Непонятный мир детства. Как понять своего ребёнка и подружиться с ним

Юлия Гусева (2023)

Эта книга написана для родителей дошкольников, она поможет разобраться в некоторых важных тонкостях отношений родителей и детей. Что делать с капризами или истериками ребёнка? Нужно ли отдавать ребёнка в детский сад, или ему будет гораздо лучше дома? Нормально ли, что с появлением в доме младенца старший ребёнок начал просить соску? Поведение детей — это лишь верхушка айсберга, в основании которого лежат в частности действия их родителей. Порой родители неосознанно манипулируют детьми, способствуют появлению у них страхов или учат детей лгать. Возможно, в некоторых примерах читатель узнает себя. Книга поможет многое понять о самих себе: об эмоциях и чувствах, о родительском стыде, например, и о любви.

Родительские практики

Начиная разговор о детях, мы, конечно же, не можем не касаться вопросов воспитания. Больше всего родители хотят вырастить здоровых (физически, психически и психологически), счастливых детей. И огромную роль в этом, несомненно, играет воспитание.

Воспитывая детей, мы опираемся на устоявшиеся практики. Родительские практики — это система действий родителей, сложившаяся в процессе жизни и привычная для конкретного человека. Некоторые практики мы переняли у наших мам, пап и педагогов (воспитателей, учителей). Часть практик мы используем потому, что на себе испытали противоположные (например, взрослый, помня манипулятивные практики родителей, старается не манипулировать собственными детьми). Одни практики мы применяем осознанно и целенаправленно, другие — не задумываясь.

Поскольку ряд родительских практик может нанести вред ребенку, взрослым стоит отслеживать, что и как они говорят своим детям, что делают. Не менее важно обращать внимание и на практики других: будь то ситуации, которые мы наблюдаем на улице, или те, которые видим в фильмах или книгах.

Лучшая в мире мама и ее родительские практики

Я думаю, не стоит начинать наш разговор с того, чтобы показать идеальную маму. Каждая мать и так часто слышит поучения, советы. Вряд ли это поддерживает, скорее, вызывает стыд и вину. Поэтому последнее, что я хочу сейчас делать, это морализировать на тему «Как быть хорошей матерью». И все-таки у меня есть прототип хорошей мамы. Не в реальности. В художественной литературе. Это Муми-мама.

Муми-мама почти идеальна. Стоит присмотреться к ее практикам, но это не значит, что нужно идеализировать образ Муми-мамы. Муми-мама отдает себя другим: Муми-папе, детям, их друзьям и отчасти постепенно она теряет себя. Этот медленный процесс отчуждения матери от самой себя знаком многим современным матерям. Матери часто подвержены давлению со стороны окружающих. Подразумевается, что быть хорошей матерью — это отдать себя детям без остатка, забыть о себе, думать в первую очередь о других. Но важно понимать, что родителям нельзя забывать о своих желаниях, увлечениях, ценностях.

Заботясь о ребенке, не забывайте о своих потребностях и желаниях

Мы не будем на этом останавливаться, но если хотите увидеть и процесс возвращения Муми-мамы к самой себе, то обязательно прочтите книгу «Папа и море», где Муми-мама наконец-то перестает отдавать себя без остатка другим, находит свое дело, которое доставляет радость именно ей. Она перестает быть только Мамой, она становится сама собой.

Чем же так привлекает Муми-мама? Тем, что она умеет чувствовать, она мудра и понимает детей, наверно, больше, чем они сами понимают себя.

— Мы ничем не можем тебе помочь? — спросил Муми-тролль, когда все приготовления были закончены.

— Вы должны обследовать остров, — сказала Муми-мама (уж она-то знала, чего им больше всего хочется). — Очень важно знать, куда мы попали. Вдруг нам грозит какая-нибудь опасность?

— Верно, — сказал Муми-тролль.

Казалось бы, что особенного делает Муми-мама? Дает поиграть. А если более глубоко, то предоставляет возможность удовлетворить важные потребности: потребность в познании, в активности. Очень легко в этой ситуации было бы привлечь детей к какой-то работе. И, конечно, иногда это оправданно. Но сейчас Муми-мама понимает, что важно удовлетворить исследовательский интерес.

Там, где Муми-мама, там всегда надежно и спокойно. Заметьте, это опять же удовлетворение базовых потребностей ребенка. А происходит это потому, что она умеет успокоить, утешить и переключить внимание. И к каждому находит индивидуальный подход.

— Что случилось? — спросила Муми-мама, которая варила в саду варенье.

Снифф прижался к ней и зарылся носом в ее передник.

— За мной гонятся… Тайное общество… — пролепетал он. — Они схватят меня, и тогда…

— Пока я с тобой, этого не будет, — сказала Муми-мама. — На вот, вылижи блюдечко с вареньем.

