Отель «Индиго» – 1

Юлия Алпагут

Выходя замуж за своего давнего приятеля, Алисия даже представить себе не могла, что через несколько лет замужества её жизнь превратится в настоящий кошмар…

5. Похороны

Владимир, Эмма и Алисия подъехали к кладбищу. Несколько минут Алисия не решалась выйти из машины, но, собрав все свои оставшиеся силы, всё-таки покинула автомобиль. Оказавшись на улице, у девушки вдруг закружилась голова. Она даже чуть ли не упала в обморок, до смерти перепугав Эмму. Но к счастью всё обошлось. Владимир подхватил Алисию и усадил её обратно в машину.

— Что с тобой, девочка моя? — спросила перепуганная старушка.

— Ничего, бабуль. Всё в порядке. Просто голова закружилась и всё, — придя в себя сказала Алисия.

— Хочешь мы поедем домой? — предложила обеспокоенная Эмма.

— Нет, — категорично ответила девушка.

Она подумала о том, что раз уж она решилась сюда приехать, значит должна пройти это испытание до конца.

— С тобой точно всё в порядке? — поинтересовался не менее обеспокоенный состоянием Алисии, Владимир.

— Да, всё хорошо, — уверила она, — Просто какое-то минутное недомогание. Но всё уже прошло. Пойдёмте, — вылезая из машины, сказала Алисия.

Владимир закрыл машину и протянул Алисии руку. Та, всё ещё боясь упасть, ухватилась за него. Эмма взяла Владимира под руку с другой стороны, и они пошли в сторону кладбища. Когда Алисия оказалась среди могил, её охватило неописуемо сильное чувство страха. Сердце её, казалось, даже остановилось на какое-то время. Но, через несколько секунд, взяв себя в руки, девушке почти удалось побороть в себе этот страх.

Сама Алисия не боялась смерти. Но больше всего на свете она боялась потерять тех, кого так любила. Тем более уже зная, как это невыносимо больно, когда умирают твои любимые, родные и близкие…

Похороны уже начались, когда они подошли к назначенному месту. Вокруг могилы стояло много людей. Там были и родители Майкла, и его родственники, которых Алисия до сего момента видела только на фотографиях, и его друзья. Здесь же была и Мэгги. Которая и так выглядела старше своих лет, а в чёрном, каком-то нелепом платье она и вовсе походила на взрослую сорокалетнюю женщину. Мэгги, увидев подругу, осторожно подобралась к ней и встала рядом.

Алисия смотрела вокруг, и ей казалось, что она спит. Спит и видит дурной сон. Или попала в какой-то другой мир или в чужое тело… У неё было такое чувство, что всё это происходит не с ней. Даже на мгновение возникла некая уверенность в этом.

Священник что-то говорил. Алисия слышала его, но не понимала ни слова. Будто говорил он на другом языке, совершенно ей не знакомом. Или она просто забыла значение слов, которые вылетали изо рта седоволосого пожилого мужчины в длинном платье, стоявшего возле гроба.

Мать Майкла плакала не переставая, а его отец, с каменным выражением лица, крепко сжимал её руку. Кто-то плакал, кто-то, кому это удавалось, сдерживал слёзы, а кто-то просто смотрел на гроб или на священника отрешенным взглядом и с безразличным выражением лица. У всех этих людей был до жути пугавший Алисию, траурный вид. Даже у тех немногих, которым, казалось, было всё равно, что сейчас происходит. И девушка просто не знала, куда ей смотреть. На гроб она смотреть не могла. Потому что сразу представляла себе лежащего там Майкла. Священник, читавший молитву, пугал её до безумия… Алисии хотелось просто закрыть глаза, чтобы ничего и никого не видеть. И она их закрыла. К счастью этого никто не мог видеть из-за солнцезащитных очков, которые Алисия надела в надежде хоть как-то скрыть свои слёзы. Сейчас она жалела о том, что всё-таки позволила себя уговорить. Жалела о том, что пришла сюда. И о том, что не могла заткнуть уши, чтобы не слышать прощальные слова священника и плачь матери Майкла, которая то и дело горестно всхлипывала и что-то бормотала.

— Я думала, что ты не придешь, — тихо сказала Мэгги и Алисия открыла глаза, чтобы взглянуть на подругу.

— Я тоже так думала, — ещё тише ответила она.

Мэгги больше ничего не говорила. Хотя ей и очень хотелось поговорить с Алисией, но кладбище, тем более во время похорон, тем более похорон Майкла, было не самым подходящим для разговоров местом. Да и разговор этот был не так уж и важен.

Почти всё время пока шли похороны, Алисия простояла с закрытыми глазами. Она старалась не слушать то, что говорили люди, когда прощались со своим родственником и другом, и сама ничего не говорила. Она просто представляла себе Майкла и про себя говорила с ним. Говорила о том, как сильно она его любит и о многом другом, но он, даже в её мыслях, сейчас почему-то ничего ей не отвечал.

Алисия бросила горсть земли в яму тогда, когда это было нужно. И когда всё закончилось, как-то с облегчением выдохнула.

Она немного поговорила с отцом Майкла. Мать Майкла всё время плакала и постоянно повторяла одно и тоже:

— Боже мой!.. Господи!.. За что?.. За что?.. Он был так молод! Ему было всего двадцать! Совсем мальчишка…

Вскоре вокруг не осталось никого, кроме Алисии, Эммы, Владимира и Мэгги. Алисия первый раз за всё это время посмотрела вниз. Туда, где глубоко под землей теперь лежал её Майкл. И сдерживать слёзы у неё больше не было сил. Девушка медленно опустилась на колени перед могилой и сердце её, казалось, вот-вот разорвется от боли. Алисия крепко зажала рукой рот, чтобы не закричать, и разрыдалась. Мэгги хотела подойти к ней, чтобы успокоить, но Эмма схватила её за руку и, покачав головой, прошептала:

— Не надо. Пойдем лучше к машине.

