Отель «Индиго» – 1

Юлия Алпагут

Выходя замуж за своего давнего приятеля, Алисия даже представить себе не могла, что через несколько лет замужества её жизнь превратится в настоящий кошмар…

3. Горе

Мэгги провела с Алисией весь день до самого вечера. Они то разговаривали, то молчали. В основном молчали. Алисия не хотела ни о чём говорить. Эмма весь день провела в гостиной. Она ни разу не зашла к внучке, хотя и хотела. Женщина даже представить себе не могла, что можно было сейчас ей сказать. Она знала, что такое потерять любимого человека. Пережить его смерть. Ведь муж её, которого она очень любила, тоже погиб. И несмотря на то, что это произошло очень давно, Эмма всё равно каждый раз очень переживала, вспоминая тот день, когда его не стало. Может быть, и не нужно было ничего говорить Алисии. Просто обнять её и дать ей возможность поплакать на своем плече. Но женщина боялась, что сердце её просто не выдержит, видя, как сильно страдает её любимая внучка. Эмма весь день сидела на диване в гостиной, думая о том, как несправедлив мир…

— Мэгги, — поздним вечером опомнилась Алисия, — Иди домой. Ты ведь не обязана сидеть со мной.

— Мне не трудно. Если тебе легче от моего присутствия, я готова сидеть здесь с тобой хоть целую вечность, — ответила ей девушка.

— Не скажу, что мне легче, но… Я рада, что ты со мной, — горько улыбнулась Алисия.

— Если я могу что-то для тебя сделать… — начала было Мэгги, но подруга перебила её.

— Да, можешь, — сказала она.

— Что?

— Иди домой. Ты устала, я вижу. Мэгги, пожалуйста, иди домой.

— Ты прогоняешь меня?

— И да и нет… Если хочешь, можешь остаться здесь. Можешь вообще здесь жить. Но у тебя ведь своя жизнь. Свои дела и… Я хочу немного побыть одна. — призналась Алисия, — Понимаешь?

— Ладно, — выдохнула светловолосая девушка. — Ладно, я поняла, — сказала она и, на прощание крепко обняв подругу, подошла к двери, — Я пойду. Но завтра, я обязательно зайду к тебе. Хорошо?

— Хорошо.

— Ты пойдёшь к его родителям? — уже стоя в дверях, спросила Мэгги.

— Нет, — категорично ответила ей Алисия.

— Нет? Но ты должна…

— Я ничего никому не должна, Мэгги, — спокойно и тихо говорила Алисия хотя в голосе её проскакивали нотки злости, — Я… Я очень их люблю, но я не могу… Не хочу я их видеть… Не хочу видеть, как его мать плачет. Мне и так плохо! Ты же видишь! Мне плохо! Понимаешь? И… Я не хочу, чтобы она видела, как плачу я… Ты понимаешь меня? Не хочу!

— Понимаю. Но на похороны ты ведь пойдёшь?

Алисия покачала головой.

— Нет, — тихо сказала она, — Я не хочу этого видеть. Это слишком больно.

— Но…

— Пожалуйста, Мэгги, хватит! — вдруг выкрикнула Алисия, — Хватит мучить меня! Пожалуйста, уходи! Приходи завтра, если хочешь, только сейчас уйди! Прошу тебя! Ты делаешь мне ещё больнее!

— Алисия…

— Уходи! Пожалуйста, Мэгги, уходи!

Высокая девушка тяжело вздохнула.

— До завтра, Алисия, — сказала она покидая комнату подруги. Хотя и прекрасно понимала, что завтра они с Алисией не увидятся. Не потому что она не собиралась прийти к ней, просто Мэгги знала, что Алисия наверняка не захочет никого видеть. Никого. Даже её.

— Если тебе что-то понадобится… — заглянув в комнату, сказала светловолосая девушка.

— Я позвоню. Уходи, пожалуйста, — последний раз попросила Алисия и уже через секунду осталась в полном одиночестве.

Алисия закрыла дверь на ключ и, выключив в комнате свет села в кресло возле окна и заплакала.

— Алисия, — минут через десять после того как ушла Мэгги, из-за двери донесся голос Эммы.

Женщина, наконец, решилась зайти к внучке. Хотя до сих пор не представляла, что ей говорить. Старушка подергала ручку двери, но та оказалась закрыта.

— Алисия, — позвала она ещё раз.

— Бабуля, пожалуйста, оставь меня! — крикнула девушка, и Эмма не стала её тревожить. Тяжело вздохнув, старушка молча ушла в свою комнату.

Почти всю ночь Алисия не спала. Она сидела в кресле и смотрела в окно. Но в отличие от вчерашней ночи, на небе не было видно ни луны, ни звёзд. Всё оно было затянуто чёрными тучами. Алисия смотрела на тёмное небо сквозь слёзы, которые мутной пеленой заволокли её прекрасные и печальные синие глаза. Ей так хотелось, чтобы Майкл был сейчас рядом с ней, но она знала, что это невозможно. Хотя до сих пор этого не понимала. Ей хотелось закрыть глаза, уснуть и, проснувшись утром узнать, что сегодняшний день ей просто приснился. Но она знала, что это невозможно. Ей хотелось зарыть глаза и уснуть. Уснуть и больше никогда не просыпаться. Не просыпаться, чтобы не чувствовать эту ужасную боль, которая отныне и навсегда поселилась в её сердце. Или проснуться там, где сейчас был он, её Майкл. Эмма часто рассказывала Алисии, когда она была ещё совсем маленькая, о Боге, о существовании прекрасного места, где все люди, после смерти своего земного тела, встречаются. Где они живут и живут счастливо. В детстве Эмма часто говорила Алисии о том, что её родители теперь живут там и когда-нибудь и она, Алисия, и Эмма, будут жить вместе с ними так, как и прежде до трагедии. И даже ещё лучше.

