Сочинские рассказы

Юлия Волкодав, 2023

Все хотят в Сочи на три ночи. Особенно в сезон. Но если ты приехал не на три дня, а насовсем, тебе откроется совершенно другой город. С маленькими уютными магазинчиками, где продавщица, отпуская тебе мясо, поделится рецептами его приготовления. С извилистыми горными дорогами, по которым гоняет дядя Сосо на своём битом тазике, и каждая поездка с ним превращается в увлекательное приключение. С тихими пляжами для местных и совершенно особыми достопримечательностями, которые не показывают отдыхающим. Сочи, который скрывается под этой обложкой, вас точно удивит. А с его жителями вы наверняка захотите познакомиться, когда приедете в следующий раз. Телефончик дяди Сосо я вам дам, обращайтесь.

Предложение невиданной щедрости (Адлер, мемориал)

Мы стоим в пробке под мостом. Нет, после Олимпиады пробок в Сочи стало гораздо меньше. Но здесь неудобный разъезд, дурной светофор, да ещё и конец рабочего дня, так что ничего удивительного. Сегодня я сзади на пассажирском сиденье, за рулём дядя Сосо. Между стоящими машинами протискивается мужик. Лет шестьдесят, может быть, больше. А может, и меньше, если отмыть. В Сочи совершенно особые бомжи — у многих есть жильё и прописка, они прилично одеты. Им просто нравится бродить по городу, побираться и спать на лавочках. Свобода!

Перед нами как раз такой любитель свободы. Стучится в окно, просит, сколько не жалко. Алекс оборачивается ко мне — кошелёк у меня. Только налички в нём, как всегда, нет. Зачем, если везде можно расплачиваться картами? Неудобно. Я судорожно вытряхиваю карманчик с мелочью, боясь, что загорится зелёный и дед так ничего и не дождётся. В кармашке рублей десять россыпью. Маловато, но сколько есть. Передаю деньги Алексу, он — деду.

— Больше нет, — виновато признаюсь я, ни к кому не обращаясь.

— Да ничего, копейка рубль бережёт, — кивает дед, забирая мелочь, пристально на меня смотрит и сообщает: — А с такой девушкой я бы кайфанул.

Загорается зелёный, дядя Сосо давит на газ прежде, чем Алекс успевает отреагировать. Я ухмыляюсь. Нет, это не было хамством. Это был комплимент. Уж какой получился.

Сейчас мужчины на улице не обращают на меня внимания, что вполне естественно — я ведь не обращаю внимания на них. То ли дело в то первое лето в Сочи. Сколько было любопытных встреч и сногсшибательных предложений. Одно особенно запомнилось.

Начнём с того, что я работала дворником. А кем ещё могла работать девчонка с на тот момент незаконченным образованием? Кассиром в супермаркете или Макдаке, продавцом курортных товаров, аниматором на пляже. Да кем угодно, скажете вы, и будете правы. А кем могла работать очень скромная девчонка, которая только отцепилась от бабушкиной юбки и решительно не понимала, как жить дальше? Ладно, я просто схватилась за первую же возможность, не оценивая её объективно. Кстати, дворник из меня получился отвратительный, потому что мы с физическим трудом не созданы друг для друга. В пять утра я с трудом тащила себя, не говоря уже о полном мусорном мешке, размером… с меня.

В моём распоряжении были шикарная метла из краснокнижной колючки, стильная оранжевая жилетка, оранжевая же кепка, рулон мешков и те самые штаны в полоску, с которыми вы уже знакомы. Вверенная мне территория — парк при мемориале и набережная Мзымты — в пять утра не пользовалась большим спросом у отдыхающих, поэтому я обметала лавочки и вычищала урны, никого особо не стесняясь. Но к семи утра в парк подтягивались первые посетители. Например, собачники, выгуливающие своих питомцев возле памятника павшим воинам. Встречались и рвущиеся как можно раньше попасть на пляж курортники. Однажды я полезла в заросли кипарисов за отлетевшей туда пачкой из-под чипсов и встретила лысого дяденьку в шортах. Он вышел мне навстречу из кипарисов, сладко потягиваясь. Похоже, он делал там не то, что вы подумали. Человек просто спал. На свежем воздухе, почему нет?

— Доброе утро, — приветливо улыбнулся он.

— Доброе, — осторожно согласилась я.

— Работаешь тут?

Нет, люблю, знаете ли, пробежаться с утречка по окрестным мусоркам. Но в то время я была куда менее язвительной, а потому лишь кивнула.

— Местная, значит.

Я не стала оспаривать лестный вывод, хотя жила в Сочи без году неделю.

— А я из Норильска приехал, — доверительно сообщил дядька. — Завтра уже уезжать. У нас там знаешь как холодно? Семь градусов. А зимой до минус сорока бывает.

— Плохо, — согласилась я.

— Да просто п..ц, — конкретизировал дядька.

И печально ушёл. В кипарисы.

К девяти утра за моими мешками приезжала машина. Я должна была кидать мешки в кузов, но, увы, с тем же успехом я могла бы докинуть их до Норильска. Парень, водивший мусоровоз, сначала ворчал, что делает не свою работу, но мешки закидывал за каких-то пару минут и уезжал. Потом процесс погрузки мешков стал затягиваться. Артур (да, он уже счёл нужным мне представиться) не спешно выходил из машины, доставал сигарету, предлагал мне, я отказывалась, но скромно стояла рядом, ждала, пока он докурит и, повздыхав, возьмётся за мешки. С каждым разом пауза становилась всё дольше. Я нервничала. К девяти часам начиналась жара, и мне очень хотелось избавиться от жилета, кепки и кроссовок. В рюкзаке, болтавшемся за моей спиной, лежал купальник. Закончив с работой, я бежала домой через пляж, успевая окунуться. Алекс не особо рвался на море, оно ему ещё в детстве надоело, так что купалась я без него. Зато потом мы, уже чистые и культурные люди, весело проводили время. Музеи, парки, концерты — мы старались воспользоваться всеми плодами культурной жизни славного Сочи.

Словом, Артур с его глубокомысленным курением меня начинал напрягать. Но и швырять самой мешки не хотелось.

Спустя неделю он созрел. Всё было как обычно: Артур курил, я нервничала. И вдруг он так по-особому на меня посмотрел, прищурившись, и сказал:

— А симпатичная ты девчонка. Надо нам дружить. Кофе попить как-нибудь. А хочешь, я тебя на машине, — он кивнул на мусоровоз, — покатаю? Хочешь, даже свалку нашу тебе покажу?

Говорю же, пользовалась я успехом у мужчин! И куда что делось? Теперь вот никто не зовёт свалку показать. Аж обидно.