— Не могу… — прохныкал Снифф. — Не сейчас. А может, и никогда больше не смогу! — Но немного погодя он сказал: — Ну ладно, разве что с краешков. Пока ждать будем.

Муми-мама не будет ругаться по пустякам, накалять обстановку. Напротив, она всегда умеет снять раздражение, погасить гнев другого, при этом давая выплеснуться.

— А, это ты, — сказала она. — А я уж думала, к нам вломились разбойники.

— Я хотел достать пальмовое вино, — сказал Муми-папа. — Какой осел поставил эту проклятую салатницу на самый край?

— Ну и хорошо, что она разбилась, она была ужасно некрасивая, — сказала Муми-мама. — Стань на стул, так будет удобней.

Мы познакомились сейчас с ситуациями, в которых детям и взрослым очень комфортно находиться. Возможно, это поможет вам вспомнить моменты, когда и вы поступали так же мудро, демонстрируя уважение и терпение. И, конечно, ситуации, когда вам это не удалось. Ничего страшного, важно, что вы вспомнили эти случаи, проанализировали их. Это серьезный шаг к изменениям.

Педагогические практики Мэри Поппинс

Начать нужно с того, что здесь пойдет речь не о Мэри Поппинс, а о практиках, описанных в книге. Я использую образ Мэри Поппинс для того, чтобы мы, родители, могли посмотреть на себя со стороны. Мэри Поппинс — средство. А основной объект анализа — это наше поведение, поведение современных родителей. Данное произведение — хороший иллюстративный материал, на котором можно разбирать различные педагогические практики и размышлять о степени их эффективности. Это первое.

Еще я предполагаю, что многие читатели зададут вопрос о том, почему же, если Мэри использует такие жесткие практики, дети ее так сильно любят. И здесь важно обратить внимание на то, что мы для анализа берем цитаты из перевода Бориса Заходера. Талантливо выполненный перевод при этом существенно сокращен, из него исключены все отсылки на социально-экономическую и политическую ситуацию Англии начала XX века. Именно поэтому мы не прочтем в русскоязычном варианте описания отношений детей с родителями, не поймем, что отец — достаточно сухой, требовательный, суровый, даже занудный банковский клерк, а мать гораздо больше интересуется женским движением, чем детьми.

А советский фильм, который так нравился многим детям (ну правда же, снято хорошо), еще больше сгладил все социальные моменты, дающие понимание относительно поведения героев. Если вы хотите чуть больше вникнуть в суть вопроса, могу предложить вам посмотреть диснеевский вариант фильма — сразу ситуация прояснится. Например, характеристика Мэри как «совершенства» в диснеевском фильме звучит, но достаточно мягко (practically perfect in every way). Согласитесь, это очень отличается от привычного нам «Я само совершенство».

Вернемся же к вопросу, почему дети так любят Мэри. Для системы воспитания начала XX века были нормой и оскорбления детей, и телесные наказания. Так что волшебница Мэри гораздо более гуманна, нежели большинство взрослых того времени: она часто разрешает делать совершенно недопустимые вещи. Поэтому дети ее любят. Но при этом важно понимать, что она все-таки продукт своего времени и ей не чужды некоторые привычные для того времени паттерны поведения в отношениях с детьми.

Но книга была создана почти 100 лет назад, а с момента описываемых событий прошло более 100 лет. Изменились нравы людей, ориентиры педагогической теории и практики. И поэтому не все то, что было нормально столетие назад, сейчас мы расцениваем как допустимую норму.

Итак, обратимся к практикам Мэри с точки зрения современной педагогики. Мэри Поппинс запугивает и угрожает, не отвечает на вопросы, насмехается, иронизирует и принижает. При этом она непоследовательна, перекладывает ответственность с себя на детей.

Итак, Мэри Поппинс угрожает. Причем регулярно. И в определенных ситуациях. Например, когда ей задают неудобные или неприятные вопросы.

— Вы от нас не уйдете, правда? — повторил Майкл.

Над ночной рубашкой вынырнула голова Мэри Поппинс.

Вид у нее был очень свирепый.

— Еще одно слово из этого района, — угрожающе проговорила она, — и я позову полисмена!

Этот способ воздействия на детей работает. Когда Мэри Поппинс не хочет отвечать на вопросы или хочет, чтобы ее оставили в покое, она предпочитает пользоваться своей властью над детьми. Например, говорит: «И если я услышу еще один вопрос, мы сразу пойдем домой». И дети замолкают. Удобно. Авторитет, основанный не на уважении, а на страхе… Ведь, действительно, во власти няни увести детей домой.