Эмма и Мэгги пошли к машине Владимира, а сам Владимир остался с Алисией. Он стоял за её спиной и молча наблюдал за ней. С одной стороны, ему было безумно жаль девушку. Ведь он любил её и, как бы то ни было, ему было больно видеть, как она страдает. А с другой стороны мужчина был несказанно счастлив, потому что был уверен в том, что Алисия теперь будет принадлежать ему и только ему. Ведь Майкла уже не вернуть никогда. И это чувство радости и какого-то воодушевления, даже триумфа, было сильнее, чем сожаление и сострадание и все прочие чувства, которые должны были быть в сердце человека. Они, эти чувства, были, но оказались настолько ничтожны по своей силе, что уже не имели никакого веса. Та радость и чувство удовлетворения от происходящего нарисовали на его лице улыбку. Если бы Алисия могла видеть сейчас лицо человека, которого она считала своим другом и, несомненно, другой Майкла, она просто не поверила бы своим глазам. А может быть и поверила бы… Зная, что Владимир всегда любил её. Но Алисия не могла видеть лица мужчины. Девушка сидела на коленях возле ямы где теперь глубоко под землей лежал её Майкл, а Владимир стоял за её спиной и, глядя на ту же могилу, довольно улыбался.

— Майкл… Майкл… — плача, тихо говорила Алисия.

Она вонзила свои длинные белые и мертвенно холодные пальцы в землю и сказала:

— Я так люблю тебя, Майкл… Так люблю тебя…

А потом, через несколько минут, ей стало страшно. Жутко страшно. Она вдруг представила себе, что там, в гробу лежит даже не тело, а обгоревшие останки. Нет ни любимого лица, ни его ласковых рук… Ничего. Перед тем как все ушли, она слышала, как мать Майкла, сквозь слёзы, сказала кому-то, что от её сына почти ничего не осталось. Только обгоревшие кости… Девушка только сейчас вспомнила эти слова, и её охватил ужас. За ним последовала боль и чувство одиночества. А ещё через пару минут, Алисия почувствовала внутри себя такую злость, что если бы в тот момент до неё хоть кто-нибудь посмел дотронуться или что-то сказать, она бы, не задумываясь просто убила бы того человека. Но эта злость быстро прошла. А потом это чувство несправедливости… И она снова заплакала.

— Почему? Почему это произошло? Что мы с тобой сделали не так? Чем мы заслужили это? — говорила она.

Но Майкл не мог ей ответить. И никто не мог.

Вскоре девушка снова стала говорить ему о любви. Владимир всё это время стоял рядом. Улыбка постепенно сходила с его лица и, с каждым сказанным ею словом, он всё больше и больше злился. Мужчине было невыносимо больно, неприятно и даже отвратительно слушать о том, как сильно она любит Майкла. Он даже стал завидовать ему, тому, кого уже не было. И эта зависть, казалось, была даже сильнее чем та, которую испытывал Владимир тогда, когда Майкл был ещё жив.

— Я люблю тебя, Майкл… Я хочу, чтобы ты услышал меня! Я хочу, чтобы ты знал, что я буду вечно тебя любить! — сказала Алисия и эти слова стали последней каплей, переполнившей терпение Владимира.

«Я буду вечно тебя любить» — как будто эхом неприятно и даже отвратительно прозвучала эта фраза у него в голове. Мужчина больше не улыбался и не выглядел довольным. Скорее он был зол. Глубоко вдохнув, чтобы успокоится, он подошёл к Алисии и присел рядом с ней. Девушка была так погружена в свои страдания, что даже не заметила этого. Владимир обнял её за плечи и тихо сказал:

— Пойдём.

Алисия повернулась к нему и какое-то время даже не могла понять, кто сейчас находится рядом с ней.

— Пойдём, Алисия, — сказал он ещё раз.

— Я не хочу, — немного придя в себя, пробормотала она.

— Ты же не можешь сидеть здесь вечно!

— Могу, — выдохнула она, — Я не хочу никуда отсюда уходить.

— Помнится, ты не хотела сюда идти, а теперь….

Мужчина глубоко вдохнул, и его лёгкие наполнились кладбищенским воздухом. Только сейчас он, на какое-то мгновение, почувствовал этот унылый аромат земли, смерти и скорби, летавший здесь повсюду, и ему стало как-то не по себе.

— Если хочешь, мы придём сюда завтра, — после минутной паузы сказал он, — А сейчас пойдём!

Владимир поднял Алисию с земли и повел к выходу с кладбища. Девушка покорно шла рядом с ним, вцепившись в его руку своими грязными пальцами. Она больше не плакала. Всю дорогу до дома она молчала. Молчала и с безразличием смотрела в окно. В её душе теперь царила безграничная пустота. Ни боли, ни злости, ни ненависти… Даже чувства любви сейчас не было в ней. В душе её не было ничего. Как будто кто-то вынул из неё все чувства. Будто она была стаканом с водой, и кто-то просто вылил из этого стакана всё его содержимое, опустошив его до самого дна, и даже потрудился вытереть его, чтобы ни капли в нём не осталось.

Владимир и Эмма проводили Алисию в её комнату. Попрощавшись с девушкой, которая походила сейчас, скорее, на ожившую куклу, чем на человека, Владимир покинул дом. Он подвёз Мэгги и поехал к себе. Эмма уложила Алисию в кровать и та, закрыв глаза, ту же уснула.