я вышла из машины и даже подмигнула ему.

— Я уже думала, ты не приедешь, — тихо сказала Лиля, стоя возле открытой двери в квартиру, а потом нахмурилась, когда я подошла ближе: — Что с губой?

Я отмахнулась и, поставив рюкзак на пол в коридоре, спросила:

— Что-нибудь узнала?

— В Москве у меня мало знакомых, — покачала она головой. — Но я попыталась. Твоих бабушку и дедушку не нашла, потому что по старому адресу они не живут, но в фотографиях на сайте института, где училась твоя мать, ее выпуск есть, пусть и не лучшего качества.

— И что?

— Одного человека я узнала, — загадочно усмехнулась Лиля. — Мы с ним виделись несколько лет назад на конференции в Санкт-Петербурге. Если бы у меня было больше времени, мы бы узнали больше…

— Лиля, у меня нет времени! Давай начнем хотя бы с того, что ты узнала. Мне нужно сегодня же уехать.

— Ты нетерпеливая, ты импульсивная. И ты страстная, бросаешься туда, не знаю куда, надеясь на авось.

— Давай без психологических портретов.

Лиля — гениальный чтец, не помню, как это по-научному называется. Но человеческое поведение и мимика раскрываются перед ней как книга.

— Его зовут Калинин Андрей Григорьевич. Он довольно известный психолог, и пока это единственная ниточка, которую я нашла.

Еще один психолог! Хотя чего удивляться, если Лиля сказала, что он учился с моей мамой.

Час я просидела, ища информацию в интернете на этого Калинина. Может, он мне и не поможет, но попробовать стоит. Мама никогда о нем не упоминала, да она вообще мало о ком говорила, из тех, с кем была знакома до встречи с Димой.

Я открыла одну фотографию, датированную этим годом. А ничего такой мужчина, исключительно с эстетической точки зрения, потому что меня не привлекают мужчины, которые годятся мне в отцы. Хотя пока еще не знакомый мне Андрей Григорьевич выглядел действительно импозантно, и даже легкая седина на висках как будто добавляла изюминки. Сеточка морщин возле глаз делала его обаятельней, а полуулыбка — загадочней.

— Ты сейчас дыру в экране прожжешь, — услышала я голос Лили, и она поставила передо мной чашку кофе. — Красивый мужик, — кивнула на ноутбук. — И, кстати, довольно харизматичный, насколько я могу судить по нашей встрече.

— Староват, — осадила я Лилю. — И даже тонны обаяния не помогут вернуть утраченную молодость.

— Какая же ты молодая и глупая… Дело ведь не в молодости и не в возрасте.

— Ладно-ладно, — примирительно начала я, пока не началась очередная лекция. Вот вроде Лиля и всего на пять лет меня старше, а кажется, что иногда я в ней вижу свою маму. — Он милый, симпатичный, обаятельный мужчина, не буду спорить, — сарказм мой не укрылся от глаз маминой коллеги. — Спасибо тебе, Лиль.

— Вот когда все получится, позвонишь мне из России и скажешь свое «спасибо», а пока тебе надо как-то выбраться из квартиры, минуя очередного Джо. Интересно, на какой фабрике этих амбалов штампуют? Все на одно лицо.

— У тебя все окна выходят на одну сторону, где как раз этот Джо и слушает Синатру, сидя в машине.

— Карина, давай еще раз и по порядку…

— Я незаметно сваливаю из твоей квартиры, добираюсь до аэропорта Кеннеди. Рейс Нью-Йорк-Москва с сорокаминутной пересадкой в Цюрихе. Прилет в Домодедово, откуда я еду на Казанский вокзал и там уже на поезде поеду к этому, — кивнула я на открытый ноутбук, — Калинину. А если он мне не поможет, то буду действовать по обстоятельствам.

— Только звони мне, Карина, чтобы я не волновалась.

— Ты понимаешь, что Дима догадается…

— Ой, — отмахнулась Лиля, — плевала я на него. Не опустит же он меня в цементе на дно Гудзона. Мы не в России и сейчас не девяностые.

— Спасибо.

Лилии палец в рот не клади. Она морально может уделать и Диму, и всех его Джо.

— Карина, еще… Если вдруг тебе понадобиться какая-нибудь помощь, то в том же городе живет Ставров Евгений Алексеевич, он работает в полиции. Скажешь, что от меня, если он, конечно, еще помнит свой цветочек.

Говорила это Лиля с таким выражением лица, с такой интонацией, что прям сердце сжималось. Видимо, этот Евгений Алексеевич не просто старый знакомый. Может, когда-нибудь я попрошу ее рассказать мне эту историю, но сейчас пора.

— Итак, какие идеи?

Лиля тряхнула головой и снова стала сама собой.

— Идем, — сказала она. — Высоты не боишься?

— Ты же знаешь, что нет.

— Тогда я придумала, как тебе незаметно улизнуть от любителя Фрэнка Синатры.