А помните главу, в которой Мэри Поппинс ведет детей в гости к дяде Паррику? По пути Мэри Поппинс задерживается у витрины табачного магазина, чтобы посмотреть на себя со всех сторон. Интересно, зная Мэри Поппинс (а мы-то уже неплохо знаем ее по книгам), что бы она сказала, если бы Джейн или Майкл застряли у зеркальной витрины. Я думаю, что-то вроде: «Ну, и долго еще мы будем разглядывать себя?» Или даже, фыркая (а Мэри часто фыркает): «Невероятная красота, не правда ли?» Или: «Да уж, есть на что посмотреть!» Да-да, про других Мэри обычно так и говорит. И, вероятно, она где-то в глубине души смущается и немного стыдится того, что долго разглядывает себя в зеркало. И, чтобы замаскировать смущение, она, когда наконец отрывается от витрины, строго говорит детям: «Идемте же», — как будто это они ее задержали… Мэри виртуозно умеет перекладывать вину с себя на других. Конечно, Само Совершенство не может быть виноватой.

Теперь обратимся к главе, посвященной Эдуарду. Помните? Эдуард — это маленькая собачка мисс Ларк, соседки Бэнксов по Вишневому переулку. Рассмотрим две маленькие ситуации.

— Фу! — сказал как-то раз Майкл, когда они с Джейн наблюдали за Эдуардом сквозь изгородь, отделявшую Дом Номер Семнадцать от соседнего дома. — Фу! Он просто ничтожество!

— Откуда ты знаешь? — спросила Джейн, очень заинтересованная.

— Я знаю, потому что папа так его назвал сегодня утром.

— Он вовсе не ничтожество! — сказала Мэри Поппинс. — И точка!

Совершенно очевидно, что есть только одна верная точка зрения. И Мэри Поппинс не утруждает себя аргументами. Ей совершенно неважно, что косвенно она пренебрежительно высказывается об отце своих подопечных. Она могла бы объяснить детям, почему не считает Эдуарда ничтожеством. Но не делает этого. Мэри вообще старается не утруждать себя лишними разговорами с детьми. Помните, как мисс Эндрю замечала, что дети должны молчать и делать то, что она говорит? Да, и еще мисс Эндрю считала, что она все знает лучше всех и все должны ее слушаться. Мэри Поппинс такого не говорит прямо, но иногда в ее общении с детьми проскальзывают и паттерны поведения, присущие мисс Эндрю.

Критика, насмешки, ирония — неэффективные практики воспитания ребенка

Итак, Мэри предпочитает не отвечать на вопросы и ничего не объяснять.

— Что он говорил? — спросили ребята хором.

— Да просто так, разные пустяки… — ответила Мэри Поппинс и сжала губы так плотно, словно твердо решила не выпустить изо рта больше ни одного слова. Слышно было только, как Джон и Барбара ворковали в коляске.

— Нет, не пустяки! — выпалил Майкл.

— Не просто так! — поддержала Джейн.

— Ну, конечно, вы лучше знаете! Как всегда! — презрительно сказала Мэри Поппинс.

— Он, наверно, спрашивал вас, где кто-то живет, — начал Майкл.

— Что ж, если ты сам знаешь, зачем приставать ко мне с вопросами? — фыркнула Мэри Поппинс. — Я не энциклопедия!

— Майкл, — шепнула Джейн, — она нам ничего не скажет, если ты будешь так разговаривать. Пожалуйста, Мэри Поппинс, скажите нам, что Эдуард вам говорил, пожалуйста!

— Спроси вот у него! Он знает — мистер Всезнайка! — сказала Мэри Поппинс, сердито кивнув в сторону Майкла.

Дети постоянно должны угождать Мэри, чтобы она не рассердилась, пытаться предугадать ее настроение и желания. Что они периодически получают в ответ? Насмешки и презрение, обиду и разочарование. Спросил лишнее — на тебя направят поток раздражения, высказал предположение — получи презрение за инициативу.

Каким образом она учит детей хорошим манерам? Нет, она не подсказывает, отнюдь не в ее характере терпеливо объяснять. Она чаще осуждает, порицает и сердится. Воспитание, типичное для начала XX века…

— Сколько раз, — сказала она ворчливо, — сколько раз, интересно, я тебе говорила, что надо снимать пальто, когда входишь в теплую комнату?

Перечитайте еще раз фразу Мэри. Ключевое в ней «сколько раз, интересно, я тебе говорила». В этой фразе и злая ирония, и акцент на личности Мэри. Все что угодно, только не внимание к подопечной. Согласитесь, что построить фразу без этих слов было бы лучше. Например: «Когда входишь в теплую комнату, нужно снять пальто» или просто: «Сними пальто, здесь тепло».