— А где это место? — спрашивала маленькая Алисия.

— На небе, — отвечала ей Эмма, указывая рукой вверх. — Уилл и Дженни сейчас там! — говорила она, — И они смотрят на тебя. Смотрят и радуются тому, какая у них хорошенькая и милая девочка!

Маленькая Алисия всегда злилась из-за того, что, по словам Эммы, родители могли видеть её, а она их нет. А когда Алисия подросла, она перестала верить словам бабушки. И рассказы о каком-то удивительном месте, где встречаются все те, кто покинул этот мир, стали для неё такой же ложью, как существование Санта Клауса. Не сказать, чтобы Эмма была очень набожной, но она действительно верила в то, о чём говорила церковь. И она не представляла себе, как может жить человек, абсолютно не веря в то, что после физической смерти его ждёт новая жизнь. «Зачем тогда вообще жить? — говорила она, — Жить, для того чтобы рано или поздно умереть? Тогда какая разница, когда это произойдет? И какая разница как пройдет эта жизнь? Жить для того чтобы потом исчезнуть навсегда и никогда не увидеть тех, кого ты так любил и кого не смог уберечь…»

Эмма часто клала библию на прикроватную тумбочку Алисии, но та всегда убирала её в ящик. Она уже выросла и ей были не интересны сказки, которые когда-то рассказывала ей бабушка. Но Эмма всё равно клала библию на тумбочку в надежде на то, что Алисия когда-нибудь сама прочтёт её. Но Алисия не верила в существование кого-то, кто, якобы, создал этот мир и всё что в нём находится. Она не верила, что есть рай, не верила, что есть ад. Она не верила… Но сейчас она сидела в кресле прижав к груди ту самую библию, смотрела в открытое окно на чёрное небо и плакала. Она поняла, что больше не может жить без веры в то, что человек на самом деле, после того как умирает его тело, живёт где-то далеко-далеко отсюда. Пусть и очень далеко, но живёт. Она не понимала, как могла перестать верить в эти рассказы. Она не понимала, как она жила после того, как перестала в это верить. Ведь она так любила родителей и так мечтала в детстве, что когда-нибудь она снова их увидит. А теперь она потеряла его. Своего Майкла. И мысль о том, что она больше никогда его не увидит и никогда не скажет ему о том, как сильно она его любит, была невыносима. За окном начался дождь, и Алисия подумала о том, что даже небо скорбит вместе с ней. Она закрыла глаза и, покрепче прижав к сердцу библию, мечтала о смерти. Мечтала о том, как она вновь увидит Майкла и о том, как счастливо они будут жить с ним там, в раю. И там, рядом с ней, всегда будут её родители Уилл и Дженни. Эмма тоже когда-нибудь умрёт и тоже будет рядом. Майкл… Её любимый Майкл и другие люди, бабушка и дедушки, которых она, к своему великому сожалению, никогда не видела. Но о которых столько слышала от Эммы. Там-то они уже никогда не расстанутся друг с другом. Мечтая и представляя себе это, Алисия засыпала сидя в кресле. Она уже уснула, но из глаз её всё ещё текли слёзы.

***

Весь следующий дней Алисия просидела в своей комнате. Она никого не пускала к себе, и сама не выходила, чтобы поговорить с Эммой, Владимиром или Мэгги. Девушка выходила из комнаты только, чтобы принять ванну. Да и то делала это не для того, чтобы помыться, а потому что, лёжа в горячей воде, она ненадолго забывала о своём горе. Как будто вода, обволакивая её тело, на какое-то время топила и её сердце, и разум, и Алисия забывала обо всём на свете. Она погружалась в какое-то непонятное состояние, находясь в котором она будто бы переставала существовать. Всё остальное время девушка сидела в своей комнате и смотрела на одну единственную фотографию Майкла, которая была у неё. Она жалела о том, что за все это время они, почему-то ни разу даже не сфотографировались вместе. Мэгги приезжала к подруге несколько раз в тот день, хотя жила довольно далеко от её дома. Она не раз звонила Алисии, но постоянно слышала одно и то же: «Прости, Мэгги, но Алисия не выходит из комнаты», «Прости, Мэгги, но Алисия не хочет ни с кем разговаривать», — говорила ей Эмма. То же самое слышал и Владимир.

***

1967 год. 28 августа. Понедельник. Вечер. Три дня Алисия ничего не ела. Эмма, обеспокоенная её здоровьем, нашла запасной ключ от комнаты девушки и без разрешения вошла к ней. Женщине пришлось это сделать, потому что Алисия не пускала к себе даже её. Старушка вошла в комнату, и сердце её сжалось от боли и сострадания. Девушка даже не повернулась, когда в комнату кто-то вошёл. Старушка смотрела на Алисию и её мутные глаза заволакивали слёзы. Молодая девушка в чёрном платье сидела в кресле возле окна. Она держала в руках фотографию Майкла и отрешённо смотрела в окно на вечернее небо.

Кожа Алисии была бледной. Под глазами тёмные круги. Эмма даже в полумраке смогла разглядела это.

— Ты что хочешь с голоду умереть? — взяв себя в руки, громко сказала старушка.

— Может быть, хочу, — не поворачиваясь, безразлично ответила ей Алисия.

— Ты что же, хочешь меня одну оставить? — возмутилась женщина.

Алисия посмотрела на старушку.

— Бабуль, я, правда, не голодна, — сказала она.

Но после долгих уговоров Эмме всё-таки удалось напоить девушку горячим чаем с куском пирога.