А вот история с днем рождения Мэри Поппинс, который праздновался в зоопарке. Майкл и Джейн были вытащены из кроватей и приглашены в зоопарк. Они одевались в спешке и самостоятельно (а к этому они не привыкли, так как им всегда помогали няни). И когда Майкл и Джейн подошли, чтобы поздравить Мэри Поппинс, она позволила себе по отношению к ним (гостям!) то, что обычно называют моветоном.

Мэри Поппинс не шевельнулась. Зато она заговорила.

— А почему ты явился без пальто, хотела бы я знать? — строго спросила она, глядя на Майкла сердито, но без всякого удивления. — Где твоя шляпка и перчатки? — тем же тоном обратилась она к Джейн.

Вместо того чтобы поблагодарить за то, что они пришли, похвалить за смелость, Мэри сразу же критикует детей.

Собственно, на протяжении всей книги мы видим, что единицы заслуживают уважения Мэри. Она с почтением относится к миссис Корри, и единственный персонаж, которого явно ценит, — ее кузина, Королевская Кобра…

Ирония и юмор Мэри Поппинс весьма своеобразны.

— Мэри Поппинс, вы ведь сказали, мы идем за имбирными пряниками, а в кондитерскую совсем наоборот, — начала она, но замолкла.

Мэри Поппинс посмотрела на нее.

— Кому поручено сделать покупки — мне или тебе? — спросила она.

— Вам, — ответила Джейн очень жалобным голоском.

— Ах, правда? А я думала — совсем наоборот! — саркастически засмеялась Мэри Поппинс.

No comments. На совершенно безобидное замечание Джейн Мэри реагирует странно. Она как будто вступает в бой, и Джейн понимает, что лучше было бы промолчать и не задавать лишних вопросов.

Неважно, что делают дети, от Мэри они не могут дождаться похвалы. Поэтому даже собственные скромные сбережения они предпочитают подсчитывать за диваном. Так надежнее. Есть шанс, что Мэри Поппинс не увидит и не засмеет. Но увы, Мэри Поппинс видит все. От нее не спрячешься даже за диваном.

— А у меня четыре пенни и три фартинга, и… и вот и все, — вздохнул Майкл, сложив монетки столбиком.

— В кружку для бедных? — фыркнула Мэри Поппинс, заглянув за диван.

— Нет, для меня! — обиженно ответил Майкл. — Это сбережения. Я столько накопил.

— Гм! Наверно, опять на какой-нибудь сумалет! — с презрением сказала Мэри Поппинс.

— Нет, на слона: мне очень нужен свой слон. Как Лиззи в зоопарке, только совсем свой.

Как известно, Джейн была старшей из детей Бэнксов. А позиция старшего ребенка, конечно же, имеет и свои преимущества, и, увы, сложности. Старшего ребенка чаще заставляют что-то делать, чем младших, чаще ругают. Они раньше оказываются взрослыми. Только потому, что в семье есть те, кто младше.

И Мэри Поппинс активно эксплуатирует сиблинговую позицию Джейн (сиблинги — братья и сестры).

— Ну, почему я всегда должна вставать первая?

— Ты самая старшая, вот почему, — сказала Мэри Поппинс, подталкивая Джейн в сторону ванной.

Этот железный аргумент Мэри Поппинс использует и в дальнейшем.

За завтраком Мэри Поппинс обнаружила, что воздушного риса на всех не хватает.

— Что ж, для Джейн придется сварить овсянку, — сказала она, расставляя тарелки, и сердито засопела, потому что она терпеть не могла варить овсянку.

Почему, казалось бы, Мэри Поппинс должна была рассердиться? И на кого? Может быть, на кухарку, которая не купила вовремя рис? Или на себя за то, что не напомнила ей об этом? Скорее, на себя, ведь, судя по книге, закупка продуктов — это как раз обязанность Мэри. Однако Мэри Поппинс не может сердиться на себя. Создается впечатление, что она злится просто потому, что ей не хочется варить кашу. Не видно, что она заботится о чувствах Джейн. Иначе она бы вышла из этой ситуации немного иначе. Как? Сварила бы овсянку всем детям или уменьшила порции риса. Но зачем утруждать себя, придумывая какие-то хитрые способы? Гораздо проще сказать заветные слова: «Потому что ты старшая».

Итак, мы познакомились с обычными воспитательными практиками начала XX века. Может быть, даже более гуманными, чем типичные. Ведь Мэри не наказывает детей, сажая их в чулан, не лишает обеда, не бьет розгами. Но тем не менее сейчас практики, используемые Мэри, кажутся нам жесткими, странными, негуманными.

Вывод весьма прост. Перечитывая в очередной раз книгу, обращайте внимание на высказывания главной героини. И вспомните, не бываете ли вы похожи на нее. Я уверена, это полезное чтение.